О нападках на художественную литературу

	Поделиться:

 

 

 

Купить в журнале за август 2021 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 10 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

В постсоветии часто слышны обвинения в адрес художественной литературы. Многим они кажутся логичными, хотя, если вдуматься, они абсурдны. Попытаемся ответить на них и выяснить, кому выгодны эти нападки.

Обвинение первое. По художественным произведениям нельзя составить верное представление о реальности, исторической или современной, ибо писатель субъективен, пишет в согласии со своим стилем и может написать что угодно. Часто он даже вредит нам, оглупляет, выдавая фантазии за реальность.

Ответим. Достаточно просто подумать или сравнить художественную литературу с остальной (мемуары, публицистика, научная литература), чтобы убедиться в беспочвенности этого обвинения. Учёный и мемуарист не объективнее писателя. Объективность зависит от ума (умения видеть главное, обобщать, не поддаваться эмоциям и общепринятым бездоказательным положениям, не иметь абсолютных авторитетов, логично мыслить) и морального облика автора, степени его честности. Эти качества могут наличествовать или отсутствовать у представителя любой профессии.

Бальзака, Золя и Горького часто критикуют за идеологию или стиль, но ни современники, ни потомки не могут обвинить их в искажении действительности, уличить во лжи. Наиболее спорные вещи Горького – разумею идеализацию Сталина – именно в его публицистике, не беллетристике. Не случайно критики чаще подвергают разносу именно его не художественные произведения. Их легче «разнести».

Теперь рассмотрим не беллетристику. Солженицын описывает времена Ленина и Сталина в своей документалистике. Он жил в СССР, сам из репрессированных, о коих и пишет. И выводит, что при Сталине расстреляно более 40 млн человек, а Ленин убивал не менее рьяно – выходит, что в 1917-1953 годах убили не менее 50 млн человек, и это не считая погибших в Гражданской и Великой Отечественной войнах и расстрелянных уголовников. Большинство убитых – совершеннолетние мужчины, чего не отрицают ни он, ни все антисоветчики. При этом люди погибали ещё и из-за несчастных случаев и от рук уголовников, были и самоубийцы. Если вспомнить таблицу умножения и количество населения России накануне революции и в дальнейшем, становится ясно, что это невозможно физически, демографически, и даже полуправота Солженицына невероятна.

Кто же объективнее, правдивее – прозаики Бальзак, Золя и Горький или «документалист» Солженицын, писавший как историк и даже очевидец?

Поэзия как род литературы и романтизм как стиль реже занимаются точным отражением действительности, чем реалистическая проза. Так вспомним «Тараса Бульбу», ультраромантического «Вадима» Лермонтова и трилогию А. К. Толстого об Иване Грозном. О степени точности изложения ими истории можно судить по-разному. Но сравним их с научным трудом, «Историей государства Российского» Карамзина. Ни один учёный последних ста лет не рискнул отрицать откровенную предвзятость этого труда. Чем же научный текст Карамзина объективнее, бесстрастнее романтической повести Гоголя, ещё более романтического романа Лермонтова и стихотворных пьес Толстого? Чем труды немецких историков 1920-1940-х годов, выставлявших немцев сверхчеловеками, достовернее драм Шиллера и романов Томаса Манна?

Казалось бы, писатель может описать любую ситуацию, а историк и социолог должны опираться на факты, и потому они правдивее. Но можно дать любую подборку фактов. Учёные, как и писатели, имеют идеологические пристрастия, и в зависимости от них могут подбирать документы в пользу своих теорий. В результате получаются очень разные портреты, скажем, Наполеона или Павла I. Не менее разные, чем в беллетристике. Да, кстати, – если учёные и мемуаристы объективнее писателей, почему они не менее разноречивы?

Одни исследователи утверждают, что Берией изнасилованы тысячи женщин, другие – что он вообще не изменял жене; одни – что Пётр I лучший русский царь, другие – что худший, и та же история с Иваном Грозным. Жертв охоты на ведьм насчитывают от нескольких десятков тысяч до нескольких миллионов, жертв холокоста – от двух миллионов до шести, а ряд авторов утверждает, что его не вообще не было. Почему эти авторы противоречат друг другу не меньше, чем Аркадий Гайдар и Солженицын?

(Та же ситуация в кино. Документальные передачи о Великой Отечественной со вставками хроники разноречивы не менее художественных фильмов на ту же тему.)

