Король двух гетто. Беседа с Александром Тарасовым со вступительной статьёй о нём

На чтение потребуется 3 часа | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Новое обсуждение

 

 

 

Лачин: О неолиберализме. Я прочёл столько противоречивых определений этого лакомого учения, что порой возникают диаметрально противоположные по смыслу картины. Не секрет, что у многих он ассоциируется исключительно с защитой прав геев и лесбиянок. Мне же всегда казалось, что куда важнее экономическая составляющая неолиберальной доктрины. Может, вы внесёте ясность? Ваше определение неолиберализма, его родовые признаки и отличие от традиционного либерального учения; чем страшен волк, и страшен ли вообще?

 

Александр Тарасов: Если кто-то считает, что неолиберализм – это «идеология защиты геев и лесбиянок», значит, этот человек пал жертвой сознательной дезинформации, пропагандистской кампании правящих в наших странах неолиберальных режимов, кампании, развязанной с целью отвлечь внимание от себя и своих преступных деяний.

Что такое неолиберализм и чем он отличается от «классического» либерализма, я уже не раз говорил и писал. Из экономии сил и времени повторю то, что было сказано в статье «Гуманизм?»: «…что такое неолибералы и чем они отличаются от либералов. Отличаются они вовсе не приставкой “нео”. Неолиберализм вообще не имеет прямого отношения к классическому либерализму и не является его преемником. Неслучайно сам термин “неолиберализм” (заведомо пропагандистский и демагогический) утвердился только в англоязычном мире и – под идеологическим давлением США – в Латинской Америке. В остальных развитых западных странах неолибералов называли и называют, наоборот, “неоконсерваторами”. То есть подчёркивали и подчёркивают их принадлежность к правому и ультраправому спектру.

Итак, либералы считают, что формально-юридически все люди равны и от рождения обладают определёнными правами (правами человека) и что им должны быть предоставлены – независимо от расы, национальной, религиозной и культурной принадлежности и т. п. – равные права и возможности (гражданские права), созданы равные стартовые условия – а дальше пусть реализуют свои возможности, соревнуются. И государство в это вмешиваться не должно. Чем меньше государства – тем лучше (знаменитое “laissez faire, laissez passez” или, в английском варианте, “leave alone”). То есть идеология либерализма – эгалитарная, гуманистическая, и это – идеология развития, она предполагает, что каждый человек представляет собой ценность и каждому человеку должны быть созданы условия для развития, духовного роста и реализации заложенных в него природой способностей.

Разумеется, либералы лукавят. Они сознательно обходят тот факт, что в классовом обществе в имущественном, социальном плане люди не рождаются равными – и следовательно, у них далеко не равные возможности, и богатые изначально имеют значительные преимущества перед бедными (а следовательно, и “соревнование” между ними – отнюдь не честная игра). Но либералы считают это естественным и очень не любят вопросов о том, как именно разбогатели богатые, поскольку – отдадим либералам должное – они знают, что предки нынешних богатых стали богатыми именно потому, что сделали бедными предков нынешних бедняков.

Неолибералы тоже хорошо это знают, но, в отличие от либералов, не прячут голову в песок, а делают из своего знания вполне конкретные практические и политические выводы. Неолибералы уверены, что люди не равны (даже формально-юридически) и что равные возможности для всех представляют угрозу тем, кто уже находится в привилегированном положении. Неолибералы считают государство важнейшим инструментом – и считают главной своей задачей захватить управление государством, чтобы затем силой государства подавлять “чужих” и создавать благоприятные условия для “своих”. Это точная копия системы мышления фашистов. Просто классические (довоенные) фашисты заменяли индивидуализм корпоративизмом, публично отрицали (или ставили на второе место, превращая в бутафорию) систему парламентаризма. Неофашисты 60-х годов XX века – так называемые новые правые – уже этого не делали и, таким образом, уже ничем не отличались от неолибералов. Неслучайно во многих странах термин “новые правые” применяется именно к неолибералам.

Классические фашистские движения, хотя они и приходили везде к власти только с помощью и при согласии традиционных элит и крупного капитала, сами по себе были движениями “среднего класса”, пытавшегося потеснить у руля государства традиционные элиты. Отсюда и антикапиталистическая риторика традиционных фашистов, и их стремление к государственному вмешательству в экономику (хотя и без посягательства на “священный принцип частной собственности”). “Новые правые” (и неолибералы в том числе) уже были прямыми агентами крупного капитала – отсюда их ненависть к любым попыткам государства или общества ограничить произвол крупного капитала и их стремление технократически манипулировать “средним классом”, навязывая ему идеологию и интересы большого бизнеса (крупного капитала), с тем чтобы “средний класс” не мог осознать своих собственных, отличных от крупного капитала интересов и, тем более, объединиться вокруг этих интересов.

Отсюда – массированная, настойчивая и действительно оголтелая пропаганда идей неолиберализма (на которую выбрасываются грандиозные средства), отсюда – технологии атомизации общества, направленные на разрушение всех видов социальной солидарности и на превращение населения в дезориентированную аморфную массу, которой можно манипулировать по фашистским образцам (это хорошо видно на примере “цветных революций”).

