Какая ты

На чтение потребуется 50 минут | Цитата | Скачать: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Купить в журнале за май 2015 (doc, pdf):

 

 

 

 

Я возвращалась пешком из института, поступала. Было лето, моя подруга Ольга, что в Турции теперь живёт, тогда жила на Трубной. Цветной бульвар. Родители её на лето в деревню уезжали, ей оставив денег. Сумма на два месяца примерно. Не такая, чтоб прям норковую шубу на зиму купить, но всё же, довольно, скажем, сумма… Сумму эту мы пропивали в первую неделю в районе Патриарших, под гитару. Мои на даче тоже. Волосы я мыла средством для посуды. Кстати, если у тебя не будет тоже денег – знай, любимый, средство для мытья посуды «Фери» ничем не хуже «Шаумы» с «Нивеей». Истребив всю сумму на лососей с мартини и дорблю, мы ели дальше с Ольгой пакетики с лапшой китайской. В основном всухую. У меня в буфете было много кубиков бульонных. Кубик на хлеб покрошишь, и о’кей.

Ольга и её любимый, крутой певец и рок-звезда, с серьгой в ушах, в кожанке, заехали на мерсе к палатке, купить «чего-нибудь».

Он Ольге: Может, что-то к чаю?

Она ему: И чаю было бы неплохо… к чаю.

На Трубной, в квартире Ольги жили тараканы. Числом неисчислимым, самой разнообразной масти. Альбиносы, чёрные и рыжие. Огромные и крошечки совсем. Прям крохотулечки совсем, ей-ей…

А у неё, у Ольги, та-а-кой бардак в квартире! Ты себе не представляешь, милый! Отец её художник, председатель секции Монументальной в МОСХе, творческие люди! Тараканы, пара-тройка кошки, за кроватью кошка родила котят, а сколько их – никто не знает, всё время кто-то кошкам этим на лапы наступает, мяу! Ой, прости, приятель…

Собака Ольги, которую зовут Собака, с грустными глазами, умерла от рака. Кошка Ольги Аваська – та – так просто сфинкс. Сама вся белая, худая, чёрный нос и синие глаза. Войдёшь на кухню, а она на кухонном столе сидит, хоть тресни, смотрит, прям окаменела, а вокруг по бельевым верёвкам тараканьи реки. И с верёвок тараканы эти шлёп в тарелку! шлёп в тетрадку! где я как обычно про жизнь пишу. Шлёп по клеёнке! что твой дождик летний, и по башке Аваськи аты-баты. Шлёп да шлёп…

Тараканьи бега.

Я Ольге говорю – вот это мой, а Ольга – ладно, а тот вон мой. И чей быстрее таракан до форточки добрался, той бульонный кубик. Впрочем, мы с ней кубики делили. Всё делили с Ольгой. Жизнь делили с ней. Беду и радость, кисельные брикеты, шампанское, что покупал Валера бедный, неприкаянный Валера, в обеих нас влюблённый банковский служака, апрель и юность, горе счастье. Рыжая она.

А тараканы Ольги мне домой звонили. Заберутся в телефон её, и номер перебором набирают. Я Але! Але! А там шуршит и всё… я им: Оль, перезвони, тебя не слышно. Перезванивают тараканы. Самой потом приходится звонить.

– Оль, ты мне звонила?

– Нет, я сплю ещё.

– Понятно. Значит снова тараканы, блин, твои…

Вот так мы жили.

 

Я в институте, перед поступленьем, год уборщицей работала, днём мету, зато бесплатно в классах обнажёнку рисовать могу. Золушкой меня все звали.

Ольга – лаборанткой. Папа её художник, в институте все его друзья преподаватели, но папа честный. Отказался просить за Ольгу. Сказал, мол, поступай сама.

Как разойдутся все профессора домой, мы с Ольгой стол на кафедре накроем, и кто к нам с чем придёт: шампанское, печеньки, Юрка Милекситян, Антоха, Славка… Бедный Славка. Умер он от рака. До тридцати не дожил. В общем, первокурснички и мы.

И у нас под дверью Захар-красавец, в меня влюблённый, с кафедры, где мебель. Окна бил потом мне в лаборантской, поросёнок, от любви неразделённой, провода у телефона мне перерезал. Поймали, выгнали за хулиганство из института. Стал так охотится за мной. Приходилось высылать мальчишек – проверять, не караулит ли за дверью Захар меня.

