Он

Скоро (Холода)

В незапамятные дали
Голодали холода.
Ничего уже не ждали,
Уходили. Навсегда
Возвращались, поминали,
Отпевали, стерегли.
В чём-то должное отдали,
Но и съели, что смогли.
Это – вечный круг свободы,
Как ошейник. За гроши
Эхом измеряет своды
Лай бессмысленной души.
Скоро лёд, снега, метели,
Перевёрнут календарь.
Впереди семь дней недели,
Винно-водочный алтарь
Распростёр свои объятья,
Вызывает на поклон.
Все мы сёстры, все мы братья –
Так ведётся испокон.

Вы и ты

Там, неизведанной тропой
Закрытых глаз родилось чувство.
Она сказала: Бог с тобой!
И начала своё искусство
Мазками сброшенных одежд,
Словами яростных объятий,
Невоплощением надежд
И прочих искренний занятий
Стелился трепетный туман,
Хрипели звёздами пружины,
И правдой вспыхивал обман
(А это любят все мужчины!).
Я тоже лгал, играл в мечты,
Она играла в безысходность,
Я был на «вы», она на «ты»,
И в этом ощущалась гордость
Её неведомой души,
Актрисы в роли честной б**ди.
Среди немой ночной глуши
В её исписанной тетради
Среди имён и адресов
Едва мне находилось место.
Борьбой ветров и парусов
Обрывки времени и текста
Сплетались в томный жар судьбы,
Меняя чувства на законы,
Вдруг стали оба мы на «ты»
И сразу стали незнакомы.

Сакура

Дед Фома
Сошёл с ума,
А вокруг – туманы.
В голове из слов стога,
Звуки пилорамы.
Сотня лет – приличный срок,
Стаж в пример любому.
Космос. Станция Восток.
Сакура у дома.

Есть

Хрипел породистый январь,
Средою выглядела вечность,
Сияла вычурная гарь
Снегов. Метелью человечность
Снимала пробу с кислых щей.
Воротников медвежьи шкуры
Звероподобили людей,
Толкая тёмные фигуры
В метро. Суровый трафик Дзен
Светился окнами рекламы.
Так начинался новый день,
Обычных планов килограммы
Дымились пеной проездных
Всех направлений и потоков,
Прямых путей и объездных,
В час пик и самых сжатых сроков
Я так же ехал на завод
И думал вечером напиться.
Три дня, как грянул Новый год,
И всем нам есть, к чему стремиться.

А третьего сапога не было…

А третьего сапога не было,
Потому что и третьей ноги тоже не было.
Лишь на улице бархатной нежностью
Замело. Громко дворник кричит…
Он святой, только трезвый и мнительный.
Вот бы это ценило правительство!
Но не ценит… И не удивительно,
Что песок под ногами хрустит.

Быть

Смеялись дети. Словно черти
Вокруг скакали небеса.
Лучей пронзительные жерди
И Бога добрые глаза
Смотрели оптоволоконным взглядом
На страсти пенных соцсетей.
Мы все! Мы здесь! Мы снова рядом!
И так похожи на людей...
Готовы жить, готовы к чувствам,
К словам надежды и любви:
Война, политика, искусство –
Я, он, она, оно, они.
Так много. Даже самых разных
Нас невозможно отличить.
Великолепно-безобразных,
Скреплённых цепью слова «Быть».

Жмот

Как вместились? Я не знаю.
Прочь от кладбища, в уют!
Маски дружно надевают,
За проезд передают.
Тот плюёт в горнило власти,
Тот законами шипит.
Это можно назвать счастьем:
Всё сверкает! Всё горит!
Не забыты, не привиты,
Не горды, не под забор.
Позади остались плиты
Из гранита. Разговор
Жизнью наполняет взгляды:
Дачи, дети, колбаса.
Путь недолог – город рядом,
И асфальтом небеса
Провожают память. Хором
Подпевают тормоза
И сердца гудят мотором
Всех, кто «против», всех, кто «за».
Что ж, приехали! Абзацем
Новой жизни поворот.
Ну а я проехал зайцем –
Негодяй! Скотина! Жмот!

Никогда

Так громко кричали. Зубы
Терзали и горны, и трубы,
Кусая лохматые губы
Мотивом свободных идей.
Сверкали зарницы надежды
Лохмотьями модной одежды,
Мол, завтра опять, как и прежде,
Сердца небессмертных людей
Сольются в едином порыве
Озвучить великое Имя,
Чтоб честно, как присно и ныне,
Сквозь куцые дни и года
Своими мечтами седыми,
Мостами судьбы разводными,
Вцепившись в небесное вымя,
Услышать в ответ – Никогда!

Кома (abridget)

Изверги добреют,
И подмышки бреют
Юные девицы
В красном, голубом.
Я иду водицы –
Хочется напиться,
Много не добиться,
Максимум – горком.

Он

Неужели одиноки?
Горло искреннее рта.
Вот перо, а вот и строки:
Жизнь не та и смерть не та.

Разревелся. Отражают
Стены эхо пустоты.
Пусть рожают, пусть сажают
Под засовы, на кресты!

Бесконечностью надежды
Осенён земной поклон.
Будет впредь, как был и прежде,
Незнакомый, страшный Он.

Я и ты

Озверели. Моногогранно
Расстелилась мыслей пыль.
Всё случилось так нежданно:
Быль вдруг небыль, небыль – быль.
Сапоги. Носки. Лопата.
Вверх крестом судьбы печать.
Я хотел и знал, как надо:
Надо было не молчать.
Но не смог. Увязли трубы
В бесконечной тишине.
Хороши монашек губы
Наяву. Да и во сне
Вверх к весне грядут иные
Горы истины, года –
Мы смирились, мы немые,
Наша вечность – никогда!
В никуда ведёт дорога,
Согнут лбом шлагбаум мечты.
А ведь нужно так немного:
Деньги, счастье, я и ты.

Весна

Врывалась гроздьями сомнений
Всех поколений и мерил,
Лихих полуночных говений
В чаду кальянов и кадил,
Бродила эхом по стаканам
Краями полных берегов,
Угрюмой истиной обманов,
Свободным выбором оков,
Диванов, всякой прочей дряни,
Глазными яблоками сна,
Вне нас, но где-то рядом с нами,
Великолепная весна.

Слушай

Слушай сердце. Суши горло.
Развивайся. Будь собой.
Проси мало. Требуй гордо.
Громко лай. Надрывно пой.
Полюби и нагуляйся.
Укради и не отдай.
Уличат – не сознавайся.
Приглашают – разливай!
Стань для совести суфлёром
И привычкой для жены,
Для начальника – актёром,
Патриотом для страны.
Чисти душу вровень с телом,
Грех надеждой оправдай.
Верь надрывно. Бойся смело.
Век живи, век умирай.

Дурак

Снова изверги запели.
Полвторого. Темень. Ночь.
Неизвестен день недели,
И душа стремится прочь.
Головой о батарею
Посылаю тайный знак.
Отчего в добро я верю?
Сразу видно, что дурак!

Жаль

Хрипят забрала безразличных строк,
Полки построены – вот-вот начнётся сеча.
Сверкают клятвы устьями сапог.
А где же мир?! Так вот он – недалече!
Излучиной простых крестьянских изб,
Веснушками детей, ершей удящих.
Долой кресты и в ж*пу коммунизм,
И без надежды всяк сюда входящих!
Пусть катятся к чертям и не *бут
Мозги людей, к раздорам безразличных.
А мне пора – меня уже зовут,
Жаль только нету панталон приличных…

Грядут иные!

Разлита совесть по стаканам,
Гуляет вихрями надежд,
Миролюбивостью диванов
И искушённостью невежд.
Футбол, смартфоны, христианство –
Арригато последних дней.
Унылых впадин марианство,
Неископаемость корней,
Категоричность обобщений,
Движенья рук, движенья лиц,
Подобострастность отношений,
Мужеподобие девиц…
Грядут иные! Расступитесь!
О прошлом глупо сожалеть.
Нам многое дано увидеть,
И ещё больше – не успеть.

Стих

Без острога и порога
Мысли сроком сорока.
Не судите меня строго,
Не ругайте дурака!
Я не злой, хотя и нервный,
Не надменный, хоть поэт,
И пишу не о*уенно,
Да и планов таких нет.
Просто мысли, просто строки,
Просто звеньями года
Нерифмованной мороки,
Эхом слова «никогда»
Разбрелися злыми ртами
Между глупых запятых,
Вот вспугну я их словами,
Рифмой сложенными в Стих.

Грач

Пасмурно, хмуро,
Опять рухнул рубль,
Ботинки пора покупать…
На улице грач длинным клювом верти́т,
На дереве сидя,
Так громко кричит…
Неужели мечтает?

Пора

Сволочи… В поле цветы-незабудки,
Петляет тропинками жизни туман,
Дыханием сосен полны промежутки
Надежды, в которой любовь и обман –
Лишь дань настроению. Глупо, не спорю.
Порою плевать, но сегодня – нельзя!
Все истины спаяны водкой и кровью,
Так где же вы, верные псы и друзья?!
О чём я? Да просто полночные думы
Не слишком изысканны, но поделом.
Пора отпустить своих глаз Каракумы
На пастбища смерти, зовущейся сном.

Не отдам!

Снова взглянет, как трамваем,
Резанёт по проводам.
Был немым и был сараем,
Но надежду – не отдам!
И одежду. Всё не в пору,
Подкачал Алли-экспресс!
Где топор?! Бегом под гору
В беспросветный, дикий лес.
Загрустить под гной кострища,
Затянуть косматым ртом:
День нам воздух, ночь нам пища,
Ну а в целом – поделом!
И, нырнув в шалаш постели,
Средь двухкомнатной глуши
Слушать сердцем вой метели,
Поправляя плед души.

 

... [👉 продолжение читайте в номере журнала...]

 

 

 

[Конец ознакомительного фрагмента]

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в августе 2022 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: