HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Архив публикаций за январь 2017

2001  2002  2003  2004  2005  2006  2007  2008  2009  2010  2011  2012  2013  2014  2015  2016  [2017]   2018  2019  2020  2021  2022  2023  2024 

[январь]   февраль   март   апрель   май   июнь   июль   август   сентябрь   октябрь   ноябрь   декабрь  


17 января 2017

Анастасия Сорс

Сборник рассказов «Однажды в Америке»

...– Метров через двести должен быть поворот на ту самую дорогу. Ты как? – Майк вопросительно посмотрел на неё.

– Всё в порядке. Просто болит голова, – неохотно отозвалась Кристина.

«Новости какие! Её голова всё время болит, а особенно в самые неподходящие моменты. Если бы он получал доллар за каждое заявление, что у неё болит голова, то он бы уже был миллионером!»

– Вот жалость! Может, примешь таблетку?

– Я в порядке, не волнуйся, – Кристина снова изобразила улыбку.

Дорога продолжала петлять. Километр, другой. Через какое-то время дождь перешёл в липкий снег. Термометр опустился до нулевой отметки.

– Вот чёрт! Кажется, мы заблудились, – пробормотал Майкл.

«Вся эта поездка была ошибкой. Глупо было надеяться, что два дня у камина починят то, что не смогли починить три психотерапевта – между прочим, лучших на Ист-сайд».

Вдруг фары выхватили из слякотной темноты придорожный знак: «Пансион «Тёмный лес» – комнаты, завтрак и прекрасный вид! Романтика ждёт вас! Поворот через 50 метров».

– Думаю, что у нас нет выбора, – пробормотал Майк. Кристина ничего не сказала. Какая, к чёрту, разница, тут или там. И почему так болит голова?

Через пятьдесят метров действительно был поворот и дорога – не асфальтированная и уже совсем не скользкая от дождя, снега и льда – вскоре привела их к небольшому викторианскому домику, опоясанному верандой, на которой белели кресла-качалки. Майк остановил машину у самых дверей и легко вбежал по ступеням. Постучал, обернулся и улыбнулся Кристине. Она улыбнулась в ответ. «Скорее бы выпить что-нибудь от головной боли». Через пару минут Майк вернулся.

– У них есть две свободные комнаты. Обе одиночные, – он рассмеялся, – тоже мне, романтический пансион.

– Неважно. Ты же сам сказал, что у нас нет выбора. А это не самый плохой вариант, – ответила Кристина.

«Можно подумать, это такая трагедия – разные комнаты. Пусть они и спят в одной кровати, но уже давно живут в разных мирах»...

16 января 2017

Алексей Колесников

Рассказ «Длинная жизнь»

Вороны громко орали свои песни сидя на ветке. Вся их поза и выражение их морд были такими, будто они недовольны тем, что под их домами на ветках раскинулся большой и шумный город. Они нервно переговаривались и закатывали глаза, вороны будто хотели сказать: «всё бессмысленно и ничего вас не спасёт: ни этот рекламный щит, не весёлый женский голос из радио, ни брошенный мимо урны окурок, ни автодорожный инспектор, который приехал на место аварии». Хорошо, что мы не понимаем вороньего говора, иначе была бы опасность услышать правду, ведь, вероятно, они намного старше нас.

Ещё немного две вороны посидели на ветке, посудачили о чём-то своём, а потом вспорхнули и разлетелись в разные стороны. Ветка качнулась, сбросила с себя чешую замёрзшего снега и замерла.

Дерево, на котором сидели вороны, было целым вороньим общежитием, и каждую весну эти угрюмые птицы вили на нём гнезда.

Никто не заметил, что гнёзд на этом дереве стало значительно меньше, чем восемь-десять лет назад, никто не обратил внимания, что службы города опилили часть веток и дерево стало смотреться скромнее, а уж чего совсем никто не заметил, так это того, что дерево это стоит теперь одиноко между двумя магазинами, как бы занимая место возможного третьего. Раньше, не было магазинов, рекламного щита и тротуара под этим деревом, а была редкая аллейка из восьми таких вот деревьев – вороньих гетто.

Да и кому нужно это замечать? Зачем обращать на такие мелочи внимание. Не заметил бы этого и Юрка, мой друг, хотя он любил прятаться и курить за этим деревом, ещё будучи школьником. Странной была бы эта перемена и для Ромки, моего соседа, который подарил мне когда-то давно серебряную монету, которую однажды я выменял на буханку хлеба, умирая от голода. Единственный, кто мог бы заметить все эти изменения – это чуткая, внимательная и сентиментальная девочка Лера – моя сестра.

Вот так смотришь на эту ветку, и память начинает работать сильнее всего того, что есть в человеческом организме. Подобно тому, как влезает дым в глаза и печёт их до тех пор, пока не выступят слёзы, так и она обволакивает мозг и заставляет работать на себя, лопатой осквернять кладбище забытых отрывков жизни...

