ХХ-й век. ХХ-й съезд...
Роману Солнцеву ХХ-й век. ХХ-й съезд.
И нам – по двадцать лет.
Огромен мир. И волк не съест.
И впереди – рассвет!
Туманный… Это ничего.
Ведь мы идём вперёд
И твёрдо знаем – что почём,
а что – наоборот!
Вот в Космос первый человек
взлетел, коснулся звёзд.
И время ускоряет бег.
И надо жить всерьёз.
Успеем, право! Жизнь – одна,
одна… Куда спешить?
В бокале далеко до дна.
Вот песню бы сложить!
Но слишком громкие слова
толпятся под рукой.
Им всё на свете трын-трава,
им веры – никакой…
…Охота к перемене мест
аукнется потом.
Друг не предаст.
Чека не съест.
Окно затянет льдом.
И, вспомнив молодости дни,
с товарищем былым –
всё, что забыто – помяни
тем, тихим и незлым…
1973-1975
Паямяти Гибгата Хакима
Невысокий, негромкий, невидный,
незаметностью этой как раз
среди всех самохвалов бесстыдных,
мастеров славословящих фраз,
раздавателей кличек обидных –
выделялся…
Внимательных глаз
взгляд – порой поражал глубиною.
Он не рвался наверх, не спешил,
время чувствовал – личной виною,
и достойно свой путь завершил.
Был известен, и скромен предельно,
не клеймил, но – в глаза говорил,
и стрелял по неправде прицельно,
в чистом небе душою парил…
Он ушел – изменились масштабы,
стала мелочью – мелочь вокруг,
сильный – вдруг ощутил себя слабым,
и не сладил с дрожанием рук.
И когда, завершая прощанье,
тело вынесли ученики,
я и сам не сдержался –
рыданья,
горечь сердце рвала на куски.
Как учитель, он, мудрый, и милый,
честью, словом – всегда дорожил…
Я любил его. И на могилу
свой последний цветок положил.
07.03.2004
Облученье Казанью в молодости...
Музею Горького-Шаляпина,
бывшей пекарне ДеренковаОблученье Казанью в молодости
не проходит бесследно для многих.
Стойким духом медвежьей полости,
или крепче того – в берлогах,
в коридорах твоей «Марусовки» –
надышавшийся, будет знать –
существует не только русская,
но ещё и иная стать.
Что в пекарне не зря – фигуристы
и румяны так кренделя.
Что неважно каким – убористым
иль размашистым почерком – для
сверхзадачи –
во имя будущих
поколений – марают листы
перья мальчиков, негодующих
в мире пошлости и Красоты.
Все – как Данко – идут в потёмки,
освещать закоулки душ.
Пусть осудят потом потомки –
дескать, пишут такую чушь!
Не в ряды, не в доверье втираются,
что ни слово у них – сюрприз!
Врут – не врут, но сплошь – завираются,
называется – соцреализм…
Пусть эпохи придут другие,
пусть другие – прочтут с листа
пожелания наши благие
и расставят всё по местам…
Но я верю, что это место
будет, будет святым – для нас!
Освятил его, как известно –
сам шаляпинский грозный бас.
24.04.2004
Урал глубокой сваркой вулканической...
Геннадию ВедерниковуУрал глубокой сваркой вулканической
сварил Европу с превеликой Азией.
И этот явный факт геологический
при всём его земном своеобразии
и гуннов породил, и Тамерлана,
хромца, поднявшего азийские народы
в Европу, где культура, как ни странно,
росла по воле собственной природы.
Но сил хватило только на Россию,
подмятую, раздробленную, злую,
но – памятью, мечтой о воле – сильную,
веками о терпении –
не всуе
слагающую песнь своим просторам,
и синеве небесной, населённой
архангелами… Зрея под покровом,
и силу накопив, весной зелёной,
она стряхнула иго тех воителей
с благословенья и согласья небожителей.
30 декабря 2007г.
Старая Елабуга
Памяти М.И.ЦветаевойНа пыльном тротуаре – куры квохчут.
В окне – холёный кот, аршинные усы.