Предположим, один автор, доктор общественных наук, профессор с именем, напишет монографию об РФ, о происходящем в стране в целом. Второй напишет о России сугубо реалистический роман на основе реальных впечатлений. Третий – фантастический роман о нашествии инопланетян и их действиях в России. Казалось бы, первый даст более правдивую картину, чем второй, а второй – чем третий. Но это неизвестно, может случиться и ровно наоборот. Профессор может быть проституткой на службе у Кремля (вариант – у Вашингтона, как грантосос), привести сотни реальных фактов, умалчивая о тысячах других, сослаться на труды десятков единомышленников, замалчивая аргументы оппонентов и даже их имена, наконец, просто придумать «реальные факты» (этим грешил Лев Гумилёв), и в результате дать совершенно идеализированную картину России, или наоборот, клеветническую карикатуру на реальный народ. Второй – оказаться более объективным, очень неплохо знать страну и дать более верную картину, пусть и с передёргиваниями. А третий, фантаст – возможно, и более знающий человек, и более умный, и честнее предыдущих, и даст очень тонкий и верный анализ происходящего в стране, верные характеристики Путина и его команды, точно отобразит плюсы и минусы характера большинства населения. Будет опираться на научные данные, плюс массу накопленных наблюдений, даст реалистические портреты многих людей. Роман будет фантастическим, о нашествии марсиан, но он будет куда лучшим пособием для изучения России, чем опус второго автора, и тем более первого, профессора, попросту оболванивающего читателей. Для того чтобы заранее ответить, кто из этих трёх авторов точнее отобразил реальность, нужно знать три обстоятельства – моральный облик каждого из них, уровень знания России, умственный уровень (умение обобщать накопленную информацию и делать верные выводы). Если мы этого ни про кого из них не знаем, то откуда заранее знать, кто из них более надёжный источник знаний?

Обвинение второе. Любой литературный сюжет можно вывернуть наизнанку, можно описать подлый (или благородный) поступок представителя любой идеологии.

Во-первых, вынужденно повторим – голые факты подбирают по-разному, одной подборке фактов можно противопоставить другую, а это касается и научной литературы, и публицистики. Во-вторых, писатель может описать ситуацию, выявляющую общественные закономерности, указать корень зла данной социальной проблемы. Например, благодаря пьесам Бернарда Шоу изменилось британское законодательство – его сюжеты показали несовершенство отдельных законов, к каким бедам они приводят или могут привести.

Читал я повесть одного довольно известного автора США. Из классиков детективного жанра. (Я их путаю сейчас, и, к сожалению, не могу вспомнить фамилию. После Второй мировой. Наверняка кто-то вспомнит.)

Это повесть о первоклассном адвокате. Один гопник избил невинного парня, вдобавок лобовое стекло автомобиля тому проломил. И отец гопника нанимает адвоката. Адвокат – виртуоз, профессионал с большой буквы. Подробно показано, как адвокат оправдывает виновного, преступника, как с помощью тысячи и одного приёма он манипулирует сознанием судьи и присяжных. Преступник оправдан. А его жертва начинает заниматься каратэ. Тупой гопник приходит к выводу, что он безнаказанно может делать со своей жертвой всё что хочет. Гопник снова нападает на него, избитого им парня. Но тот парень – бывшая жертва – он ведь уже не такой, как раньше, он уже кое-что умеет. И в результате, с помощью удушающего приёма, он нечаянно убивает гопника. Этот парень – невиновный по сути! – в ужасной ситуации. Его и на предыдущем суде признали виновным, а теперь он убил свою «жертву», гопника.

И тогда отец парня набирает номер адвоката. Того самого. Виртуоза. Оправдавшего гопника.

Страшный сюжет. По прочтении сей повести враз рухнул в моих глазах миф о западной «демократии». Стало ясно, что юстиция США рубежа 20-21 вв. ничем не лучше советской юстиции 30-х гг. Стало ясно, что адвокат ничем не лучше прокурора, и может принести не меньшее зло. И понял я – по теории вероятности – что наверняка на Западе частенько такое уже случалось, и будет случаться и впредь.

Одна повесть поведала мне о Западе больше, чем сотня статей на эту тему.

Наконец, мысли, наблюдения, высказываемые от автора или его персонажами, ничем не хуже мыслей, излагаемых в статьях и монографиях – и те, и другие могут быть сколь угодно умны или глупы, объективны или субъективны. Если содержание данной статьи вставить в уста героя романа, оно не изменится ни на йоту, ни в лучшую сторону, ни в худшую.

Обвинение третье. Литература не делает человека лучше – люди убивают, грабят, и мировые войны всё равно случились. Обычно в качестве примера вспоминают нацизм.

Это откровенно тупое обвинение. Налицо грубейшая логическая ошибка – мол, если литература... ... [👉 продолжение читайте в номере журнала...]

 

 

2015 г.

 

 

 

[Конец ознакомительного фрагмента]

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в августе 2021 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: