Рая Чичильницкая
Сборник рассказов
Мои рассказы-зарисовки из «мемуарной» серии: рассказы-эскизы, рассказы-воспоминания, рассказы автобиографические и полубиографические… о детстве и юности, об эмиграции и прочем… На чтение потребуется 3 часа | Скачать: Оглавление 8. Черноморка 9. Уроки музыки 10. Бумажные семьи Уроки музыки
– Ты «ля» не тем пальцем играешь. Тут написано четвёртым, а ты взяла третьим. Начни ещё раз, – строго произносит дядя. – Но мне так удобней, – возражаю я. – Надо играть, как написано, а не как удобней. Бабушкин брат – дядя Хаим, как его зовут в семье, или Саша, как его почему-то называют за семейными пределами (откуда взялось это имя, непонятно: еврейское «Хаим» обычно заменялось более удобоваримым «Фимой»), верит написанному. Пассаж мне приходится (и не один раз) повторять с «правильным» пальцем, несмотря на моё неудобство, хотя лучше он от этого не зазвучит. А потом долго играть монотонные до тошноты гаммы, ганоны и ещё что-то под отстук метронома. Дядя приходит к нам несколько раз в неделю, чтобы меня репетировать, хотя необходимости в этом нет, и никто его об этом не просил. Дядя Хаим, прекрасно сохранившийся для своих лет, внешностью и педантизмом походит на немца. По характеру он сух и малоразговорчив. Всё в его жизни размерено, взвешено и разложено по местам.
Трудно представить, что когда-то, судя по бабушкиным рассказам, он был весёлым и привлекательным, слыл «душой компании» и пользовался большим успехом у женщин, а они – у него. Но это подтверждает и старая, полувыцветшая фотография, на которой он – улыбчивый, ясноглазый, играющий на бандонеоне, в окружении кордебалетных красоток с перьями в стриженных по моде того времени волосах. Как и другие бабушкины братья, дядя Хаим родился музыкальным и играл на виолончели, но после войны, перестав ощущать струны кончиками пальцев, переключился на ударные, на которых и «стучит» между сеансами в эстрадном ансамблике кинотеатра «Патрия» (работа лёгкая, неответственная, оставляющая много свободного времени), где его жена, тётя Лиза, занимает должность главного администратора. Тётя Лиза, бывшая танцовщица и вторая его жена, в нашей семье особенной популярностью не пользуется. Первая жена его, Ленца, которую я лично не знаю, но много о ней слышала, вызывает гораздо больше симпатий как жертва, полная благородства, в отличие от «этой хищницы», которая не то чтоб отбила Хаима от первой жены, но приняла его, когда он от той ушёл... а нужно было выгнать, отправить его восвояси, назад к законной жене. Потому что время уйти он выбрал совсем неправильное: война, эвакуация, голод, товарный состав и неожиданная трагедия – от страшной болезни уходит из жизни единственная их дочь, восемнадцатилетняя красавица и подающая надежды пианистка. Узнав о её смерти, он ушёл в другой вагон. «Ты у меня одна осталась», – отрыдал он на Лизиных коленях и больше к Ленце не возвращался.
За это его осудили все. Даже после того, как бедная Ленца как-то оправилась, устроила свою жизнь, уехала в Израиль и оттуда его простила, вина дяди Хаима так никогда и не была забыта: остальные члены семьи продолжали его осуждать. Осуждали они, конечно, и тётю Лизу. И за то, что она имела непорядочность влюбиться в женатого мужчину, и за то, что носила висячие золотые серьги, одевалась ярко и курила сигареты, и за её прошлое танцовщицы, профессии если не «самой древней», то всё же не совсем «приличной». Даже девичья её фамилия вызывала антипатию: за глаза её звали с насмешливой интонацией в голосе «мадам Штекель». И, конечно же, за её низкое происхождение. «Она очень простая», – говорили те, кто вменял её простоту ей в вину. «Что вы хотите? Она же выросла на Олтер Брик», – находили ей снисходительное оправдание другие. Почему «простота» была плохим качеством и чем был плох район, называемый кишинёвскими евреями Олтер Брик, я могла только догадываться. После смерти дочери Хаим замкнулся и эмоционально высох: слёз в нем больше не было, и по прошествии двух декад жил с тётей Лизой уже скорее не в той, эвакуационной любви, а в типичном для долгих браков взаимном раздражении.
Так рассказывала бабушка. Из всей семьи она единственная принимала его таким, каким он был, и говорила, как о факте: «Хаим – такой». – Вы его защищаете. Что значит такой?! – возмущалась моя мама-революционерка, – он не должен быть таким! Бабушка пожимала плечами. Ко мне дядя Хаим ходит пунктуально, как на службу. – Он тебя очень любит, – уверяет меня бабушка, – он так выражает свои чувства. А я считаю, что он любит меня мучить своим педантизмом и просто не знает, чем себя занять. Удовольствия и пользы я от наших занятий не получаю.
То ли дело занятия с дядей Зезей из Киева. Дядя Зезя тоже бабушкин брат, но, боже, какая между братьями разница! – Дай мне музыку! Задень моё сердце! – эмоционально жестикулируя, подпрыгивает на стуле любящий поесть и похожий на бравого солдата Швейка дядя... – И пожалуйста, Раечка, не руби фразу, как капусту, веди её не-е-е-ежно, бережно... чувствуй вибрацию... и не зацикливайся на деталях... люби звуки... тоскуй... ляляля-ляляляля-ля, – он рисует в воздухе кривую фразы, – это же Шопен… Дядя Зезя – первая виолончель у знаменитого Рахлина, и я с нетерпением жду его приездов: часы, проведённые с ним, пролетают незаметно, и хочется, чтоб ещё и ещё... кто знает, возможно, если бы он был моим учителем, я б играла и по сей день.
Дядя Хаим, конечно же, ревнует, но молча. Во время дяди Зезиного визита он к нам не приходит, чему я только рада, но стоит дяде Зезе уехать, и тут как тут он появляется: «Ну что, ты, наверное, уже забыла, как играть... давай начнем с гамм». Наконец, не выдержав, я высказала бабушке всё, что об этих занятиях думаю. Бабушка деликатно поговорила с Хаимом, который, несмотря на её деликатность, всё же обиделся и ходить к нам перестал. – Ну конечно, если бы мы продолжали занятия, из тебя могла бы получиться неплохая пианистка, – сухо заметил он, узнав о моём переходе на теоретическое отделение. Так же сухо отреагировал он и несколько лет спустя на приглашение ко мне на свадьбу. – Ну что ж, Шопен, романтика… этого следовало ожидать.
Оглавление 8. Черноморка 9. Уроки музыки 10. Бумажные семьи |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 22.04.2024 Вы единственный мне известный ресурс сети, что публикует сборники стихов целиком. Михаил Князев 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|