В поисках кайфа

 

 

 

Во дворе полковника ждет неприятный сюрприз. На месте служебной «Волги», оставленной у подъезда, лежит бесформенная куча хлама, посреди которой сидит застывший водитель с остекленевшими глазами и мертвой хваткой сжимает руль, похожий на оплывшие часы с картины господина Дали. Остро пахнет бензином. У места происшествия стоит несколько загипнотизированных гэбэшников. «Псих», остановившийся позади полковника, часто моргает и переводит взгляд, то на останки автомобиля с зачарованным водителем, то на начальника. Скрипит подъездная дверь: то выглянул «двуликий». Выглянул и замер, еще сильнее потеряв симметрию лица.

Полковник подходит совсем близко к останкам «Волги», окидывает их ненавидящим взглядом и матерно ругается. Наклоняется к водителю и спрашивает. – Лейтенант, ты жив?

Водитель медленно поворачивает к нему застывшее молодое лицо с плаксивой гримасой и открывает рот, но звуков никаких не издает.

– Эксперты где? – рявкает полковник, повернувшись к «психу».

– Уже выехали.

Усатый саркастически кривится. Потом распрямляется, замечает остолбеневших гэбистов и шипит. – Службу забыли, на хрен! Марш вон на места!

Подчиненные бегом возвращаются на оставленные посты.

– А ну ка веди сюда этого Ада.., – хочет приказать полковник выглядывающему из дверей «двуликому» Володе, но конец фразы заглушает визг шин за домом. – Что такое! – усатый подозрительно нахмуривается. – Приведи парочку эту, да посмотри что там на улице! – Володина физиономия исчезает, но буквально через двадцать секунд дверь стремительно распахивается и капитан негромко докладывает. – Они сбежали, товарищ полковник. Через окно.

– Чта-а! – орет полковник. – Просрал! Быстро за ними! И ты тоже! – орет он «психу».

– Лейтенант, за мной! На пенсии мечтать будешь! – грубо толкает он очнувшегося от криков и поднявшегося водителя. Водитель брезгливо отталкивает от себя чудище-руль и бежит за полковником вокруг пятиэтажки в сторону улицы.

На углу они останавливаются. – Сейчас дуй в управление. Чтоб без машины и связи не возвращался!

Полковник смотрит ему в глаза. – Ты меня понимаешь?

Водитель, вытаращив глаза, энергично машет головой.

– Повтори приказ!

– Д-дуть… и п-привезти.

– Что привезти?

– М-машину и с-связь…

– Молодец.

– Т-товарищ полковник. А к-как объяснить про эту машину, что развалилась? – лейтенант кивает в сторону дома.

– Как хочешь. Считай это упражнением на сообразительность. А теперь: вперед, бегом марш!

 

 

Володя тычет в морду часто моргающего Лысого кагэбэшную ксиву, «псих» склоняется над стонущим сержантом Игорем, сержант Андрей, словно Гамлет бедного Йорика, разглядывает свою фуражку, с которой только что стекла кокарда и пуговицы, державшие ремешок. На дороге, на разодранном сиденье сидит лысый человек, голова его уронена на грудь, он громко храпит.

– Куда они побежали? – Пытает братка двуликий, засовывая удостоверение во внутренний карман пиджака и приоткрывая на миг голубую мечту начинающего гангстера: тускло поблескивающую рукоять табельного ствола.

– Да, тэта, командир,… ну, тэта, – Лысый, в попытках сориентироваться на местности, тяжело ворочает головой в разные стороны и напрягает расфокусированные глаза.

Полковник зло оглядывает разгром на дороге и пытается определить точку интереса.

– Да туда они ушли! Туда! – стонет приподнявшийся сержант и тычет в темноту между домов.

– Точно? – спрашивает подошедший полковник.

– Да говорю: туда, – еще раз машет рукой сержант и обессиленно падает на спину. – Скорую, блин, вызовите!..

– Бросьте его! – приказывает полковник «психу» и «двуликому». – Быстро за мной! – и тяжелой трусцой бежит в темноту между домами.

 

 

Трое преследователей стоят кружком, и раскрыв полы служебных пиджаков, глядят то друг на друга, то на наплечные кобуры, еще минуту назад тяжелые от табельных стволов. Теперь они пусты и, потеряв скрепляющие клепки, висят распотрошенными кожаными бабочками.

– Товарищ, полковник? – шепчет псих. – Это можно как-нибудь объяснить?

– Конечно, можно! Это действие оружия. Нам неизвестного. А этот хиппи недоделанный как-то к этому делу причастен.

– А растения тоже оружие?

– Разговорчики! – шипит полковник. – Завтра сюда пол-академии наук прилетит. Как-нибудь разберуться и с растениями и с прочим!

– Виноват, товарищ полковник! – отводит глаза псих.

– Товарищ полковник, а как будем отчитываться за утраченное оружие? – спрашивает двуликий Володя.

– Не о том думаешь, капитан! – отвечает полковник и вздрагивает от тугого щелчка собственных неуставных подтяжек. Не успев удивиться, он ловит поехавшие вниз брюки, на которых в одночасье исчезли и молния и пуговица.

Тоже самое происходит и с Володей.

Полковник, скрежеща зубами, держит штаны и глядит на «психа». – А на тебя что, не действует?

– Виноват, не действует, товарищ полковник.

– Как так?

Псих пальцем оттягивает тугой пояс брюк, совершенно не собирающихся падать.

– А ну-ка, ну-ка! Молния у тебя из чего, из пласмассы?

– У меня не молния, товарищ полковник, у меня просто пуговицы. Я сегодня старые штаны одел. Служебные жена постирала. Пуговицы здесь не пластмассовые, а костяные, это штаны, извиняюсь, тестя, товарищ по…

– Что ты заладил: товарищ полковник, товарищ полковник! – Усатый, одной рукой придерживая брюки, наклоняется к его поясу, растегивает верхнюю пуговицу и внимательно ее разглядывает. Разогнувшись, он обращается к Володе. – А у тебя что?

– У меня пуговица на брюках была пластмассовая, а молния, соответственно, железная.

– Так. А у меня и молния, и пуговица, и защипы на подтяжках, все железное. – Полковник оглядывает своих подчиненых. – Значит что? Все железное, и может пластмассовое, исчезает, а? Таков вывод, что ли?

Полковник собирается развить мысль дальше, но раздается треск и огромный тополь падает поперек улицы, оборвав провода, и потушив редкие фонари вдоль улицы.

Стражи государственной безопасности, придерживая штаны, бегут к месту падения. Из черный развороченной ямы, под корнем тополя, торчит зеленое жало. В заснувших, было, многоэтажках начинают загораться окна, где-то хлопает подъездная дверь, видимо вынося самого резвого любопытного. Двое из троих кагэбэшников начинают думать, как придерживать падающие брюки и одновременно сохранять достоинство представителей карающего органа, Полковник начинает сопеть и обеспокоенно оглядываться, но тут где-то в темноте частных кварталов, опять разадется характерный треск и шум падения, и полковник, скомандовав короткое: за мной! устремляется в темноту.