15 января 2017

Виктор Сбитнев

Повесть «Грибной директор»

...Но к автобусу (остановка располагалась в полуверсте от избы) Алексей опоздал. Поразмыслив с минуту, он решил отправиться к разъезду, за лес, где останавливался пригородный поезд до Усольска. До его прибытия оставалось примерно с час, аккурат успеешь неторопливо миновать эти три лесных версты. И он, решительно набычившись на синюю опушку и инстинктивно втянув голову в плечи, двинулся по песчаной станционной дороге.

Около получаса он шёл совершенно спокойно, нимало не заботя себя ни стрёкотом сорок впереди, ни ударными потугами дятлов, ни характерным тик-таком рельсов на стыках, но как только подошёл к началу высоченной сосновой рощи, которая своими гигантскими лапами закрывала весь белый свет, впереди что-то угрожающе рыкнуло, и сразу всё куда-то минуло: и сороки, и дятлы, и даже рвущиеся через лес товарняки. На тропе прямо перед Алексеем, расставив по-матросски задние лапы, вполоборота стоял огромных размеров пёс неизвестной породы. Он был значительно крупнее овчарки и не в пример ей с огромными висячими ушами. И хотя он не лаял и даже не рычал, от всего его облика исходила реальная угроза убийства.

Едва Алексей успел как следует испугаться, как из-за крупного куста орешника появился и сам хозяин пса – местный Баскервиль товарищ Лыткин с поводком в левой руке. Глянув преданно на хозяина, пёс в следующее мгновение утробно заурчал и неторопливо двинулся на Алексея. Тот попятился и, решив взобраться на ближайшее дерево, обернулся назад. Но там уже делали стойки на него два лыткинских волка, две натасканные на людей немецкие овчарки. И тут Алексей понял, как и почему в Меже исчезали неугодные местным большевикам приезжие люди. Напоследок ему на ум пришла ещё какая-то странная мысль: раньше пришлых большевиков подкарауливали межевские буржуи-кулаки, а теперь пришлых буржуев встречают и травят заморскими собаками давно омежевевшие большевики. Как говорил про это Витька? А, цикл, цикл прошёл…

В следующее мгновение огромный пёс прыгнул Алексею на грудь...

14 января 2017

Даша Николаенко

Рассказ «Доброе дело»

– Деда, а ты добрые дела делал?

– Злых, подлых не делал, а доброе-то как, что ни дело – всё добро. Зачем спрашиваешь?

– А я вот – нет, деда…

– Да как же? Я тебя утром просил яблоню из ведра полить?

– Просил.

– Полил?

– Полил.

– Чем не добро? Она все силы свои в жаркие дни растеряла, а ты ей жизнь, почитай, и спас. Самое что ни на есть добро.

– Не, деда, это всё не то. Нужно серьёзное дело какое-то совершить, понимаешь?

– Добрее, значит?

– Ну, так.

– Прости, сынок, видать, не делал я добрых дел... Вон оно как вышло.

– Ты не грусти, мы сейчас придумаем что-нибудь, сделаем по-настоящему доброе дело, деда, по-настоящему доброе.

– Славно это...

13 января 2017

Лачин

Сборник эссе «Поезд мчится на людей»

В школе, в седьмом классе, я услышал от учительницы русского языка и литературы, Жанны Ашотовны, историю, которая меня потрясла. Чтобы понять моё потрясение, надо вспомнить, каким был тот мир. Школа была советской. Перестройка или, как точно выразился Александр Зиновьев, «Катастройка», формально началась, но подавляющим большинством ещё не ощущалась. Помню последнюю строку одной из песен, разучиваемых школьным хором: «что добро – сильнее зла!». Если случилось что-то плохое, это поправимо, надо только разобраться. Правда, были погибшие на войне, замученные фашистами, но всё искупалось громоподобной победой нашей армии. Да и было это давно. И не могло повториться, потому что – помню фразу из тогдашних телепередач – «перед подвигом советских солдат склоняет головы благодарное человечество». И вот что учительница рассказала на уроке.

Было это в начале восьмидесятых. Несколько человек гуляли вдоль железной дороги, среди них отец с сыном. Мальчик выбежал на дорогу, и нога застряла в развилке. Вызволить его не было возможности – приближался поезд. Отец ребёнка остался с ним, и так, обнявшись, они погибли.

Класс был взволнован, но больше всех, наверно, я, и вот почему. Конечно, все их жалели. Я тоже жалел, но меня поразила нелепость этой трагедии. Погибшими в борьбе с фашизмом и в гражданскую войну я восхищался – они отдали жизни в борьбе за справедливость. Это ещё вписывалось в разумную картину мира. Они погибали, чтобы сделать эту картину ещё разумней. А тут – нелепость. Люди погибли без всякой пользы, без смысла, и никто не виноват. Это меня особенно угнетало, что нет виноватых. Обвинить даже некого. И помочь сыну нечем, просто закрой его собой, чтобы он не видел поезда. Всё. Это не укладывалось в голове.

В те времена от детей подобные истории обычно скрывались. Не помню, по какому поводу это было рассказано. Наверное, учительница узнала об этом недавно и тоже была поражена (несчастья ближних впечатляли людей значительно больше, чем теперь, к ним ещё не привыкли). Сейчас, после всего случившегося за последующие лет двадцать, думаю – рассказ был своевременным...

12 января 2017

Владимир Положенцев

Рассказ «Старая знакомая»

...Еду я как-то перед Новым годом в трамвае, настроение отличное. Смотрю в окошко, размышляю, чего бы себе, любимому, подарить. Чувствую, что меня кто-то взглядом сверлит. Поворачиваюсь. Справа сидит вполне себе хорошенькая женщина раннего бальзаковского возраста. Ни один порядочный мужчина не откажется с такой «Камасутру» почитать. Ещё немного, и лоб мне продырявит. Вообще-то, я не знакомлюсь в транспорте, а тут думаю – ну зачем удачу упускать, когда она сама нарывается! Встаю я, значит, подхожу к даме, спрашиваю:

– Не подскажите, который час? Мои по Гринвичу ходят, забыл сколько это по-московски.

Она хмыкнула, глаза заблестели. Понимает юмор, это хорошо. Веселушки обычно очень темпераментны. Собрался произнести ещё какую-нибудь глупость, но она меня опередила:

– Ты меня не узнаёшь?

Я, конечно, напрягся. Биологический компьютер начал анализировать базу данных, даже ту, что хранилась в самых мрачных глубинах серого вещества. Нет, не узнаю, у меня на женщин память хорошая, на каждую своя зарубка.

– Я Даша Ромашкина, – улыбалась женщина. – Мы с тобой в одной школе учились.

Ромашкина? Убей не помню. Но она-то меня помнит, поэтому какая разница?

– Ах, Ромашкина! – восклицаю я на весь трамвай. – Ну конечно! Сколько лет... Да, да, Даша, привет.

– Ну, вот и славно. А я тебя каждый день вспоминаю.

– Да ну?! – искренне удивился я. Видно, с кем-то перепутала, но уже поздно отступать и ни к чему. Вполне можно на время занять место её знакомого.

– А как забудешь ту... откровенную записку, которую ты прислал мне на уроке химии. Училка, когда её перехватила, чуть в обморок не упала, родителей вызвала. Мать как увидела – сразу сердечный приступ, даже до больницы не довезли, померла. За ней с горя и папаша через месяц откинулся. Ну это ладно – бог дал, бог взял. Но ведь ты, Вася, у меня тогда денег занял, в американских долларах. Две тысячи, что я у родича покойного в охотничьем сейфе нашла. Взял и пропал. И вот ищу я тебя какой год по всему свету, а ты, оказывается, в трамваях ездишь.

Меня почти парализовало. Какие доллары? Какие папаша с мамашей? И откуда ей известно моё имя? Нет, на такое я не подписывался.

– Вы, гражданка, вероятно, ошиблись, не за того приняли.

– Как не за того? – округлила глаза Ромашкина. – У меня и свидетели есть, что ты меня признал. Правда, бабуля? – толкнула она в бок старуху, сидевшую с ней рядом и внимательно слушавшую наш разговор.

– Признал, милая, признал. Они все такие. Набедокурят и в кусты, с фонарями не сыщешь.

– Вот. Так что готовь или монету, или туесок в мордвинские лагеря, я это дело так не оставлю...

11 января 2017

Русская миссия

Статья «Европа и Россия – от Лиссабона до Владивостока»

...Как только начинаешь углубляться в подробности, выясняется, что мир перевёрнут с ног на голову. Вдруг выясняется, например, что расхожий термин «деревянный» в отношении нашего рубля, пришёл из той же Англии, где натуральные деревянные деньги в виде ореховых бирок, отличающихся толщиной, шириной и количеством насечек, употреблялись вплоть до 1826 года. Документы обо всех этих чудесах прогресса, кстати, пропали. Как пропали? Куда? Отвечу, если поверите: сгорели 16 октября 1834 года в помещении Палаты Общин, так что «деревянный» теперь наш, родимый.

Впрочем, даже этот небольшой казус говорит о неких странностях во взаимоотношениях всех европейских государств с Российской империей. Не буду перечислять имён и фамилий, но, без сомнения, все европейские и российские монархи давно и прочно были кровной роднёй, причём, отнюдь не седьмой водой на киселе. Был я как-то в австрийском императорском дворце, так вот, когда увидел бюст Николая II, аж подскочил от неожиданности. Оказался какой-то ихний то ли император, то ли просто деятель, сейчас не вспомню, какой, но, вроде, не Франц-Фердинанд. Хотя он, Вильгельм II и Николай II как раз были чуть ли не братьями, а некоторые – так просто клонами, как, например, тот же Николай II с двоюродным братом Георгом V, ни много ни мало королём Великобритании (см. фото).

