Антология короткого рассказа о странностях, трагедиях и химерах

	Поделиться:

 

 

 

Купить в журнале за июль 2022 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 1 час | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

АНТОЛОГИЯ

КОРОТКОГО

РАССКАЗА

О

СТРАННОСТЯХ,

ТРАГЕДИЯХ

И

ХИМЕРАХ

 

 

 

 

За всю жизнь я не посадил ни одного дерева, это – первое. Вообще, многое упустил. Вырос в тепличных условиях и, наверно, главной опасностью для меня было падение с велосипеда. Впрочем, однажды я все же испугался. Немцы устроили облаву на евреев, а одного парня прямо передо мной вытащили из подъезда, толкнули к забору и расстреляли из автоматов. За что – не знаю. Парень был белобрысый, на еврея не похож. Может, он их прятал. А прохожие смотрели под ноги, будто ничего не случилось…

Летом сорок четвертого мне было тринадцать, и мама послала меня на ферму к дяде. Союзники быстро наступали, а мы боялись предстоящих боев, и маме казалось, что в деревне безопаснее. Деревня была рядом с городом, я доезжал до нее на велике за час.

Я немного помогал дяде: рвал яблоки с верхних веток, собирал в курятнике яйца, но обычно бездельничал. И заметил, что Элен, дочь соседа, пекаря, крадется к заброшенной мельнице, в которую упирались оба наших двора. Мы были ровесники, давно знакомы, но до этого я не обращал на нее внимания. А теперь подумал: она там точно с кем-то любится, и ужасно огорчился, что не со мной. Раз подкрался за ней, но оказалось совсем не то, о чем я думал. Никакой романтики, просто пекарь прятал в мельнице евреев, а Элен носила им еду. Зато я понял, что она свободна, и решил: можно попытать счастья. Начал помогать пекарю развозить хлеб. Он дал мне велосипед с тележкой, я объезжал соседние фермы. Ясно: за гроши, но зато я подружился с Элен, потом поцеловал ее, и – о, чудо! – она ответила. Пожалуй, это была моя первая любовь. Нося евреям еду, Элен рисковала жизнью, и поэтому казалась мне ангелом. Я не признался, что следил за ней и знаю о тайне мельницы – боялся, что она расскажет отцу и – прощай, любовь.

В конце сентября немцы уже почти бежали. Они больше не строили из себя рыцарей, как раньше, стали нервными и злыми. Даже дядя говорил, что лишний раз лучше с ними не встречаться. Хотя еще недавно он ими восхищался и даже стригся под Гитлера.

Однажды пекарь с Элен повезли хлеб в город на грузовичке и не вернулись. Не вернулись и назавтра. Тогда мать Элен оставила нам своего младшего сына и отправилась искать своих. Обещала вернуться к вечеру, но прошел день, и еще один, а ее все не было. Я переживал и скучал по Элен, и вдруг сообразил, что евреев на мельнице некому кормить, и решил: теперь это буду делать я! Конечно, я не столько волновался о людях на мельнице, сколько представлял, каким героем предстану в глазах Элен: я не боюсь! Теперь мы с любимой будем связаны общей тайной – как здорово! Я поднялся в четыре утра, набрал воды, достал баночку варенья, взял хлеб, несколько яиц, яблок, и даже отрезал кусочек сыра. Конечно, это воровство могли заметить: еды в доме было немного. Мы вроде не голодали, но ели в основном картошку и хлеб, к которым можно было получить яйцо, или кусочек масла или сыра. Открыв дверь мельницы, я произнес: «Не бойтесь, я вместо Элен». Евреи прятались внизу, под жерновами. Их было трое – старик, его дочь и ее ребенок. Я их почти не видел, но, когда лег на пол и опустил им сумку, чуть не потерял сознание от стоявшей там вони. Услышав хриплое «спасибо», я рассказал им, что Элен с отцом задержались в городе, и спросил: что нужно, кроме еды и воды. «Нужны спички и соль, пожалуйста!» – раздалось из преисподней. Ну, уж этого добра у нас полно!

Я сбегал домой, вернулся с солью и спичками и уже приоткрыл дверь мельницы, когда услышал шум, обернулся, и вижу: во двор пекаря въезжает немецкий автомобиль! Меня сразу захлестнула волна страха: горло высохло, спина взмокла, а мысли спутались.

Выскочившие из машины немцы ругались и были взвинчены, а один из них подошел к дому пекаря и стал бить ногой в дверь. Конечно, я решил, что Элен с отцом арестованы, что немцы передо мной – те самые, что убили того парня во время облавы, что они знают о наших евреях и теперь расстреляют меня на месте!

Многие годы пытаюсь понять: в чем была причина моего страха – в памяти о расстрелянном парне, в слепящем свете фар и шуме автомобиля или в том, что я заранее возгордился своим героизмом? А, может, в том, что я рос, ни разу не испытав настоящего страха?

Позже я вспомнил, что, суетясь вокруг машины, немцы спорили о перегретом моторе, а бивший ногой в дверь дома пекаря держал в руках канистры – им только нужна была вода для охлаждения. Но в ту минуту страх полностью затуманил мне голову, и вместо того, чтобы просто вернуться в дом, я сделал наибольшую глупость из всех возможных: бросил пакет с солью и спички и побежал. Правда, звук разорвавшегося пакета, похоже, на секунду испугал немцев, а мне дал спасительную фору. Лишь выбежав за ворота, я услышал: «Halt!», стрельбу и шум заводимого мотора.

Но стреляли и гнались за мной во тьме и недолго: очевидно, перегретый мотор отказал раньше, чем мое сбившееся дыхание.

К дяде я, конечно, не вернулся, пешком отправился домой.

А позже узнал, что грузовик пекаря заглох на дороге, и они с Элен остались в городе, ожидая его буксировки и ремонта.

Вскоре после войны семья пекаря уехала в Штаты, ее следы затерялись. Зато мой дядя сделался антифашистом и либералом. Той ночью, разбуженный шумом автомобиля, он видел, как я убегал от погони, и как-то рассказал об этом одному журналисту. Этот журналист ребенком прятался с мамой и дедом на мельнице, и вырос на рассказе об укрывавшей их семье пекаря и об отважном парне, подставившем себя под пули, чтобы отвести от них немцев. Может, поэтому я не мог убедить его, что никого не спасал, просто убегал – не столько от немцев, сколько от собственного страха. Страх, как собака, чувствует слабого духом и бросается на него. Вспоминаю эту историю и думаю: случись она сейчас, потерял бы я голову, как тогда, или повел бы себя более рассудительно?

Зато я посадил свое первое в жизни дерево, к тому же на Святой земле, в Иерусалиме, в Аллее праведников. Хотя, я-то никого не спасал, настоящие праведники – это семья пекаря. Жаль, что журналист не нашел их в Америке, мне так не хватает поцелуев Элен.

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в июле 2022 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: