Наследник проклятого трона

 

Lənətlənmiş taxtın varisi

 

Heir of the cursed throne

 

 

 

 

Именно об этом он думал, тайно наблюдая из окна небольшой залы на прогуливавшуюся по дворцовому саду группу молоденьких девушек. Впереди всех прямая, как тополь, шла сама Утруджа. Рабыни, тенью следовавшие за ней, не решались ни поболтать, ни посмеяться, хотя им очень хотелось порезвиться и поиграть в салки. Но странное поведение молодой госпожи, которая не желала ни развлечений, ни музыки и ни танцев, заставило их вести себя сдержанно.

Юноша опечаленно вздохнул. Он последний глупец. Наброситься на это прекрасное, нежное создание, словно злой коршун! И…

– Гасан?

– Дивдад?! − радостно обернувшись, воскликнул сын Афшина. – Как же я рад тебя видеть! Если бы ты только знал, как мне тебя не хватало! Поговаривали, что тебя отправили в какую-то провинцию усмирять хариджитов.

Юноши по-дружески обнялись.

– Хм, клянусь небесами, выглядешь ты отвратительно. Уж не болен ли ты часом? У тебя подавленный вид и блеклый цвет лица, − озабоченно взглянув на Абуль Саджа, сказал Гасан и знаком пригласил его сесть.

По ту сторону окна до них донесся девичьий смех, и невольно оба юноши вздрогнули и устремили взор туда, откуда доносились эти голоса.

– Ты и представить себе не можешь, сколько событий произошло во время твоего отсуствия! Я женился, и знаешь на ком? − ликующим голосом хвастливо спросил сын Афшина и сам же ответил: – На дочери полководца Ашинаса, красавице Утрудже!

Дивдад попытался сотворить на лице некое подобие улыбки, но тщетно. Из его груди вырвался тяжелый вздох. Гасан ничего не замечая, схватил его за руку и потащил к окну.

– Ты мой брат, хоть и двоюродный, и имеешь право увидеть ее. Гляди, вот она! Та, что в…синем одеянии. Хм, но даже траурный цвет ей к лицу.

– Гасан, я не думаю, что это хорошая идея с твоей стороны. И зашел я совсем по иному поводу. Дело в том что…

– Да вот же она, повернулась к нам лицом. Взгляни же! И одобри мой выбор.

Изо всех сил стараясь казаться равнодушным, Дивдад бросил взгляд туда, куда указывал ему Гасан. Сердце Абуль Саджа больно и тоскливо екнуло в груди и сжалось, словно кровоточащий, растерзанный комок. Даже в самых страшных снах он не смог бы представить себе встречи, ужаснее и несчастнее, чем эту. Видеть, что любимая рядом за ничтожной стеной, но знать, что эта стена отдаляет их друг от друга еще больше и дальше чем сотни тысяч фарсахов. Он уже клял себя на чем свет стоит за то, что поддался дьявольскому искушению и пришел сюда. А Гасан уже тянул его прочь от окна.

– Немедленно рассказывай, где ты все таки пропадал столько времени?! Ты пропустил мою свадьбу и даже не прислал поздравлений! Несколько раз я засылал моих рабов к тебе домой, чтобы заполучить хоть какую-то весточку, но тщетно. Ты как будто под землю провалился!

Слуги принесли фрукты, шербеты и вино. Сын Афшина собственноручно наполнил вином кубок и протянул Дивдаду. Побеседовав немного, они расстались, и Абуль Садж Дивдад неохотно поплелся в одиночестве по длинным коридорам. Внезапно прямо перед ним выросла женская фигура, окутанная в черное покрывало. Она поманила Дивдада пальцем.

– Господин, подойдите сюда! − услышал он.

Дивдад оцепенел. Он понял, почему его зовет эта женщина. И был уверен, что Утруджа где-то рядом и ждет его.

«Остановись, глупец! − вскричал ему внутренний голос. – Утруджа замужняя женщина! И грех ляжет на того, кто взглянет на чужую жену глазами влюбленного мужчины!»

Но ноги против воли уже несли его вслед за рабыней. Они зашли в маленькую комнату с единственным зарешеченным окошком. Как только он вошел, женщина в чадре удалилась. И перед Дивдадом предстала Утруджа. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Жадно, забыв обо всем на свете. Дивдад почувствовал, как к его горлу подкатил горячий комок, и он быстро отвернулся. Ведь мужчине негоже показывать слез.

– О Дивдад! Слава великому Аллаху, ты пришел! − произнесла Утруджа дрогнувшим голосом.

Ее глаза лихорадочно блестели. Единственное, чего она желала сейчас − это броситься в его обьятия, но юноша, словно прочитав ее мысли, торопливо отступил к двери, что не ускользнуло от внимания несчастной девушки и огорчило ее до глубины души. Ведь этим он дал ей понять, что больше не считает Утруджу своей возлюбленной. Теперь она для него − чужая жена, прикоснуться к которой он не имел права.

– Прости меня! За все! − хрипло проговорил Дивдад, не смея поднять головы и встретиться с ней взглядом.

– За что? Ты ни в чем не виноват! Не казни себя, любимый, − прошептала торопливо Утруджа, – но обещай, что спасешь меня. Не бросай меня здесь, иначе я погибну!

На Дивдада было страшно смотреть. Он еле стоял на ногах.

– Постой, маленькая ханум! Твои слова подобны острому кинжалу! О, если бы я мог, если бы я только мог так поступить! Но, увы! Это невозможно. О Утруджа! Аллах велик! И я бессилен перед его волей!

Утруджа с мольбой протянула к нему руки.

– Как ты можешь так говорить?! Ты клялся мне в любви! И говорил, что никто и никогда нас не сможет разлучить!

Дивдад не замечал своих слез, катившихся по его щекам.

– Да, так и есть на самом деле! И я готов подтвердить это тысячу раз! Я бы жизнь отдал за тебя, Утруджа, и восстань против моей любимой весь мир, то я не покинул бы ее никогда! Но ваши брачные узы с Гасаном заключены и скреплены именем великого Аллаха. Ты принадлежишь другому!

– Так скоро смириться, так быстро утешиться?! − с горечью прошептала Утруджа. – Я не раздумывая ни секунды, бросилась бы в огненный ад, если б знала что ты там и ждешь меня. И мне не нужен этот мир, если я не могу быть рядом с тобой. Несмотря ни на что, я осталась верной тебе; я не позволила человеку, насильно ставшего мне мужем, завладеть мной по-настоящему! Даже под страхом смерти я хочу только одного − быть рядом с тобой! А ты, ты оказывается, трус и предатель! Уходи, я не хочу больше тебя видеть! Ты не мой Дивдад, я тебя не знаю! − и она, закрыв лицо руками, расплакалась и убежала.

Но не прошло и нескольких минут, как девушка вернулась обратно.

– Дивдад! Дивдад! − позвала она с такой исступленной любовью, страхом и страданием, что и камень содрогнулся бы от жалости. Но, увы, ее зов остался без ответа.

Юноша уже ушел. И тогда Утруджа упала, в отчаянии заломив руки, и зарыдала.