HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Лачин

Соната Сатаны

Обсудить

Цикл рассказов

 

пять вариаций на тему Жерома де Нерваля

 

соч. 69

 

 

Купить в журнале за январь 2021 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за январь 2021 года

 

На чтение потребуется полчаса | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 30.01.2021
Иллюстрация. Автор: Карло Мария Мариани. Название: не указано. Источник: http://newlit.ru/

 

 

 

памяти доброго Гофмана

 

 

 

I

 

 

Карло Мария Мариани. Смерть, играющая на скрипке

 

 

Скрипичных дел мастер Людвиг Янн проживал в городе Бонне. Достигнув преклонного возраста, добился он уважения знатоков его дела. И если соседи часто попрекали его за грубость и сварливый нрав, старика это беспокоило мало. Помимо своего ремесла заботился он только о судьбе единственной дочери, Лотхен. Три младшие сестры её умерли в малолетстве, а десяти лет она потеряла и мать. Когда прелестное созданье неполных восемнадцати лет, с золотой головкой и голубыми глазами, сидя за клавесином, бойко разыгрывало заданную фугу, герр Янн останавливался в дверях и проговаривал, закладывая в нос табаку и покачивая седой головой: «Славная девочка!». И в то же время терзала его мысль, что неудачное замужество может сгубить ростки её таланта.

Ангельская внешность Лотхен, и особливо хорошее приданое, послужили причиной немалого числа женихов, но вот Янн объявил к великому изумлению горожан, что руку дочери получит только автор образцовой сонаты, а если желающих будет несколько, то дело решится музыкальной дуэлью, и рассудит дуэлянтов сам Янн. Многие посмеивались над старым Людвигом, и даже служанка Хегель, весьма благоразумная вдова лет сорока, выразила ему своё недоумение. Но хозяин, будучи в славном расположении духа (что с ним случалось редко), ущипнул её за зад и весело воскликнул: «Лотхен получит автор лучшего опуса, будь он голодранцем или хоть самим дьяволом!».

Хегель не преминула передать эти слова соседям, что утвердило всех во мнении, что Янн не только чудак, но к тому же и богохульник. Однако охотников до состязания нашлось немало, и виной тому были не только прелести Лотхен и отцовское состояние, но и авторское тщеславие многих музыкантов. Янн приурочил состязание к именинам дочери, и вот месяц кряду Бонн заполоняли звуки сонат, сочиняемых или репетируемых для исполнения. Поговаривали, что даже юный пастор всё свободное время просиживает за нотной бумагой. Ещё больше говорили о том, что приехал некий музыкант из Кёльна, дабы посрамить своим искусством прочих кандидатов. Горожане шутили, что он влюбился в предмет спора по описанию, как принцы из восточных сказок – на что кем-то было замечено, что двадцать тысяч флоринов приданого в описании не нуждаются.

– Мне не дожить до этого дня! – восклицал юный Эрнст, сидя в погребке с друзьями-студиозусами, Теодором и Петером. – Лучше утопиться в Рейне.

Бедняга Эрнст, подмастерье часовщика, влюблённый (и не безответно) в Лотхен, не имел ни малейшей надежды на успех. Ему было не под силу сочинить даже одну музыкальную фразу. А ведь он был единственным, кто жаждал обладать Лотхен не меньше, чем деньгами её родителя.

– Людвиг бога не боится! – грохнул Петер кружкой об стол. – Заявить, что победителем может оказаться хоть дьявол! За это он будет наказан.

Эрнст молчал, грустно уставившись в стол.

– Поверь мне, – похлопал его по плечу Теодор. – За эти слова – он будет наказан.

И вот наступил долгожданный день. Зала Янна была полна гостей: претендентов на руку невесты, любителей музыки и просто любопытных, и Хегель сбилась с ног, обнося их шоколадом и кофе. Хозяин восседал в кресле, в парадном камзоле, лицо его было строго и важно. Позади стояла Лотхен – кажется, она недавно плакала. «Бедняжка! – шептались осведомлённые дамы. – Всё, что может Эрнст – сыграть простенький марш». Сама девушка, не имея надежды на счастье, молилась об одном – чтобы победитель не был слишком стар или безобразен.

