HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Умит Салиев

Архипелаг Гулаг по-азиатски

Обсудить

Повесть

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 21.04.2008
Оглавление

1. Глава 1
2. Глава 2
3. Глава 3

Глава 2


 

 

 

И снова та же черная “Волга” везла меня по проспекту Навои. Только теперь я сидел в стальных наручниках между двух молчаливых плечистых парней.

Через десяток минут “Волга” остановилась у решетчатых высоких железных ворот горотдела милиции, в подвалах которого размещался изолятор временного содержания. Тахир высунул голову из машины. Дежурный милиционер, узнав его, нажал кнопку на пульте в своей будке, и ворота медленно открылись. “Волга” проехала по широкой асфальтированной дорожке и остановилась у входа в здание горотдела.

Входные двери в горотдел почти на закрывались, люди в штатском и милицейской форме поминутно входили в здание и выходили. Два офицера, курившие на крыльце, поздоровались с вышедшим из машины Тахиром. Вслед за охранниками я неловко вылез из машины – мешали наручники. Тахир попытался было помочь мне, но я демонстративно пренебрег его помощью.

В дежурной части меня зарегистрировали в журнале изолятора временного содержания (ИВС). Дежурные по горотделу милиционеры таращились на меня, как на диковинку, иностранец в Андижане – редкость.

Оставив охранников на улице, Тахир провел меня через дежурную часть и через внутренние помещения вывел к лестнице в глубокий подвал. По пологим стершимся каменным ступеням мы спустились вниз и уперлись в массивную металлическую дверь. Тахир надавил на белевшую кнопку звонка. За дверью послышалось какое-то движение, чей-то глаз с минуту разглядывал нас в дверной глазок, потом залязгали запоры и дверь открылась. Мы очутились в небольшой тюрьме: коридор с тремя десятками камер по обеим сторонам, всюду бетон, душная подвальная сырость и угрюмая настороженная тишина.

Два охранника ИВС, знавшие Тахира, льстиво залебезили перед ним, закланялись, прижимая руку к груди. Сняв с меня наручники, Тахир велел охранникам поместить меня в отдельную камеру и никого не подселять. Охранники было робко запротестовали, ссылаясь на то, что камеры забиты до отказа, но потом согласно закивали – со Службой Национальной Безопасности спорить не следовало.

На прощанье Тахир попытался дружеским тоном ободрить меня, но, наткнувшись на мой презрительный взгляд, осекся.

Закрыв за Тахиром дверь, один из охранников, веселый, живой, как ртуть, коротышка, профессионально обыскал меня с головы до ног, забрал мой брючный ремень и шнурки от ботинок. Второй охранник, здоровенный бугай, медлительный, неразговорчивый, с сонным вялым лицом, отвел меня в самую крайнюю по коридору камеру и запер в ней.

 

Камера была пуста. Прежде мне доводилось видеть тюремные камеры только в кино. Теперь я мог лицезреть их воочию. Мое узилище представляло собой пятнадцатиметровый каменный мешок; четыре железные голые койки вдоль стен; в ближайшем к двери углу – испускающая мерзкое зловоние параша, под которую приспособили пластмассовое ведро с деревянной крышкой. Маленькое зарешетченное окошко, прорубленное высоко под потолком, едва пропускало дневной свет. Встав на спинку койки, я выглянул в него и увидел кусок служебного двора и часть обнесенного металлической сеткой вольера, в котором две звероподобного вида овчарки, злобно рыча друг на друга, пожирали из одной лохани какое-то варево. Глядя на них, я ощутил острое чувство голода. Ведь я не ел со вчерашнего дня. Спрыгнув с койки, я забарабанил в дверь камеры.

Дверь открыл коротышка-охранник.

– Как там о обедом, приятель? – осведомился я.

Коротышка прищурился, заулыбался.

– Опоздал, иностранец! Обед уже был, – сказал он весело радостным голосом, будто сообщая приятную весть. – Но ты погоди, – коротышка исчез в коридоре и тут же появился снова с расплывшейся до ушей улыбкой, – На вот тебе по блату как гостю нашей страны, – сказал он и бросил на ближнюю койку свернутый рулоном пестрый матрас.

Перспектива спать на голой железной койке не очень меня устраивала, и я поблагодарил коротышку.

Когда охранник ушел, я решил вздремнуть, чтобы как-то убить время до ужина. Преодолевая брезгливость, развернул на койке серый полуистлевший матрас и в ужасе отпрянул: он кишел крупными белыми вшами. Я бросил его на пол, отшвырнул ногой к параше и возмущенно заколотил в дверь кулаками.

– Что надо? – послышался за дверью гундосый голос бугая-охранника.

Я потребовал чистый матрас, подушку и постельное белье.

Дверь открылась и вошли оба охранника с недовольными лицами. Коротышка объяснил мне, что матрасов больше нет, а подушек и постельного белья в ИВС отродясь не было.

– Здесь не принято жаловаться. иностранец, – недобро, угрожающе прогундосил здоровенный бугай-охранник. – Предупреждаем тебя в первый и последний раз! – Он подтолкнул своего товарища к выходу и злобно захлопнул за собой дверь.

 

В бессильном бешенстве я принялся раздраженно вышагивать по камере. Я кипел от возмущения! Но скоро здравый смысл возобладал во мне: ни к чему попусту тратить нервы. Надо смириться, потерпеть временные неудобства и лишения. Именно временные – я был убежден в этом. Я верил в узбекское правосудие; о гуманности и справедливости судов не раз приходилось читать в центральной прессе, слушать в телевизионных передачах.

Устав ходить, я присел на край койки и обвел взглядом свое мрачное узилище. Сколько времени придется пробыть здесь?.. Жаль тратить время впустую. Если дело затянется, мой Фонд заглохнет... Сколько неосуществленных планов пойдет насмарку... Перед глазами встало смуглое большеглазое личико глухой и парализованной пятилетней девчушки из Ходжаабатского кишлака. Через неделю я должен был оперировать ее...

 

Положение детей-инвалидов с детства в Узбекистане катастрофическое. Только по Андижану и области мною выявлено их более пяти тысяч. И число их постоянно растет. Голодные, раздетые, обойденные судьбой, эти дети в стране никому не нужны. Никто не оказывает им повседневной реальной помощи. В первую очередь их надо накормить, одеть, определить точный диагноз болезни – и лечить. Мизерных средств, отпускаемых на них государством, не хватает даже на пропитание. Как голодные волчата, набрасывались дети на еду, которую я привозил, когда ставил их на учет, объезжая районы и кишлаки. Государственные фонды, наподобие “Соглом Авлод” не снисходят до них. Эти фонды, пекущиеся о “здоровье нации”, используют в рекламных целях, в основном для сбора благотворительных зарубежных пожертвований. Да, до этих малышей-бедолаг нет здесь никому дела. В этом я убеждался неоднократно.

Однажды я попал на прием к заместителю хокима области. В городе и области распродавались недостроенные объекты. Я намеревался выкупить один “недострой” под строительство клиники для детей-инвалидов. Увязнув в бюрократических препонах, я попросил заместителя хокима устроить процесс оформления купчей.

– Почему вы так торопитесь? – удивился важный, высокого ранга чиновник, вальяжно восседавший в мягком кожаном кресле в прекрасно обставленном кабинете с двумя кондиционерами. Он был явно недоволен моей напористостью и западной бесцеремонностью.

– Клиника по евростандарту нужна срочно. Многие дети-инвалиды нуждаются в срочной операции, на самой ранней стадии их болезни, иначе будет поздно. – объяснил я.

Чиновник не скрывал своего раздражения и хмурил брови.

– Вы не знаете нашу страну, – сказал он. – Наш народ привык ждать, он терпелив. Не стоит делать проблемы из пустяков.

Я не сдержался, вспылил, наговорил колкостей и пообещал жаловаться самому президенту на засилье местной бюрократии. Но чиновник лишь иронически усмехнулся на мою угрозу.

Позднее я убедился в своей наивности. Будучи по делам в Ташкенте, я встретился как-то с председателем совета по делам детей-инвалидов. Он сетовал на острые финансовые затруднения в работе и говорил, что не может пробиться в течение уже трех лет на прием к президенту страны с этим вопросом. Секретари президента каждый раз под разными предлогами отклоняли встречу. Президента искусно изолировали от повседневной жизни страны, все его встречи тщательно регулировались какой-то незримой рукой...

 

За окошком камеры стемнело. Я прислушался к звукам в коридоре, нетерпеливо ожидая ужина. Но вот послышалось, наконец, шарканье ног, голоса, звяканье посуды. Эти звуки постепенно приближались к моей камере. Я стоял наготове у двери, ожидая, когда откроется “кормушка”.

“Кормушка” открылась. Бугай-охранник просунул алюминиевую миску с горячей водой.

– И это все! – разочарованно воскликнул я.

Не ответив, охранник ожег меня злобным взглядом и захлопнул “кормушку”.

Отхлебнув несколько глотков, я поставил миску на пол возле своей койки. Походив с полчаса по камере в тщетных попытках отвлечься от острого чувства голода, я улегся на койку и приказал себе заснуть.

 

Утром меня разбудил остервенелый собачий лай, злобное рычание и детский плач за окошком. Встав на спинку койки я увидел следующую картину. У входа в вольер с овчарками из рук молодого мужчины вырывался с громким плачам мальчишка лет десяти.

– Признавайся, сопляк, кто еще с тобой грабил ларек? Куда спрятали ворованное? Не скажешь – засуну тебя к овчаркам! – говоря это, мужчина тыкал мальчишку лицом в металлическую сетку вольера. Рассвирепевшие овчарки, оскалив пасти и хрипя от злобы, кидались на сетку, брызгая слюной на мальчишку.

– Дяденька, не надо! ... Не надо! – истошно вопил перепуганный мальчишка, обливаясь слезами. – Я все скажу-у!...

Зрители – два дежурных милиционера горотдела, вышедшие перекурить во двор, весело ржали, потешаясь паническим страхом подростка.

– Затолкни, Хамидулло, пацана к зверюгам! Затолкни! Они еще не жрали сегодня! – крикнул один милиционер.

Хамидулло, видимо, оперативник из уголовного розыска, незаметно подмигнул милиционерам, чуть приоткрыл калитку вольера и подтащил к щели отчаянно сопротивляющегося мальчишку. Оскаленные зубы овчарок вцепились в штаны мальчугана, и он забился в истерике. Милиционеры хохотали до слез, приседая и хлопая себя по ляжкам...

Я едва успел соскочить с койки, услышав скрип открываемой двери.

– На оправку, – сообщили два незнакомых охранника, распахнув настежь дверь. Сменив Бугая и Коротышку на дежурстве, они выводили поочередно все камеры в уборную.

Я неторопливо последовал в конец коридора, к уборной, с любопытством поглядывая на закрытые камеры.

– Давай, давай, шевели ногами! – послышался сзади окрик охранников. Они торопились управиться с утренней оправкой арестантов до завтрака.

Уборная была загажена, на полу – лужи мочи. Задыхаясь от вони, я наскоро оправился, ополоснул руки и лицо под краном проржавевшего умывальника и поспешил на выход.

Меню завтрака оказалось повторением ужина. От голода меня мутило, желудок отчаянно требовал пищи. Надо было дожидаться обеда: лепешки и миски супа, как объяснили охранники.

 

В девять утра в коридоре послышался громкий начальственный голос, топот сапог, звук открываемых поочередно камер. Прильнув ухом к двери и вслушавшись в раздающиеся в коридоре голоса, я понял: начальник ИВС делал утренний обход камер.

В двери моей камеры залязгал ключ, и она распахнулась. В камеру вошел высокий плотный майор. Он прошел на середину камеры, придирчиво огляделся, заглянул под койки, потом подошел к параше и качнул ее носком сапога. Его лохматые черные брови на широкоскулом угреватом лице сурово сдвинулись.

– Почему параша не опорожнена?

Я удивленно воззрился на него.

– А почему вы меня об этом спрашиваете?

– Потому что ты во время утренней оправки должен опорожнить парашу и тщательно вымыть ее, – пояснил майор.

– Я ею не пользовался и выносить ее не собираюсь! – Вы лучше ответьте, майор, почему нас содержат, как скот, и морят голодом.

– Что? Что ты сказал? – майор от удивления вытаращил глаза, потом нахмурился. Видно было, что начальник изолятора временного содержания впервые слышит от арестанта подобные слова.

– У страны нет резона откармливать уголовников! Для содержания в ИВС достаточно на день миски супа с лепешкой в обед! – отчеканил он.

– Как же так! – вскипел я. – До приговора суда арестанты обладают всеми гражданскими правами, и обращение с ними должно быть достойным! Вы нарушаете Декларацию о правах человека, которую Узбекистан подписал, став членом Организации Объединенных Наций!

Начальник ИВС, уперев руки в бока, громко издевательски расхохотался.

– Вы посмотрите на этого придурка! – воскликнул он, показывая на меня пальцем. – Права человека-а! – передразнил он с сарказмом и вдруг окрысился. – Это у вас-то, вонючих зеков, права? Ишак! Забудь об этом, ты не на Западе! – злобно сказал начальник ИВС и вышел из камеры.

 

 

 


Оглавление

1. Глава 1
2. Глава 2
3. Глава 3
517 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 12:14 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!