HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Зураб Картвеладзе

Иноземный Сталин: взгляд с грузинского ракурса

Обсудить

Документальная повесть

 

Купить в журнале за август 2018 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за август 2018 года

 

На чтение потребуется 4 часа 40 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Посвящается Александру Левковскому, автору романа «Самый далёкий тыл», – вдохновителю, сподвижнику и редактору этой повести

 

Часть первая. «Миром будет править Картлинский!»

 

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 16.08.2018
Оглавление

4. Глава III. Атеистическая троица: Ленин, Сталин, Большевизм
5. Глава IV. Родина, принесённая в жертву
6. Глава V. На российском поприще с грузинским акцентом

Глава IV. Родина, принесённая в жертву


 

 

 

 Газета «Иверия» – №123, 14.06.1895 г. На первой странице, в левом нижнем углу, первое стихотворение И. Дж-швили
«Выступление Сталина перед рабочими в июле 1921 года». Рисунок Григория Абхази.
Газ. «Сакартвело», Мюнхен, ноябрь, 1951 г.

 

 

Авторы, пишущие о Сталине, какими бы источниками они ни пользовались, всегда описывают его исключительную любовь к первой супруге, Екатерине Сванидзе.

Н. Яковлев обращает внимание на то, что «дело было не только в типичной для тогдашней грузинской семьи кротости супруги, но и в том, что в её обществе он попадал в привычный мир внимания и ласки – жену не только звали Екатериной, как мать, но у них даже внешне было большое сходство». (Яковлев Н. Н. «Сталин: путь наверх». М., 2000. Стр. 59).

А. Ноймайр пишет: «…Жалкий домишко, в котором он жил с женой и сыном Яковом, стал тем местом, где он единственный раз в своей жизни испытал истинную любовь». (Ноймайр А. С. «Диктаторы в зеркале медицины». Пер. с нем. Ростов на Дону: Феникс, 1997. Стр. 341–342).

По данным Л. Васильевой: «Екатерина была деревенская девушка, но с присущим большинству грузинок природным аристократизмом черт лица, фигуры, манеры поведения». (Васильева Л. Н. Кремлёвские жёны. М.: Вагриус, 1992. Стр. 173).

Но самое достоверное описание супружеских отношений, конечно же, принадлежит юношескому другу Сталина, Иосифу Иремашвили:

«В 1903 году Коба женился... Свой брак он считал счастливым, потому как у него была жена, выросшая в грузинской традиции – верности и преданности мужу… В 1907 году умерла супруга… Эта истинно грузинская женщина... всей душой заботилась о судьбе своего мужа. Проводя неисчислимые ночи в горячих молитвах, ждала своего Coco, когда он участвовал в тайных собраниях. Она молилась о том, чтобы Коба отвернулся от своих богопротивных идей ради мирной семейной жизни». („იოსებ ირემაშვილი, „სტალინი დასაქართველოს ტრაგედია“, თბილისი. 2006. გვ. 39, 47)

 

Надо заметить, что только безграничная любовь могла заставить молодого большевика пойти на уступки жене и по её настоянию тайком обвенчаться на горе Мтацминда – в церкви Мамадавити.

И после всего этого неудивительно совершенно правдивое описание тем же Иремашвили траура Кобы после смерти жены:

«Он был очень опечален и встретил меня как некогда, по-дружески. Бледное лицо отражало душевное страдание, которое причинила смерть верной жизненной подруги этому столь чёрствому человеку. Его душевное потрясение... должно было быть очень сильным и длительным, так как он не способен был более скрывать его перед людьми... Когда процессия достигла кладбища, Коба крепко пожал мою руку, показал на гроб и сказал: «Coco, это существо смягчало моё каменное сердце; она умерла, и вместе с ней – последнее человеческое тепло во мне». Он положил правую руку на грудь: «Здесь, внутри, всё опустошено». (ibid. Стр. 48).

И у Иремашвили вполне закономерный, по отношению к этому большевику, вывод: «После смерти жены Коба стал ревностным организатором убийств князей, священников, буржуа…» (ibid. Стр. 49).

 

Но не только князей, священников и буржуа – после смерти жены у Сталина на очереди смерть собственной Родины. Она уже мешает ему в его далеко идущих честолюбивых планах!

«О, Русь моя! Жена моя! До боли нам ясен долгий путь!» – пишет Блок.

И в грузинской литературе тоже, наряду с образом женщины-матери, ассоцирующейся символически с Родиной, есть образы жены или возлюбленной: у уже упомянутого Джавахишвили – княгиня Марго, у Отара Чиладзе – Анна, у Нодара Думбадзе – Кетеван…

Для кондотьеров, подобных Сталину, легче покончить с жизнью Родины, когда нет последней связующей чувственной нити к самому любимому живому существу!

Вот, что пишет об этом историк Батиашвили:

«Именно 1907 год оказался самым трагичным для Сталина. Может и это сыграло роль для автора стишка «Утро» в превращении его из юношеской поэтической натуры в диктатора: его первая большая любовь и первая супруга трагически погибла, а «бунтарю»-зятю даже первенца не оставили родители жены – не доверились и разведённым сватам, и маленького Якова увезли на воспитание в горную Рачу. Озлобленный после семейной трагедии Сталин всем существом предался революционной буре и осенью того же года был арестован в Баку» (ელბერდ ბატიაშვილი იოსებ სტალინი და ვარლამ ჩერქეზიშვილი: „იდეური ბრძოლა დღესაც გრძელდება... ფრაგმენტები საქართველოს ისტორიიდან და პოლიტოლოგიიდან“ თბილისი 2011).

 

Теперь для Сталина единственная преграда – его собственная Родина, точнее, её стремление к независимости. Но для того чтобы этой независимости не случилось, до приведения Родины-Грузии к смерти, сначала надо устранить человека, который собой являет символ этой самой Родины и глас которого призывает к свободе и независимости Грузии.

Этот человек – Илья Чавчавадзе, и пока жив Илья, ни меньшевики, ни большевики не могут овладеть умами грузинского народа. Его лозунг «Отечество, родной язык, вероисповедание» бьёт по идеологии социалистов и мешает воплощению в жизнь их человеконенавистнической доктрины.

И на самом деле, именно 1907 год явился поворотным пунктом в жизни Сталина – умирает его жена, и убивают отца нации Илью Чавчавадзе.

Всё тот же Иосиф Иремашвили со всей категоричностью заявляет: «Убийцами [Ильи Чавчавадзе] были грузинские большевики, которые к своим целям шли с помощью устранения с пути политических врагов. Более того, за убийством непрямым образом стоял Коба. Он был подстрекателем и агитатором всех злодеяний!» (იოსებ ირემაშვილი, სტალინი და საქართველოს ტრაგედია, ბერლინი – 1932 წ. ; თბილისი – 2006 წ., გვ. 46).

Мы же, дорогой читатель, можем добавить: приближалась дата 70-летия Ильи Чавчавадзе. Народ, который не так давно свою любовь выразил рядовому поэту Рафиелу Эристави к его юбилею, конечно же, устроил бы всенародный праздник в честь данного события. Это было смерти подобно для социал-демократов, а потому они постарались всеми силами, чтобы этого не произошло – и убили Илью в селении Цицамури. Но получилось обратное – народ в первый раз по-настоящему проклял социал-демократов и сплотился вокруг национальной идеи!

Историк Шота Бадридзе в связи с данным событием в 1990 году писал следующее: «Хотя мы и не имеем конкретных сведений о роли Кобы-Сталина в Цицамури, но, наверно, будет справедливым не сомневаться в этом, поскольку Илья был убит с участием большевистских террористов – и этот акт не мог произойти без того Кобы, который в 1906-07 годах был организатором в Грузии большевистских «эксов» и террористических операций». (შოთა ბადრიძე, „წიწამურის ტრაგედიის გამოცანები“, გაზ. „სახალხო განათლება“, 18.10. 1990 წ.)[26]

Об этих событиях подробно пишет бывший политзаключенный, литератор Александр Сигуа: «Месамедасовцы, идеологическим главарём которых был сам Сталин, в течение годов планировали и подготавливали убийство Ильи Чавчавадзе террористическим путём. Разве же этот потрясающий факт мог быть для него не известным?.. По воспоминаниям социал-демократа Петра Гелеишвили, глуповатый извозчик-свидетель назвал ему всех убийц, и в том числе и «какого-то» Сосо ДжугашвилиНачальник душетского уезда Караман Пагава: «Илью Чавчавадзе убили месамедасовцы». (ალექსანდრე სიგუა, „ვინ მოკლა ილია ჭავჭავაძე“, თბილისი 1996 წ. გვ.78).

Однако, по вышеуказанному источнику, самое неопровержимое доказательство этого убийства оставил будущий председатель Президиума Верховного Совета Грузинской ССР, Филипп Махарадзе:

«Мы, месамедасовцы-коммунисты, запланировали убийство Ильи Чавчавадзе, поскольку Илья был единственной выдающейся личностью, который мешал нам в распространении в Грузии марксизма. Когда мы приняли решение убить Илью Чавчавадзе, все члены фракции знали об этом и были подписи всех на данном постановлении. Об этом знал и сам Сталин, который тогда никакую особенную личность не представлял собой. Он подписал постановление и уехал в Баку. Сейчас же, когда грузинские эмигранты пишут статьи об убийстве Ильи Чавчавадзе, Сталин хочет выйти чистым из этого дела и повелевает: «Наказать невзирая на должность…», хочет свалить на меня… ибо, это я нахожусь при должности». (ibid. стр. 58).[27]

Таким образом, первая преграда преодолена – главный выразитель чаяний народа устранён с пути. Неважно, что это тот самый человек, который напечатал стихотворение юнца Сосело в своей академической газете «Иверия» – это будет лишь первый прецедент. Дальше продолжатся устранения с путей всех мешающих, вне зависимости от их значимости и доброжелательности к будущему вождю!

 

Но со временем наступает пора устранения с дороги и всей Родины-Грузии. Она теперь больше всего мешает Сталину: пока существует Грузия – сначала на пути к свободному волеизъявлению, а далее в независимом статусе, – сын своего отечества всё время будет чужеземцем в стране, где ему предстоит завоевывать вершину Олимпа, – то есть, в России.

Октябрьский переворот уже совершён. В Грузии у власти меньшевики. Разницу между меньшевиками и большевиками, по представлению грузинского народа, мы уже знаем. Глава грузинских меньшевиков Жордания тоже социалист, но социалист марксистского толка. Не ревизионистского, как у Ленина, а истинного: для него Бог-отец, Бог-сын и Святой дух интерпретируются по-другому: «Маркс – Плеханов – Марксизм». А сами они в Троицу не лезут – довольствуются ролью апостолов. А Плеханова боготворят до того, что когда волею судеб меньшевики оказываются во главе правительства независимой Грузии, в столице второй по значимости проспект (первый, благодаря писателю Константинэ Гамасахурдиа, уже назван именем Руставели), назовут именем Бога-сына – Георгия Плеханова!

Конечно, грузинскому независимому государству 1918-21 годов далеко до совершенства – хотя бы потому, что в руководстве оказались социалисты, однако для доказательства толерантной сущности этого государства достаточен один пример, приведённый тогдашним руководителем страны, Ноем Жордания:

«Мы русский военный собор объявили государственной собственностью, однако оставили его во владении русских церковных служащих для церковных служб. Однажды заходит ко мне русский священник, беженец из Гянджи. Страшно было на него глядеть – с оборванной рясой, бледный, удручённый. Жаловался на своё безысходное состояние. Я написал приказ о денежной помощи ему в несколько тысяч рублей. Когда я передал бумагу и прочитал ему содержание, от неожиданности он зашатался, чуть не упал, из глаз покатились слёзы, и опять он сел, чтобы передохнуть. Эта сцена и на нас произвела впечатление – кто может вникнуть в печали чужой души!.. Мы опасались того, что тбилисские русские могли состыковаться с Москвой и втянуться в тайный союз против Грузии. К счастью, ничего подобного не произошло. Тбилисские русские отгородились от москвичей и остались до конца лояльными – включая даже последнюю войну!» (ნოე ჟორდანია, „ჩემი წარსული“, თბილისი, 1990 წ. გვ. 110).

Для русского читателя можно привести ещё массу подобных примеров – в годы независимости Грузия приютила множество беженцев из большевистской России, здесь находила спасение русская интеллигенция, в Тбилиси издавались не подвластные большевистской цензуре газеты и журналы на русском языке: «Единение», «Закавказская Русь», «Театр Арлекин», «Ars», «Орион» и т. п. Об этом повествует и информация из современного русского сайта: «Во времена меньшевистского правления… в Тифлисе сложилась мощная русская колония (в частности, из эмигрировавших из России деятелей культуры)» (http://www.ruthenia.ru/sovlit/ind_001.html).

Это то, что называется гуманным отношением страны к гражданам её бывшего сюзерена.

 

Теперь пару слов об отношении Грузии к проблеме независимости (из книги того же Ноя Жордания):

«Конференции закавказских республик не могли закончиться каким-то результатом. Одни в одну сторону, другие – в другую. Баку к османам, Ереван – к России. Остались мы одни, которые хотели независимости – настоящей и основательной» (ნოე ჟორდანია, „ჩემი წარსული“, თბილისი, 1990 წ. გვ. 114).

Что же до восприятия со стороны России этой самой независимой Грузии, – об этом пишет венгерский политик и публицист Белади (с соавтором):

«Троцкий в 1922 году отмечал, что Советское правительство не могло себе позволить в 1918–1919 годах соответствующим образом среагировать на недружественные шаги грузинских меньшевиков. Несомненно, фиктивная нейтральность и независимость Грузии подтверждали право наций на самоопределение, но уже в тот период возникал вопрос, имеет ли ценность такое самоопределение. Грузинские меньшевики или не видели, или сознательно отрицали тот факт, что ни Антанта, ни белогвардейские режимы не могут быть опорой для самоопределения Грузии. Союз антантовской интервенции с белогвардейскими силами свидетельствовал – империалистические круги Антанты не отказались от перспективы реставрации «единой, неделимой» России, несмотря на то, что некоторые группы буржуазии на Западе имели определённые интересы, связанные с окраинными районами России и с отделением Кавказа. Непримиримость и двойственность экономических и политических интересов проявлялись в 1918 и 1920 годах. Внешняя и внутренняя обстановка подталкивала местных и московских большевиков к немедленным решениям, поскольку складывалась благоприятная обстановка для взятия власти. О смятении внутри правительства Грузии свидетельствует тот факт, что оно начало намечать пути для бегства, как только революционные силы добились значительных военных успехов, опираясь на помощь Красной Армии» (Ласло Белади, Тамаш Краус «Нарком по делам национальностей»).

По оценкам грузинской публицистики, относящихся к тому периоду, наилучшими повествованиями являются записки Михаила Алексидзе, которые были созданы автором в 1956 году, хотя обнародованы были только в наши дни:

«Ленин, по сатанинской сметливой природе своей, уже знал, что у Сталина возвратный путь в Грузию был отрезан – во-первых из-за принципиального противостояния с нацией, во-вторых, потому, что передовая часть Грузин вовсе не приняла бы Сталина как героя, не признала бы за своего, – тем более что для культурного опыта грузин он был намного более чужд, чем для революционной, запачканной кровью России. Что там греха таить, при громадном его аппетите он и не довольствовался бы только грузинским поприщем… А, пока что этот эмигрант сражался в чужих войнах, в чужих революциях и устанавливал чужие строи и порядки…

Сталин чувствовал, что его эмигрантство постепенно становится всё более заметным, и он делает окончательный и решающий ход (судьбоносный для грузин) – идёт в военное наступление на свободную Грузию, чтобы раз и навсегда избавиться от двойственного ревнивого отношения со стороны русских большевиков.

Этот кавказский сюжет был создан Лениным ещё тогда, когда он признал независимость Грузии 7 мая 1920 года. И не исключено, что он ради именно этого сюжета приближал к себе грузин. Ему нужен был Кавказ, чтобы насытить собственное честолюбие и ностальгию по имперскому русскому шовинизму.

После похода на Грузию в 1921 году Сталин стал полноправным членом большевистской власти. Теперь уже мог он, распрямившись, сверху смотреть на всех и на будущее» (მიხეილ ალექსიძე „იოსებ სტალინი – გუშინ და ხვალ“ დაწერილია 1956 წ.).

 

Известно, что Сталин стал генеральным секретарём партии 3 апреля 1922 года, т. е. вся власть оказалась в его руках, – и это произошло после завоевания и аннексии Грузии Россией. Без этого акта Сталину не видать бы власти в России, он всю жизнь остался бы эмигрантом, и самая большая высота, которую он мог бы достичь, была бы судьба эмигранта в чужой стране – нечто вроде жизненного пути поляка Дзержинского.

Следовательно, для своих далеко идущих диктаторских целей Сталину необходимо было завоевать и аннексировать для России свою собственную Родину. Тогда он становился полноправным гражданином единой страны и мог претендовать на высочайший трон этой самой державы.

«Дастуриа. Шеутие. Аиге калаки!» В Грузии каждый ребёнок знает эти ужасные слова: «Получено добро. Атакуй. Завоевывай город» – слова громоподобные, слова-молнии, слова приговора Грузии. Грузины хранят страшную память об этом в своём сердце! Это слова из телеграммы, которую получил Серго Орджоникидзе от Сталина, в которой русскими буквами был зашифрован грузинский текст на погибель собственной страны.

«Серго Орджоникидзе получил от Иосифа Сталина тайное задание о немедленном занятии Тбилиси 11-ой Красной армией, – пишет Георгий Чачба. – Москва всё еще пыталась завуалировать свою агрессию против независимого государства. Поэтому было решено от имени восставших трудящихся Грузии просить помощи у Москвы. Эта просьба была послана в Москву 16 февраля 1921 года по инициативе созданного в Шулавери большевиком Серго Орджоникидзе «Революционного Комитета Грузии» (Ревкома), между тем как части 11-ой Красной Армии 12 февраля вторглись в Грузию и военные действия уже происходили» (https://giorgi-chachba.livejournal.com/75557.html).

По данным архивных материалов из книги Нестана Киртадзе:

«В течение долгой многотысячелетней истории Грузии, по масштабам вторжений и завоеваний внешними врагами, трудно любое из них сравнить с вторжением и завоеванием 1921 года. Мы подразумеваем здесь только имперские вторжения, и прямо и решительно можно сказать, что никакие из завоеваний римлян, персов, арабов, сельджуков, византийцев, монголов и османов не сравнятся с русским большевистским вторжением и завоеванием 1921 года.

Никогда у Грузии не было такой блокады со всех сторон.

Более того, сама Россия, во время её многовековых имперских, империалистических войн, ни одно привычное для себя российское завоевание не проводило так полноценно и «без изъянов», как завоевание Грузии в феврале-марте 1921 года.

Не будет преувеличением, если скажем, что в этом классическом завоевании Грузии если не решающую, то очень большую роль сыграл отчуждённый грузинский, в данном случае обрусевший грузинской, элемент. Легко догадаться, что здесь подразумеваются такие сильные персоналии, какими были Джугашвили-Сталин и Орджоникидзе, если даже, кроме этих двух величин, не упомянуть грузинский антураж, состоявший на ревностной службе у России». (ნესტან კირთაძე – „1924 წლის აჯანყება საქართველოში» – ქუთაისი, 1996 წ. გვ. 11).

В Вашингтоне в 1955 году в Палате Представителей Конгресса США был подготовлен доклад «Комунистический переворот и оккупация Грузии». В ёем было сказано:

«11 февраля 1921 года Красная армия, составленная из четырёх войсковых единиц, напала на Грузию одновременно с пяти сторон. Две основные атаки осуществлялись с востока (Азербайджан) и с юго-востока (Армения), а остальные три – с гор Кавказа, через Дарьял и Мамисони, и вдоль побережья Чёрного моря.

Перед такой большой силой Грузия на всех фронтах противопоставила армию, состоявшую из 40000 человек (постоянное войско и народная гвардия). За время трёхлетней независимости Грузия от Запада не получила ни единого ружья. У страны не было авиации и танков.

У Грузии было мало шансов на успех. Несмотря на геройство армии, страна не смогла противиться вторжению Советов, в особенности, после того, как в войну включилась Турция на стороне России. Знаменательно, что в то время у Турции Кемаля-паши была дружба с Россией, от которой она получила оружие и амуницию против Греции и её союзников...

Главным подстрекателем атаки на Грузию был Сталин – сам грузин, который возненавидел Грузию из-за того, что в своё время грузины не признали его. Ленин, по-видимому, был против вторжения в Грузию. Он боялся реакции мирового сообщества, которую могла вызвать беспричинная открытая агрессия. Но Сталин жаждал мести и добился своего!

…Красная армия в Тбилиси вошла 25 февраля 1921 года. В тот же день была объявлена Грузинская социалистическая республика. В течение трёх дней были в столице грабежи, убийства и изнасилования. Показаниями очевидцев описаны те ужасы, которые творились в Тбилиси и в оккупированных коммунистическими войсками других городах».[28]

Грузинский дипломат и юрист Зураб Авалишвили в напечатанной в 1924 году в Париже книге о независимости Грузии писал о злополучном конце февральского вторжения:

«25 февраля 1921 года советские войска вступили в Тифлис, имея впереди одного из комиссаров – грузина на белом коне и с красным знаменем в руках. Рядом с ним, незримо, ехал на ободранной кляче скелет в лохмотьях, с косою разрушения в костлявых пальцах» («Независимость Грузии в международной политике 1918-1921г.г.», PARIS, 1924 г., стр. 312).

Стоявший на страже большевизма и принимавший участие в низвержении собственной страны, уже известный нам Филипп Махарадзе вынужден был признаться в тайном отчёте Центральному Комитету большевистской партии 6 декабря 1921 года:

«Появление в Грузии Красной армии и объявление советской власти приняло явный характер внешней агрессии, так как внутри страны к этому времени никто и не думал устраивать восстания. Во время объявления советской власти в Грузии не нашлось ни партийной ячейки, ни отдельного члена партии, который мог бы действовать организованно и руководить процессом. За это дело взялись в большинстве случаев подозрительные люди или настоящие злоумышленники. Надо признать тот факт, что грузинские массы привыкли к независимости Грузии. Надо сказать правду, вначале мы стояли на правильной позиции, во всяком случае, на словах. Мы всем и везде заявляли, что Советская Россия никак не уничтожает независимую Грузию, что Красная армия пришла только для освобождения масс от когтей Антанты, и т. д. Естественно возникает вопрос: сможем ли мы придерживаться такой позиции хоть какое-то время, ведь от этого зависит многое. Обманывать массы политикой невозможно – и особенно грузинский народ, который набрался опыта в политике, особенно в последние годы. Мы говорили, что строим не полностью, но всё-таки независимую советскую Грузию. Но в то же время делали такие шаги, которые противоречили нашим обещаниям» (https://giorgi-chachba.livejournal.com/49046.html).

 

Что же делал Ленин в это самое время? Об этом пишет историк Лаша Отхмезури:

«Открывшийся в марте 1921 года десятый съезд большевистской партии ничего хорошего не сулил Орджоникидзе – делегаты требовали не избирать его в ЦК. Ему инкриминировались: грубость, оскорбления, неуважительность. Осложняло ситуацию то, что он не присутствовал на съезде – был занят оккупацией собственной Родины.[29]

Его защитил Ленин, тем самым выражая благодарность одновременно и Сталину, и Орджоникидзе, которые своевременно справились с оккупацией Грузии. Ведь он зимою 1921 года был против нападения на Грузию и только после настоятельных уговоров Сталина и Орджоникидзе согласился на военную операцию.

Надо признать, что, конечно, в планы Ленина никогда не входила независимая Грузия – просто в то самое время, когда Россия проигрывала войну Польше и была вынуждена подписать унизительное соглашение (Рижский договор), когда российское крестьянство выступало против большевиков, когда всеобщую забастовку проводили петроградские рабочие (эта забастовка скоро перерастет в кронштадтское восстание), – по мнению Ульянова, открытие нового фронта на юге было рискованной затеей для России» (ლაშა ოთხმეზური – «სტალინი და საქართველო“, https://www.radiotavisupleba.ge/a/blog-lasha-otkhmezuri-stalini-da-sakartvelo/27429400.html).

 

И Тбилиси пал под огнём и мечом большевиков. Нельзя хладнокровно читать слова Иосифа Иремашвили:

«29 февраля Михайловская больница была заполнена трупами борцов за Родину. 8 марта их хоронили на кладбище. Бесконечной была траурная процессия. Когда гробы опускали в могилу, люди опустились на колени – все молились. Рядом со мной стояла мать Сталина – она тоже оплакивала погибших. Когда могилы наполнились землёй, я повернулся к ней и сказал: «Кеке, это – преступление твоего сына. Напиши ему в Москву, что он больше не друг мне! Он враг грузинского народа и убийца!» („იოსებ ირემაშვილი, „სტალინი დასაქართველოს ტრაგედია“, თბილისი. 2006. გვ. 67).

И что же в это самое время делал Сталин? Он прибыл в Грузию через пару месяцев после аннексии как ни в чём не бывало. Думал как победитель пройтись по некогда родным местам. Однако совсем по-другому обстояло дело. Об этом напишет впоследствии эмигрант Давид Сагирашвили в своей статье «Сталин в Тифлисе в 1921 году». Он описывает приезд Сталина в столицу Грузии и его встречу с однопартийцами и рабочими. Вот посмотрите, как его принимают рабочие после аннексии Грузии русскими большевиками в 1921 году:

«В начале XX века рабочие паровозо-вагоностроительного завода были серьёзной, организованной силой. Они вносили свою лепту в победу социализма. Большинство рабочих неоднократно было арестовано и отправлено в ссылку. Для большевиков они были одной из главных опор в процессе советизации. Однако через несколько недель после оккупации они составили резолюцию, в которой осудили новый режим и объявили восстановление независимости Грузии.

Сталин приехал в Тифлис и захотел встретиться со здешними рабочими, которых он не видел с 1907 года. По его велению устроили большое собрание в «Плехановском доме».

Пришли к нему на встречу такие старые рабочие, какими являлись братья Нинуа, Датико Двали, Александр Дгебуадзе, Андро Чиабришвили (прекрасный оратор и один из передовых рабочих) и многие другие. Заседание открыл сам Сталин и начал с того, что приветствовал тбилисских рабочих от имени Октябрьской революции, отметив их передовую роль в революционном движении во всём Закавказье.

Один старый рабочий выступил и заметил, что лучше бы Сталин прекратил разговоры о роли тбилисских рабочих и сказал бы, с какой целью собрал он сегодня народ, а также – кто его сюда позвал и ради чего пролили несметное количество крови русские и грузинские рабочие? Аудитория единодушно поддержала выступающего. Тогда Сталин сразу изменил тон разговора и начал оправдывать свои действия и обелять политику Москвы по отношению к Грузии. Всю вину за столкновения и кровопролития он сваливал на прежнее грузинское руководство и своё выступление завершил следующими словами: «Чего волнуетесь? Что плохое вам сделали? Мы защищаем ваши интересы, интересы всех рабочих, а вы этого не понимаете. Вы же знаете, что интересы всех рабочих одни и те же». Закончил выступление и сел.

После этого встал рабочий Александр Дгебуадзе и обратился к нему следующими словами: «Сосо, ты нас хорошо знаешь, и мы тебя хорошо знаем. На этом собрании вовсе нет необходимости друг другу бросать пыль в глаза; ты нам ответь на главный вопрос: неужто потому боролись русские и грузинские рабочие с царским режимом, чтобы после его свержения пролили кровь друг друга? Кто довёл дело до этого? Разве мы напали на Москву? Наоборот, вы вторглись военной силой и вынудили русских и грузинских рабочих проливать кровь друг друга, чего они и вовсе не хотели! Разве у вас в России мало дел, требующих исправления?! У вас там голод, холод, восстание моряков на этой почве. А вы лезете к нам и не даёте возможности так устраивать нашу жизнь, как сами того хотим. Империалистическая война завершилась, а вы опять страшную братоубийственную войну ведёте. Разве же это – защита интересов рабочих? А потом, под каким предлогом делается это? С русскими рабочими мы сами разберёмся, без твоей помощи – они нас поймут, и мы их поймём, ты только мешаешь и воду мутишь... мы требуем вывести советские войска из нашей страны. И требуем мира, и прекращения кровопролития». Собрание волнующе поддерживало каждое слово любимого товарища.

После него выступила целая группа рабочих, а также депутат Первой Государственной Думы Исидор Рамишвили. Все они бичевали Сталина за его предательство и нескончаемые беды, которые принесло вторжение советских войск в Грузию. Под конец встал всеми любимый старый рабочий Датико Двали. Он близко подошёл к Сталину и обратился к нему со следующими словами: «Сосо, посмотри мне прямо в глаза! Чувствуешь ли ты и можешь ли ты признать всё то, что здесь ты натворил? Ты никогда не имел нашего сочувствия потому, что твои дела и поведение всегда были мерзкими для всякого честного рабочего. Ты возбуждал против нас всяких подонков общества, главарём которых был сам ты. Твоим делом здесь был бандитизм, и мы вытурили тебя из нашего круга и вынудили покинуть Грузию. Давно мы тебя не видели, и мы были рады этому. А сейчас ты пришёл – и с чем же? С оружием в руках. И против кого – разве против буржуев и аристократии? Какое это собрание? Ведь рабочих! Так зачем нужны здесь твои чекисты (указывает на чекистов, которые в каждом углу стоят), которые так сильно вооружены? Разве это рабочее собрание? Разве это та свобода, ради которой мы столько крови проливали и жертвовали собой?[30]

Нет, ты насильник! Какой демон сидит в тебе? Кем ты создан? Человеком или сатаной? Думаю – сатаной! Так сгинь же, сатана – не приближайся! (отступает) Ты всегда был бандитом и остался бандитом. Вот что я скажу тебе, Сосо!». Высказав наболевшее, повернулся и ушёл. Зал притих, ожидали грома и молнию. Чекисты ждали приказа, но Сталин, слегка побледневший, но всё равно улыбающийся, схватил шапку, повернулся к двери и вышел. Разумеется, чекисты последовали за ним. Он направился прямо к зданию Центрального Комитета большевистской партии, где по его приказу собрались члены комитета, к которым он и обратился:

«Дедлебо», на что это похоже?! [«Дедлебо», по-грузински, – «куры», «самки»] Где тут видна большевистская рука? Здесь нужен горячий железный утюг. Он должен пройтись по всей Грузии, чтобы искоренить этот дух. Вот что здесь необходимо, а вы церемонитесь».

Он поменял состав партийного комитета и поменял «правительство». Председателем назначил известного коммуниста Буду Мдивани вместо «мягкотелого» Филиппа Махарадзе. Велел непокорных арестовывать по всей Грузии, и на второй день отбыл в Москву.

Прибыв в Москву, Сталин заявил: «Пока существует Грузия, социализм в смертельной опасности!» (დავით საღირაშვილი, «საქართველო“, მიუნხენი, ნოემბერი, 1951 წ.).

 

Чтобы не обвинять Давида Сагирашвили в предвзятости, послушаем отчёт о том же событии ещё одного революционера, комиссара народной гвардии в 1918-21 годах, Власа Мгеладзе:

«Стоял жаркий май 1921 года – первая весна коммунистической Грузии.

После оккупации Грузии Сталин впервые посетил Тбилиси и решил пообщаться с тбилисскими рабочими. В Надзаладеви, во Дворце трудящихся имени Плеханова собрался революционный рабочий класс. Зал был забит полностью. Даже во дворе стояли люди. Чекисты и переодетые шпионы были внедрены в это море людей и следили за их грозными лицами. Грузинские коммунисты знали, что общество было агрессивно настроено по отношению к новому режиму, и потому о безопасности заботилось около 100 человек. Перед рабочими советизированной Грузии в тот день в первый раз предстал самый популярный грузинский коммунист Иосиф Джугашвили. Собрание началось. Все уголки сцены заняли чекисты. Медленным лисьим шагом на сцену поднялся и вынырнул из-за штор Сталин, известный рабочим как Сосо Джугашвили – Коба. Весь зал встречал его тишиной, сжав зубы от ненависти. Только чекисты зааплодировали, и в ответ послышались возгласы старых матерей: «Предатель, убийца, продажная шкура!».

Сталин здесь не похож на увлечённого высокими человеческими идеалами борца. Он через силу улыбается, говорит неуверенно. Наполовину закрытыми глазами он смотрит на революционных тбилисских рабочих.

Здесь его все знают, в этих семьях он скрывался, матери этих семейств готовили ему еду, принимали как сына. А сегодня он лишил их свободы, отравил жизнь. Несмотря на осторожный и сдержанный доклад, Сталина прерывали. Со всех сторон ему кричали и освистывали. «Предатель! Продажный!» – такими криками наградили его рабочие. Не отставали от мужчин и женщины: «Проклятый! Негодяй! Лиса!». Сталин делает вид, будто ничего не происходит, не обращает внимания на оскорбления. Известный борец против царской России и многократно сосланный в Сибирь рабочий Александр Дгебуадзе ему прямо сказал: «Как ты смеешь говорить от имени свободы и социализма, уж не думаешь ли ты, что здесь Россия? Здесь ты дело имеешь с тбилисскими революционерами-рабочими!» Чекисты были напряжены – от рассвирепевших рабочих можно было ожидать чего угодно.

На сцену поднялся известный революционер, уже состарившийся Исидор Рамишвили. Весь зал стоя приветствовал его аплодисментами. Сталин, сгорбленный, смотрел на Исидора, кусал губы. Через силу, по-иудиному улыбался ему. Упоминание свергнутого большевиками грузинского правительства и Ноя Жордания сопровождалось аплодисментами и овациями. Исидор Рамишвили спросил Сталина: «Почему ты разрушил Грузию? Что ты взамен принёс ей?» Старик напомнил Кобе историю Грузии и сравнил его с предателем Корганашвили[31].

 

Сталин начал отвечать на обвинения, но зал не дал ему говорить. Его увели чекисты. А Исидора Рамишвили подняли и на руках вынесли с возгласами: «Да здравствует Грузия!».

Но Сталин ждал другого времени для мести. Говорят, что сразу после этого он заявил: «Кто свистел в зале, сложно определить, и поэтому все, кто там был, будут расстреляны!».

На другой день жаждущий мести, разъярённый Сталин указал своим подчинённым: «Тбилиси надо прогладить революционным утюгом!», и они сразу же бросились выполнять этот приказ. Неожиданно все рабочие, участвовавшие в митинге в Доме Плеханова, были арестованы и брошены в подвалы ЧК. Метехскую тюрьму забили политическими деятелями. Всё, что делалось в интересах Грузии, было приостановлено, шпионов внедрили в рабочие места на железной дороге, в мастерских депо и даже в семьи... Всю ночь из подвалов ЧК выводили заключенных со связанными руками, бросали в кузова грузовых автомобилей и, окруженных конным конвоем, отправляли в Ортачала и Сабуртало. Арестовали и Исидора Рамишвили. На полях Сабуртало и Ортачала сотнями расстреляли людей, а тысячами ссылали в Сибирь. Там их расстреливали, а убитых и раненных закапывали вместе...» (https://lekso79.livejournal.com/1726714.html).

 

Интересные данные об этом периоде представляет историк Михаил Сахвадзе:

«После того, как в феврале 1921 года пала независимая Грузия, первой организацией, которую большевики создали в «освобождённой» Грузии, был ЧК, и первым его следователем был Лаврентий Берия.

Перед тем, как чекисты направились на одно чрезвычайное задание, друзья-однопартийцы устроили им великолепный прощальный ужин. По привычке шашлыки запивали кахетинским вином и беседовали о грузинской чистке. Во время банкета соблюдали кавказский этикет: руководил застольем тамада. Гостям прислуживал виночерпий. Когда наполнили последний рог, тамада, который пил меньше всех, завершающий тост произнёс на грузинском языке: «В Грузии умножился сорняк. Надо Грузию перепахать!». Таковы были его последние слова. Старые большевики – Мдивани, Махарадзе, Орахелашвили – молча выпили. А молодой человек, прислуживавший за столом, ответил тамаде: «И сорняк вырвем, и Грузию перепашем!». И осушил рог. Присутствовавшие переглянулись, а тамаде ответный тост понравился.

Тамадой был Иосиф Сталин, а молодой человек, прислуживавший на застолье, – был Лаврентий Берия, который на другой же день был назначен заместителем начальника ЧК. Это произошло в конце 1922 года, когда Лаврентию Павловичу было всего 23 года. И руководителем операции подавления восстания 1924 года также являлся новый руководитель полицейского управления – Лаврентий Берия. Берия сдержал слово, данное Сталину, – перепахал Грузию, за что ему был вручён орден Красного Знамени!» („ალია“, მოამზადა მიხეილ სახვაძემ).[32]

 

Ну, раз уж мы коснулись подавления восстания, теперь настала пора сказать пару слов и об этом событии. Речь идёт о народном восстании в Грузии против большевистского террора и насилия. Понятно, что чаша терпения народа была переполнена – народ негодовал против жестоких завоевателей. Однако враг был чрезвычайно силён и беспощаден. С самого начала надо заметить, что лидеры всех эмигрировавших в 1921 году в Европу партий были строго против начала восстания в Грузии. Грузинские меньшевики это восстание готовили тайком от них. О закономерности восстания рассказывает, будучи в то время близким к коммунистической власти, а затем репрессированный, Александр Папава, в статье «Сталин и Грузия»:

«Имело ли оправдание это восстание? Какие цели преследовало оно? Видать, были такие потерявшие рассудок люди, которые верили или надеялись, что сразу же после начала восстания Англия и Франция направят армии к Чёрному морю и освободят Грузию. Руководители с такими представлениями являются, несомненно, кандидатами на лечение в психиатрических больницах, но, к нашему несчастью, они-то и были «спасителями» нации. Надо потерять элементарное умение разбираться в реальности, чтобы начать такое восстание с надеждой на Европу. Нет никакого оправдания августовскому мятежу – это была авантюра и предательский акт. Положительного не было результата, а жертв было великое множество!»…

О том, как и почему пролилось столько грузинской крови, автор даёт следующие пояснения:

«В то лето Сталин отдыхал в Кисловодске. Его частыми гостями были С. Орджоникидзе, М. Орахелашивили, Ш. Элиава, Б. Квирквелия... охраной руководил Л. Берия, который тогда являлся заместителем начальника грузинского Политического Управления (так назывался тогда ЧК); начальником же был старый большевик Епифан Кванталиани. Сталин, в силу понятных причин, внимательно следил за процессами, происходящими в Грузии. Поскольку все удила были в руках ЧК, Кванталиани перед Сталиным и руководителями республики поставил вопрос о превентивных мерах, которые могли бы сорвать готовящееся восстание. Его предложение отвергли, мятеж свершился. Тогда же распространились слухи о том, что такова была воля Сталина.

Через несколько лет вот что мне рассказали сначала Б. Квирквелия, а вслед за ним – М. Орахелашвили. Их рассказы слово в слово повторяли друг друга:

«Информацию Кванталиани все слушали затаив дыхание… После информации воцарилось молчание. Явно было видно, что предложение о возможности предотвратить восстание заслужило всеобщее одобрение, но все молчали и свои взоры обращали к Сталину.

Наконец-то Сталин подал голос и спросил, что мы думаем. Мы все дружно согласились с необходимостью предотвратить восстание. Сталин встал, прошёлся взад-вперёд, набил трубку, выдохнул дым и обратился ко всем с саркастической улыбкой: «Даже подумать не мог, что вы такие невежды. Олухи. Разве можно упустить такой великолепный случай из рук? Грузия революцию приняла без крови. Сейчас же нам предоставляется случай выпустить у неё кровь, а вы показываете такое малодушие и трусость. Пусть восстают; чем массовее будут выступления, тем лучше – не щадите никого!».

Одновременно Сталин потребовал, чтобы во время восстания никого из нас не было в Грузии. Он сам назвал двух палачей, которые должны будут руководить операцией наказания восставших. Один из них был Берия, а второй – заместитель председателя Совета Народных Комиссаров – Леван Гогоберидзе…

Впоследствии Серго Орджоникидзе хвалился: «Эти молодчики, «герои восстания», дали нам возможность слегка прочистить наши ружья». А выше названный Леван Гогоберидзе громогласно заявлял:

«Вы знаете, товарищи, что в Грузии шесть процентов населения – князья и дворяне? Это необыкновенный процент, равного которому нет ни в одной стране, – даже в польском панском царстве, где процент княжеско-дворянского сословия равняется четырём процентам. Мы должны сократить в Грузии этот процент»![33]

Последовали ужасные события: только в городе Зестафони, в железнодорожном тупике, было расстреляно 600-800 людей из пулемёта. В основном, после восстания была истреблена интеллигенция всей западной Грузии. Множество семей было загублено исключительно из-за их княжеского происхождения. Начались массовые репрессии. Количество жертв до сих пор не установлено. По моим подсчётам, – около 15 тысяч. Расстрелянных было не менее 5-6 тысяч. Особо постарался прокурор Грузии Талахадзе – он людей расстреливал прямо в поездах. Кровь убитых сочилась по вагонам. (ალ. პაპავა, „სტალინი და საქართველო“, გაზეთი „მამული“, 1990 წ, №1 29 ნოემბერი)

 

Таким образом, в 1924 году были уничтожены в Грузии сливки общества – вся интеллигенция, князья, дворяне, священники, трудовое крестьянство, передовые рабочие – все от мала до велика!

Возмущение народа было беспредельным, и одно из проявлений этого возмущения коснулось карателей Грузии. Вот что пишет Алексей Богомолов:

«Первая серьёзная авиационная катастрофа в Грузии, унёсшая жизни советских и партийных руководителей высокого ранга, произошла в марте 1925 года. На съезд советов Абхазии, который должен был состояться в Сухуми, пригласили председателя Реввоенсовета Льва Троцкого, зампреда Совнаркома Закавказской федерации, члена президиума ЦИК СССР Александра Мясникова (Мясникяна), главного чекиста Закавказья Соломона Могилевского и замнаркома Рабоче-крестьянской инспекции в Закавказье Георгия Атарбекова. Мясников, Могилевский и Атарбеков 22 марта в 11 часов 50 минут вылетели из Тбилиси на новеньком «Юнкерсе-13». Через 15 минут самолёт неожиданно загорелся в воздухе и, как сообщали очевидцы трагедии, стал планировать в сторону Дидубийского ипподрома, но потом, потеряв управление, начал падать. Из него на высоте около 20 метров, пытаясь спастись, выбросились Могилевский и Атарбеков. Оба они разбились насмерть, а двое лётчиков и Мясников сгорели в разбившемся самолёте» (А. Богоморлов, «Почему Ленин так и не пролетел по России на самолёте» https://www.kp.ru/daily/25673/833647/).

После этого случая Сталин запретил ведущим членам партии летать на самолётах. Интересно, чего так опасался вождь народов? Может быть, того, о чём рассказывала выпущенная в постсоветской Грузии малюсенькая книга Эдишера Гиоргадзе «Крушение Сокола» (ედიშერ გიორგაძე „ფრთადალეწილი შევარდენი“ – თბილისი. 1991):

«У штурвала самолета были летчики Шпиль и Сагарадзе. Есть данные, которые подтверждают, что в телах чекистов, летевших на самолёте, были обнаружены пули. Пилот-герой выстрелил во врагов грузинского народа, чтобы исключить всякую возможность их спасения.

Тогдашняя грузинская газета «Комунисти» простодушно писала о том, как с особой теплотой прощался Сагарадзе с родственниками перед последним полётом. Таким образом, самоотверженный, героический поступок молодого героя явился мщением за сотни тысяч погубленных соотечественников. Самопожертвованием привёл он к смерти врагов своей Родины!»

Вот чего боялся Сталин – не подведёт техника, зато могут мстить люди, пока они живы! Но до того, как они задумают мстить, Сталин их должен раздавить и уничтожить!

 

Не случайно писала Анна Ларина, вдова расстрелянного сталинского соратника Николая Бухарина, об отношениях Сталина к соотечественникам:

«Сталин не щадил и грузин, уж в национализме и семейственности его никак не упрекнёшь. Вот тут-то он чист перед историей. Родственников своих, Сванидзе и Аллилуевых, обрёк он на самоубийства, казни и лагеря. Привыкшие к мягкому, тёплому климату грузины первыми гибли на Севере. Расстреливали их в огромном количестве. В процентном отношении репрессированных к остальному населению едва ли не первое место им-то принадлежит. Да и по проклятиям, которые слали они вождю и даже матери его, подарившей грузинскому народу такого сына, тоже брали они в лагерях первенство. С грузинским темпераментом проклинали» (Анна Ларина-Бухарина, «Незабываемое», https://profilib.net/chtenie/142766/anna-larina-bukharina-nezabyvaemoe-89.php).

Обратимся к свидетельству профессора Николоза Вашакидзе:

«В 20-х и 30-х годах, после целенаправленных репрессий, в Грузии почти полностью была загублена имеющая национальное самосознание политическая и культурная элита. Место грузинской элиты заняли карьеристы, антинациональная партноменклатура и палачи-чекисты. Под диктатом этой элиты совершилось рождение научной и творческой «интеллигенции», воздающей хвалу новому коммунистическому режиму. Сталин фактически отрезал голову Грузии, вынул сердце и эти органы заменил суррогатными протезами…

Особой темой является то, какие ужасы навлекла на Грузию Вторая мировая война. К началу войны население Грузии насчитывало примерно три с половиной миллиона. На войну было призвано необыкновенно большое количество солдат – 700 000 человек, из которых погибло 300 000. Речь идет о 10% всего населения. Нет разговора о том, сколько среди вернувшихся 400 000 оказались искалеченными и не пригодными к нормальному существованию. Все это значит, что Грузия по военным потерям – и, в основном, молодыми людьми – находится на первом месте. Грузия, будучи порабощённой периферийной республикой, никакую ответственность не несла в разжигании войны. Но, несмотря на это, она практически заплатила самую дорогую цену в величайшей катастрофе 20-го века. Это было результатом порабощения и потери самостоятельности, главным виновником которых был Иосиф Джугашвили-Сталин!» (ნიკოლოზ ვაშაკიძე, „სტალინი და საქართველო“ – http://accent.com.ge/ge/news/details/27130).

 

Надо заметить, что подобные взгляды, ещё во времена Сталина, высказывали отдельные смельчаки. Среди них был Александр Кураспедиани, в 1945 году написавший открытое письмо Сталину, которое было опубликовано лишь в 1990 году, в сборнике оппозиционной литературы времён Советского Союза):

«Грузия вывела количественно больше войск на войну с Германией, нежели вся Российская империя против Наполеона в 1812 году. Для чего это было нужно? 20-25 лет тому назад вам бы ответили, что эта жертва была необходима ради интересов интернационализма, ради целей коммунизма. С позиций марксизма этот ответ был бы логичным. Но сейчас, из-за непопулярности, такое определение никто не даёт. Сейчас скажут: «Такая жертва от грузин была необходима ради отечества, ради Родины». Такое определение, конечно, не может быть убедительным… Почему для грузин, которые имеют гораздо более древнее государство, чем Россия, должен считаться патриотизмом поступок, который противоречит их суверенитету и независимости? Воистину это будет и формой и содержанием антинациональное дело.

Может быть, Вы считаете, что пребывание Ваше во главе Советского Союза может что-либо изменить? Наполеон Бонапарт по национальности был итальянцем, но у Италии не было большего врага, а у Франции – большего патриота и завоевателя. Более того, Наполеон не проявлял ни к одной европейской нации столько беспощадности, сколько он проявил по отношению к итальянцам. И в этом ему не мешал его корсиканский национализм времён молодости!..

У России не было подобного грузину Багратиону генерала-патриота! К тому же этот патриотизм Багратион проявлял именно при тех российских императорах, которые ликвидировали как самоуправление Грузии, так и тысячелетнее царство Багратионов в Грузии.

Люди, достигшие высоких ступеней на службе у чужих народов, забывают Родину!

На Вас лежит обязанность думать о будущем Грузии не только потому, что Вы стоите у руля истории. Но ещё и из-за февраля 1921 года!

...Ваша конституция даёт права выхода из Советского Союза. Предоставление Грузии независимости могло бы даже поднять престиж России в глазах всего мира…

По крайней мере, я искренне желаю, чтобы Вы сделали этот шаг, который обессмертил бы Ваше имя как грузина и обеспечил бы достойное будущее для нашей многострадальной Родины!» (ალექსანდრე ქურასპედიანი, „ანონიმური წერილი ი.ბ. სტალინს“, ოპოზიციური ლიტერატურულ-მხატვრული საზოგადოებრივ-პოლიტიკური კრებული „ამირანი“, თბილისი, 1990 წ. გვ. 107-109).

Дошло ли это письмо до Сталина? Сомнительно. А если бы дошло, вождь мог лишний раз задуматься над параллелью с Наполеоном Бонапартом. Значит, не он один губитель собственной Родины. И для великих целей мирового господства Родина может явиться жертвой! Однако слишком много чести отдаёт Кураспедиани Наполеону – французский император всего лишь грезил владением вселенной. Завершил же он своё восхождение в заточении на острове Святой Елены. Незадачливый Наполеон был остановлен на полпути. Даром он жертвовал собственной Родиной. Миром корсиканец не правил. Но есть люди, которые, жертвуя, выигрывают, как в шахматах. Выигрывают не только шахматную партию. Выигрывают право владения миром. А победителей не судят. И победителям отдаётся весь мир. И мир будет расстелен у их ног.

И миром будет править Картлинский!

 

 

 



 

 

[26] Далее автор пишет о том, как впоследствии Сталин сам занялся расследованием вопроса смерти Ильи. Но пока это время не настало (приближалось 100-летие Ильи Чавчавадзе, которое торжественно готовилась отметить в международном масштабе грузинская эмиграция), в защиту Ильи Чавчавадзе Сталин не заикался ни одним словом – ни плохо, ни хорошо.

 

[27] Как пишет публицист Г. Коранашвили, «След идёт к Сталину и через «некоего имеретинца» – Серго Орджоникидзе, которого называли «Ешаком Сталина», и именно поэтому советское правосудие всячески постаралось, чтобы этот инкогнито «имеретин» не просветился». (გურამ ყორანაშვილი, „მონაწილეობდა თუ არა იოსებ ჯუგაშვილი ილიას მკვლელობაში“).

 

[28] Эти события наглядно описаны в хронике Артура Калмейера:

«6 февраля приказом командующего Кавказским фронтом В. Гиттиса была создана группа войск Тифлисского направления под командованием М. Д. Великанова в составе нескольких стрелковых и кавалерийских дивизий и танкового отряда. В тот же день Орджоникидзе посылает Ленину, Сталину и Троцкому очередную телеграмму:

«Грузия окончательно превратилась в штаб мировой контрреволюции на Ближнем Востоке. Здесь орудуют французы, здесь орудуют англичане, здесь орудует Казим-бей – представитель Ангорского правительства. В горы бросаются миллионы золота. Создаются в пограничной полосе с нами грабительские банды, нападающие на наши пограничные посты... Считаю необходимым ещё раз подчеркнуть надвигающуюся на Бакинский район смертельную опасность, предупредить которую можно лишь немедленным сосредоточением достаточных сил для советизации Грузии».

В ночь на 11 февраля 1921 года в русских сёлах Борчалинского уезда Грузии началось инспирированное Москвой «восстание».

«Для того чтобы иметь возможность отрицать факт вторжения русских войск в Грузию, вначале было объявлено, что некоторые сёла на грузинской границе восстали, приведённые в негодование тиранией грузин. Сигнал подали армяне на южной границе, а затем восстание распространилось на Сигнаги, на востоке Грузии у Азербайджана. Одновременно на дальнем северо-востоке, у российской границы, восстала Абхазия». Карл Каутский, 1921 г.

15 февраля 1921 года – телеграмма Реввоенсовету армии:

«Цека рассматривает операции РВС-11 как местную защиту повстанцев нейтральной зоны от грозящего им истребления со стороны белогвардейцев. Считайтесь с этим политическим характером вашей операции во всех ваших публичных выступлениях. Разумеется, мы ожидаем от РВС-11 энергичных и быстрых действий, не останавливающихся перед взятием Тифлиса». – В. И. Ленин

16 февраля 1921 года советские войска заняли Красный мост через реку Храми и село Шулаверы. Здесь им оказали сопротивление добровольческие отряды кахетинцев под командованием Стефана Ахметели. Далее большевики продвинулись на север к Тбилиси. 19 февраля у подступов к Тбилиси грузинская армия и Народная гвардия нанесли сильный удар 11-ой Красной армии и вынудили её отступить назад. Грузины захватили в плен около тысячи человек. 20 февраля части 11-ой Красной армии потерпели поражение в Коджорском районе. Бросив на поле боя пушки и пулемёты, они беспорядочно бежали.

Параллельно с нападением 11-ой Красной армии, с территории Армении и Азербайджана и из Сочинского района в Абхазию вторглась 8-я армия Советской России. Из Северного Кавказа, с Мамисонского перевала по Рионскому ущелью к Кутаиси продвигались две бригады Красной армии. В ночь на 20–21 февраля 1921 года новые силы врага дважды атаковали части грузинской армии и Народной гвардии в Коджорском районе.

25 февраля в Тбилиси вошли части российской 11-ой Красной армии.

25 февраля 1921 года – день советской оккупации Грузии».

(Артур Калмейер, «Империя на крови. Часть 1. Грузия, 1921).

 

[29] Сравните эту характеристику с характеристикой Вл. Успенского (см. Введение) о доброжелательном и вежливом Орджоникидзе.

 

[30] Обратите внимание – это собрание грузинских рабочих, т. е. единомышленников и соратников. В процентном составе их было в Грузии не так уж и много. И, если не было предела возмущению среди своих, легко можно представить, каковы были настроения в основной массе населения – среди трудового крестьянства, ремесленников, дворянства, духовного сословия…

 

[31] В 1569 году предатель дворянин Корганашвили персидским завоевателям указывал путь к шатрам картлинского царя Симона.

 

[32] Через год, в 1923 году, Сталин отчитает нового председателя Буду Мдивани, инкриминируемого в национал-уклонизме: «Мдивани изображает дело так, что, несмотря на его отзыв, всё-таки он победил. Я не знаю, что назвать тогда поражением. Впрочем, известно, что блаженной памяти Дон-Кихот тоже считал себя победителем, когда его расшибло ветряными мельницами. Я думаю, что у некоторых товарищей, работающих на некотором куске советской территории, называемом Грузией, там, в верхнем этаже, по-видимому, не все в порядке». (https://www.facebook.com/eka.xerxeulidze/posts/641686905875667). Ни много ни мало – Сталин уже считает Грузию «куском советской территории», подготавливая тем самым для грузин участь туземцев.

 

[33] Кстати, Леван Гогоберидзе был арестован и расстрелян в 37 году, но это не значит, что он не был кровавым большевиком, который в своё время докладывал Сталину о том, что в Грузии число князей и дворян доведено до 2% и скоро будет доведено до нуля.

 

 

 

(в начало)

 

 

 


Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за август 2018 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт магазина»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите доступ к каждому произведению августа 2018 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 


Оглавление

4. Глава III. Атеистическая троица: Ленин, Сталин, Большевизм
5. Глава IV. Родина, принесённая в жертву
6. Глава V. На российском поприще с грузинским акцентом
507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!