Жаба

 

Быль-жуть

 

 

 

 

Жила она в тот период у сестры, из общаги перед сессией ушла, в общем, было, где уединиться парочке и вволю позаниматься матанализом, пока хозяева на работе. Девочка тогда ещё ничего толком не поняла, занятая смакованием своих ощущений после очередного расставания, а вот Мальчика зацепило серьёзно.

Он тоже с очередной пассией расстался.

Как-то это их и сблизило...

Кстати.

 

Мальчик симпатишный и интересный попался. Необычный какой-то, вежливый, и на гитарке песенку сбацает на вылазке под костёр и водку, и в хоре поёт, и в ансамбле на барабанах стучит, и альпинизмом заниматься в горы ходит, и музычку необычную слушает, и рисует неплохо, и потрындеть насчёт возвышенного мастер, и стихи пишет (и ей, в том числе), и знает множество такого, что Девочке и не снилось, и про секс в том числе, и... прочая, прочая...

Короче, богема и интеллигентный.

Чайлд Казанова.

Байрон Жуан.

 

И предки у него такие же, вежливые, образованные.

В театры ходят, на балеты разные!

На концерты.

В филармонии.

И друзья у них такие же.

Барды, поэты, писатели, альпинисты, да и просто необычные интересные люди.

Советский нестандарт.

 

И праздники отмечают культурно, без напивания в хлам, без мата и мордобоя, с битьём жен, посуды и мебели.

Под гитару поют.

Причем, свои собственные песни!

Стихи читают! Свои!

Красиво говорят. Умно.

Тут никого развлекать не нужно.

Сами кого угодно развлекут.

Умеют.

Это не поселковые раздражённые пьянки в вечном предчувствии драки, в табачном дыму и скучном пролетарском недовольстве всеми и всем!

Тут интеллигенция, блин...

 

Поводил Мальчик её.

Посмотрела Девочка.

Послушала.

В кои-то веки ей стало любопытно.

Любопытство сгубило кошку.

Наверное, впервые в жизни Девочка увидала, что существуют и другие краски, кроме родной серой.

Яркие, сочные, тёплые...

 

 

 

Да и все это его ухаживание, стихи, цветы, стояние у окон до утра и прочий романтизм чисто по-женски льстил, девчонки с курса, да и с других факультетов за ним всегда бегали да вздыхали промеж собой, видя его то с одной красоткой, то с другой...

Слухи, сплетни...

Чего только не придумает голодная девичья фантазия!

Дон Жуан, послушав, разрыдался и в монастырь бы ушёл...

В женский...

 

Несмотря на всё шушуканье у него за спиной, Мальчик правильный был, книжки умные с детства читал, знал, что такое хорошо и что такое плохо.

Что можно советскому джентльмену, а что нельзя!

И при этом серый цвет не просто не любил, ненавидел!

А тут «така любов»!

Така краля!

И така серость...

От горэ, тай годі!

 

При всём своём разгильдяйстве и казановстве, он был однолюб и отнюдь не пошлый кобель.

Просто жалел женщин, влюбляясь искренне в каждую, интуитивно понимая, что мир бардак, что счастье мгновенно и нечасто, а всё остальное в жизни просто течение бОльших или мЕньших неприятностей…

И что им же ведь тяжелее, чем нам!

Мать Тереза с презервативом.

С ведром и тряпкой для слёз.

 

Долго дело делается, да недолго сказка сказывается!

Влюбился таки Мальчик в Девочку – серьёзней не бывает!

В двадцать лет все серьёзно.

Решил он, что это его женщина.

Сам для себя решил.

Идеалист хренов.

Да и помогла она ему тогда по учёбе, это правда...

Да и чёрт с ней, с учебой!

 

Ведь на какое-то время стала она соответствовать своей внешности.

Такие вот чудеса...

Нас всегда делает лучше любовь к нам. Даже если своей маловато…

Ну, хоть на время.

Хоть на чуть-чуть...

Попытка соответствовать…

Вешность – ну, да... имидж – всё!!!

 

Тяжело делать вид, что ничего не происходит, когда тебе так буквально поклоняются и так любят.

Ушла хоть на время куда-то серость.

Засияла даже слегка Девочка.

Постаралась подальше запрятать свой куцый культурный слой, как горошину в известной сказке.

Больше молчала.

Улыбалась тонко, интеллигентно так.

Но ушки торчали.

 

Девочка вначале, да и потом тоже напоминала Элен Безухову – этакая большая, русская красавица, которая все помалкивала и только вот так тонко улыбалась. Улыбалась тонко, потому как бедной Девочке по бедности её родителей еще в родном поселке, коновал-дантист испортил передние зубы так, что пришлось ставить золотые коронки и улыбалась она редко и нехотя.

Скромно так.

Одними губами.

«Как ангел!» – сказала мама Мальчика, когда увидела её в первый раз.

На дантиста нормального денег нет, зато потом на золотые коронки находятся.

У ангелов это постоянно.

 

И вот началась у них разворачиваться, раскручиваться любовь-морковь, под видом совместных занятий. Заглаживали и зацеловывали они друг дружку до обмороков, до судорог и до непроизвольного ..., но это всё касалось Мальчика.

Девочка, хотя тоже тяжело дышала, в отличие от него держалась холодно и стойко, твёрдо усвоив мамины наставления, что мужики все козлы и нужно этим козлам только одно, и если это «одно» потеряешь, то уже не найдёшь!

Да, «оно тебе даётся один раз и сберечь это «оно» нужно так, чтобы не было мучительно больно от оного через девять месяцев…».

Вот такая капуста.

Классика.