– Господа! – обратился Людвиг к гостям. – Прошу соискателей подойти ко мне и записать имена, после чего мы кинем жребий, дабы установить очерёдность.

Первым подошёл свежеиспечённый пастор, его голос дрожал от волнения, он уронил папку с нотами и покраснел, поднимая её. Но внимание Лотхен было приковано к последнему из кандидатов, вышеупомянутому приезжему, назвавшемуся Йозефом Бенном. Это был тучный пожилой господин, лысый, с окладистой иссиня-чёрной бородой и пучками волос из ушей. Он был одет во все чёрное, не считая зелёного шейного платка. Назвавшись, Бенн окинул виновницу спора спокойным и хозяйственным взором, и девушка обмерла при мысли, что она может достаться этому чем-то пугавшему её человеку. Проведя жеребьёвку, отец назвал первого – им оказался незнакомец, и сердце Лотхен вновь кольнуло недоброе предчувствие. Бенн степенно прошёл к инструменту, но тут двери распахнулись, и в залу вошли три человека в чёрных платьях. Даже банты на туфлях были чёрными, и гости смахивали на палачей. Возгласы изумления прошли по зале, ибо все трое были в чёрных масках. Бенн остался на ногах и выжидательно смотрел на Янна и новоприбывших. Те же, остановившись перед хозяином, сдержанно поклонились, и один из них глухо сказал:

– Господин Янн, я с моими музыкантами также хотел бы исполнить своё сочинение.

– Несомненно, господа, – пробормотал несколько оторопевший устроитель конкурса. – Но только… почему вы в масках?

«Да-да, – зашептались вокруг, – почему они в масках?»

– Правда ли, что вы обещали дочь автору лучшей сонаты, кем бы он ни был? – продолжил тот же из троих, подчеркнув последние слова.

– Я человек слова, – приосанился Людвиг. – Но не угодно ли вам снять маски?

– И даже если верх одержит дьявол во плоти?

В то же мгновение ледяным холодом дохнуло на гостей, а пудель госпожи Розенталь рванулся к одному из троицы и зашёлся в неистовом лае. Смятение охватило всю залу, хозяйка пуделя и виновница состязания рухнули без чувств; Янн, бледный как полотно, хватал ртом воздух. Пастор возопил: «Сгинь, Сатана!» – и метнул в пришельцев карманной библией. Бросок вышел неловким, и книга, пролетев мимо цели, угодила в голову не кому иному, как Йозефу Бенну, застывшему у клавесина.

Бенн откинулся назад, задрав длинную бороду, и закричал, страшно, с нечеловеческой силой. От этого крика вылетели стёкла, и трое из присутствовавших навсегда потеряли слух. Упав на колени, гости пригнули головы и зажали уши. Первым осмелившимся поднять глаза представилось следующее зрелище: в зале гулял ветер, играя листами партитур, и стоял запах серы, большая часть дам лежали в обмороке, Янн оставался в кресле, с помертвевшим лицом и закатившимися глазами, собака жалобно скулила, вжавшись в пол; пастор, оставаясь на коленях и зажмурив глаза, молился, беззвучно шевеля губами. Бенн исчез.

Единственными оставшимися на ногах были трое в чёрном посреди залы. Сорвав маски, они растерянно озирались вокруг. Это были Эрнст, Петер и Теодор.

 

 

*   *   *

 

– Славную жену отхватил себе наш приятель, – сказал Петер за второй кружкой пива.

– И двадцать тысяч флоринов! – добавил Теодор, поднимая палец.

Оба вздохнули с дружеской завистью.

– А хорош ты был в роли нечистого, – расхохотался Петер. – Голос как из могилы. Нагнал на старика страху. Бедняга Янн…

– Сам виноват. Подумай, что грозило бы Лотхен, успей тот сыграть…

Друзья невольно поёжились. Обоим до сих пор было не по себе при мысли, что тот, за кого они дерзко себя выдавали, всё это время находился в четырёх шагах от них.

– Однако вовремя собачка кинулась на Эрнста, – рассмеялся Теодор, прерывая молчание. – Ведь тут-то пастор и уверился, что явился дьявол. Метнул библию…

– И главное – промахнувшись, попал в того, в кого метил!

– Послушай, – спросил Теодор уже на улице, – ты, конечно, ловко измыслил средство напугать старика. Не знаю, все ли московиты этакие плуты. – Петер (точнее, Пётр) был из русских дворян, обучавшихся в Германии. – Но ведь мы и предположить не могли, что из этого выйдет! А если бы пастор не попал в него? И главное – если бы вовсе не явился адский гость? Ведь мы его и не ждали! Что тогда? Если б нас не испугались и сорвали маски? Мы тогда второпях с тобой согласились. Но ты сам – на что надеялся?

Петер почесал в рыжей шапке волос и улыбнулся.

– На авось.

– Авос? Это по-русски? Переведи.

И Петер смеялся так, что напугал прохожих. Смеялись даже его веснушки. Теодор глядел недоумённо и слегка обиженно.

– Извини, приятель, – выговорил Петер, отдышавшись. – Не переводится.

 

 

 

II

 

 

Шеповальников А.Н. Трель дьявола (1987)

 

 

 

– Зачем я только согласилась, чтобы ты сегодня опять представил эту богохульную пьесу!

– …пьеса ведь всегда делает хорошие сборы; да, по совести говоря, я думаю, она – неплохой пример и назидание для многих безбожников на свете!

– Но у нас она шла сегодня в последний раз. И хватит об этом!

 

Теодор Шторм. «Поль-кукольник»

 

 

В городе Аугсбурге проживал скрипичных дел мастер Людвиг Янн. Мало беспокоило старика, что соседи попрекают его за сварливость и грубость, потому как помимо музыки заботился он только о единственной дочери, Лотхен. Ангельская внешность восемнадцатилетней Лотхен сочеталась с хорошим приданым, что послужило причиной немалого числа женихов, но Янн объявил изумлённым горожанам, что руку дочери получит автор наилучшей сонаты, а в случае соревнования между желающими их рассудит сам Янн. Многие посмеивались над стариком, и даже служанка Хегель, вдова лет сорока, осмелилась ему выговаривать, на что Людвиг заявил твёрдо, что Лотхен получит автор лучшего опуса, будь он нищим или хоть самим дьяволом.

Хегель передала это соседям, утвердив их во мнении, что Янн не только чудак, но ещё и богохульник. Однако охотников до невесты нашлось немало, чему были виной как прелести Лотхен и пятнадцать тысяч флоринов приданого, так и авторское тщеславие многих сочинителей. Месяц кряду Аугсбург заполоняли звуки сочиняемых и репетируемых сонат, и даже юный пастор порой садился за нотную бумагу.

Лишь юный Эрнст, влюблённый в Лотхен, оставался в стороне от всей этой суматохи. Он был единственным, мечтавшим о Лотхен не меньше, чем о деньгах её родителя. Но что толку: ему ещё никогда не удавалось сочинить хотя бы одну музыкальную фразу. За два дня до открытия состязания, под вечер, он уныло бродил по городу, не зная, чем заглушить тоску.