Потом Захар напился в стельку и кафедру полез крушить. Его скрутили наши. Положили отлежаться. Отлежался Захар вот этот и опять…

Ольга вызвала милицию. Захара увезли.

А мы накроем стол, и об искусстве, об искусстве…

Влюбилась я в Илюшку. Первокурсника с дизайна. Илюшка мой на Аполлона был похож, но чуть пониже ростом, и брат его Никита. Близнецы. Закрытые ребята оба. Мой Илюшка чуть попроще, взглянет на меня, аж сердце вон.

И я ему однажды на лестнице созналась, что влюблена в него. Он побледнел и убежал. На следующий день вернулся мой Илюшка всё такой же бледный, но с цветами! Год втихаря я по нему с ума сходила, и знаешь, милый, стоило ему с цветами появиться, как отрубило всё…

Пришлось мне задний ход врубать.

А вот ещё один Никита. Не брат Илюши, а другой. Этот Никита богатырь огромный, правда, с вывихом в башке малешко…

Голос – обалденный, мама его певица знаменитая в Большом театре. Это он меня Сахандрой, кстати, и назвал. Метёшь, бывает, пол, а этот богатырще сзади подкрадётся, хвать за подмышки! И я под потолком кружусь.

Немая сцена.

Сан Саныч, бородатый адмирал и академик, ректор, богатырь Никита и уборщица под потолком летает…

Никита Венский вальс поёт.

Как здорово, как всё это светло и чисто было… Светло и чисто, как в лаборантской у меня…

 

А поступила просто. Вечерами домой идти мне не хотелось часто, поссорюсь с мамой, и не хочется домой. В лаборантской моей бумаги ворох, мольберт и Нефертити гипсовая голова. И я рисую. Внизу листа мне нужно было кое-что подправить.

И вот вообрази, любимый. Поздний вечер. Общий коридор во тьме. По стенам висят картины. Свет из-под двери лаборантской в коридор сочится. На колени я перед мольбертом встала, поправлять подставку, и стою так, поправляю.

Тут в коридор, не знаю почему, вдруг забрели два тех же адмирала. Ректор и Сан Саныч. Адмиралы. Монстры. И видят, милый, эти адмиралы из-под лаборантской свет. Понятно. Сейчас любовную застанут сцену или распитие спиртных напитков. Предчувствуя триумф, тихонечко крадутся адмиралы эти в полумраке, хрясь! распахивают дверь и видят: уборщица стоит перед мольбертом Саша, рисует Нифертити!

Как тебе, родной?

И в ослепленье адмиралы. Судьба моя решилась в тот же миг! И в год тот приняли меня!

Так что, мой хороший, если ты сейчас идёшь под аркой, то иди быстрее, место там не очень располагает к розовым мечтам. Иди да не зевай.

Ой, кстати! сюда выходят окна двух не дождавшихся невест.

Они близняшки. Ира с Лерой. Живут на третьем этаже они. Но это уже история другая…

Миленький. Рассказывать мне дальше? Хочешь?

Хочешь, мой хороший? Мой родной…

 

Какая ты?

Мама, ты чего такая?

Какая?

Странная такая…

Странная?

Не слышишь ничего, не отвечаешь…

Не слышу ничего, не отвечаю…

Любимый душу отобрал мою.

Меня здесь нет…

Меня давно здесь нет, никто и не заметил. Не наблюдательны прохожие друг к другу. Мы все прохожие друг другу, вот те раз…

Дедушка придёт с работы, много что на работе у него случилось, бабушке захочет рассказать и подойдёт к ней. Она в наушниках сидит, и на него руками машет. У неё в ноутбуке строит Черчилль планы развалить Россию…

Меня здесь нет!

Вот бабушка наушник снимет, дедушке захочет рассказать, как всю планету масонская опутывает паутина… Это важно! Вадим, послушай! Дедушка сидит за компом, в шахматы играет. Это важно, выиграть сейчас…

Зачем, зачем? тогда всё это…

Я папу твоего спросила. Он ответил, помнишь?

Чушь не говори…

Вот папа твой, приехал в воскресенье. Он ведь любит нас с тобой. Он может только по воскресениям, бедняга, нас с тобой увидеть, да и то, сам знаешь, как я встречаю. Он едет, едет. Метро, маршрутка, или в день позавчерашний в холодный день позавчерашний, к нам на велосипеде, едет, чтобы нас увидеть, и думает, так знаешь, вдруг я нужен там…

Не нужен.

Меня здесь нет!

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за май 2015 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт продавца»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите каждое произведение мая 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.