Не смотрю, а наблюдаю…

* * *

Не смотрю, а наблюдаю,
Не гуляю, а плыву,
Словно талая вода я,
Промываю синеву.

Словно вырасту с травою
И, как листья, опаду,
Звонкой каплей дождевою,
Замерзающей на льду.

* * *

Всегда есть поводы для драки,
Проела печень саранча.
Кручу две ржавых железяки,
А думаю, что два меча.

Но не отменит это сдачи
Для подлеца и дурака,
Меч полагается в придачу,
А рубит головы – рука.

* * *

Россия – это не равнина,
А изумрудные холмы.
Романсы трелей соловьиных
И во спасение псалмы.

Сады, берестяные рощи
И щедрая, густая рожь.
Здесь надо жить бедней и проще,
И долго, долго проживешь.

Россия – это не равнина,
А изумрудные холмы.
Пруды и ветхие плотины,
И под корягами сомы.

* * *

Моя страна
Полна воспоминаний.
Она странна –
В ней ценятся слепцы.
В ней бездна знаний,
Но для всех признаний
Ценители – одни лишь мертвецы.

Она больна,
Она не успевает
Хоть в чем-нибудь добраться до вершин.
И мечется оболганная стая
Непобедимых проклятых машин.

* * *

После дождя распускаются клены,
Кружево нежно плетут тополя.
Серое небо глядит просветленно,
Воздух прозрачный вдыхает земля.

Запахи только родившихся листьев,
Острый, пьянящий земной аромат,
Словно случайно попал в закулисье,
Тайны вселенской открыл закрома.

Вянут сережки плакучей березки,
Скворушка песни стрекочет как друг.
Звуки не резки и краски не броски,
Но ощущение счастья вокруг.

* * *

А где-то с хрустом рушится планета,
И на погоны падает звезда.
Да неужели вмешиваться в это?
Сидеть в кафе и долго наблюдать.

А где-то куртизанкой полусвета
Продать себя пытается звезда.
Да неужели вмешиваться в это?
Сидеть в кафе и долго наблюдать.

Как хочется вам замарать поэта,
И сдать его, ославить навсегда!
Да неужели вмешиваться в это?
Сидеть и, улыбаясь, наблюдать!

Вмешаться в этот мир полураздетый!
Обняв его, себя отдать?
Да неужели вмешиваться в это?
Не comme ille faut. Простите, господа!

* * *

Фонтаны травой заросли
И ночи тенистей аллеи,
И влажное тленье земли
Встречает века Водолея.

Подернута пеплом смертей,
Культура остыла, как лава,
И кислы улыбки чертей,
И сумрачна ангелов слава.

Азарт первородных угас.
Война – разновидность расстрела.
И болен чахоткой Пегас.
И Муза от слез постарела.

И лишь у немногих жрецов,
Умывшихся водами Леты,
Наследников злых мудрецов,
Есть горькое званье Поэта.

* * *

Все в этом: и детство, и лето,
И саженца робкий вершок.
Гора изумрудного цвета –
Родной для меня Гребешок.

Средь города, словно в деревне,
Безмерен простор голубой.
И запах цветущих деревьев
Витает над влажной землей.

* * *

Весна пленительно полураздета
И серых птичек робки голоски,
И белым снегом, словно тайным светом,
Черемуха роняет лепестки.

Они кружатся, медленно порхают,
Ложась на зелень свежую ковром,
И облако на солнце проплывает,
Как через вечность синюю паром.

* * *

Страдания и радости
И розовый закат!
Изысканные сладости,
Жестокость наугад!
Крик гордости и нежности,
И ненависти крик!
Отверженные прелести!
Поверженный старик!
Отчаянье! Отчаянье!
И божья благодать!
Прозрение нечаянно!
И чаянье  плода!

* * *

Изящно ласточек скольженье,
Талантлив маленький пилот.
Доступно им одно движенье,
Паденье в бездну и полет.
Нельзя, живя на вязком поле,
Ни разбежаться, ни упасть.
Там лишь работа и неволя,
И крепнет страх, и гибнет страсть.
Как на балу кружится птица,
И может легкий черный фрак
Лишь над землею приземлиться,
Но,  значит, можно жить и так!
Что за высокая задача:
Непостижимо,  как в раю,
Надеясь только на удачу,
Пропеть беспечно жизнь свою.

* * *

Клоун светел,  клоун жаден
До оваций и успеха.
Он бывает беспощаден
Ради радостного смеха.
Воровство для вас утеха!
Оглянись – весь мир украден!
Клоун вам  же на потеху
Вас самих же и обгадит!
Причастит он вас орехом.
Комик, будь же он неладен!
На штанах его прореха,
Приложитесь, те, кто сзади!
Подойдут большие дяди,
Бьют дурилку без помехи.
Он погибнет,  шутки ради,
Искупитель-неумеха.

* * *

Красный нос на красный нос,
И слезятся глазки.
Старый шут, как старый пес,
Вас смешит за ласку.
Вас смешит за ваш же смех
И за гром оваций.
В доброте с ним не у всех
Выйдет состязаться.
Пусть он будет даже пьян,
Истину откроет.
У него один изъян –
Нелюбовь к героям.
Нужен вам герой, увы.
Шут уйдет,  печалясь.
Значит,  над злодеем вы
Дружно не смеялись.

* * *

В парке на скамейке старый клоун
Кормит хлебом серых голубей.
Тополь,  добротою зачарован,
Шелестит ресницами ветвей.
Клоун принял дивный мир, как данность,
Золотит аллею мягкий свет.
Голубь на скамейке в благодарность
Оставляет серо-белый след.

* * *

Эта странная квартира…
В ней живет печальный клоун.
Иногда, устав от мира,
Он читает Бичер-Стоу.
На стенах не пластик стойкий,
Не хрусталь на полках блещет,
А спасенные с помойки
Удивительные вещи.
Куклы в ряд на тонких нитях,
Щит и латы Дон Кихота,
Много книг, но извините,
Подкачали переплеты.
На обоях старых дыры,
Плинтусы в мышиных норах.
На старинной карте мира
Не открытые просторы.
Керосиновые лампы,
Реквизит для выступлений.
Утонченные эстампы,
Плед шотландский на коленях.
Проплывают тихо годы,
Он уже не ждет сюрпризов,
Только зеркало в разводах
Отразит его репризы.