Там, где кончается радуга

Побежали!

Гаснут лица и дни, созревают гранаты...
Я иду босиком по сырому закату,
То ли это луна пахнет перечной мятой,
То ли мята запахла луной?

Я иду... Злые мысли разбили посуду,
Закрутили роман с межсезонной простудой,
Обвенчали январь с легкомысленным чудом,
Зимний сплин – с беспризорной весной...

Я иду... Мне от вечности много не надо:
Мандариновых снов и вишневого града,
Банку кофе, гитару, билет в Эльдорадо...
Впрочем, глупости! Лучше – домой!

Лучше – к маме! Бежать, не жалея сандалий,
По размытому контуру Африк, Австралий,
Антарктид, Атлантид, голубых Зазеркалий,
Там, где детство и дождик грибной...

Ты в игре? Побежали со мной!

Разве ты не видишь?

Осень в кресле вяжет песни солнечным крючком,
За петлей – петля... Как ловко! Шерстяной куплет.
Я вчера ловила лето розовым сачком...
У меня в «шкафу курьезов» – много разных лет.

Осень в кресле вяжет сказки... Кружево из строк.
Разве ты ее не видишь? В кресле! Ты ослеп?
Вот же – Осень! На коленях – солнечный клубок.
...Чепчик, пепельные букли, темно-синий креп.

Осень вяжет сны на зиму, запасаясь впрок.
Разве ты не видишь? Осень... золотая нить!
Ну же?! В кресле! Чепчик, букли, солнечный клубок!
Нет, не видишь. Я – смешная. Так тому и быть.

Осень вяжет наши души, скинуть бы петлю!
Не хватило мне дыханья, чтоб сказать: «Люб...»

Чернильный бес

На чернильной тучке живёт чертёнок,
А под тучкой – синий картонный лес,
А в лесу туманы и мох зелёный...
Там хохочет взрослый чумазый бес.

Чёртику до чёртиков надоело
То, что он на тучке совсем один,
Вот бы стать ему, как сметана, белым
Или очень рыжим, как мандарин.

На летучей тучке грустит чертёнок,
Смотрит вниз и верит, и ждет чудес...
Это он покамест совсем ребёнок,
Но однажды будет чернильный бес!

Я – Эльф!

Я – маленький апрельский эльф,
Рожденный в одуванчиках.
На мне прозрачный лунный шлейф
И серебро на пальчиках.

По вечерам я и Апрель
Болтаем о политике.
– Подорожала карамель!
– И феи – все на митинге!

Нет карамели? Ерунда!
Я обойдусь морковочкой.
Другая есть беда – когда
И где искать Дюймовочку?

* * *

Пыхтела кофеварка в воскресенье,
Над крышами клубились облака.
Балкон, в кадушках южные растенья,
Простынка на ветру – как привиденье!
А ты крошила хлеб для голубка.

Задорный лай смешной соседской таксы...
Из лапок голубка – конверт на стол!
Ах, кто тебе опять в любви поклялся?
Роняло солнце золотые кляксы
На белый крепдешиновый подол.

А лай все громче... Такса, без сомненья,
Уже почуяла, уже… наверняка! –
Что ты была всего лишь белой тенью,
Ожившей этим утром воскресенья,
Чтоб булку покрошить для голубка.

Я умею дразнить зеркала

Я умею дразнить зеркала, я умею!
Подари мне ручного воздушного змея,
Нарисуй древний замок, и куст ипомеи,
И барашка, и (сможешь?) слона!

Я, пожалуй, совсем не похожа на фею.
И, пожалуй, об этом совсем не жалею.
Я озябшее сердце стихами согрею...
Поперхнулась насмешкой луна.

Нарисуй мне барашка, слона и удава.
Завари красный чай в полнолунье на травах...
Круглый розовый мир. Золотая оправа.
Позабытый рождественский сон.

Обнищавший сентябрь примеряет ливрею.
Я чужие сердца теплой музыкой грею.
А твое – и могла бы! – да как-то не смею...
Подмигнул нарисованный слон.

Настой

Солнце спряталось в дырявое сито,
Поле нитками к закату пришито.
Облака вскипают розовой пеной,
Летний ветер дышит скошенным сеном.
Приглашенье на концерт соловьиный –
И русалки красят губы малиной,
У реки танцуют призраки-блики,
Дремлет вечность под кустом земляники…

… А старушка с улыбкой святой
Льет мне в кружку целебный настой.

Погружаюсь в лебеду с головою,
Становлюсь до слёз, до боли – живою.
Всё!.. Останусь. Сад. Избушка. Корова.
Счастье? Выдаст мне старушка подкову!
Научусь доить. И в поле – с косою.
Научусь ходить по травам босою.
Заиграют мне цикады вальс венский,
Становлюсь до слёз живой – деревенской...

…А старушка с улыбкой святой
Шепчет: «Ишь ты! Ядрёный настой!»

Рябиновой ночью

Я рябиновой ночью плету кружева,
В теплый воздух проточный вплетаю слова.
...Свечи восковы,
Речи ласковы...
Я пою и плету кружева.

Я рябиновой ночью никак не усну,
В чай цветочный, смеясь, обмакнула луну,
Звезды пресные,
Гроздья красные...
Я пою и никак не усну!

Я с рябиновой ночью один на один,
Что же мне напророчит холодный рубин?
Песни модные?
Перстни медные?
Взгляд. Свидание. Шелест рябин.

* * *

Над заклятою долиной
Ветры воют на луну.
В черной шубке соболиной
Ты похожа на княжну.

На губах – отрава! Ведьма!
Сок индийской конопли.
Как тебя мечтают встретить
Молодые короли!

Черный лес... в дремучей пасти
Не пропасть бы, не пропасть!
Здесь тебя отравит счастьем
Черноглазый дерзкий князь.

Вечер

Вечер влажный, акварельный, светлячковый, травяной,
Очень синий – пьяный в стельку!
И луна, как карамелька!
И судьба, как крест нательный под рубахою льняной.

Вечер кроткий, очень чуткий и простой, как резеда,
Лопухи и незабудки.
...Дождь отмачивает шутки.
Я в раздолбанной маршрутке уезжаю в никуда.

"Все б ничего, но хозяин повысил квартплату ..."

                            Н.Л

Все б ничего, но хозяин повысил квартплату –
Значит, не будет ни отпуска, ни приключений,
Ни голубых островов, ни колючих растений,
Неба, чужого и теплого, в тонких заплатах,
Белых бульваров, фонтанов и влажных закатов,
Значит, не будет.

Бросить бы все, захмелеть и податься в артисты,
Помнишь, мечтали? В бродячие комедианты!
Нынче-то кто мы? Ах, стыдно сказать – квартиранты!
...станем свободными – шали, браслеты, мониста,
будем плясать на лугах, на холмах каменистых,
Мы ведь мечтали!

Или останемся, будем гулять по столице,
Мелочью звякать, смеясь, отражаться в витринах,
Пить горьковатый июнь с ароматом бензина,
Будем шутить – гороскоп на девятой странице
Нам обещал, что сумеем влюбить и влюбиться...
Вдруг мы сумеем?

Влюбимся и позабудем, что где-то, когда-то
Жадный хозяин квартиры повысил квартплату.

Уселась ночь на подоконник

Уселась ночь на подоконник
Листать помятый старый сонник:
В нем что ни сон – то к леденцу!
Толкует сны мне, кареглазой,
Видать, меня решила сглазить!
…я думала, мне ночь к лицу!

Ночь рассказала мне о чуде:
Там, во Вселенной, бродят люди
И спорят: «Есть Земля и Марс?»
А им в ответ: – Смешить довольно!
И под луной пятиугольной
Они уснут, не веря в нас.

Но Ты, чужой звездой согретый,
Чужой поэт чужой планеты,
Упрямо шепчешь: «Есть Земля!»
Твои мечты, стихи и ноты…
Ты ждешь, когда приснится кто-то –
И этот «кто-то» буду я.

Там, где кончается радуга

            …keep looking for the rainbow’s end
                            Carl Sandburg

Где кончается радуга, там говорит свирель.
Эта музыка радует твой благородный слух.
Эдельвейсами белыми устлана колыбель –
Усыпляют ветра низкотравный альпийский луг.

Где кончается радуга, там не хватает слов:
Медный маятник солнца качнулся – и вдруг застыл!
Там живая вода исцеляет любое зло,
Возвращая румяным сердце, а бледным – пыл.

Где кончается радуга, там отступает враг,
Там ржавеют мечи и победой сверкает щит.
Эта радуга в чьих-то теплых, как дождь, глазах.
Ты, конечно, найдешь ее, только ищи. Ищи!