Логика мышления неолибералов совпадает с логикой мышления фашистов. Иконе неолибералов Маргарет Тэтчер принадлежит известное, широко растиражированное высказывание: “Нет никакого общества, есть только мужчины и женщины, вступающие между собой в отношения на рынке”. Чилийскому неофашисту Аугусто Пиночету, которого так любят прославлять наши неолибералы, принадлежит не менее известное похожее высказывание: “Нет никакого «чилийского общества». Это – выдумка марксистов. Есть чилийская армия, чилийская нация, чилийское государство, чилийский бизнес, чилийская церковь, чилийская семья – а «общества» никакого нет!”. Это совпадение не случайно: оба высказывания восходят к одному и тому же источнику – к “Доктрине фашизма” Муссолини, где и содержится отрицание существования общества при признании существования корпораций, государства, нации, бизнеса и семьи.

Итак, идеология неолиберализма – это идеология элитаристская (оправдывающая неравенство и защиту интересов элиты, противопоставленных интересам всего общества), антигуманная (“человек человеку – волк”), и это – идеология консервативная, охранительная, реакционная, она отказывает каждому человеку в праве на самостоятельную ценность, на развитие, духовный рост и самореализацию. С точки зрения неолибералов, право на развитие имеют лишь богатые, представители социальных верхов, а интересы социальных низов должны быть подчинены интересам рынка и интересам крупного капитала и связанного с ним государственного аппарата. Неолиберал не относит себя к обществу, он относит себя – как и полагается фашисту – к корпорации: корпорации предпринимателей, корпорации чиновников, корпорации “экспертов”, обслуживающих (за большие деньги) интересы предпринимателей и чиновников» («Гуманизм? Размышления о цинизме, ханжестве и неолиберализме», журнал «Дружба народов», 2008, №1; http://saint-juste.narod.ru/humanism.htm).

Добавлю к этому, что и либерализм-то распространял эгалитаристские и прогрессистские установки только на страны, как сейчас бы сказали, «первого мира» и совершенно расистски отказывал в правах и свободах народам колоний, беспощадно их эксплуатируя и творя в этих колониях совершенно фашистские по характеру зверства (на примере англичан я рассказывал об этом в статье «Г-н Фергюсон, пламенный фальсификатор» в журнале «Скепсис», № 5; http://saint-juste.narod.ru/fergusson.html; на примере французов – Роман Тиса в статье «Алжирская революция 1954–1962»: http://saint-juste.narod.ru/Algeria.html).

Неолиберализм – это невиданная со времен нацизма стратегия пропагандистского обмана и «промывки мозгов». Формально неолибералы провозглашают себя адептами свободного рынка и врагами государственного вмешательства в экономику. Поэтому они требуют распространить свободный рынок на всю планету. Они прямо заявляют, что свободный рынок – это главная ценность человечества, самодостаточная, не требующая никаких оправданий и никаких доказательств её полезности. Неолибералы активно нападают на всех, кто настаивает на праве государства участвовать в экономике (то есть на социалистов и неокейнсианцев). Но в действительности неолибералы, как я уже говорил, с помощью государства не только вмешиваются в экономические процессы, но и навязывают всему обществу такое устройство, которое обеспечивает правящим классам сверхприбыли. Например, массовая приватизация всегда и везде проводилась государственными органами и по государственным законам, в ней нет никакой «свободной игры рыночных сил», и она всегда реально обогащала не общество, а узкий круг лиц. Государство вовсю используется неолибералами для подавления общественного недовольства и для контроля над оппозицией и обществом вообще. В ходе последнего экономического кризиса (вызванного к жизни именно неолиберальной экономической политикой) неолибералы за счёт государственного бюджета спасали от краха частные банки – вопреки массовым протестам населения (при этом само население было брошено на произвол судьбы).

На международной арене неолиберализм выступает как проводник интервенционистской политики «первого мира» по отношению ко всей остальной планете. Для этого используются как прямая военная сила (ликвидация путём агрессии неугодных неолибералам режимов в Югославии, Ираке, Афганистане, Ливии, недопущение к власти – с помощью интервенции – неугодного неолибералам правительства в Кот-д’Ивуаре), так и экономический интервенционизм и долговая кабала. Для последних целей созданы надгосударственные институты, насаждающие неолиберализм: МВФ, ВТО и Всемирный (Мировой) банк. Все они под видом «либерализации» разрушают внутренние рынки стран «третьего мира» и обеспечивают захват их транснациональными корпорациями, представляющими интересы правящих классов «первого мира». Более того, ВТО навязывает всему миру такое законодательство, которого стоит выше национальных законов и может быть использовано для банкротства национальных экономик, наказания «строптивых» и для прямых военных интервенций (см. об этом статью Александры Ждановской «ВТО. Всемирный экономический насильник и душегуб»: http://saint-juste.narod.ru/WTO.html). Строго говоря, неолибералы являются сторонниками протекционизма (но в интересах лишь «первого мира») и меркантилизма – архаичного доиндустриального (XV–XVIII веков) буржуазного экономического учения.

Неолиберализм с совершенно фашистской беспощадностью превратил в руины экономики целых стран – Югославии, Аргентины, Сомали, Руанды; вызвал жесточайшие экономические кризисы в Мексике, Индонезии, Бразилии, Перу, в постсоветских государствах (см. об этом мою статью «Аргентина – еще одна жертва МВФ» в журнале «Диспут», 2002, № 12; http://saint-juste.narod.ru/argentina.htm и статью Мишеля Чосудовского «Как МВФ разрушил Югославию»: http://saint-juste.narod.ru/chosudovsky.htm). То же самое случилось со многими странами «третьего мира» и Восточной Европы. Недавние массовые выступления в Болгарии, беспорядки в Боснии и настоящая катастрофа на Украине – результат экономической политики неолибералов. При этом надо понимать, что уничтожаемые неолибералами национальные достояния не исчезают бесследно: они просто-напросто перетекают в банки «первого мира», обогащая правящие классы «первого мира». Субкоманданте Маркос совершенно справедливо назвал действия неолибералов по экономическому захвату нашей планеты Четвертой мировой войной (см. его статью «Четвертая мировая война»: http://saint-juste.narod.ru/marcos1.htm).

Кроме того, неолиберализм навязывает всем представление, согласно которому нет ничего, кроме рынка: каждый человек, по этой концепции – не более чем продавец/покупатель на рынке (любая другая деятельность человека – когнитивная, художественная, этическая, педагогическая, терапевтическая и т. п. – не имеет самостоятельной ценности, а если такая деятельность «мешает» деятельности на рынке, следовательно, она «вредна»). Любые действия человека в любой области, по этой концепции – рыночные (либо купля-продажа, либо конкуренция). Например, семейные отношения – это акты купли-продажи сексуальных услуг и услуг по созданию комфорта. Заведение и содержание детей – это вложение денег в будущие прибыли, которые должны принести выросшие дети. Искусство – это производственная деятельность с целью последующей продажи её продуктов (поэтому те виды искусства, на которых нельзя обогатиться, с точки зрения неолиберализма, «не нужны»). Неолиберализм провозглашает все социальные институты, необходимые для нормального функционирования общества – такие как здравоохранение и образование, – товаром (в форме услуги). Неолибералы так и говорят: образование – это не процесс передачи знаний и определённых социальных и нравственных норм следующим поколениям с целью поступательного развития общества и чтобы оно не превращалось в «войну всех против всех», а всего лишь «образовательные услуги», предоставляемые за деньги (неолибералам «война всех против всех» кажется нормой, поскольку это не более чем генерализованная конкуренция). Соответственно, здравоохранение – это не гуманная деятельность по сохранению, поддержанию и улучшению здоровья членов общества, по устранению (облегчению) боли, а «медицинские услуги», предоставляемые за деньги. Поэтому неолиберал считает человеком только того, у кого тугой кошелек. Тот, кто не может платить, выключен из торговых, рыночных отношений, с точки зрения неолиберала не нужен и не должен существовать. Это – совершенно людоедская теория. То есть неолибералы – не люди. Это – биороботы, искусно замаскированные под людей. Когда неолиберал смотрит на вас, или на играющих детей, или созерцает прекрасный природный ландшафт, он видит не вас, детей или природу, а возможную прибыль, какую можно извлечь из вас, из детей или из этого ландшафта, он думает только об этом, в глазах у него доллары щёлкают.

При этом неолибералы знают, что объём материальных ресурсов и благ (то есть ценностей) на планете ограничен, а число жителей всё время растёт. Поэтому неолибералы нацелены на уничтожение максимального числа жителей Земли – просто для того, чтобы не делиться с ними этими ресурсами и благами. Единственные, кого неолибералы готовы терпеть (кроме себя), – это те, кто на них работает, кого они эксплуатируют, то есть те, кто приносит им прибыль. И то лишь до того момента, пока эти работники не подорвали себе работой здоровье.

Об отношении неолибералов к человеку хорошо написал Фрей Бетто: «Для неолиберализма имеет значение не прогресс, а рынок; не производство, а спекуляции; не качество продукта, а его рекламный успех; не потребительная стоимость товара, а тот фетиш, которым он обладает. … не считается человеком тот, кто видит ценность товара в его прямом предназначении, например, чтобы использовать ткань как рубашку; наоборот – этикетка рубашки “маркирует” своего обладателя так же, как роскошный автомобиль служит платформой для социального вознесения своего владельца. … С неолиберальной точки зрения человек как таковой … не представляет никакой ценности. Поэтому тот, кто не владеет материальными благами, обесценен и исключён. Кто владеет – завиден, обхаживаем и отмечен вниманием» (см. его статью «Неолиберализм – новая фаза капитализма» в журнале «Скепсис», № 5; http://saint-juste.narod.ru/freiBetto2.html).

Вы спрашиваете, насколько неолиберализм страшен. Отвечаю: он смертельно опасен.