Лавки уже закрывались, улицы пустели. В малознакомом Эрнсту квартале он завидел афишу, наклеенную на тумбу. В Аугсбург на днях прибыли кукольники; близстоящее, довольно убогое публичное заведение призвано было послужить им театром. Желая отогнать чёрные мысли, Эрнст прочёл объявление:

 

ДОКТОР ФАУСТ,
ИЛИ АРХИКОЛДУН И ВЕЛИКИЙ НЕГРОМАНТ[1]
ГЕРОИКО-КОМИЧЕСКАЯ ДРАМА В ЧЕТЫРЁХ ДЕЙСТВИЯХ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

 

Иоганн Фауст, профессор в Виттенберге

Ауэрхан          } прочие черти

Витцлипуцли[2]

Вагнер, его фамулус

Каспер, странствующий слуга

Прекрасная Елена из Греции

Мефистофель, главный из чертей

Ночной сторож

 

Цены на места обычные.
Начало имеет быть точно в восемь часов.

 

Юноша невольно улыбнулся, видя имя старого знакомого своего детства. Мысль возвратиться домой была невыносима; он купил билет.

Пробило восемь часов. Не все места были заняты, но Эрнст уселся сзади, на самых дешёвых местах, ища относительного одиночества. Горели сальные свечи в жестяных подсвечниках, городской скрипач и его товарищи пиликали; занавес взвился.

В комнате с готическими сводами, перед раскрытым фолиантом сидел доктор Фауст в длинной чёрной мантии, горько жалуясь: учёность не принесла ему денег и любви; вот почему он собирается вступить в союз с преисподней. Эрнст слушал со странным чувством: никогда ранее эта пьеса не могла бы вызвать у него такой интерес. Фауст подписал договор с сатаной, тот одаряет его всевозможными благами. Когда Фауст заключил в свои объятия Елену Троянскую, юноша встал и порывисто покинул залу.

На следующий вечер, накануне музыкальной дуэли, он вновь был в кукольном театре. Ноги сами привели его туда. Вагнер, помощник Фауста, похитив магическую книгу хозяина, произносил заклинания, вызывая адских духов: «парли́ко! парло́ка![3]». Публика следила за ним, затаив дыхание. В эту минуту сидевший рядом с Эрнстом пожилой господин в приличном платье, много изысканней прочей публики (странно, как Эрнст не примечал его всё это время), участливо спросил у юноши, не дурно ли ему. Незаметно для себя Эрнст разговорился с незнакомцем. Последний настолько располагал к себе, что несчастный влюблённый поведал о своём горе. Фауст вторично подписывал договор с Мефистофелем. Незнакомец уверил изумлённого Эрнста, что горе его поправимо. Тонкий ангельский голосок взывал к Фаусту из глубины сцены: «Homo, fuge![4]». В дальнейшей беседе Эрнст перешёл на шёпот, хотя сидели они на задних местах, на высоте пяти футов над полом.

Черти, утащив Фауста, вознамерились прибрать к рукам и весельчака Каспера. Тот пустился в переговоры. Эрнст с пожилым господином направились к выходу. Один из чертей спросил Каспера, откуда он взялся, получив ответ: «Из Аугсбурга». Тут адская рать выпустила его и бросилась наутёк, а Каспер обратился к восторженной публике: «Видите, господа! Перед жителями Аугсбурга трепещет сам дьявол!». Спутник Эрнста, обернувшись в дверях, улыбнулся.

Наступил долгожданный день. Зала Янна была полна: претендентами на руку невесты, любителями музыки и просто любопытными, и Хегель сбилась с ног, обнося их шоколадом и кофе. Хозяин восседал в кресле, в парадном камзоле, со строгим и важным лицом. Позади стояла заплаканная Лотхен; румяна и пудра не вполне скрывали её бледность. Девушка молилась, чтобы победителем не вышел старик или урод.

Пуще всего гости изумлялись присутствию Эрнста, с нотной тетрадью в руке; конкурсанты насмешливо улыбались. Между тем лицо Эрнста сияло довольством, несмотря на круги под глазами: он явно не спал эту ночь. «Господа, – обратился Людвиг к собравшимся. – Сейчас мы запишем имена соискателей, после чего кинем жребий, дабы установить очерёдность».

Эрнст почти не слыхал этих слов, уставившись на одного из соперников, стоявшего рядом, также с нотами в руках. Тот был в парике и стоял вполоборота, но юноша смутно различал знакомые черты, и это ужасало его. Сосед обернулся, взглянув в упор, и Эрнст ухватился за спинку стула, чтобы устоять на ногах. Тот же шептал ему ласково, похлопывая партитурой по левой руке: «Разве я не выполнил обязательства? Ни один из кандидатов сегодня не сравнится с вами. За исключением меня, разумеется – но ведь мы о том не договаривались. Однако утешу вас – через двадцать четыре года[5], когда ваша душа погрузится в море огня, она там встретит Лотхен! Не земную жизнь проведёте вы вместе, а целую вечность!»

Очередной из претендентов, свежеиспечённый пастор, подходил к хозяину дома записать свою фамилию, и в ту же минуту Эрнст выскочил на середину залы, хватая присутствующих за руки и воротники и крича: «Берегитесь, это дьявол! Дьявол стоит среди нас!».

 

 

*   *   *

 

Затея Янна окончилась крахом. Скандал с помешавшимся юношей (в чьём безумии никто не сомневался) скомкал всё празднество. Странно было, что в возникшем переполохе бесследно пропал именно тот сочинитель, на которого указывал Эрнст. Никто не мог вспомнить его имени. При этих обстоятельствах иные были склонны верить предсмертному бреду Эрнста, скончавшегося от горячки: он твердил о погибели своей души и радовался спасению Лотхен. Вспоминали и неосторожные слова Янна, обещавшего дочь победителю, будь он хоть дьяволом. Пастор не преминул произнести гневную речь о греховности подобного состязания, и напуганный старик поспешил выдать дочь за своего обличителя. Злые языки поговаривали: радость пастора вызвана тем, что соната его была плоховата.

 

 

 

III

 

 

Посмертная одиссея Никколо Паганини

 

 

Венецианский музыкант Джакомо Бассано имел дочь на выданье, с немалым приданым и завидной внешностью, и за ней увивалась толпа женихов. К изумлению последних, Бассано объявил незадолго до девятнадцатилетия Лавинии, что добьётся её автор лучшей сонаты, независимо от происхождения и состояния сочинителя. Для двоих эта весть была громом средь ясного неба: молодого скрипача Джулио Робусти, страстно желавшего Лавинию, и её самой, поскольку страсть была взаимной. Джулио был слаб в композиции; между тем красота и приданое невесты прельстили многих музыкантов. К именинам Лавинии был приурочен музыкальный поединок: обещались выступить многие, и судить намеревался сам Бассано.

За три дня до состязания Джулио пришёл в полное отчаяние; он не выходил из дома и почти не принимал пищи. Лёжа в постели, юноша мечтал о чуме, могущей унести всех композиторов, о штурме города турецким флотом – при возникшем переполохе он бежал бы с Лавинией. За этими мыслями он погрузился в неверный сон и очнулся уже глубокой ночью. В ногах сидел неизвестный. Джулио хотел вскочить, но не мог пошевелить ни единым членом[6]. До смерти напуганный, он не мог даже вскрикнуть. Когда глаза обвыклись с темнотой, юноша различил мужчину средних лет, в огненно-красном плаще, с длинными чёрными волосами и правильными чертами лица. И тот обратился к Джулио: «Я властен утолить твою тоску. Ты получишь совершенную сонату, и двадцать четыре года будешь счастлив с Лавинией. А после ты станешь моим, и тоска твоя будет чёрной, как прядь моих волос, и боль – пронзительной, как цвет вот этого плаща, и эти муки будут вечны».

Джулио зажмурился и мысленно воззвал к богоматери. Когда он осмелился открыть глаза, в комнате никого не было.

Утром он молился в соборе святого Роха; днём, опустошённый, гляделся в воду канала. К вечеру, прибыв домой, получил от хозяйки пакет, доставленный неизвестным. Он был от Лавинии. Она писала, что знает его вспыльчивость, и опасалась, не успел ли он совершить ничего сумасбродного, добавив, что боится за его душу. Это поразило Джулио – вероятно, она страшилась, что он наложит на себя руки, о чём Джулио не помышлял, но ведь дыхание ада уже было коснулось его. К письму прилагалась партитура. «Счастье в наших руках. Автор покойник, я нашла это в бумагах отца. Он не вскрывал пакета и забыл о нём. После объясню тебе все обстоятельства». Юноша читал сонату, не веря глазам. Неспособный написать шедевр, он был способен оценить его, и был уверен, что никто не представит подобной композиции.

 

 

*   *   *

 

Конкурсанты были даже несколько подавлены, настолько бесспорной оказалась победа безвестного скрипача. Столь же неотразимым было очарование Лавинии, вышедшей к гостям, и двойная радость распирала Джулио: оттого, что добился возлюбленной, и от сознания, что уберегло его небо. Да, несомненно! Он не поддался искушению той страшной ночи, и как чудесно всё устроилось!

И столь же радостно Лавиния глядела на него. Едва ли не в последний день вырвала она у судьбы своё счастье. Долгое – на двадцать четыре года.

 

 

 

IV

 

 

Корнелис Корт. Музыка (1565)

 

 

Последние пожитки скрипичных дел мастера Людвига Янна взвалили на тощую пару кляч, сам же он потащился на новоселье пешком. Приближаясь к новокупленному домику, старый музыкант чувствовал, что не особо рад. Узрев суматоху в новом жилище, вздохнул о былом строгом порядке, разбранил восемнадцатилетнюю дочь Лотхен и сорокалетнюю служанку Хегель за неповоротливость и раздал указания. Шкаф с посудою, стол, кресла, табуреты и кровати заняли надлежащие места, так же и скрипки, футляры, смычки и рабочие инструменты. Стену гостиной украсила писанная маслом дородная святая Цецилия в лимонно-жёлтом одеянии, за спинетом, мечтательно уставившаяся вверх. Лотхен ушла к себе, Янн сел у окошка и стал набивать трубку.

Нрав Людвига Янна мало соответствовал нежным голосам его изделий, будучи сварлив и вздорен. Многие его за то порицали, но Янн не беспокоился: свежее личико Лотхен и особливо хорошее приданое обеспечивали любезность женихов. Сейчас, раскуривая трубку, он погрузился в невесёлые размышления об этих прощелыгах, мало смысливших в музыке – Янну это было важно, ибо, насколько не любил он людей, настолько же любил своё дело. Его уныние мало развеивала мысль о завтрашних гостях, созванных на новоселье – то была затея Лотхен, желавшей рассеяться.

К полудню следующего дня обживаемый дом уже заполнили гости: сплошь холостяки, выпивохи и балагуры – музыкант, живописец, написавший жирную Цецилию, булочник, гробовщик, портной и даже бывший бургомистр, впрочем, спившийся. Пиво лилось. Булочник ел за четверых, прочие на него равнялись, Лотхен чинилась. Разговор делался шумным. Хозяин потребовал внимания и, откупоривая бутылку, громко произнёс: «Здоровье моей славной Лотхен!». Гости шумно выпили здоровье Лотхен. «Здоровье любезного хозяина дома!» Гости благодарно осушали рюмки. Здоровья следовали одно за другим: пили здоровье каждого присутствующего, десятка городов, цехов, мастеров и подмастерьев. Говорили враз, перекрикивая друг друга, хлопали по заду Хегель, она огрызалась, все хохотали на это, Лотхен супилась. Янн пил усердно, но только впадал в задумчивость. Вдруг захмелевший портной воскликнул: «Здоровье будущего супруга Лотхен!». Все со смехом пошли чокаться, Лотхен склонилась над тарелкой, а Янн нахмурился. Тут автор настенной святой закричал ему: «Что же? Пей за нас, других не сыщешь». Все развеселились более прежнего, хозяин же пуще нахмурился. Никто того не заметил, гости продолжали пить. Уже стемнело, когда вставали из-за стола.

