Повесть о Сухотинском монастыре

На чтение потребуется два с половиной часа | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Дорофея крестовоздвиженская наставляла послушниц:

– Имейте, прежде всего, страх Божий в сердце своём, да вселится в вас Дух Святой и наставит на путь истинный. Живите равно духовной и телесной пищей и одеждою по заповедям святых отцов, а нищих поите и кормите досыта и милостыню давайте, дабы не оскудело место это святое.

И они наставлениями её теперь жили.

– Разговорились мы, Дорофеюшка. Встретила вот тебя, а у меня мать наша наставница Дорофея теперь с ума не сходит. Ты не всё могла знать о ней, я с ней больше твоего пробыла, вот и послушай, как я тебе её обрисую.

 

Она ведь, не чета нам, из дворянского рода вышла. Звали её Дарья Мартынова. По воле родителей была выдана замуж за поручика Новикова. Детей троих нажили, подняли, воспитали. А по кончине мужа, отказавшись в пользу детей от своего имения и от душ крестьян, поручив их попечению ближайших родственников, избрала для себя путь иноческой жизни, укрепляясь наставлением святого апостола: «Сущая истинная вдовица и уединенна уповает на Бога и пребывает в молитвах и молениях и день и нощь».

До поступления своего в монастырь была самая живая, образованная светская дама, не обладала даже, по собственным словам её, никакими особенными духовными возбуждениями, тем более, не имела склонности к молитве и духовной деятельной жизни. Овдовевши, она раз случайно заехала в Пензенский мужской монастырь, где настоятельствовал блаженной памяти отец архимандрит Израиль, впоследствии настоятель Нижегородского Макарьевского монастыря.

Прежде всего, зашла она в церковь, в то самое время, когда сам настоятель с большим умилением читал во время положенного правила акафист Пресвятой Богородице. Тут благодать Божия коснулась сокрушённого сердца молитвенницы Дарьи. Она пришла в такое умиление, что с этой минуты решилась посвятить себя всецело служению Божию и для молитвенного подвига и для безмолвия идти в монастырь. После правила пригласил её к себе настоятель и тут в духовной беседе об иноческой самоотверженной жизни ещё более возжёг в сердце её ревность и пламенную любовь к Богу. Она не могла придумать, какой возложить на себя первоначально образ смирения и уничижения, и, уезжая от архимандрита Израиля, в знак самоотвержения вместо светской шали повязала свою голову салфеткой и в таком виде приехала к своей сестре, которая поражена была удивлением, увидев свою сестру в столь странном головном уборе.

И вот вдовица Дарья поступила в Пензенский Троицкий монастырь, в число послушниц. Исполняя неуклонно возлагаемые на неё труды и проходя монастырские послушания, Дарья обратила на себя внимание монастырского начальства и была пострижена в рясофор с именем Александры. С первых дней своего иночества монахиня Александра, усугубляя свои труды для пользы обители, являла собою пример усердия.

Начальница того монастыря, игумения Евпраксия, предложила ей, как более других способной и ревностной монахине, принять участие в изыскании достаточных средств к безбедному существованию монастыря. Испросив благословения епархиального начальства и получив сборную книгу, вручила её монахине Александре с тем, чтобы она немедленно отправилась в Москву за сбором доброхотных подаяний.

При исполнении этого послушания монахиня Александра имела случай быть в Нижнем Новгороде и представиться епископу Вениамину, который приглашал её остаться здесь и поступить на место просившейся тогда на покой игуменьи Крестовоздвиженского монастыря. С благоговением и покорностью приняты были слова архипастыря монахиней Александрой, но на этот раз не могли в ней поколебать той мысли, с коей приняла она послушание от игуменьи Евпраксии, непосредственной своей начальницы, и она продолжила свой путь в Москву.

 

На обратном пути в Пензу она вторично была в Нижнем Новгороде. По обязанности своего звания представляясь Преосвященному Вениамину, монахиня Александра узнала от него, что на представление его Синоду о перемещении её из Пензенского в Нижегородский монастырь получен уже указ с назначением её игуменьей Крестовоздвиженского монастыря.

По прибытии в Нижний Новгород монахиня Александра пострижена была в мантию, с наречением имени Дорофея, и возведена в сан игуменьи.

Игуменья Дорофея, прекрасно устроив свою обитель, всего более старалась о нравственном ее устроении, проводивши всю жизнь в назидании духовном вверенных ей лиц и в непрестанной молитве ко Господу, пылая к Нему любовью, не оставляла при этом и занятий по хозяйственной части.

При жизни блаженной памяти отца Серафима некоторые монахини Крестовоздвиженского монастыря отправлялись в Саровскую обитель для принятия благословения от великого старца. Об игуменье Дорофее он отзывался с особым уважением: «Я люблю вашу матушку и уважаю; она прекрасная, богоугодная подвижница и святой жизни». Его спрашивали: «Разве вы, батюшка, знаете её?» – «Нет, я не видал её, но знаю её духом».

 

По смерти игуменьи Дорофеи, богатой духовными дарами, земного достояния её ничего не осталось. Не на что даже было купить гроб. Но Господь, хранивший жизнь её, устроил премудрыми судьбами всё нужное для достойного погребения избранницы Своей. Один ростовский купец, К. С. Сорокин, имел особое уважение к игуменье Дорофее. Он ехал по делам в Нижний в то время, как она испустила свой дух. В ночном явлении на дороге, приближаясь к городу, он видел её в церкви, в самих Царских вратах, надевающую на себя белую драгоценную мантию, на груди сияли бриллианты в виде звезды, на лице её радость и красоты, церковь освящена ярким светом светильников. Это предвещало ему, по его соображению, радость и утешение при свидании с нею. Вышло напротив. С приятной надеждой он взошёл в келью игуменьи и, к невыразимому удивлению, поражён был печальным зрелищем. Перед ним лежало бездыханное тело глубокоуважаемой им игуменьи. Он пал с горькими слезами на пол и долго-долго оставался в этом положении. Узнавши, наконец, о глубокой бедности, окружавшей умершую, вынул 500 рублей и отдал их в распоряжение казначеи. И так всё было приуготовлено лучшим образом к погребению уважаемой игуменьи. «Не рука ли Божия сотвори сия вся?»

Вот и не стало у нас умной и благочестивой наставницы! Недаром она жила, а, как добрая раба Божия, своею жизнью, опытностью, благочестием приобрела Христу Спасителю многих последовательниц и украсила вертоград духовным венцом девственных подвижниц. Она вполне оправдала своё назначение, вполне соответствовала своему имени, которое знаменует дар Божий.

Вот какой была та, кто пожертвовала тебе имя своё. Как же нам не любить её, как не почитать, как не следовать ей.

Вера и Дорофея замолчали. Дорофея, растревоженная рассказом Веры о матери Дорофее, никак не могла смежить глаза, заснуть. Уже и полный месяц скатился с высоты неба на самый лес, и над полями и лугами алой зарёй занялся край неба, готовясь к новому дню, а Дорофея всё сравнивала свою жизнь, свое дело с жизнью и делом наставницы своей первой.