HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Николай Пантелеев

Дух внесмертный

Обсудить

Роман

(классический роман)

На чтение потребуется 17 часов | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск            18+
Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 23.04.2014
Оглавление

54. Сентябрь. 3.
55. Сентябрь. 4.
56. Сентябрь. 5.

Сентябрь. 4.


 

 

 

Заполучив в течение месяца несколько снов, похожих на кошмары, Эн сделал вывод о том, что это новая подушка – мягкая, податливая, засасывающая – изменила структуру его благостных прежде снов, а не крайне напряжённый ритм жизни… Так, после Европы, в голову лезли скопища жирных зелёных мух, едва начал писать картины – как кровь неизменно заливала глаза, приехали биологи – он гонялся за кем-то с мачете, пожаловал сын – теперь уже сам бежал от некой вражьей, злой силы. И ведь на поверхности, в реальной жизни, всё складывалось оч. хорошо, а сны тому словно бы противоречили. Эл по просьбе Эн снова вернула ему прежнюю бугристую подушку, но тут явился чёрт, который, несмотря на свою высокую гуманность, если разобраться, был ему не нужен… Только смуту навёл в душе, справедливо соотнося творческие проявления с разного рода дьявольщиной. Теперь опять, будто на грех, мучайся вечными вопросами без чётких ответов.

Эн дня три ходил вокруг Эл, не зная, – как рассказать ей о чёрте, о том, что подушка, видимо, ни при чём, да всё не решался. Запальчивые утверждения даются нам очень легко, как и всякая склока, а извинения похожи на сухарь, застрявший в воспалённом горле.

Муза видела метания поэта, но относила их на счёт неких осечек в работе организма – с ней тоже такое бывало, и просто ждала повода, чтобы потолковать о здоровье. А что, на этот случай, может быть лучше бани? Она ведь не только помогает избавиться от бытовой грязи телу, но и душу раскрывает, даёт ей возможность выговориться, то есть, стать чище… Вдобавок, дождик заморосил в субботу – такой ненавязчивый, лёгкий, для романтиков. Холодно, к тому же. Как в этой ситуации не процитировать классика: кто я такой, чтоб не пить!

С расстановкой попарились, поужинали, но беседы пока не вели – говорили больше о работе. Уселись у камина. Первая рюмка прошла без последствий: Эн и Эл, общаясь междометиями, вслушивались в тихую музыку, в интимный шум дождя за окном. Потом выпили ещё… Эн неотрывно смотрел на трепетные крылья огня в камине, вспоминал сон, сбирался с духом и вдруг не выдержал:

– Подождём немного, выводы делать рано!

– Ты это о чём? – встревожено спросила Эл.

– Да всё о том же, о подушке! – ответил Эн с прищуром.

– Тьфу ты, чёрт! А я-то думала, что у тебя проблемы со здоровьем… В нашем возрасте с ним не шутят.

– Ты сказала «чёрт»? Вот, вот… С ним самым проблемы и есть!

– Так с чёртом или со здоровьем?

– С этим тоже, ведь если в душе разлад, то разве это не хворь?.. Но у меня, скорее, проблемы с чёртом. Накликали мы беду… Помнишь, ты летом говорила, что богу не веришь, а в чёрте сомневаешься? Так вот он материализовался, наконец. Коротко пообщались… Сон, понятно, и есть сон, грёза, но подобного рода фантасмагорий, при всём своём богатом воображении, от себя никак не ожидал, – Эн подлил и пригубил без тоста наливочки. – Начнёшь тут сомневаться во всём подряд!

– В том числе, и в подушке?

– С неё-то всё и началось! Я полагал, что в мухах после Европы и прочих бедах она виновата. Потом вернули старую, ну, думаю, конец! Прошло. И тут с чёртом встретился. Теперь не знаю, что думать…

– Ты просто сильно переутомился, но не выдаёшь себя, поскольку – являешься живчиком. В истории искусств я даже не знаю случая, когда художник в течение полутора месяцев создал бы пять первоклассных, новаторских, полностью законченных картин. Это не говоря о том, что ты ещё успеваешь «просто жить»: принимать гостей, меня развлекать, в лесу работать, на хуторе, то есть, быть нормальным человеком. У тебя сейчас год за два, а то и за три идёт… Надо взять тайм – аут.

– Некогда, да и незачем. Художник тем от прочих и отличается, что не осознаёт – где кончается работа и начинается подвиг… Ибо граница между этими понятиями слишком размыта. У каждого человека, я не спорю, подвиг свой, но у нашего брата – он какой-то особенный.

– На грани самоистязания? – Эл тоже пригубила зелья.