Проводив гостей, Янн вернулся пьян и сердит. «Чем же это, действительно, мне дались эти люди? – ворчал он. – А Лотхен получит автор порядочной сонаты, пусть им хоть дьявол окажется». Разувавшая его Хегель не преминула заметить, что подобное говорить недозволительно, на что хозяин послал её к тому же дьяволу, повалился в постель и захрапел. Храп его был подобен трубам Страшного суда, но никто ещё не ведал, по ком эти трубы.

 

 

*   *   *

 

Было ещё темно, как Людвиг Янн пробудился, и тогда же заслышал из гостиной голоса и звуки скрипки, будто кто готовился сыграть и пробовал звук. Изумлённый хозяин, прислушавшись и воззрившись в кромешную темноту за окном, встал и, как был, в ночных халате и колпаке, босиком прошлёпал на голоса. Распахнув дверь, он застыл на пороге, вконец растерявшись.

За неприбранным столом сидели недавние гости, но в парадных камзолах и париках, а скрипач со своим инструментом, и Лотхен во главе стола. Среди полупустых бутылок и пивных кружек лежали нотные бумаги, и горели все свечи, что могли бы сыскаться в доме. Никто не обернулся на появившегося, кроме скрипача – кто всматривался в ноты, как и девушка, кто задумчиво потягивал пиво.

«Ты видишь, мой добрый Людвиг, – весело сказал скрипач, – мы поспешили собраться вновь, дабы угодить твоему вкусу. Изволь, выбери лучшего среди нас сочинителя, и он по праву соединится со славною Лотхен». – «Присаживайся, старина», сказал бывший бургомистр, благодушно махнув рукой; манерами напоминая сейчас себя в прошлом, с былыми начальственными повадками, казалось, он даже стал ещё толще прежнего. Людвиг прошёл за стол, сел и вдруг понял, что ведёт себя как гость. Одновременно он дивился спокойствию дочери, читавшей ноты и отбивавшей такт ножкой. «Мы исполним сонаты различного рода, – продолжил скрипач, – скрипичные и для клавесина, в итальянском духе и с испанскими мотивами, и хотя числом их будет только шесть, они представят все грани этого жанра». – «А если тебе угодно, победителя может выбрать и Лотхен», – добавил портной и почему-то хихикнул.

«Что происходит?! – вскричал наконец хозяин, вскочив и сдёрнув колпак. – Как вы вернулись? Что за чертовщина?!» Тут гости пошли хохотать, как давеча, тиская Хегель, только Лотхен теперь озирала их с лёгкой улыбкой, и это больше всего поразило старика. «Любопытное словечко ты подобрал, добрейший Людвиг, – сказал сидевший напротив него художник, отсмеявшись и указуя пальцем назад и вверх, – впрочем, писанная мною картина говорит в пользу твоего определения». Янн поднял глаза. Заместо святой Цецилии, чей круп, судя по виду спереди, был даже подобрее, чем у Хегель, стену украшало иное полотно – козлоногий сатир с рожками играл на свирели, и к нему приникла нагая нимфа с совершенно нехристиански озорным личиком. Сведущий в живописи заметил бы, что писана картина с куда большим мастерством, нежели у приятеля Людвига, но последнему было не до того. «Чем не Лотхен с будущим муженьком?», – добавил живописец со смехом, сдёрнул парик, за ним остальные, и обомлевший Янн узрел те же рожки сатира на головах всей компании. «Не пугайся, – тряс булочник отвислыми красными щеками, – и учти, что мы лучшие из женихов, ибо не только музыкальны, в чём ты сейчас убедишься, но и бескорыстны – ведь нас интересует не приданое, а только сама невеста! Низменные расчёты нам не присущи, и даже тела Лотхен нам особо не надобно – только прекрасная душа сей девицы служит предметом наших вожделений. Разве не подобного зятя ты искал – здесь целых шесть кандидатов!» – «Здоровье Лотхен!», возопили за столом, и гробовщик, потянувшись через стол, протянул стакан Янну. В глазах старика помутилось, он вскрикнул не своим голосом и оттолкнул протянутую руку.

