Быть услышанным…

Встреча

…какая властная тщета
влечет к ночи
живую душу,
когда –
натружен и иссушен –
перед пустынею листа
то замираешь,
не дыша,
то пробуждаешься
и снова
ты, лихорадочно спеша,
пытаешься стреножить слово,
чтоб отпустить его зачем,
слегка поморщившись,
на волю,
и вновь
среди холодных стен,
терзаемый чудесной болью,
наперекор,
наперебой
менять размеры и маршруты,
и повстречаться
вдруг с собой
в озябшем зеркале под утро?..

Пером стремительным кипя…

…пером стремительным кипя
под баснословною луною,
я снова чувствую тебя,
суфлёр незримый,
за спиною
моей натруженной,
едва
порабощённые обычно
цепями памяти
слова
меняют голос и обличье
и растворяются в толпе
шутов,
прохожих
и статистов,
пока,
благодаря тебе,
спаситель преданный,
на лист мой
не упадут ничком,
моля
не о пощаде –
наслажденье
часами истязать меня,
раба ночного вдохновенья…

Вечеринка

…и как-то заполночь
меня
на дружеской пирушке
девица,
полная огня,
смеясь,
спросила:
– Душка,
скажите всё же –
чем в тиши,
в углу,
в уединенье
вы занимаетесь?..

– Души, –
сказал, –
освобожденьем… –
я, отложив блокнот…

И, кость
обгладывая
ножки
куриной,
улыбнулся гость
на мой ответ:
– Я – тоже…

И, перекусывая хрящ,
добавил:
– По профессии,
я, к сожалению – палач…

Но так люблю поэзию…

Над строчкой набожно пыхтя…

…над строчкой набожно пыхтя,
и знать не знаешь –
колдовское
от брака с Музою
дитя
на свет появится какое…

И как
новорождённый тот
меж визгов,
воплей
и агуканий
творений прочих
запоёт
обворожительными звуками –
ещё не ведаешь…

И чей
усладит взор то чадо
вряд ли
в чреде отчаянных ночей
тебе,
бессонному,
понятно,
пока корпишь ты –
с головой
в объятьях Музы или музыки…

И после –
силою какой
нальётся махонький бутуз твой –
не надо думать…

И о том
тебе кручиниться негоже,
кряхтя,
рыдая над листом
бумаги белой –
кто,
быть может,
откроет душу твоему
и – полку книжную –
младенцу
очередному,
и кому
однажды он согреет сердце…

Ищу слова…

…дрожит едва
рука живая правая…
Ищу слова
про подвиги, про славу…

Палю свечу
полночною порою…
Слова ищу,
достойные героев…

Пенять пора
на голову мне,
что ли?..
Из-под пера
летят,
как пули в поле,
осколки как
фугасов,
фразы не те –
обвал в горах…

…как нож под рёбра, ветер…

…парнишки крик,
сорвавшегося в пропасть…

…«вертушки» рык…

…оторванная лопасть…

Ты не смотри
со мною,
нервный коли –
брони внутри
расплавленной –
жаркое…

На стропах – шёлк,
из ранца что не вышел…

…гангрена…

…шок…

…и ногу режут выше…

…небес обрыв
под брюхом…

…рёв…

…отчаянье…

…надежда…

…взрыв…

…контузия…

…мычание…

Дрожит едва
рука живая правая…
Ищу слова
про подвиги, про славу…

Палю свечу…
Курю…
Лакаю горькую…

Слова ищу,
пригодные для лёгких…

Ах, если б знать заранее…

…ах, если б знать заранее,
до старческой трухи,
что любят-то за ранние
воздушные стихи…

И до небес возносит
восторженная публика
за опусы не взрослые,
за откровенья глупые…

За слово,
не подпорченное
ни потом и ни опытом,
благоговеют молча,
здороваются шёпотом…

Эх, если б ведать раньше –
лет сто назад тому,
что становиться старше
поэту ни к чему…

Что чем мудрее ямбы,
пеоны, многоточия,
тем глубже будут ямы
подводные иль волчьи…

И чем матёрей рифмы
иль вычурней верлибры,
тем беспощадней рифы
и оплеухи гиблы…

Ох, если б раньше знать мне –
седин пушистых до,
что будут почитать и
почитывать за то
поэта –
выжил сколько
сей прозы гнусной средь
и слазил в петлю скользкую
когда,
и как посметь
подохнуть мог от ран он,
отравы, травли, краж…

Ух, если б знать заранее,
до выхода в тираж…

Хвала ль, хула…

…хвала ль, хула –
какая разница
тому,
дотла
кто,
как оказывается,
и пыль,
и пыл
взметая юзом,
сжигаем был
мятежной Музой?..

Тому,
кто вне
сует и злата,
наедине
бывал с закатом,
накоротке –
с ручьём певучим,
щекой к щеке –
с пушистой тучей…

Не тут,
не здесь,
дышал кто вольно
красой небес,
цветочным полем…

Какая чушь –
хвалы угодливой,
гремучей
туш
иль душ холодный
хулы
тому,
кто – не от мира
сего –
во тьму
ночную
с лирой
своей
бредёт
и колыбельную
луне поёт
и спящим елям…

Может быть, искупая грехи…

…может быть,
искупая грехи
неподъёмные чьи-нибудь,
смертные,
кто-то мной сочиняет стихи
и, как будто бы струны,
мне нервы
пальцем дёргает,
дёргает…

Иль
мною радужный был мотылёк тот,
что –
распятый –
рассыпался в пыль
иль пыльцу
разноцветную,
лёгкую…

Кто-то мною,
что арфой,
звеня,
ублажает жующих лениво…
Что искру,
высекает меня
из забытого кем-то огнива…

Кто-то мной вытворяет слова,
как из говоров варварских
в муках
возникают живые едва,
но всё ж –
членораздельные звуки…

Может быть,
задыхаясь,
вопя
всеми лёгкими,
фибрами,
жабрами,
кто-то мной сочиняет себя –
вдохновенного,
сильного,
храброго…

Или мною был тот горностай,
что в капкан попадает внезапно
и, уж чуя охотничий лай,
отгрызает пленённую лапу?..

Хотелось бы запомниться…

…хотелось бы запомниться цветком
тропическим,
никем ещё не встреченным,
иль – облаком,
распластанным ничком
на амальгаме выстуженной речки…

Иль – золотистым всполохом грозы,
что отразит –
омытые рассветом –
в рассыпавшихся бусинках росы
развесистые огненные ветви…

Иль – ночью с миллиардами цикад –
блажные совки…

Ухает неясыть…

Луны ущербной,
тощенькой
цукат…

И губ твоих томительная мягкость…

Хотелось бы запомниться дымком
шипящих углей,
дёготь точно,
чая,
ушицы закипевшей,
светляком,
расплавившимся с первыми лучами…

Иль – островом
волненья волн среди –
оскалы скал,
лазуревое взморье…

Иль – птицею,
трепещущей в груди
на месте сердца
маетного,
вздорного…

Иль – строчкою,
отправившейся в рост
в душе –
ах, чьей же?.. –
маленькое таинство –
хотелось бы запомниться до слёз,
до судорог,
до боли,
до беспамятства…

Быть услышанным…

…но вне времени,
инстинктом
материнским одержим,
быть услышанным
хоть чьим-то –
музыкальным иль тугим –
ухом
каждый хочет,
кто – под
неизбежностью свой крест
волочить век –
Музы шёпот
слышит волею небес…