То есть, главной общей чертой пространства от «Лиссабона до Владивостока» было кровное родство правящих дворов, что, без сомнения, имело какую-то свою внутреннюю цель. Да, родство не спасало от распрей и войн внутри самой Европы, но, тем не менее, часто бывало определяющим для создания тех или иных союзов и объединений, вектор которых почему-то имел в основном восточное направление...

Автор и ведущий рубрики «Русская миссия» – Александр Дубровский
10 января 2017

Виталий Семёнов

Рассказ «Да будет воля твоя, патриот»

...– Да, это правда, мы с семи утра бегаем, вот подарочную скидку ветеранам разносим. А как иначе, хочется же ко всем успеть, каждого ветерана порадовать. Вам-то наши товары с праздничной скидкой как раз пригодятся, готовить вы мастерица, варенье – ум отъешь, – сказал Максим, облизывая пустое блюдце. Вот, смотрите, – и стал доставать из своего объёмного пакета ярко разрисованную коробку.

– Это комбайн, кухонный, чем руки в кровь раздирать, да кучу ножей и тёрок использовать, вы сможете всего одним аппаратом теперь пользоваться.

В магазине такие, сами знаете, тысяч восемь-десять стоят. А мы вот… давайте я вам покажу, как им пользоваться. Смотрите, этот нож вставляете в эти пазы и можете вот, крутя всего лишь вот этой ручкой, очень быстро натирать морковку. А если капусту, то вот этот нож, а лук – вот этот вставляете.

– Ох, сынок, да я готовлю-то теперь редко, за неделю пару морковок, да пару картошин трачу, куда мне одной-то.

– Ну вот, а теперь сможете это делать гораздо быстрее, свободного времени будет больше оставаться.

– Да я и так не знаю, чем заняться, живу одна, на улицу с трудом выхожу, ни шить, ни вязать не могу, зрения нет, читать не могу, телевизор только слушаю, как радио. Так вы эту штуку мне подарить хотите?

– Практически да, мы всем отделом долго думали, как поздравить вас, ветеранов, которым обязаны своей жизнью. Решили поднапрячься, закупить для вас необходимый кухонный инвентарь и отдать вам за девятнадцать процентов стоимости. Представляете, целых семьдесят один процент стоимости мы взяли на себя. Вы всего две двести платите, а остальные почти восемь с половиной государство оплачивает. Ну, это как буханку хлеба за двадцать копеек купить. Представляете, это вам как привет из вашей молодости, из Советского Союза. Молоко за пятнадцать копеек бутылка, яйца по девять копеек штука, помните?

– Да я сейчас только это и помню: что вчера было, не помню, а что много лет назад, помню.

– Значит, договорились, всего две двести и забирайте этот ценный подарок, мы старались вас порадовать. Забирайте, это ваше. – И Максим пододвинул все потроха «практически подарка» к недоумевающей бабушке.

– Да вообще, по правде сказать, нам пора, ещё несколько адресов осталось. Давайте, Анна Михайловна, рассчитаемся, да бежать пора, подарков всем охота.

– Да, да, я сейчас, конечно. Две двести, сейчас. – И старушка прошла в свою единственную жилую комнату, к шкафу, стоявшему там последние сорок лет...

9 января 2017

Сергей Багров

Рассказ «Ночные воришки»

Валёк и Серёга – троечники. С грехом пополам закончили восемь классов. И вот слоняются по посёлку. Хорошо бы устроиться в кадры. Хоть на валку деревьев, хоть на сучки. Тут бы были у них и деньги. Жизнь покатилась бы, эх, нормально. Однако работы в посёлке нет даже взрослым. Отцы у ребят работают лишь сезонно, уезжая за сто километров на вахту, где ещё сохранился остаточный лес и можно немного подзаработать.

Родители за своих сыновей тоже переживают. В прошлом году купили ребятам по новой рубахе, кроссовкам и джинсам. Спасибо отпускникам, забиравшим у мальчиков целое лето лесные деликатесы. Лучше всего покупали они землянику с морошкой. Собирались юнцы за ягодами и нынче. Да появилась идея – брать ягоды не по вырубкам и делянкам. А рядом с посёлком, через реку, где совхозное поле, на котором уже поспевает садовая земляника.

Лодку для этого дела устроил Серёга. Отца дома не было у него, уехал с бригадой валить дальний лес. Так что и спрашивать было не надо. Сели в долблёночку – и вперёд!

Было 12 ночи. Никто не видел, как подкрались они к совхозному берегу, на котором таилась сладкая земляника. Была она крупной, почти с куриное яйцо. Потому и брать её было легко.

Тихо вокруг. Никого. Сторожа нет. А если и есть, то сидит где-нибудь да знай себе посыпает.

