Повесть о Сухотинском монастыре

На чтение потребуется два с половиной часа | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Отдохнув ночь, после утренней молитвы и трапезы гостья пожелала ознакомиться с монастырским хозяйством, поглядеть, чего тут подруга её натворила, можно сказать, с нуля.

Знакомство началось с храма. Дорофея показала ковчежец с частицами от камня Гроба Господня и Ризы Господа Иисуса Христа, Саввы Освященного и 12 частиц святых мощей. Находился этот драгоценный ковчежец на резных позолоченных ножках за первым клиросом на особом возвышении. В напрестольном серебряном кресте, кроме частиц от камня Гроба Господня и Ризы Господа Иисуса Христа, Саввы Освященного были частица от древа Креста Господня и 27 частиц святых мощей угодников Божиих.

Среди многочисленных святых образов были особо почитаемые иконы Иверской Божией Матери, Милостивая и Троеручица. Иверский образ был написан в Нижнем Новгороде. Икона повторяла размер чудотворного образа, находящегося в Иверской часовне Московского Кремля. На иконе в честь Милостивой Божией Матери Пресвятая Богородица была изображена в полный рост. Икона Божией Матери «Троеручица» была прислана игуменье Дорофее в благословение обители со Святого Афона.

 

– Речку-то как, укротила? Пойдём-ка поглядим, как ты исполнила указание батюшки Серафима.

– А ты, мать Вера, и это помнишь? – спросила Дорофея.

– Что вчера было, я помню смутно. Что было десяток лет назад и более того, помню как нынешний день.

Они прошли на плотину. Вера оглядела её в одну сторону, в другую, покачала головой:

– Чисто Волгу какую отгородила. Куда дело годится. Какое сооружение воздвигла. Это от речушки вон той?

– Она летом речушка речушкой, а разлив начнётся – глазом не окинешь, вот сколько воды прибывает с окрестных полей и лесов. Под самую стену волны бьют. Да как дружно размывают берег! Грунт податливый был, вот она и управлялась с ним по-своему. А теперь нет, не достают воды плотину перескочить, далеко не достают. Надёжно отгородились. Вот и выполнила я наказ отца Серафима. Спокойна теперь перед его памятью.

 

От плотины пошли по монастырю. Дорофея показывала постройки, трапезные, мастерские.

– Сколько же душ у тебя теперь, едоков сколько?

– Да вот за полтыщи перевалило.

Вера приостановилась от неожиданности, спросила:

– Я не ослышалась? Иль на самом деле полтыщи?

– Именно так, мать Вера, именно так, – вздохнув, подтвердила Дорофея.

– Ой-ёй-ёй, сколько забот, сколько хлопот.

– Хватает. Два храма у нас, а уже тесно. Думаем начинать третий храм ставить. Просторный. Капитал под него готовим. Трапезой обходимся, всё в основном своё, мало что прикупим, больше выменяем то на зерно, то на овощи. На одёжку тоже выгадываем, не из последнего живём. А вот на храм капитал нужен немалый, свободный. Все насельницы организованы в артели человек по пятнадцать, по двадцать. Весной, только земля согреется, дружно выходим на пахоту, боронование, посев семян, высаживание рассады, полив, прополку. Насельницы грамотные выезжают в учреждения: училища, больницы, дома призрения – заключают договоры на поставку овощей. Отдельные артели трудятся в лесу на сборе ягод, грибов, орехов, лечебных трав. Сад немалый, тоже рук да рук требует, ухода за ним много. Всё, что набираем, сушим, ссыпаем в деревянные лари. Зима долгая, зима всё приберёт. В лесу наёмная мужская артель снимает зрелые сосны, распиливает их на брусы, доски, тёс. Работают из половины. Сколько напилят – делим пополам, одна половина монастырю, другая артельщикам за работу. Осенью, зимой сёстры занимаются рукоделием в мастерских. И нет для сестёр такой работы, которую они не знали бы в совершенстве. Нет такой работы, вроде бы исполняемой только мужчинами, чтобы не освоили её сёстры. Тканье ковров и полотен, шитьё золотом, шелками и синелью, вязания и вышивания, – всё это выполняется с совершенством. И всё это при умелом устроении торговли приносит доходы монастырю. Шитьё, ковры из монастыря находят выгодный сбыт в Москве и Петербурге. Купцы, перекупщики за этим товаром охотятся, задолго до исполнения заказы дают и оплачивают. Говорят, от наших поделок слава добрая о монастыре идёт по всей Руси-матушке.

– А я о чём же, и я о том же, как начнут нахваливать Сухотинский монастырь, так мне кажется, что это меня саму нахваливают. Даже больше, чем саму. Смущение одно. Грех один с этим нахваливанием. А с другой стороны, почему бы не сказать доброе слово, если дело этого заслуживает?

Вечером две игуменьи долго не спали, сидели на веранде и тихо беседовали. Тихо и ласково, не торопясь. Как обычно беседуют добропорядочные сёстры после долгой разлуки.

Вера вспоминала мать Дорофею, ту игуменью Крестовоздвиженского монастыря, которая поставила на ноги и научила любви божественной двух Вер сразу, одна после смерти Дорофеи стала её преемницей, другая носила имя, игуменья мать Дорофея, полученное от настоятельницы.