 

 

*   *   *

 

Солнце уже смело билось в окна Людвига Янна, когда заспанное лицо служанки просунулось в дверь и вопросило о завтраке. «Ох, какой кошмар мне приснился… – простонал Янн и выпростал ноги. – Зови Лотхен…»

И Хегель звала, искала, потом растерянно вбежала в гостиную и уставилась на хозяина, ещё более растерянно указующего дрожащей рукой на картину над столом, на лицо нимфы, до ужаса родное – и настолько же теперь далёкое.

 

 

 

V

 

 

Виконавець. Devil Music. Обложка музыкального сборника

 

 

В городе Аугсбурге проживал скрипичных дел мастер Людвиг Янн. Мало беспокоили старика попрёки соседей за сварливость и грубость – помимо музыки заботился он только о восемнадцатилетней дочери, Лотхен. Ангельская внешность девицы сочеталась с хорошим приданым, послужив причиной немалого числа женихов, но Янн объявил изумлённым горожанам, что Лотхен получит автор наилучшей сонаты, а судьёй в соревновании между желающими выступит сам Янн. Многие посмеивались над стариком, и даже служанка Хегель, вдова лет сорока, осмелилась ему выговаривать, на что Людвиг заявил твёрдо, что Лотхен достанется наилучшему автору, хоть нищему, хоть гостю из ада.

Хегель передала это соседям, утвердившимся во мнении, что Янн и чудак, и богохульник. Однако охотников до невесты нашлось немало, чему были виной как сама Лотхен и неплохое приданое, так и авторское тщеславие многих сочинителей – и Аугсбург заполонили звуки сочиняемых и репетируемых сонат.

Лишь Янс, юноша из Голландии, не стремился стяжать лавры композитора, но не оттого не торопился он вступать в ряды претендентов – он даже жаждал Лотхен по двум причинам зараз: как из-за приданого, так и из-за неё самой. Но ему, ученику часовщика, правила музыкальных композиций были ведомы куда менее законов хождения часовых стрелок. Да и любимые часы стали враждебны ему, ибо неумолимо отсчитывали ход времени, приближая день, когда прелести Лотхен и её приданое достанутся счастливому сопернику. Два ненавистных хора стояли в его ушах – тикающих стрелок в мастерской учителя и клавесинов, терзаемых по всему городу. И Янс слонялся по трактирам, пытаясь утопить свою тоску, всплывавшую вновь на утро следующего дня.

В один из таких вечеров, когда он пытался узреть спасение на дне мелевшей кружки, к нему подсел... [...]

 

 

 2007–2008 гг.

 

 



 

[1] Старинное написание слова «некромант».

 

[2] После завоевания Мексики Кортесом Вицлипуцли, подобно древним языческим богам, прочно вошёл в немецкую демонологию как один из злых духов. Стал персонажем многих кукольных комедий (напр., Гейсельбрехта). «Витцлипуцли» – одна из искажённых форм написания.

 

[3] Заклинательная формула parlico-parloca представляет искажение итальянского parli-parla (сюда-туда).

 

[4] Человек, беги! (лат.)

 

[5] Традиционный срок, на который Фауст заключал договор с дьяволом.

 

[6] Автор предвидит вопрос идиота: «А что, у него их было несколько?!».


 

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в январе 2021 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за январь 2021 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: ЮMoney: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт магазина»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите доступ к каждому произведению января 2021 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 

507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Список лучших букмекерских контор в России
Поддержите «Новую Литературу»!