Мальчики предовольны. С час просидели они на грядках. Корзины с верхом! Пора и назад.

Вышли к изгороди, вбегавшей пряслами прямо в воду, где они оставили лодку. И удивились. Лодка была – и сплыла. Кто-то сел в неё и уехал. А может, сама она отвязалась? Ягодники смутились.

– И чего теперь?..

8 января 2017

Олег Герт

Новелла «Пятая история. Часть вторая»

...– Да, – прогудел важно Андраш, опрокинув в очередной раз в разинутую пасть свою кружку. – Я всех люблю! Даже брата Петру, который сидит сыч сычом и, похоже, не осушил своей кружки ещё и наполовину! Петру! Тебе не нужно слушать Штефана: когда он поговорит с тобой, ты слишком долго приходишь в себя! Выпей, брат: вино несёт в себе и веселье, и радость, и смелость, и любовь! Вот только Штефан наш пьёт чистую воду! Но на то он и Штефан, чтобы отличаться ото всех! У тебя опять в кружке эта дрянь, Штефан? Как можно тянуть холодную воду на весёлой пирушке, в кругу друзей, не получая ни удовольствия, ни прилива горячей волны к сердцу – не понимаю!

В ответ тот приподнял со стола свою кружку и покачал ею в воздухе.

– В вине нет ничего того, что ты там ищешь, Андраш, – сказал он, улыбаясь. – Ни смелости, ни радости, ни любви. Однако всё это есть в тебе, друг мой. И вино просто помогает вытащить тебе это наружу: просто потому, что ты не можешь, пока ещё, вытащить всё это как-нибудь по-другому.

Но тот, кто не боится достать из себя всё это, не боится поделиться радостью и любовью – для того происходит чудо: в его кружке вода превращается в любое вино, какое ему захочется!

С этими словами он подмигнул Андрашу и лихо, одним махом, вытянул свою кружку, так что вода ручьями потекла с его подбородка на камзол.

– Для этих чудес он ещё не созрел, Штефан, – улыбнулся и Петру, выходя, наконец, из задумчивости. – Я-то понимаю, о чём ты; но те, кто тебя сейчас услышит краем уха, пойдут рассказывать о волшебнике, превращающем воду в вино…

Рассмеялись за столом; зашумели те, что вокруг стола, передавая сказанное сидевшим поодаль…

7 января 2017

Егор Силенов

Рассказ «Смотритель Маяка»

...– Кап, – прервал его мысли уставший голос.

Оказалось, Каптивас не заметил, как его начальник вошёл в комнату и сел в своё кресло. На старинный круглый стол Атум поставил два стакана, тарелку с устрицами и…

– Это что, коньяк?! Где вы его взяли?! Нам запрещено иметь здесь алкоголь! – вскричал помощник смотрителя.

– Успокойся, Кап, – повелительным тоном сказал Атум, разливая алкоголь. – Никто ведь об этом не узнает. Если, конечно, ты сам не проболтаешься.

Каптивас и не подумал притронуться к напитку. Лысый смотритель вдохнул аромат коричнево-золотой жидкости и продолжил:

– Ты спрашивал меня, почему я отправился сюда, на этот кусок суши, полный скорби, грусти и скуки, посреди океана тайн, опасностей и беспокойства. И я дам тебе ответ. – Старик одним глотком опустошил весь стакан и съел одного моллюска. – Но сначала расскажи свою историю ты.

Старик устремил на помощника свои тускло-зелёные глаза, и в его взгляде читалось непритворное любопытство.

Почему бы и не рассказать, подумал Каптивас.

– Моя история типична для тех, кто работает на таких маяках. У меня было две причины бросить свою прежнюю жизнь на год с лишним ради бессмысленного зажигания маячного фонаря ночью и в плохую погоду и выращивания овощей с фруктами на пригодной только сорнякам земле: деньги и отвращение ко всему роду человеческому.

– Так ты социофоб? – спросил Атум заинтересованно.

– Социофоб? Нет! – воскликнул Каптивас. – Я общества не боюсь – я его ненавижу. Ненавижу каждую человеческую тварь, считающую себя выше самой природы и вселенной. Ненавижу и презираю!

В улыбке смотрителя маяка отразилось разочарование.

– Я надеялся, что ты окажешься умнее, – произнёс он негромко.

Каптиваса как будто ударили наотмашь. Ему сначала стало стыдно, но вскоре стыд сменился на злость и обиду. Этот старик ничего не понимает!

– При всём уважении к вам, мне плевать, что вы думаете обо мне, – сказал холодно помощник смотрителя, стараясь не выдать гнев, бушевавший в его душе в тот момент. – В этом вопросе нет правых и виноватых, ни один человек не доказал, что к людям надо относиться так или иначе.

Атум снова зашёлся в кашле, и капля крови, вылетевшая изо рта смотрителя, попала в нетронутый стакан Каптиваса с коньяком, как неудачно выпущенный снаряд из катапульты, приземлившийся в ров вокруг замка...

