Окрошка

Письменным советом редактора обратиться в турагентство я поначалу пренебрег, и напрасно. Посольство русских находилось совсем недалеко от нашего набитого антиквариатом дома, и я решил пройтись туда пешком. Еще издали мне открылось зрелище большой группы людей, объединенных, как могло бы показаться, торжественным шествием по улице. Лозунгов я не видел и выкриков не слышал. Это и навело меня на мысль, что намерения собравшихся там понято Джайлзом Персифалем Глостером не совсем верно. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это очередь в посольство. Вполне мирная, тихая очередь из людей, видимо, срочно желающих ознакомиться с русскими достопримечательностями вроде okroshka . Я присвистнул и подумал, что мой редактор, возможно, прав. Раз такое количество добрых англичан находит в этой северной стране столько привлекательности, то и у меня есть шанс хорошо провести время. Потолкавшись в очереди, я решил действовать по инструкции. В конце концов, мне еще нужен был переводчик, поскольку по-русски а знал только « Dostoyevsky» и «Tolstoy », а этого явно было недостаточно для разгадки великой тайны окрошки.

Агентом была милая девушка, но по-английски она говорила с таким акцентом, что мне подумалось: «если мой переводчик говорит также, то я, вероятно, смогу обойтись и без него».

Но понимала она меня вполне. Чтобы не ломать язык, агент напечатала сведения, жизненно необходимые потомку Вильгельма Завоевателя, собирающемуся бороздить бескрайние просторы Руси, на бумаге. Бумаг становилось все больше, а я их не любил. Из последней я вычитал две новости: хорошую и плохую. Во-первых, мне нужно было явиться в посольство до рассвета и занять очередь, иначе я не смог бы никогда получить визу. И еще там была фотография моей переводчицы. При взгляде на ее одухотворенное лицо вспоминались сразу Джоконда, Мерлин Монро и Вивьен Ли, хотя раньше я и не подозревал, что в этих троих есть что-то общее. Разумеется, всякие сомнения в необходимости переводчика отпали.

Рассудив, что лучше не ложиться, чем рано вставать, я отправился инспектировать питейные заведения. Как и ожидалось, они были полны моими оксфордскими приятелями, которым не нужно было зарабатывать на жизнь тяжелым трудом, сопряженным со смертельной опасностью. Всем им я показывал фотографию переводчицы, которую как выяснилось, звали МАРИНОЙ. В тот день мне пришлось услышать весь набор известных мне междометий, выражающих оттенки чувств от восхищения до зависти – такое впечатление произвела фотография на серьезных оксфордских парней. Проснулся я на лавке в сквере, причем не сам – меня разбудил полицейский. Не могу сказать, что очень люблю полицейских, но в этот раз в моем сердце шевельнулась благодарность, ибо еще одну такую ночь вырождающийся организм из семейства Глостеровых не выдержал бы. До рассвета еще было время, и я переместил свою ночевку на газон российского посольства.

Уже став обладателем визы, я обнаружил, что мой самолет можно сказать, вот-вот взлетит, и стал закидывать в чемоданы все подряд. Надо бы еще отметить, что предки по всем линиям пришли помахать рукой в след летательному аппарату, уносящему меня в неведомую даль.