Ведомые Богом

 

Купить в журнале за ноябрь 2015 (doc, pdf):

 

На чтение краткой версии потребуется 9 часов, полной – 10 часов | Цитаты: 1, 2, 3, 4, 5 | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

…Наконец-то мы миновали пустынные места и вышли к озёрному краю. Чувствуется близость моря: воздух повлажнел, много зелёной травы. Местные бедуины при виде нас тотчас снялись со своих мест и куда-то исчезли. Остались только рыбацкие посёлки. Мы расселились по всей округе, поскольку Габр сказал: Господь даёт нам передышку. Левиты собрали Скинию, и сегодня Аарон с сыновьями провели службу. Аарон меня беспокоит. Тяжело дышит, и служба явно далась ему с трудом.

…Прошёл месяц, как мы на становище. Аарон всё ещё не пришёл в себя, и его состояние уже всем известно. Вчера на очередном совете старейшин один из них сказал: не пора ли нам подумать, кто заменит Аарона, хотя бы временно, пока он болеет, на посту первосвященника. Я ответил, что Господь распорядился: только его прямые потомки, когены, могут занять этот пост. Но старейшины не согласились со мной: я, мол, не правильно понял Господа. В прежние времена первосвященника избирали из своей среды старейшины племён, избирали самого уважаемого, знатока древних рукописей и свитков.

– Все мы святы, потому что на нас – дух Господен, – сказал Корах. – Так зачем же из тех, кто свят, выделять ещё более святых? Почему ты с Аароном возноситесь над народом Господа? Ведь весь народ чтит Господни заповеди.

– Мы не можем самовольно менять порядок, установленный Господом, – возразил я. – Да, дух Господен на всём Его народе, но когены одарены им в большей степени, чем другие.

– Корах мог бы заменить Аарона, – послышались голоса. – Он левит, одного рода с тобой и Аароном. И к тому же Корах – самый грамотный и уважаемый из всех нас.

– Я люблю Аарона, – сказал Корах. – Но я действительно мог бы нести службу вместо него на время его болезни. Даст Бог, он поправится, и я возвращу ему его полномочия.

Мы поговорили на эту тему и разошлись. Я попросил Кораха остаться со мной.

– Скажи, – обратился я к нему, – зачем тебе понадобилось стать первосвященником? Ты жертвенного барана или тем более бычка зарезать-то не сумеешь. А ведь придётся это делать, да при этом ходить в тяжёлой одежде и произносить одни и те же слова. Зачем тебе это?

– Хорошо, скажу. Ты знаешь, я ничего не принимаю на веру, всегда хочу постигнуть смысл всего, что происходит. Да, тот, кто избрал нас, действительно обладает невероятным могуществом. Но ведь и мы в сравнении с дикарями могущественны. Быть может, и Его могущество того же рода. Или Он действительно Всесоздатель, Творец мира? Ни я, ни ты этого не знаем. Я хочу быть ближе к нему, чтобы попытаться понять это.

– Чепуха. Ты ничего не добьёшься. Он неподступен и непостижим.

– И всё же я хочу попытаться.

– Ты только разгневаешь Его.

– Есть и другая причина. Согласись, освободив нас из египетского плена, избрав нас Своим народом, Он закабалил нас такой кабалой, какую мы не знали в Египте все четыреста лет плена. Я буду просить Его отпустить хотя бы одно-два племени. Пусть живут там, где захотят, и разносят имя Его по свету. Ведь мы достаточно горя натерпелись, и имя Его и заповеди Его народ не забудет никогда. Они вбиты в нас на веки вечные. А остальные племена, если Он того желает, пусть ведёт в Ханаан.

– И где же будут жить эти племена? Наверное, ты уже мнишь их вождём?

– Зачем смотреть так далеко вперёд? Сами изберут себе вождя. А жить они смогут хотя бы в этих местах. Или переправятся через море к эфиопам. Там много свободных пастбищ.

– Корах, ты ничего не добьёшься, лучше будь в стороне от этих дел. Я одного боюсь: Господь разгневается и опять поведёт нас в пустыню.

На этом разговор наш прекратился, и мы разошлись.

 

…У меня остался тяжёлый осадок от того разговора, и я ждал его продолжения, но Аарону внезапно стало лучше, и мои тревоги понемногу рассеялись. Мы уже около года в этих местах. Люди ловят рыбу, пасут скот, и я надеюсь, Господь дал нам длительный отдых. Я заметил, что Гур всё своё свободное время проводит около Ципоры. Она его кормит, и они играют с детьми. Я подумал: если имеет место прелюбодеяние, то их обоих придётся придать смерти. Надеюсь, они понимают это и не перейдут грань. Но я все же приказал Осию следить ночью за её шатром.

…Прошёл месяц, и я спросил Осия по поводу Ципоры и Гура. Говорит: ничего предосудительно он не заметил. Но ведь они с Гуром друзья, и могу ли я полностью доверять Осию в этом вопросе?

…Сегодня Гур и Ципора пришли ко мне, и она попросила развода. Они с Гуром любят друг друга, и только из-за него она здесь. Если бы не Гур, она бы осталась у отца своего, Рауэля. Она тогда ещё решила: будет ждать Гура хоть всю жизнь. И раз судьба распорядилась так, что он остался один, то что мешает им быть вместе? Ведь я уже давно не живу с ней.

Я ответил, что должен обсудить этот вопрос с Аароном, дабы поступить в согласии с установлениями Господними. Я спросил, как они поступят, если я дам ей развод. Сказали: они покинут нас. Она – медиатянка, он – амелик. Они вернутся к её отцу и будут проживать в его племени.

Они ушли, а я позвал Аарона. Он согласился, что прелюбодеяние карается смертью, о чём Господь говорил неоднократно: «В случае прелюбодеяния с замужней женщиной, смерти пусть будут преданы прелюбодействующий и прелюбодействующая». Но так как прелюбодеяние не доказано, то мы не можем карать их. Он вспомнил другое установление: «Если возьмёт человек жену и войдёт к ней, то если не понравится она ему, потому что нашёл он в ней какой-либо ущерб, то пусть напишет он ей разводное письмо и даст ей в руку и отошлет её из дома своего».

– Подходит ли данное установление к моему случаю? – усомнился я. – Ведь у нас с Ципорой уже двое сыновей, и я никогда не находил в ней какой-либо ущерб.

– Раз ты предпочёл жить с Кушинкой, а Ципора полюбила Гура, то ущерб в ваших отношениях налицо, – сказал Аарон. – Ведь не сказано, что «ущерб» только физический. Он может касаться ваших отношений. Есть ещё такая заповедь, – продолжил он. – «Если другую возьмёт себе, не должен он лишать её – то есть первую жену – пищи, одежды и супружеской близости. А если он трёх этих вещей не сделает для неё, то выйдет она даром без выкупа». Ты живёшь с Кушинкой, и у вас с Ципорой нет супружеской близости, значит, она может покинуть тебя.

На этом мы остановились. Я напишу письмо Рауэлю, где поясню причины нашего развода, снабжу её и Гура всем необходимым, и они могут покинуть нас.

…Решили: обеих девочек Гура они забирают с собой, а Гиршам остаётся у меня. Сегодня на рассвете в крытой повозке, запряжённой осликом, они отправились в путь. Иешуа с Халебом провожали их. Им предстоит несколько трудных недель, пока они доберутся до караванного пути. А там, если Господь соблаговолит им, через месяц они будут у медиатян. Мы потеряли хорошего командира и сильного воина, но я грешным делом подумал: все же Гур амелик по крови, и хотя прилепился он к нашему народу, но ведь сам он сознался, что едва не убежал от нас. И, наверное, так и надо, что не будет среди нас ни амелика, ни ростков его. Такова, видно, воля Господня.

 

…Пару дней назад мы вместе с Кушинкой и Гиршамом прошлись вдоль озера, там, где берег покрыт травой и нет камышей, и пришли в рыбацкий посёлок. Гиршам любит такие прогулки, и мы иногда совершаем их. В жаркие дни Гиршам купается, а мы с Кушинкой сидим на берегу и наблюдаем за ним. Я взял с собой немного серебра, чтобы заплатить рыбакам за рыбу, которую Кушинка покупает у них. Мы зашли в домик к знакомому рыбаку и увидели, что жена рыбака смазывает тело своего мужа какой-то чёрной мазью.

– Спина у него разболелась, – пояснила женщина.

Я разбираюсь в мазях ещё со времен моей юности, когда учился в жреческой школе. Я понюхал мазь и сразу понял, что это – меш. Так называли египтяне чёрный осадок, который сопровождает огненную воду. Он действительно обладает целебными свойствами, особенно если замешать его с ячменным порошком, травами и крокодильим жиром. Фараон, когда вступает на царство, помазывается мешем и с этого момента считается равным богу – «помазанным» или «мешуа». По традиции обряд помазания совершают рабы-ахейцы, они сильные и ловкие, и на их варварском языке это слово звучит иначе – «христос» (вот бывает же так: что-то важное забудешь, а всякую ерунду, звучание слова на диком языке, вдруг вспомнишь).

Жрецы очень ценят огненную воду, они используют её для своих фокусов со вспышками огня, неизменно вызывающих страх зрителей. Но бедуины, которые продают её вместе с мешем, тщательно скрывают места её добычи. «Мы не знаем, нам привозят другие бедуины из пустыни», – обычно говорят они.

Я, конечно, поинтересовался, откуда у рыбаков меш. Сказал, что заплачу, если покажут туда дорогу. И рыбак охотно согласился. Договорились на сегодняшнее утро. И вот на рассвете я, Осий и мой племянник Элиезер отправились с рыбаком в путь. Мы пересекли горный хребет и в неприметной расселине увидели целое озерцо, наполненное чёрным густым мешем. Мы спустились вниз, и я ткнул меш посохом. Посох прошел сквозь слой густого меша, и под его поверхностью обнаружилась светлая огненная вода самого высокого качества. «Боже, какие здесь благодатные места, – подумал я, – озера, богатые рыбой, в горах огненная вода и совсем рядом – море». Мы наполнили кувшины мешем и огненной водой, я расплатился с рыбаком, и мы отправились в обратный путь. Я решил оставить в тайне мой поход. Кроме Осия, Аарона и моих племянников никто не должен знать об огненной воде. Во дворике Скинии я поставлю глиняные ёмкости, закрою их шкурами и буду понемногу заполнять их этим Божьим даром.

Мой друг по жреческой школе, Рауэль, говорил, что египтян познакомили с огненной водой пастухи-завоеватели. Они забрасывали мешки с этой жидкостью через крепостные стены и вызывали пожары. Когда после жреческой школы я оказался на армейской службе, я часто вспоминал об огненной воде и решил воспользоваться ей во время своего похода в Эфиопию. Мы подступили тогда к сильной крепости и не могли взять её. Я отправил гонца к Рауэлю, и он прислал мне несколько бочек с этой жидкостью. Я приказал сделать подкопы под стены и заложил туда присланные мне бочки. С помощью длинного фитиля мы подожгли воду, что привело к страшному грохоту и разрушениям. В стене образовался огромный провал, и мы без труда одержали победу. Я думаю, впереди предстоит много сражений, и огненная вода пригодится нам.

 

Господь исчезает, иногда надолго. Потом зависает облачко над Скинией, и я знаю: Он снова вернулся к нам. Когда Господь в Доме Своём, во Святая Святых, я часто говорю с Ним. Обычно Господь произнесёт две-три короткие фразы. Ответит на мой вопрос или просто ещё раз напомнит одну из заповедей, пояснит её, раскроет содержание.

На днях я спросил его:

– Господь, ты Создатель мира. Но может ли быть мир без Бога? Есть ли такие миры?

После некоторой паузы Господь ответствовал:

– Конечно, и их великое множество.

– И кому же там поклоняются люди?

– Там нет людей. В таких мирах нет ничего.

– Они пустые?

– Пустоты вообще не существует в природе. Даже само пространство состоит из частиц.

– Но Ты говоришь, что в мире без Бога нет ничего.

– В таком мире одни мельчайшие частицы и ничего больше. Мир без Бога не способен к развитию. Нет звёзд, нет неба, земли, воды, нет ничего.

– Но откуда же появляется всё то, что Ты сейчас перечислил?

– Ты хочешь знать, как Бог творит мир?

– Да.

– Когда-нибудь узнаешь. Сейчас ещё рано говорить об этом.

 

В другой раз я спросил Его:

– Господь, можно ли постигнуть, каков Ты? Вот Корах хотел бы уразуметь Тебя, найти Тебе место в познанном и осмысленном мире. Возможно ли это?

В ответ я услышал Его слова:

– Самая низшая ступень постижения мира – чувственное, его пределы – органы чувств. Так познаёт мир любое живое существо в меру данных этому существу чувственных органов. Человеку дан разум, и он с его помощью расширил во много раз познанный им мир. Но есть черта, далее которой мир не может быть постигнут даже с помощью разума. Высшая ступень постижения мира – осознать, что эта черта существует, и уверовать в Творца.

 

…Десять лет мы прожили в озёрном крае. Прижились, одни стали заядлыми рыбаками, другие – охотниками за дичью, которая водится в этих местах. Но всему приходит конец, и вот опять произошли бурные и трагические события. Началось с того, что явился мне Габр и сказал:

– Готовься в путь, Моисей. Скоро Господь поведёт вас в другие места.

– Габр, мы осели здесь и отдохнули от несчастий, – проговорил я, – числом приумножились и скотом расплодились. Замолви слово перед Господом, пусть народ и дальше живёт в этих местах. Ну, сам посуди, все Господни заповеди исполняем. В субботние дни люди сидят по своим шатрам и читают Закон. Детей обучаем грамоте, дабы приобщить их с малых лет к Священному Писанию. Трижды в год справляем праздники, Господом установленные. Младенцы мужского пола на восьмой день проходят обрезание, дабы прилепились они своими душами к Господу. Специальные люди следят за приготовлением пищи, чтобы всё было по закону. Так что же ещё? А как пройдут сорок лет, то двинемся в Ханаан.

– Нет, Моисей. Рад бы помочь тебе, но Господь непреклонен. Ваша земля – Ханаан. А эти земли Он отдаст потомкам Измаила, сына Авраамова. Им здесь жить. Смилостивился Он и дал вам передышку, а теперь снова в путь. Не хочет Он, чтобы даже воспоминание осталось у народа об этой земле.

– Да почему же Он так к потомкам Измаила благоволит? – спросил я.

– Ты знаешь, праотец твой, Авраам, поддавшись каким-то настроениям, изгнал из дома мать Измаила, Агарь, с её сыном, Измаилом. Я помог им выжить, потому что понимал, сколь несправедливо поступил Авраам, и что сам он будет терзаться от своего поступка. Так и произошло. И Господь, дабы облегчить его муки совести, обещал ему отдать самые богатые земли потомкам Измаила. Поэтому вам отсюда надо уходить.

Я собрал совет и объявил о грядущем нашем уходе. Угрюмое молчание было мне ответом, и я почувствовал, как напряглись люди и с каким внутренним протестом они восприняли мои слова.

– Так я и думал, что Он не отвяжется от нас, – произнёс с горечью один из них. После него заговорили все разом:

– Лучше сразу в Геенну огненную, чем эти муки снова терпеть.

– Верно, были рабами египетскими, стали рабами Господними. Так по мне – лучше египетскими.

– Аарон слишком мягок, не может за нас постоять.

– Кораха в первосвященники, пусть говорит с Господом.

– Господь распорядился, и нам остаётся выполнять Его распоряжение, – сказал я. – Поэтому совет наш закрываю, идите и готовьтесь к скорому выступлению.

 

Назавтра утром меня разбудили Осий и Халеб. Они были крайне взволнованы.

– Кажется, снова бунт, – сказал Осий и добавил: – Корах отделился.

– То есть, как отделился? – не понял я.

– Ушёл со всем своим семейством и вне стана расположился.

Мы вышли из шатра, и Осий показал мне, куда ушёл Корах. Племена наши расположились в нескольких долинах, спускающихся к озеру. Вокруг долин – отвесные скалы и лишь кое-где проходы между ними. Я увидел шатры Кораха, стоящие вблизи одной из скал.

– Повсюду его единомышленники, – сказал Осий, – убеждают народ уйти вместе с ним. Говорят: надо выйти к морю и переправиться на другой берег. Там много земли, и там осядем. Будем чтить заветы Господни и разносить Его имя по всей земле. А Ханаан нам не нужен. И вожди, которые правят именем Господним, тоже не нужны. Будем избирать вождя и первосвященника.

– И слушают их?

– Да, многие с ними согласны.

– Иди и позови мне Кораха, – сказал я. – А ты, Халеб, собирай в единый кулак всех надёжных воинов. Боюсь, одними разговорами не обойдётся.

Я сел на шкуру рядом с шатром и наблюдал, как множество людей шло к шатрам Кораха и от него. Безумцы, они думают, что можно сбежать от Господа. А Он лишь в который раз испытывает их веру в Него.

Вскоре показались Осий и Корах.

– Здоровье тебе, брат, – сказал Корах, слегка поклонившись.

– И тебе, брат, – ответил я ему. – Садись рядом со мной, а ты, Осий, занимайся своими делами. Плохо ты, брат, шатры расположил. Рядом отвесная скала. Видишь, небо какое, буря надвигается. А что, если ливень начнётся? Полскалы может слететь вниз и накрыть вас. Мы ведь одного рода с тобой, и твоё семейство не чужое мне.

Корах явно не ожидал таких слов. Он пробормотал, что поставил шатры лишь временно и завтра же переместит их.

– Ну, рассказывай, рассказывай, Корах, – подтолкнул я его, – что ты там замыслил.

– Да я и не скрывал никогда. Разделяться нам надо. Кто захочет идти дальше с тобой, пусть идут. Остальных поведу я. Переправимся через море и уйдём к эфиопам.

– Скиния-то одна, Корах, ты об этом подумал? И Святая Святых одна, и Ковчег Завета один. Где вы будете жертвоприношения приносить Господу? Ведь Господь строго настрого распорядился: жертвы приносить только в храме, а храм один. Для того Он так и сделал, чтобы не могли мы расползтись по всей земле, а были одним народом.

– Если большинство с нами будет, то Скинию мы заберём.

– Нет, брат, Скинию я не отдам. Иди и одумайся. От наказания Господнего нам не уйти. Сорок лет мы проблуждаем в пустынях, и только наши потомки войдут в Ханаан. И другого пути нашему народу не дано. Я не хочу распрей, и не вынуждай меня применять силу. Помни, Корах: Господь на моей стороне, и ты обречён. Иди, брат. И не забудь переместить шатры.

– Бежать надо от этого Бога, бежать без оглядки, – пробормотал он, выходя из шатра, – к эфиопам, куда угодно, но освободиться от Него.

Он ушел, а я сидел и смотрел ему вслед. Неужели мне придётся воевать с ним? Между тем чёрная туча заволокла небо и, как бывает в этих местах, внезапно хлынул ливень. Я взглянул в последний раз на тропинку, по которой почти бежал Корах, и поспешил укрыться в шатре. Загремел гром, и молнии озарили всё вокруг. Кушинка и Гиршам сели рядом и прижались ко мне.

– Я чувствую, что-то сейчас произойдёт, – сказала Кушинка. И в этот момент сверкнула молния, и вслед за ней содрогнулась земля, и послышался грохот.

– Господи, сохрани нас, – прошептал я про себя, и Кушинка произнесла эти слова вслух вместе со мной. Так мы и сидели до тех пор, пока небо не стало светлеть, и дождь внезапно прекратился. Вскоре показалось солнце, и, подождав немного, я вышел из шатра и посмотрел в сторону гор. Бурлящий грязевой поток низвергался с горы и уходил в овраг, пересекая местность, на которой стояли шатры Кораха. Шатров не было, и я понял, что их смыло потоком. Я бросился к шофару и протрубил сигнал тревоги. Тотчас появился Осий, и я показал ему в сторону Кораха. Он всё понял, и с десятком воинов мы бросились к потоку. Народ уже сбегался туда. Мы столпились вокруг оврага, и я понял, что мы бессильны. Овраг на наших глазах наполнялся грязью, и люди оказались погребены на самом его дне.

– Это ты наслал на нас беду, – услышал я женский выкрик. Я оглянулся и увидел Риху, жену Кораха. Оказалось, что она с сыновьями и внуками незадолго до бури ушла к своим родственникам, и все они остались живы. Она обнимала детей и плакала, с ненавистью глядя на меня. – Ты наслал беду, он мешал тебе, – повторяла она.

– Ты ошибаешься, я предупредил его, – пробормотал я и пошёл прочь.

 

…Вчера погиб Корах, а сегодня эти прискорбные события имели продолжение. Рано утром к моему шатру подошли старейшины, человек десять, о которых мне было известно, что они близки к Кораху. Самые активные из них – братья Датан и Авирам, сыны Элиава.

– Корах погиб, но общество, которое соглашалось с ним и поддерживало его, живо, – сказал Датан, старший из братьев, – нас много, и мы не желаем более быть безгласными овцами и следовать за пастухом, куда бы он ни повёл нас.

– Наш пастух – Всевышний, – сказал я. – Он избрал нас Своим народом, и мы обязаны исполнять волю Его.

– Если мы – Его народ, то пусть Он выслушает нас, – сказал Датан. – Едва мы осели на этих землях, как снова в путь. Мы засеяли пшеницу, посадили виноградники. Расцвели пустынные земли, и надо терять всё это. Мы не желаем умирать в пустыне. С нас довольно. Мы хотим сами совершить богослужение в Скинии и молить Всевышнего освободить нас от союза с Ним.

– Хорошо, – сказал я, – пусть Господь рассудит нас. Приходите завтра с совками для углей и благовониями. Воскурите их и воздайте молитву Всевышнему. Он решит, что вам делать.

Они ушли, а я подошел ко Святая Святых и возмолил Господа.

– Непосильное бремя Ты возложил на меня, – шептал я, – Помоги мне.

– Делай, как замыслил, – услышал я слова Господа.

– Простится ли мне, Господи?

– Я прощу тебя.

– А народ? Ведь он не простит.

– Я возьму на Себя деяние твоё.

Выйдя из Скинии, я позвал Осия и Аарона с сыновьями и указал им, что надо делать. Они со страхом посмотрели на меня, но никто мне не перечил. Они рыли канавку у входа в Скинию и носили туда ёмкости с огненной водой. Сверху прикрыли канавку шкурами и протянули фитиль за ограду Скинии. Я остался доволен их работой и отпустил их. В ту ночь я долго не мог заснуть, и под утро мне явился Габр.

– Габр, люди устали, а я устал втройне, – сказал я ему.

– Не отчаивайся, старина. Господь высоко ценит тебя, и шансы твои растут.

– Какие ещё шансы, Габр?

– На Великую миссию. А что это, узнаешь в своё время.

– Как быть с людьми? Они уйти хотят.

– Твоими руками над смутьянами свершится суд Божий. А остальных, кто захочет уйти, отпусти. Пусть уходят к эфиопам за море. Господь отпускает их.

Утром Аарон с сыновьями облачились в священные одеяния и принесли Господу огнепалимую жертву. К этому времени главари смутьянов, их было около двухсот, собрались невдалеке от Скинии. В руках у них были совки для углей, а самые почитаемые несли кувшины с благовониями. Элиезер вышел к ним, сказал, что углей от негасимого огня хватит лишь на десяток людей. Поэтому он приглашает вначале первый десяток. Они воскурят благовония на жертвеннике благовоний, и если Господь примет благовония и не подаст какого либо дурного знака, за ними пойдут остальные и будут лишь подливать благовонное масло из кувшинов.

Вышел десяток, в основном те самые, кто был у меня вчера. Впереди шли Датан и Авирам. Они протянули Элиезеру свои совки, и он наполнил их священными углями, что полыхали огнём. Смутьяны тронулись ко входу Скинии, и масса людей с напряжённым вниманием наблюдала за ними. Когда они проходили мимо канавки с огненной водой, я подал незаметный знак, и Итамар, мой младший племянник, поджег фитиль. Ближе к вратам ограды смутьяны вытянулись в цепочку и, как я и замыслил, оказались вблизи канавки. Огонь вырвался из-под земли и взметнулся высоко вверх. Все мы невольно подались назад и заслонили глаза. Толпа ахнула и многие упали ниц. Мне казалось – сгорят не только люди, но и загорится Скиния. Но Господь не позволил сгореть храму, даже шкуры, что висят на ограде, остались целы и невредимы. Огонь был столь силен, что люди, охваченные пламенем, погибли мгновенно. Не было слышно ни криков, ни стонов. Только что они шли по тропе, и вот уже лежат их обгорелые останки. Огонь, потеряв пищу свою, тут же угас, и все мы некоторое время безмолвно стояли и смотрели на свершившееся чудо.

Мы условились с Аароном, что слово скажет он. У него громкий голос и звучит проникновенно. Но Аарон стоял, будто громом поражённый, и мне пришлось подтолкнуть его.

– Люди! – выкрикнул наконец Аарон дрожащим голосом. – Господь свершил Свой суд. Хочет ли кто-то идти вслед за ними, повторить путь их?

Воцарилась тишина, и после некоторой паузы Аарон продолжил:

– Образумьтесь и следуйте за Господом, куда бы Он ни вёл нас. Таков удел наш. Истлеют наши кости в пустыне, но дети и внуки наши придут в страну, что молоком и мёдом сочится, и это будет их страна. Те же, кто упорствует и не желает идти вослед Господу, вольны покинуть наши станы и могут идти к морю. Переправьтесь через море к эфиопам и живите там. Если будете исполнять заветы Господни и разносить имя Господа и славу Его среди людей тамошних, то через многие века соединятся потомки ваши с народом Иакова-Израиля. Такова воля Всевышнего. Решайте немедля, потому что после ближайшей субботы все мы выступаем.

Кроме родных погибших, люди стали расходиться. Я распорядился никого не подпускать к останкам, потому что нечисты они. Воины палками перекладывали останки на материю и относили далеко в горы. Все обгоревшие совки собрали вместе, и по моему приказу мастера перелили их воедино. Этот листок меди теперь всегда будет висеть у входа в Скинию, дабы события эти не истёрлись из памяти людской никогда.

 

…Оказалось, что около тридцати тысяч человек уйдут к эфиопам. Им несколько дней ходу до ближайшего портового города. Там они наймут суда и переправятся на другой берег моря. Халеб говорит: до гибели их вождей хотело уйти в двадцать или тридцать раз более. Значит, если бы я не предпринял решительных действий, то наш народ раскололся бы надвое, и мы бы никогда не смогли завоевать Ханаан. Вождём своим раскольники сделали сына Кораха, Даниэля. Другой сын Кораха, Руан, остаётся с нами. Вчера Дан был у меня, именем Всевышнего обещал исполнять все заветы, данные народу на горе Синай. Придя в Эфиопию, он сделает точную копию нашей Скинии и всех предметов в ней. В Ковчег Завета положит свитки торы, и священнослужители станут исполнять службу согласно закону.

При этом разговоре присутствовал Осий. Он сказал, что отдаст Дану самое дорогое, что у него есть. Он отлучился и вскоре пришёл с кожаным мешком, в котором оказались осколки тех первых скрижалей, которые Господь вручил мне, но в гневе при виде золотого тельца я разбил их о землю. Оказывается, Осий собрал осколки и хранил их.

– Положи эти осколки в ковчег и освятишь его, – сказал Осий.

Я поддержал Осия и сказал, что вместе со скрижалями частица Господа перейдёт к ним. Дан клятвенно обещал беречь осколки скрижалей как величайшую святыню. Мы тепло попрощались с ним, и он просил не поминать лихом его отца. «Он болел душой за свой народ», – сказал он на прощание.

Вчера раскольники тронулись в путь, и весь народ вышел провожать их. Ещё через два дня выходим мы.

…Сегодня утром я вышел из шатра и взглянул на Скинию. Каждое утро я смотрю – не поднялось ли облачко ввысь. И вот сегодня свершилось – облачко оторвалось от Скинии и зависло выше обычного. Значит, Господь даёт нам знак о скором выступлении. Мы готовы к этому и только ждём Его приказа. Я не знаю, куда Он поведёт нас, но мы основательно подготовились к походу. Большие запасы воды, пищи, даже вяленой рыбы и сушёных овощей и фруктов. В каждом семействе воз с бычьей упряжью и несколько малых повозок, запряжённых осликами. Пастухи погонят наши стада, а воины, собранные в несколько отрядов, готовы охранять нас.

 

…Прошло около двух лет, как покинули мы озерный край. Господь водит нас из одной пустынной местности в другую с короткими промежутками на отдых в зелёных оазисах. Мы приспособились к такой жизни, молодежь уже не ропщет и только старики по-прежнему вспоминают Египет. Аарон исполняет службу, но я знаю: он исподволь готовит своего старшего Элиезера на замену себе.

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за ноябрь 2015 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт продавца»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите каждое произведение ноября 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.