6 января 2017

Галина Мамыко

Рассказ «Зверьки в коконах»

...– Говоришь, совесть была мерилом жизни? А то, что Союз был страной несунов, и тащить с работы считалось в порядке вещей? С этим как? Впрочем, какое сейчас это имеет значение. Я вчера вернулся оттуда. А мог и не вернуться. И, наверное, ты на это рассчитывал, когда ставил подпись под этой иудиной бумажкой? Неужели ты так и не понял, для какой цели ты был ей нужен? Только не говори, что вы любили друг друга…

– А зачем ты вообще вернулся оттуда, с этой твоей войны, а? Ну и торчал бы там, глядишь, быстрее на том свете встретились бы.

– Видишь костыль? Если бы не ранение, я бы продолжал воевать... может быть.

– Может быть? Ага, ты сказал «может быть»! Значит, убедился в нелепости своего безумного патриотизма? Я правильно тебя понял? А?! И для этого понадобилось лезть туда и убивать? Убивать, чтобы прозреть?!

– Давай не будем. Сейчас всё это уже не важно. Ничего не важно. Ничего. Ни в чём нет смысла. Ни в чём. Лишь когда видишь смерть, тогда понимаешь, вот что важно. Перед лицом смерти нет ни своих, ни чужих, все одинаковые. Когда я тащил того хлопца на себе, он был ещё жив. Это я стрелял в него. А потом он сказал: «Слухай, ми з тобою вчилися в одній школі. Пам'ятаєш, ми разом грали у футбол?». И я поверил ему. И было неважно, что он ровесник моему сыну. Я тащил его километра два, думал успеть, в больницу. Перед тем, как умереть, он сказал: «Господи, помилуй мене, о, який же я був дурень»… Что говорить. Никто не хочет войны. Никто. Но есть те, кто ненавидит всех нас, неважно, из России мы или с Украины. Они есть. И они ненавидят нас, а почему? Они боятся.

– Кто – они-то? И чего им нас бояться? – сказал старик.

– Понятно, кто. Те, кто руководит этими процессами, а ещё есть их марионетки, ну, те, кто им подыгрывает... Они боятся нашей силы духа. И вообще нашей силы. Нашей веры. Вот это я понял. Там, эти человеки, что бегают с автоматами и делают друг в друга «пиф-паф», они не знают, что к каждому из них приделаны верёвочки. За эти верёвочки дёргают, и человеки бегут, стреляют, кричат… Их заставили поверить, что они ненавидят друг друга. Вот что. Это моя философия. А там не нужна философия. Но и бомбы там не нужны. Потрібна не философия, а нормальная жизнь. Русским не дают нормальной жизни там, на востоке. Вот что. Если бы не ополченцы, там уже орудовали бы националисты. Фашизм хотят искусственно навязать всей Украине. Но народу это не нужно. Вот что. Мне жалко украинцев, тех, простых. Но я шёл воевать не с ними. Я шёл воевать с фашистами. А встретил «звичайних хлопців», и не только украинских, по ту сторону баррикад полно и тех, чьи предки всегда считались русскими, вот что страшно. Их кинули в кипящий котёл. Там полная каша. Там варят кашу из русских и украинцев. И приправляют перцем из огнемётов...

5 января 2017

Владимир Тартаковский

Рассказ «Река памяти»

...Однажды, в спокойные и благополучные брежневские времена, на чистой, милой улочке тихого престижного нагорного района города был построен трёхэтажный кирпичный дом.

Казалось бы – ну и что?

Тем более что дом был не частный, а многоквартирный. Точнее – шестиквартирный.

Дом скромно прятался за двухметровым каменным забором, за деревьями, в глубине большого двора. А в заборе была калитка, вернее, стальная дверь, перед которой прохаживался милиционер.

А в доме жили люди – шесть простых советских семей: первого секретаря обкома, секретаря горкома, секретаря облисполкома, начальника областного КГБ, директора ракетного завода и замминистра чёрной металлургии Украины, жена которого, не прибегая к услугам новенькой «Волги» с личным шофёром и затемнёнными стёклами, за пять неспешных минут проплывала от стальной двери в двухметровом заборе до школы, в которой настойчиво, но без особого успеха, обучала подростков украинскому языку и украинской литературе.

Я иногда видел, как она проплывала.

В таких случаях, даже рискуя опоздать, я сбавлял обороты – ровно настолько, чтобы не быть вынужденным лишний раз встретиться и обмениваться приветствиями с дорогой учительницей.

В те годы я о многом мечтал.