Степенные гусыни здесь полощут
в зелёных лужах красные носы.
Здесь бродишь, словно что-то вспоминая,
несуществующие слышишь голоса...
И вздрогнешь вдруг
от бешеного лая
и хрипа в щель
ощеренного пса…
В одном из этих рубленых домишек
в сенях доныне сохранился крюк,
петлёю, выпущенной из усталых рук,
такое жадное дыхание смиривший
души,
принявшей в жизни столько мук!
Души, умевшей плакать и смеяться
с неженской силой песенной строки
в такой неподходящей ситуации,
когда сшибают лбы материки.
И взгляд отводит даже друг твой лучший,
и ты за Камой, словно за чертой,
и пострашней удушья –
равнодушье
чугунной опускается плитой.
А остальные вовсе – вскользь и мимо.
И в окнах лица падают в герань.
И боль бесчеловечна, нестерпима,
и – дерзко, как в поэзии – пора! –
она шагнула н е о с т а н о в и м о
за грань.
Сама.
... Крестясь, ей вслед Елабуга глядела.
И так по-русски – всхлипами колёс,
телега тело лёгкое отпела.
Но крюк торчит, как ввинченный вопрос.
А если сверху, с кручи –
вид отличный:
домишки, купола, над крышами – дымок...
Патриархально-чинный и приличный
районного значенья городок.
1-2 мая 1966
* * *
Не ищите поддержки, опоры в минувшем, вчерашнем,
но и не обольщайтесь мечтой – изменить человека.
Над могилами предков поныне смеются и пляшут
лишь навеки бессмертные – дети пещерного века.
1976-2007
Всё удивляет чуткий слух и взгляд...
(Из Ильдара Юзеева)Всё удивляет чуткий слух и взгляд:
И золотой осенний листопад,
И лица, что приветливость хранят,
И тополя вдоль улиц и оград
Ещё зелёные…
И поздняя луна,
Что мне видна из моего окна,
И табунок подросших жеребят –
Всё удивляет чуткий слух и взгляд,
И каждый раз – как сотни лет назад –
Любая мелочь свежести полна,
Как речки утренней студёная волна.
Всё удивляет чуткий слух и взгляд:
Цветок увядший и осенний сад,
Костёр, который серой стал золой,
Рассвет, навеки отпылавший над землёй…
И на перронах, провожая нас,
Не пряча слёз, струящихся из глаз,
Любимые с платочками стоят,
Волнуя душу сотни лет подряд!
Всё вижу, как ребёнок – в первый раз,
В последний раз – как умирающий солдат.
1972
* * *
Не могу представить – кем бы я
был, и что бы с нами приключилось,
если б не любовь и не семья,
да ещё, пожалуй – божья Милость…
1992
Прощальная Рижская фотография...
Велте Калтыне…возле дома в облаке жасмина
посреди весны уже не ранней
в золотом кружении пчелином
в воздухе живых воспоминаний
нам стоять
смущенно улыбаться
зная все и ничего не зная
меж столетий
рухнувших формаций
в кипени жасминового рая
в том глухом довременье
откуда
родом
и трагедия и чудо…
9.03.2001
* * *
Чем больше поняли мы, больше прочитали –
тем жизнь необратимей и страшней.
Трагизм познания – во "многия печали".
Но жизнь – прекрасна! Что сравнится с ней?
19.02.04
Прекрасна жизнь! – пока она в запасе...
Ю. В. Казакову Прекрасна жизнь! – пока она в запасе,
как зимний, солнцем ослеплённый день.
Дыши, броди по снегу, удивляйся.
Прекрасен труд. Благословенна лень.
Не в прошлом веке, не в грядущем –
счастье. Оно – в тебе. Но – ощути, посмей!
Прекрасна жизнь! – и тёмный голос страсти,
и голоса играющих детей.
Мы ничему цены не знаем сами.
Что было, будет – до и после нас?
Смотри весёлыми, голодными глазами –
всё это в первый и последний раз.
В тебе самом и мера, и сознанье,
и вера в чудеса, и знанье – без прикрас.
29.12.1968
Бутылка, найденная в кювете...
МАРТИНИ! Сказка юности моей!
Налейте мне, Ремарк, Хемингуэй,
продегустируем – каков он, тайный жар
в волшебном вашем, золотом напитке!
Читаю: вермут белый... Вот удар!
Ну, это – было...
Иногда – в избытке!
21.11.1997
Молчу. Письмо твоё оставлю без ответа...
Р. Б. Молчу. Письмо твоё оставлю без ответа.
Расстанемся, как два материка…
Мы оба на обломках скальных, где-то
торчащих из морского далека.
Друг друга окликать – уже ни силы,
и ни желания… Мы слепы и глухи.
Пусть спорят перед холодом могилы
и после – наши грустные стихи…
21.02.2005
* * *
Мы заблудились в знаниях своих,
в томах, написанных из лучших побуждений,
в извечных спорах – чей точнее стих,
кто из предшественников гений, кто не гений.
Мы заблудились. Сборища коллег
базар напоминают, не собранье
старейшин, чьё умение и знанье,
спасают душу в сумасшедший век.
Мы заблудились. Что? Зачем? Куда?
Не ведаем. Надеемся на Бога.
И не признаемся, что к нам пришла Беда,
и нам не ведомы ни местность, ни дорога.
20.02.2005
* * *
Не понимаю «погружений в суету».
Трагедия текучки: «– Надо, надо!».
Ты весь, у всех, как будто, на виду,
а вместо лада – холод и досада…
16.10.2006
В солнечных государствах...
Надиру АльмеевуВ солнечных государствах
поэзия – нерентабельна.
Не первым изгнал поэтов
не первый мудрец – Платон.
Весна. Умирать не хочется.
Солнце. Ручьи. Воробьишки.
Из века в век путешествует
странное белое облачко.
Это – легенда.
Протрите глаза,
в небо взгляните из-под ладони.
И увидите –
плавает, необъяснимое –
перо из крыла Икара…
1967
* * *
Тебя преследует и вечно будет жечь
ума разочарованного желчь.
Но за твоей спиной – твоих великих тени,
их, горечью приправленная, речь.
13.11.2004
Берег
(Из Зульфата)
Нет, нет, не уходи, не надо…
Я тебя
спасу от зим.
Мне кажется – метель
так почему-то на любовь похожа нашу…
Глаза поднимешь – словно с облаков
слетает снег…
Но счастье этот дом
покинуло, когда в природе побелело.
Мужчинам не пристало – умолять.
Тепло и свет твоей косы хранит подушка.
Душа пуста, как улица ночная,
и снег идёт, густой полночный снег.
Боюсь – разверзнется крутой высокий яр,
где ты меня оставила…
Стою
на берегу, как на черте последней,
готовый в пропасть тёмную шагнуть.
Ведь ты другого полюбила так же крепко,
как я тебя люблю, моя родная.
Такая мне, видать, любовь досталась,
что снова наша улица – узка…
Стою на берегу, где шар земной
отныне на две половинки раскололся.
Мужчинам не пристало – умолять.
Но только им от этого не легче.
Метёт метель… Снежинки, словно судьбы,
летят, летят… И не всегда – к добру.
Пусть будет улица твоей любви счастливой,
пусть по весне шумит зеленою листвой,
зимой – пусть осыпается над нею
снег, белый, мягче нежности твоей.
О как высок и крут полночный берег,
где ты меня оставила. Стою
на берегу своей судьбы, над бездной.
Как пусто в мире – только снег и я.
1988
Березки, очень нестандартные, ветрами...
Фотохудожнику
Александру Семенову
Березки, очень нестандартные, ветрами
потрёпанные, а за ними – даль! –
родная, волжская, с лесами и борами,
где нам аукает извечная печаль,
настоянная на веках скитаний,
существования на этих берегах,
трудов, раздумий, песен и страданий,
и слез невольных – на семи ветрах!
24.02.2005
Микропоэма
Жили-были старик со старухой
у самого синего Неба…
И это было прекрасно –
и днём, и звездною ночью!
2001