Из Сибири с любовью

В этой стране сто миллионов лишнего населения: для того, чтобы добывать нефть и газ, варить сталь и прочие металлы, пилить лес и делать всякие там минудобрения, а также обслуживать всех тех, кто это будет делать, нужно максимум миллионов пятьдесят против нынешних ста пятидесяти, если считать вместе с приехавшими китайцами. А то и двадцать. Учитывая семьи, естественно. И кого это заботит? только тех, кто понимает эти замечательные обстоятельства и входит в число ненужных ста миллионов, которые должны вымереть за два поколения (а что поделаешь, вам же объяснили, таков наш долгосрочный демографический прогноз, однако; не размножаетесь, русскоязычные, – так что, может, язык поменять?). На что ты рассчитываешь, доцент? ты тоже не с той стороны этой невидимой колючей проволоки… где будет работать изобретение внуков большевиков – этот новый социальный Аушвиц. Они, видишь ли, воображают себя четвёртым сословием. Люди воздуха… космополитическая общность, формируемая глобализацией. Что с них возьмёшь, кроме анализа. Да и то не дадут.

Загнул ты, однако. Где ты видишь здесь насилие? сплошная свобода и естественный отбор. Люди должны приспособиться к изменившимся условиям, как там? убить дракона в самих себе.

Во-во, и сдохнуть вместе с этим драконом, просто-таки фильм «Чужой III», а совсем даже не добрейший ироничный Евгений Шварц. Я не могу приспособиться – что, начать брать взятки со студентов? Или пойти в управляющие имением по новорусскому стилю, к тем же своим вчерашним двоечникам? В это похлопывание по плечу – ну что, Иваныч, не помогла тебе твоя наука, жизнь-то, она по-другому устроена? Ты у нас теоретик, но мы тебя практике научим. Нет уж, лучше дешёвая водка и саркастическое настроение.
Это – твой выбор. О детях подумал?

А при чём тут они? Все подлости этого мира – ради детей. Все подвиги этого мира – тоже ради детей. Сдаётся мне, что дети здесь ни при чём, а подлец делает подлости, герой – подвиги… я уж как-нибудь, сколько смогу того и другого.

Тебе твоя любимая проест всю твою намечающуюся на затылке плешь. Она же хочет, как все, и не эти все, а те, которые по телевизору и в гламурных журналах для деловых людей «Эксперт» и «КоммерсантЪ», которые ты таскаешь к себе домой из факультетской библиотеки. Она слишком молода и хороша для тебя. Ты же помнишь, как был счастлив, когда понял это.

Теперь я знаю другое: это я слишком хорош для неё. Сможет найти другого – прекрасно, не так-то это просто найти свободного мужчину, который был бы лучше меня. Такие, как этот Казаков, редкие экземпляры… это какой-то свихнувшийся вычислительный механизм, он в её сторону и смотреть не будет, он хочет невозможного и прёт, как танк на минные поля.

Но сейчас он платит деньги… а ты понимаешь, что если всё кончится обычным провалом и скандалом, то он уедет, а тебе жить здесь? И все эти таракановы будут с тобой всегда.

Что они могут мне сделать? Прислать налоговую инспекцию с прокуратурой? мне же нечего терять – у меня нет своего бизнеса. Высшее образование сейчас – это то дно, откуда уже некуда падать, если, конечно, не считать ещё образование среднее.

Авантюра чистой воды.

Вот именно. Всю оставшуюся жизнь буду жалеть, если откажусь принять в этом участие. И, представь, он ещё деньги платит. И Хлебалкин заплатит, надо будет заставить его заплатить из принципа. В конце концов, ради кого работаем? За нашу и вашу свободу, как объясняли будущим негражданам латышские аборигены, так и не заплатив им ни гроша. Больше такие варианты не проходят.

Такие принципы мне нравятся, они даже понравятся твоей жене. Только признайся, с тех пор, как ты увидел Тамару рядом с Казаковым, ты часто стал думать о ней.

Не слишком часто. Просто она очень красива.

Рядом с Казаковым. Когда она пересдавала тебе твой предмет, она не была так красива. Чужие женщины всегда привлекают сильнее.

Нет. Может, она просто счастлива с ним, хотя несколько раз раньше заговаривала со мной… можно было тогда куда-нибудь её пригласить…

И не думай об этом, запрещаю.

… А какое славное получается лето!