– А по-другому никак не получается… Ты сама назвала мои работы выдающимися, значит, и метод их создания должен быть необычным, на грани нервного срыва. Мне кажется, что во время работы у мольберта, от меня отделяется «другой» и пишет, пишет, пишет… А когда картина готова, то лавры победителя почему-то достаются не ему.

– Вот так, через другого, ты уже и до чёрта дошёл?

– Наверное… Но это не ново. Тут главное – соблюдать дистанцию, видеть беса не в себе, а где-то рядом, учиться у него.

– А разве есть чему? Что-то я сомневаюсь…

– Зря. Мы, кстати, с ним говорили о бесовской основе творчества.

– Ересь! Художник издревле соотносит себя с божественным.

– Это для маскировки – чтобы скрыть дьявольские, подчас, мысли… Хотя я чёрту тоже сказал: художник в зеркале видит сияющего бога, а не ужасного беса. Теперь я думаю, что его зеркало кривое… Не знаю, чему вас там в институте профессора учили, но изначально, в самом факте существования искусства, творчества, больше всё-таки дьявольского, чем божественного. Поскольку искусство всегда начинается с бунта, слома постной обыденщины, пинка из берлоги. Прибавь до кучи постоянные пощёчины богу со стороны людей творческих, попытки отобрать у него лавры создателя, провидца, спасителя. А смелые лозунги, типа: «поверх барьеров!», «сорвать запретный плод!», «жить без комплексов!», «быть выше мнений света!», «только вперёд и вверх!», «толкни мир, если он засыпает!» – я божественными назвать никак не могу! Или декадентство, насквозь надменное, убыточное, – разве не греховно?!.. «Капричос» и все эти «махи» Гойи были признаны шедеврами много позднее, а при их появлении – они походили на ересь. Потом общество к ним привыкло. Мораль менялась. Так и большинство новаторских идей, без которых мы сегодня не можем представить мир, – были когда-то дьявольскими, а не божественными. Сейчас это трудно понять, но мой бес по-своему прав: творчество – процесс революционный, ведущий к гармонии через хаос, и значит, поначалу, во многом негативный для общества.

– Ты говоришь «мой бес». Звучит угрожающе.

– Назвать беса «чужим» – значит, признать его существование. Пусть лучше уж он останется моим, живущим в извилинах мозга одного из безусловно смертных. Пусть он умрёт вместе со мной. Зачем ему жить вечно? Чёрт, это какая-то часть меня, которая сказала вслух то, о чём я из деликатности или правил приличия долгие годы молчал. Эта часть много думала за семьдесят лет о природе творчества и выдала краткий отчёт об этих непростых раздумьях… Чёрт сказал мне, что он есть в любом человеке, но в художнике его больше всего.

– Так я, что, с частью беса живу и сама такая же?

– Отчасти, да. Феномен творца заключается в размерах дьявольского, нашедшего приют на задворках его души, и в безусловном искажении оптики. Без этих острых ингредиентов духовную пишу не создашь, не выйдешь на творческую злость, понятие тоже весьма скользкое.

– Ну, о себе ты можешь говорить, что хочешь, странностей за тобой, кроме жуткой продуктивности, я не замечала, поэтому ладно, я согласна – с чертовщиной в голове прожить можно. Ты интересный необычный человек, но на остальных, по-моему, – зря наговариваешь.

Эн этих слов, как будто, только и ожидал: убрал музыку, запустил монитор Портала, пошарил по меню и представил своей музе, всё более втягивающей по ходу показа шею в плечи, знакомый нам бестиарий. Убийцы весьма-а-а художественно душили свои жертвы. Сладкоголосыепесняры с напомаженными щеками ловко славили «ах, какую женщину». Творческие бесы виртуально взрывали города, веси, Земной шар, Марс, да и всю нашу Вселенную! Причём, композиционно точно, стилистически безупречно. Они также изумительно организовывали марши несогласных, и сексуальных давно не меньшинств. Они без устали копались в голове человека, – или на их сленге «чека» – чтобы найти в ней остатки грязи, которую не отыскали Гомер, Шекспир, Де Сад, Достоевский, Сорокин. Они кричали: «Эврика!» и бежали с дымящимися членами за толпой, чтобы против её воли доставить ей несказанное удовольствие!.. Они затаскивали на свои сатанинские выстави ничего не подозревающих мажоров, навязывали им нечто очередное, сногшибающее, греховное, превращая безобидных травоядных в мелких хищников, грызунов якобы духовного. Они проводили свои новаторские акции на истлевших трупах одних иллюзий, чтобы всучить обывателям очередные партии надувных монстров для поддержания круговорота зла. Причём всюду на страницах Портала висела дьявольски талантливая реклама разного рода кишечных газов, а неизменные педики, лесбиянки и прочие половые извращенцы колоритной нитью как бы сшивали все эти гнусные блоки, поскольку блестящими, извивающимися тельцами ползали во всех слоях червивого пирога массового – но всё-таки! – искусства.