И чем менее ясны были контуры мечтаний, тем сильнее манили их вершины, рисуемые моим богатым воображением. Преступно приукрашая действительность, я мечтал о девочке из дома напротив (мы дружили: болтали на ступеньках её дома, ходили на пляж и в кино на «Пусть говорят» и, возможно, будь я немного практичней, мои мечтания могли бы осуществиться). Я мечтал играть на гитаре как Сантана или петь свои песни как Окуджава; мечтал о том, чтобы, накачавшись, отомстить паре обидчиков; мечтал о жизни там, где заветный чёрный винил со звуками любимой музыки будет доступен моему карману, где моя национальность не будет звучать диссонансом в общем потоке слов, и где я, может быть, смогу стать писателем.

В то же время, я не мечтал и – честное слово – не собирался мечтать о том, чтобы побывать в трёхэтажном кирпичном доме. Здесь моё полное безразличие и практическая невозможность приятно соседствовали.

Это было чужое, никак меня не касающееся.

Но вышеупомянутый Бог решил иначе...

4 января 2017

Александр Яржомбек

Сборник стихотворений и рассказов «Праздник»

На автобусной остановке мы, наверное, стояли друг перед другом довольно долго, но мой взгляд не поднимался выше его галстука. Подняв глаза, я обмер. Это был Олег. Во всяком случае, человек от него не отличимый. Полуулыбку Джоконды оживляла доброжелательная ирония. «Ну, здравствуй!» – решился я нарушить молчание. «Здравствуй, коли не шутишь», – ответил он с характерным пришепётыванием. «А я слыхал, что ты умер» – «Как видишь, слухи о моей кончине несколько…». А почему бы не поговорить с этим, по-видимому, добродушным мужиком. Он явно готов подыграть. «Я не был на твоих похоронах, но когда я вернулся с Сахалина… Кстати, кое-кто из тамошних зелёных помнит тебя, передают поклоны» – «Спасибо. Как они там?». На похоронах его я, действительно, не был, но был на сороковинах. Перед его фотографией стоял гранёный стакан, покрытый ломтиком чёрного. Надо снабдить мужика информацией для продолжения мистификации: «Цитируют твой «Шмелиный мёд», «Цветок папоротника». – «Приятно, а я сам уже почти забыл». Страшно захотелось поздороваться за руку, но, во-первых, вдруг это всё-таки бесплотный фантом, а во-вторых, он не любил рукопожатий – стеснялся своей огромной лапы – «Мне хорошо в чужом краю, но я вернусь, ей Богу, чтоб руку вновь пожать твою, похожую на ногу», – написал я ему как-то раз. «Знаешь, я так горевал, что не смогу прочесть тебе свои новые вирши». – «Так прочти сейчас». – «Не, не буду. Во-первых, не вспомню каламбуры, а во-вторых, ты ведь не любишь ненормативной лексики («Пора, пора в обратный путь из Азии в Европу, чтоб броситься тебе на грудь, похожую... и т. д.») – «Потерплю ради приятного свидания». – «Твой автобус?» – И уже через плечо с улыбкой он сказал: «Будь здоров, Саша». – «А я ведь не назвал себя!» – Может быть, всё-таки где-то проговорился? – «А я помню». В глазах моих всё поплыло от нахлынувших слёз, которые солоноватыми ручейками стекли к углам рта.

3 января 2017

Александр Левковский

Роман «Самый далёкий тыл. Глава 28»

авторский перевод с английского
Эпиграф, 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, Эпилог

 

– ...Викентий Арсеньевич, – промолвил я, – вы меня узнаёте? Я – Алёша Гриневский.

Тарковский слегка отступил назад и взялся за дверную ручку, словно намереваясь захлопнуть дверь. Несколько мгновений он смотрел на меня с выражением явного непонимания на лице.

– Алёша... – пробормотал он и дважды качнул головой, точно отгоняя какую-то навязчивую мысль. – Гриневский... Какой Гриневский?..

– Сын Ивана Дмитриевича, – сказал я. – Вашего коллеги по Московскому университету.

Тарковский сделал быстрый шаг вперёд, схватил меня за локоть и буквально втащил меня в прихожую. Я даже поразился той силе, которую при этом продемонстрировал пожилой товарищ моего покойного отца. Видно, желание убрать меня из поля зрения каких-то неведомых соглядатаев было очень значительным.

Как бы подтверждая эту мою догадку, Викентий Арсеньевич тихо произнёс:

– Алёша, ты не заметил – кто-нибудь следил за тобой?

– Не заметил.

– Японский патруль не останавливал тебя?

– Викентий Арсеньевич, я – китайский рикша... Они, я думаю, не останавливают рикш.

– Ты плохо знаешь японцев. Они могут остановить кого угодно. И горе тебе, если твои документы не в порядке.

Я мысленно поблагодарил нашу докторшу Анну Борисовну, снабдившую меня паспортом некоего маньчжурского китайца, попавшего в вездесущие руки НКВД.

– Викентий Арсеньевич, – заверил я его, – я рикша со всеми необходимыми документами. И мой маньчжурский паспорт – в полном порядке.

Он усмехнулся и осмотрел меня с ног до головы, как бы оценивая мой китайский наряд и загримированное под китайца лицо.

– 您目前的中国 («Ты настоящий китаец»), – похвалил он меня, и я поразился, как старый профессор смог за эти годы отлично освоить китайский язык и даже особый маньчжурский акцент.

Мы вошли в гостиную. Тарковский сказал:

– Иван Дмитриевич говорил мне, что у тебя явные авантюристические наклонности. Я вижу, он был прав... Я заварю зелёный чай, – промолвил он, проходя мимо меня и слегка похлопав меня по плечу. – Или, может, ты хочешь глоток японское сакэ?

– Я был бы не против... Викентий Арсеньевич, а русской водки у вас нет?..

2 января 2017

Герберт Грёз

Рассказ «Цветные стёклышки»

...Искать стёклышки в сухих иголках оказалось весьма занятным делом. То тут, то там вспыхивали под нежными лучами солнца красные, жёлтые и синие огоньки. Я увлёкся, словно мальчишка, упоённо расшвыривал замшелые коряги и рассматривал осколки. Мне попался кусок настоящего опалового цвета – большая редкость, как сказала Оля.

– Всё же, зачем ты позвала меня сюда? – спросил я, рассматривая большой зелёный осколок.

– Вот зачем, – сказала Оля и поднесла к глазу фиолетовую стекляшку. – Посмотри на мир через цветное стекло. Ты увидишь, что он до неузнаваемости изменился, что он совершенно не такой, каким ты привык его видеть. Когда ты смотришь на пасмурные тучи через жёлтый осколок, тебе кажется, что мир залит солнцем и радость переполняет его через край. Но глянь на то же самое через красное стекло – и ты увидишь черные стволы на кровавом фоне. Или через синее, и тоска и грусть наполнит твоё сердце. Но ведь мир не меняется от того, через какое стекло ты смотришь на него. И глаза твои тоже остаются прежними. Лишь тонкая грань между твоим хрусталиком и большим миром стала иной. А ты уже думаешь по-другому, чувствуешь по-другому, и тебе кажется, что так и есть всё на самом деле, но так ли это?

– К чему ты это говоришь?

– Да к тому, чёрт возьми, что мы, похоже, заблудились.

Я выронил сигарету из пальцев и едва не споткнулся о какой-то корень.

– То есть? Ты же здесь, вроде, следопыт?

– Много лет прошло, – пожала плечами Оля. – И я совершенно не помню, что это за место...

1 января 2017

Русская миссия

Статья «Любителям русской словесности посвящается...»

...Я убеждён: мир в познании невообразимо бесконечен, в какую бы авторитетно-неподвижную обёртку его ни упаковывали. Бесконечен настолько, что никакая упаковка, даже дорогая и красивая, не остановит процесс расширения границ знаний, выходящих за рамки искусственных ограничений. Только на этом пути, где не действуют старые формулы, методики и взаимосвязи, возможны открытия.

В жизни я знал много людей, наизусть знавших любую формулу из большого количества признанных научных трактатов. Были и другие, писавшие те самые трактаты, но никогда не зубрившие свои теории, предпочитая находиться в постоянном поиске нового, до сих пор никем не познанного. Первые никогда открытий не делали, вторые же делали их с завидным постоянством. К сожалению, многие уже ушли, к счастью, успев передать многим своим ученикам способность всегда учиться и развиваться, и никогда безоглядно не следовать чужому мнению, каким бы авторитетным оно ни было.

Не имеет никакого значения тот факт, что большинство нашего окружения, ближнего или дальнего, ни за что и никогда не захочет отказаться от «завоеваний» цивилизации, тщательно прописанных в «Википедии». Думается, есть ещё люди, которые относятся к подобным источникам информации, как к бывшей в употреблении жвачке. Сведения, полученные таким незамысловатым способом, имеют ничтожную ценность, вполне вписывающиеся в общепринятые информативные рамки, а всё, что за эти рамки выходит, периодически тщательно зачищается и приводится в соответствие с незримой, но жёсткой линией.

В той же «Википедии» есть достаточно большая страница про русский язык, подробно рассказывающая о структуре, истории языка и ареале его распространения. Приведены имена известных русских (российских) учёных-языковедов, а также краткое содержание их трудов. Однако ничего интересного, выходящего за установленные рамки, вы там не найдёте при всём желании. Как не найдёте имени Льва Якубинского, сделавшего, пожалуй, главное: он выявил родовой характер русского языка. Уверяю вас, можете перевернуть весь Интернет вверх дном, но никаких ссылок на это, с моей точки зрения, выдающееся открытие, не найдёте. Нет такого понятия даже на странице самого автора, а есть лишь чистый белый лист из нескольких строчек биографии...

Автор и ведущий рубрики «Русская миссия» – Александр Дубровский
517 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 12:14 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Преимущества РїРѕРєСѓРїРєРё готового бизнеса Описание вешалка для шарфов на нашем сайте.
Поддержите «Новую Литературу»!