Мини. Осень (№33)

 

 

 

…4 сентября. Янина Андерсон, миниатюра «Потерянные».

Он-Она, Сон-Явь, Любовь-Смерть – похоже на штриховой рисуночек, всё очень условно, чёрно-бело. Но смотрится неплохо, миниатюра ведь как раз допускает такую штриховку (для текста покрупнее – было бы совсем уж схематично, обесцвеченно).

 

1 октября, 3 ноября. Игорь Васильев, «Конопля зацвела (кубанская быличка)», «Русская быличка – XXI в».

Понравилось слово… нет, не «конопля». «Быличка». Поискала – «рассказ о якобы происшедшем в действительности чудесном событии, в основном о встрече с духами» (http://enc.mail.ru), быличка = страшилка.

 

«…И сколько их тут?» – невольно подумала хохотушка. Она стала считать головы. Телега ехала мимо и никак не могла проехать, словно тащила за собой на невидимых веревках. «Отдай! Моя! Моя!» – истошно завопил один из казаков. Его голова оказалась лежащей на краю кучи. Призрачный возница свистнул. Лошади понеслись: «Отдай, сволочь!» – продолжал вопить казак, убегая в ночь…»

 

Ничего так, страшненько. Только вопрос: чем, простите за дотошность, продолжал вопить казак, если голова на возу? Хочу представить и не могу…

 

15 октября. Яна Кандова, «Песня о свободных птицах».

Хорошая песня, «Буревестника» доча.

Над седой равниной моря пела песнь златая птица. А навстречу ей вороны: «Ты чего тут разлеталась?» И сказала птица гордо: «Где хочу, там и летаю!» Рассердилися вороны – и, конечно, заклевали (краткое содержание).

 

Эва Ытываль (чтобы в числах/жанрах не путаться, пишу: октябрь, тексты).

Я уже говорила по Ытому творчеству. Боясь повториться: по-прежнему чего-то не хватает. Недостаточно оно ясное – и неясное недостаточно. Понимаю, что звучит странно, пробую пояснить.

На форуме упомянули Валерия Роньшина, и я нашла я его миниатюрку «Гороховый суп». Вот этот «Суп» – и бессмысличка, и не без смысла, не без серёдки. Серединка (не графическая, а логическая, алогическая точней): «– Ладно, сынок, – сказал папа, – какая разница, кто умер. Давай лучше суп есть. А то остынет». А, скажем, эвин «Большой брат» то ещё начинается, то уже кончился. Головоног какой-то. Середина, начинка – где?

 

13 ноября. Ура! Шааранин.

Он мне сразу понравился, с голосования, с именования. «Шааранин – литературный псевдоним Александра Шаранина». Разница в букву, а совсем другой порядок, другое качество: в «Шаранине» этот «шар» всё перекрывает, а «Шааранин» звучит именем, кастой, верой, (ино)планетностью какой-то (марсианин, землянин, чатланин)…

Вообще слух отменный, это просто петь надо (на музыку «секс пистолз. Такого старинного ансамбля»!):

 

«Появился менеджер. Он медленно шёл по белому мраморному полу и хотел, наверное, меня осчастливить каким-нибудь продуктом или услугой. В его редких кудрявых волосах путались визуализированные мной незабудки. Вокруг его жирного чела летали жёлтые сытые мотыльки. – Здравствуйте! – сказал старший менеджер…»

 

«Крещенский чувствовал прилив бодрости и злости. Он купил сигареты в ларьке и вдруг почувствовал, что тело его растет и превращается в огромную движущуюся глыбу.

– Вот он я! – воскликнул Крещенский и пошёл по городу…»

 

«И пошёл по городу»! У меня как-то рыбёнок совершенно обэриутский стих выдал: «Идёт по улице таракан. Ищет, ищет – вот и всё». Надо, знаете ли, быть очень большим тараканом, чтобы идти по улице. Да ещё и искать (да ещё и вот и всё!). Надо быть очень большим Крещенским. Очень ищущим позитива («Его огромное тело накрыло город, порвав электрические провода. – Позитив! – воскликнул Крещенский и слегка пошевелился. Воздух наполнился разреженным электричеством и засверкал…»). Читайте «Записи Имбо Дауна», Имбо – это позитив! :)

Более того, это смешно. Почему более: потому что «позитивистов» и «негативистов» вроде бы хватает, а почитать-то и нечего. До-олго искать надо. Рискуя захлебнуться на очередном болотистом тексте... Когда я шааранинскую «бабушку с седьмого этажа по имени Тина, а по фамилии – Канделаки» увидела, насторожилась. Рассказик Макеевой припомнился, где по потолку носятся розовые тушки Аллы Пугачевой, и эти тушки – ещё лучи света в тёмном царстве, там такая непрозрачная муть кругом, что… Но Тиночка-то наша, слава Джа, по потолку не летает, корейские хвосты жарить не бежит (поливая их хитрым соусом), головастиками не плюётся. И вообще – простор энд задор (не макеевское болото)... Наша Тиночка, она это –

 

«…В одно из утр она позвонила в квартиру к Александру Лезвиеву. Александр прекратил танец, подошел к двери и крикнул:

– Боря? Это ты?

– Какой, нахуй, Боря!?

– Как это какой? Боря Моисеев. Мой ссо.. Сосед с верхнего этажа.

– Нет, это не Боря Моисеев!

– Ага... – Александр задумался. – ...Боря, наверное, ушел к Звереву?

– Хватит ебать мне мозги! Открывай дверь! – Александр взялся за черный пластмассовый кругляшок замка, повернул его, открыл дверь и высунул голову.

– Што?

– Что, блятть, што?! – закричала Тина Канделаки и замахнулась на Александра клюшкой, – как не стыдно! Ты чем тут занимаешься?!!

– Чем? – Александру стало немножко боязно.

Да и кошка Игнат вдруг встревожено замяукала.

– Из твоей квартиры постоянно раздаются очень неприятные звуки! Побойся Бога, дай спокойно жить!

Александр Лезвиев схватился за подбородок и прошептал:

– Чего-то я ничего совсем не понял. Вы что от меня хотите? Вы вообще – кто?

– Я, мать-перемать, бабушка с нижнего этажа, мое имя – Тина, а фамилия – Канделаки! И я! – Тина ударила клюшкой по полу. – Я хочу покою!

– Покоя?

Тина глубоко вздохнула и, сверкая золотым зубом, ответила:

– Спокойствия я хочу…

Кошка Игнат жалобно заскулила.

Александр почесал затылок, сделал пару па и сказал:

– Хуйня проблема, Тина. Я вам дам спокойствия. Мне это легко сделать.

Тина склонила голову и заинтересованно спросила:

– А как?..»

 

А так! 5 баллов одним словом (и одной цифрой).

А вот это уже, наверно, и с плюсом:

 

«Да, я употребляю много алкоголя, и поэтому на свежем воздухе иногда передо мной появляются видения. К этому я уже привык до такой степени, что когда их нет, мне даже как-то становится беспокойно. В тот день, о котором, собственно, я и веду речь, никаких, сука, видений не было. Полная хуета: со всех сторон бодро шагали, ехали в машинах разнообразной ценовой категории люди. Я прекрасно понимал, что им уже похуй любые душевные движения. Им похуй, что рядом с ними вот так вот просто шагает визионер, то есть – я. Им поебать, что я имею астральную связь с невидимым и могу долго и качественно бредить в парке, на скамейке, под берёзой. Сидя в машине, руля руль, человек далек от того, что, по сути, он – беззащитное существо, созданное Богом, или даже вообще – продукция моего больного мозга. Ему похуй... Он рулит, едет и говорит в мобильный телефон…»

 

Я, конечно, сильно извиняюсь, что столько цитат, но ничего поделать не могу. Мой текст знает, что шааранинский лучше, и говорит ему: иди-иди! да не просто иди, а чтоб тебя видно было. Покрасуйся то есть, тебе не грешно.

 

Про то, что Имбо – это не только смешно, а ещё и грустно (и даже без «ещё и»), говорить, наверно, не надо. Шааранин талантлив, и понятно, что он всё сразу. Всё сразу и непонятно, как. Напишет «Ага…» и получится смешно, напишет «Александр Лезвиев» и получится грустно. А то ещё дискографию Роберта Фриппа заопределит на полтекста, и всё будет… и всё будет. Даже в моём случае, – а у меня случай трудный, у меня с ентим Фриппом, честно сказать, никаких, кроме три… кроме гриппа! ассоциаций… Нет, вру – ещё зелень, из-за фото: аки солнце (зелёное и квадратное), выплыло это фриппфото, и я поняла, что одной ассоциацией стало больше… Потренируйтесь, глава так и называется «Александр Лезвиев и Роберт Фрипп».

 

Шааранин пишет (на «Самиздате»): я реалист.

Согласна.

Пишет: этот рассказ о страдании.

И не только этот. Согласна.

Шааранин пишет.

Согласна.

 

29 ноября. Аля Белоусова, «Счастливые деньки».

Очень концентрированные деньки: и дневник, и репортаж, и эссе; и абсурд, и наив, и мысли вслух… А в целом получается такое вот… смотрение на мир. Удивлённое. И «сожалетельное», пожалуй.

Записано очень просто, что всегда подкупает (меня во всяком случае).

 

«…А кинотеатра больше нет. Он сгорел. Это мне старушка, что живёт здесь неподалёку, сказала. Она в этот момент удачно так проходила. Даже, можно сказать, специально рядом встала, ждала пока я пиво допью и бутылку ей отдам. Она бутылки собирает, а потом их сдаёт. Потому что у неё пенсия маленькая. И на такую пенсию не прожить.

Как же быть, о ком же мне теперь плакать?»

 

29 ноября. Татьяна Чабан, «Человек дождя».

К девушке Лине во время грозы приходит Он (главное, чтобы была «сильная, достаточно сильная гроза с громом и молниями»). Вот такой… приход.

Не знаю, что сказать. Дело вкуса конечно, но, по-моему, даже банальная белочка и то… Ладно. Дело вкуса и точка.

 

И это все наши осенние мини.

Продолжения не следует («Мини. Зима» как-то не звучит).