Тошкины рассказы

 

или История маленькой девочки из Леднёво, деревни, которой больше нет на карте

 

(на чтение потребуется 1 час 50 минут)

 

 

 

 

– Вить, почитай мне про Тимура и его команду, – канючит Тошка.

– Отстань!

– Всего одну страничечку-у!

– Отстань, – отмахнулся брат. – Сама учись читать.

– Ты что? – возмутилась пятилетняя Тошка. – Я же ещё маленькая.

Через пять минут Тошка возобновила атаку.

– Ви-и-ть?

– Ну, чего тебе?

– А тимуровцем быть хорошо?

– Конечно хорошо.

– А ты тимуровец?

– Тошка, я же сказал, что занят. Вечером почитаю. А ты иди поиграй на улице, только со двора никуда не ходи.

– Вить, а Вить, а двор – это улица?

– Двор – это двор, – ответил брат, – а улица – это улица.

– Так мне куда идти? На двор или на улицу?

– Конечно, на двор, – рявкнул Витька. – Увижу на улице, всё маме расскажу.

Вздохнув, Тошка отправилась гулять. Двор встретил её громким: «Кукареку!». По периметру двора с переменным успехом гонялись друг за другом два петуха.

– Ты опять нашего Кузю обижаешь, – схватилась Тошка за прут и, подражая матери, погнала прочь соседского петуха.

Чужак ловко нырнул под плетень и уже через минуту горланил победную песню на своей территории.

– Ну погоди, паразит, – ругалась Тошка, перелезая через чужой забор. – Сейчас я тебе задам. Все тётке Секлитинье скажу, пусть она из тебя суп сварит.

Оказавшись по ту сторону забора, Тошка струхнула, ведь брат запретил ей выходить на улицу. Но с другой стороны, он разрешил ей гулять во дворе… Девочка повеселела: она и гуляет во дворе, правда, соседском.

В секлитиньевском дворе пахло смолой и опилками. Здесь, судя по пополнившейся поленнице, полным ходом шла заготовка дров к зиме. Тошка на какое-то время застряла возле листвяжной чурки, которая была сплошь усыпана капельками смолы. Наколупав серы и сложив её в карман передника, она вдруг обнаружила воткнутый в чурку огромный топор. Таких больших топоров Тошка никогда ещё не видела.

– Бедная тётка Секлитинья, как же она таким топором дрова колет? – подумала она жалостливо, представив на минуту невысокую хрупкую соседку с колуном наперевес.

В ушах Тошки зазвучал пионерский горн. Она представила, как её, маленькую Тошку, принимает в свою команду сам Тимур.

– Берите с неё пример, – говорит он всем, и её брат Витя стыдливо опускает голову.

Итак, Тошка собралась стать тимуровкой. Но для этого нужен другой топор, маленький, такой, как у них дома.

Соседский петух изумленно наблюдал, как под плетнем ползёт… топор. Увидев над забором взлохмаченную Тошкину макушку, возмущённо закукарекал и поспешил на всякий случай в курятник.

С топором в обнимку Тошка направилась к чурке. Подняв топор, она осторожно опустила его на чурку. Та даже не дрогнула.

– Надо посильнее размахнуться, – поняла Тошка и, собрав силенки, со всего размаха обрушила топор на неподатливую чурку.

Раздался отчаянный детский крик. Первым примчался Витя. Выскочила на крыльцо Секлитинья. С руками, облепленными рыбьей чешуёй, в калитку влетел Корней. Тошка сидела на земле с белым как мел лицом. Левый сандалик был залит кровью.

– Ничего, ничего, – приговаривала соседка, ловко бинтуя ногу. – Подумаешь, палец себе чуть не отрубила. Так чуть-чуть не считается. До свадьбы заживёт, правда, Тошка?

– Заживёт, – сквозь слёзы соглашалась Тошка.

Вечером тётка Секлитинья принесла свежего мёду.

– Это нашей тимуровке, – сказала с порога.

– Так я же не расколола, – застеснялась Тошка.

– Да чурка от твоего крика сама на полешки рассыпалась, – рассмеялась соседка.

На следующий день, не сговариваясь, Тошкина мать и Секлитинья попрятали подальше топоры и пилы: мало ли что ещё придет на ум пятилетней тимуровке.