Заметим, что искусство вообще, включая и современные методики убийства времени, на девяносто процентов состоит из вышеописанного – взгляните на него внимательно, непредвзято. И главное!.. Не за идею стараются все эти пакостники, в отличие от знакомого нам порядочного беса. Там, в основе этого чертовски вкусного ядовитого пирога лежит не патологическая ненависть к себе подобным, не доктрина или умысел, а обычная ремесленная страсть к эскудо. Кушать всем хочется, причём с золота, вот и дают человеку то, что он просит, – бесовщину низкого пошиба и примитивную животную жвачку. На них «народ» позитивно отдыхает, приписывая зло всем, кроме себя. Хотя часто ловкие ребята из творческих гадят, потому что иного делать ничего не умеют, то есть, не могут по сути родить позитив, божественное… Кто-то тут скажет, что это справедливо – мол, пусть обыватель подавится, если не сумел себе привить хороший вкус! Но, с точки зрения деятельного интеллекта, это неверно, потому что сразу вслед за этим допущением общество может разрешить наркоманию, каннибализм, евгенику. А оттуда и до гибели цивилизации, до гибели её сытых богов – буквально рукой подать!

И тут Эн, крайне увлечённый показом мерзости, афористичными комментариями к ней, описанием прочих деталей встречи с чёртом, обернулся на Эл. Она, много лет уже не посещавшая Портал в этой его главной части, была раздавлена. Жалкое зрелище. Руки сами потянулись к бутылке наливки, сверкающей в искрах весёлого огня.

– Плюнь ты на это всё! Вижу, что огорчила тебя бесовщина… – Эн, виновато шмыгнув носом, заглушил Портал, откуда в гостиную ещё текло зловонье, включил музыку. – Я тоже попал на крючок и тебя зацепил. Давай-ка лучше выпьем всё-таки за творцов, этих двуликих детей рода человеческого! Если отбросить слово «массовое», то в искусстве, всё же, добра намного больше, чем зла, при взгляде в прошлое. Ведь общество сохранило в архивах памяти, в музеях, библиотеках, по преимуществу, прекрасные образцы. Ремесленная пена, – как бесовское! – осела на дно времени, оставляя для потомков божественное. Но в любом «настоящем» на поверхности воды плавают, по большей части, непотопляемые сгустки коричневого цвета… Бес сказал, что художники – это хорошие ребята, клепающие дурные вещи, чтобы сделать мир лучше… Неплохо, да? Гонорарное творчество нас губит. Противоречие в том, что ты – или доставляй обществу удовольствие, получая за это плату, – или созидай нетленное, рассчитывая в основном на «спасибо».

– Один наш преподаватель говорил, помнится, что, если дурак даёт умному человеку, художнику, немного денег, покупая продукт его труда – то он сам, право, становится чуточку умнее, лучше. Он полагал, что так, вероятно, мир зла двигается от крайнего, животного эгоизма ранних этапов развития человечества к добру действительно цивилизованного, гуманного общества. Хотя всё то, что мы сейчас увидели, говорит об обратном. Мне кажется художник изначально ищет похожего на себя зрителя, читателя, покупателя, но когда вдруг понимает, что спонсор его богемного времяпрепровождения совсем другой, то начинает со зла, сливать ему на голову дешёвый отстой творческих проявлений. А это уже чертовщина. Ты и твой весёлый бес правы.

– Но как не хотелось бы с этой унижающей правдой соглашаться! Мне когда-то казалось, что художник творит, истинно веруя в человека, что таких как я сам – ироничных, беспокойных, талантливых людей – много, что для них, – как они творят для меня! – стоит работать… И я работал – с огоньком, рьяно, свежо, не обращая внимания на то, что людей, сходных со мной, оказалось негусто, да и те – не покупатели. Поэтому результат был почти нулевой, семья страдала от безденежья. Я ссорился с женой, со всеми, и постепенно изменил своё мнение о мире вокруг, чтобы попытаться создать мир свой. В итоге, творчество стало для меня местом, где тебя никто не может оскорбить своим произволом, то есть, оплатой… И результат не медлил сказаться – мои картины стали продаваться, и кстати за хорошую цену. Покупатели, сентиментальные воротилы с шариками чёрной икры на усищах, совсем непохожие на выдуманных распрекрасных людей, видели в моих отвлечённых работах свои мечты, неосуществлённые ввиду занятости наличностью. Мои миры стали популярны, наверное, потому что не были похожи на то, что есть… Однако я не пошёл на поводу у случая, не опустился до салона, не поставил дело на поток. Я упорно, раз в полгода выдавал сильные вещи, вновь удивлявшие публику, уходящие за цену, которая позволяла долго не думать о куске хлеба. Хватало, подчас, даже на творческие командировки, а вернее – на разъезды по историческим и курортным местам, чтобы отдышаться… Разного рода держатели галерей – точнее, спекулянты, ломали меня, пытались выстроить ко мне очередь, но я держал марку оригинальной штучки, с которой надобно ухо держать востро. Обидно за судьбу тех дебютных картинок, будоражащих совесть. Покупателей у них не оказалось – пришлось почти всё раздарить… Что теоретически в общем-то верно, если не учитывать практику пустого холодильника. Такой вот парадокс. Я мог бы пойти совсем не туда, куда меня случайно привели ноги, кормящие, как известно, волков. Эх, если бы художник мог заниматься своим делом, изначально божественно, для равных себе, совсем не думая о бесовской оплате…

– Ишь ты, какой умный! Слишком много художников разведётся. Кто людей кормить будет! Одевать, перевозить?.. Рай не для всех. Он для тех, кто призван быть героем, тружеником, не зная об этом. Если задуматься о словах твоего беса, то искусство всегда находилось между лукавой сложностью процесса и наивной простотой результата. То есть, шло от дьявольских мотивов создания «красивого скоропортящегося товара» к божественным образцам подлинной нетленной красоты… Заметь, что мы упрекаем творца в том, что он по части мотивов недалеко ушёл от простого человека. Но если ещё и с обывателем разбираться, то сразу выяснится, что его деяния, в моральном плане, тоже скорее дьявольские на протяжении веков, чем относящиеся к высшему разуму… Однако к творцу требования другие, поскольку он, через слово, твердит о красоте, о гармонии, о том, как должно быть. С другой стороны он сам похож на не взрослеющее дитя, развлекающее, утешающее и улучшающее нас. За это его и ценит общество, но, одновременно, до сих пор всерьёз не воспринимает… Возможно, как раз из-за того, что в нём действительно видны дьявольские черты – вольнодумство, радикализм, гордыня.

– Разбередил, разбередил нас Сатана! Давно я не вёл подобного рода разговоров. Казалось – устоялся, вылежался, постарел для исследований и теорий. Главное, что здесь ни о чём невозможно договориться, потому что добро, при неосторожном с ним обращении, как огонь, может легко превратиться во зло. Так и художник, он переходит однажды невидимую границу порока – неправильно трактует талант, а дальше, вот, Портал… Но проходит время, тряпки, которые он покупал за погружение в тину, на предательские сребреники, – истлевают и остаётся, если на то были основания, только добро – пьесы, фильмы, картины, статуи. Так, было в общем-то всегда, бес лишь напомнил мне об этом. За это – ему спасибо! А ты говоришь: учиться нечему. Есть, есть… Взгляд критика не может быть благодушным, ведь он во всём ищет несовершенство, парадоксы, как повод засучить рукава… Значит, и мне надо быть своим критиком, чтобы не заклевали со стороны. Буду делать выводы из встречи с тёмной стороной своего «я». Не зря же она состоялась…

– Подожди, ты сказал, что творил для единомышленников, потом – ради ощущения свободы, а теперь – во имя чего работаешь?

– Во имя тебя…

– Большое спасибо, а если серьёзно?

– Сейчас творчество для меня – это процесс упоения жизнью, где есть ты, Олений лан, его обитатели, гости, баня, грибы и далее по списку. За мольбертом я, или тот «другой», становлюсь непохожей ни на кого частью Природы, созданной ею самой для собственных нужд. Ей нужно побольше, таких, как я, то есть, своеобразных переводчиков её, непонятного во многом, эстетического языка на общепринятый… Но поскольку постоянно жить так вот, взвинчено, – трудно, то я имею в своём упоении перевода минуты чуткой тишины, где могу услышать как раз то, что говорит мне для всех нас Природа.

Поэт хотел ещё что-то добавить к сказанному, но внезапно умолк. Муза, извинившись, отпросилась на минутку… Когда она вернулась со свежим чайком, Эн, сцепив руки, смотрел на огонь. Вернее, он в нём что-то высматривал, как тот путник в ледяной или каменной пустыне… Что он там видел? Вероятно, покажет следующий портрет.

После ритуальных действий с наливкой и чаем, пытаясь что-то ещё прояснить для себя, Эл задала вопрос:

– А с чего это вообще начинается – дьявольское или божественное, неважно – создание нового именно у тебя? Спрашиваю теперь как лицо отчасти искушённое с твоей подачи, ведь музыка сейчас мне знакома не только как слушателю, но и – начинающему сочинителю. Я, к примеру, будто начинаю слышать неясную мелодию, где-то далеко, далеко, сажусь за инструмент и, шаг за шагом, приближаюсь к ней, делаю более чёткой, эмоционально окрашенной, словом, такой – что её можно, с помощью манипуляций, дать послушать другим. А у тебя как – с чего начинается картина, портрет Огня, например?

– С ёрзания, есть такое редкое слово. Сердце щемит, ноет, будто в нём заноза сидит… Ты знаешь, что человек с больным сердцем может, сменив позу, допустим во сне, снять боль, спазм, колику. То есть, ему требуется это целебное положение тела найти. Ёрзание для меня – это бегство от спазма, кипение, сигнал выхода пара наружу. Если вовремя не стравить фантазию – она может попросту изуродовать сердце.

– Хорошо, во имя чего работать – ты сказал. Во имя жизни, но для кого работать сейчас ты уже решил? Для знатоков или простаков?

– Сатана упрекнул меня в том, что я собираюсь совершенно ни в чём неповинного зрителя талантом шокировать. Но он не прав, я хочу показать другим то, что вижу сам. Всё! А будет ли это приятным или вызывающим для кого-то, мне безразлично. Сколько можно ждать, когда «народ» будет соответствовать твоим запросам?.. Ты делай, говорит мне интуиция, а время покажет – есть ли у тебя зритель?.. Биологи, и им подобные, не в счёт. Я думаю, что их ничто не в силах пронять, кроме откровенной бесовщины, в которой они увидят доказательства своих тягостных теорий… А вот сыну и невестке, я видел, картины очень понравились, по крайней мере – ошеломили. В конце концов, провалу я особо не удивлюсь, успех приму как сюрприз. Для кого работать? Сто раз до нас сказано: для себя, если под собой подразумевать весь мир… Опять, как ты видишь, гордыня одиночества в толпе, стены кирпичные и рога чёртовы повсюду висят… Замкнутый круг. Что делать?..

– Извини, но я не доросла ещё до таких вековечных вопросов… – стараясь спрятать лёгкий зевок, без интереса ответила Эл. Она устала от теорий, и ей хотелось дать отдых душе.

– Это был не вопрос, а пауза перед ответом. Долбить следует сам круг, как птенец долбит яйцо, чтобы вырваться наружу – к Солнцу. Вот и долбишь, стараясь попросту разрушить эти самые «что делать?»… Без нерва, без крепкой идеологии, чем бы ты ни занимался, нет художника, бойца. Даже безрукие, подчас, концептуалисты бьются за идею. Она для них всё. Талант идёт точно между искренностью ребёнка и мудростью философа. Начнёшь много умничать – превратишься вскучного учителя, повторяющего чужие мысли и слова. Я таких в жизни видел немало, и видеть больше не хочу! Ну а если перестанешь быть честным с собой, наивным до веры в волшебную силу искусства, – станешь ремесленником, самочинным прокурором красоты, радеющим за композицию, даже если внутри её ничего значительного для души нет… Один поэт, кажется, сказал прозой, что творчество бесстрашно двигается, как канатоходец, по прозрачной ниточке дрожащего вдохновения… Хорошо бы не упасть в опускающую простоту или развращающую орнаментацию, ведь как ни настраиваешь сам себя, какими бы капитальными знаниями не обладал для создания чего-то значимого, шедевр – это почти всегда случайность. Такие вот выходят законы композиции, ведущие нас сквозь личные противоречия к тому, что можно показать всем…

Однако тут поэт увидел, что теряет за тяжёлыми разговорами свою лёгкую музу. В смысле, теряет для праздника! Нет, это не дело, надо жить, не тратясь на мысли о её смысле… Вот такой почти поэтический пассаж, выходит, когда мы забываем – зачем, собственно, нам всё, зачем творчество, зачем полная Луна, или щекочущий душу нервный страх перед чистым листом… Поэтому Эн сам проснулся для праздника, и растормошил на это дело Эл, чтобы через любовь, живущую по своим законам, решиться на очередное путешествие в себя.

 

 

 


Оглавление

54. Сентябрь. 3.
55. Сентябрь. 4.
56. Сентябрь. 5.
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!