Медвежья пасть

На чтение потребуется 1 час 10 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Дворец спорта «Крылья советов» на Ленинградском проспекте – известное место среди боксёров. Все московские бойцы либо тренировались здесь, либо участвовали в турнирах. Борис Лагутин, лучший из лучших, начинал там юношей у Дяди Миши и туда же дважды возвращался олимпийским чемпионом^[3]. Красивый звёздный купол, удобный зал, совершенно домашняя обстановка влюбляют в себя раз и навсегда. Именно в «Крылышки» я пригласил Константина Артемьева на бокс. Решил бои посмотреть и дело обсудить. С момента совершения двойного убийства прошло три месяца. По поведению следователя я понял, что дело зависает. Напрямую никто ничего не говорил, но задержаний подозреваемых не было, настроение у всех в бригаде кислое, молчат, глаза отводят. Основные версии следствие отработало. Новой информации нет. Боевой запал у оперов поостыл, работа шла уже по инерции. Назрел разговор с Костей.

Прошли первые разминочные бои. На ринге работали «мухачи». У лёгких боксеров самый качественный бокс. Давно замечено: чем меньше рост и вес, тем лучше координация движений. Коренастый, резкий парень из красного угла лихо бьёт боковые удары слева. Подскок и быстрый свинг. Красиво и технично. Прямые удары не доходят, руки коротковаты. Это компенсируется отличной работой ног. Он прыжком молниеносно рвёт дистанцию, клинчует, входит в ближний бой и пробивает оборону противника. Худощавый боксёр из синего угла выше ростом, длинные руки и «лёгкие» ноги дают преимущество в бою. Хорошо кружит по рингу и хлёстко бьёт с дистанции. Проходят, в основном, прямые «двоечки», но жёсткого удара, похоже, нет. На ринге у обоих по две восьмиунцовые перчатки, эластичные бинты. У каждого в паху бандаж, а во рту – капа. Всё поровну, всё честно.

 

После жёсткого хука «красного» я на несколько секунд закрываю глаза. В воображении предстала неравная схватка безоружного Изотова с вооружённым злодеем. Замах, удар, Игорь, защищаясь, выставляет руку, сеченая рана, первая кровь.

«Синий» проводит свинг левой через руку соперника, нырок под встречный боковой, и, наконец, сайд-степ и правый прямой. Крепыш встаёт на колено. Нокдаун. Судья открывает счёт.

На цифре три закрываю глаза. Изотов на полу, враг наносит ему последний удар, лежачему. Огромный нож зажат в руке убийцы. Удар сверху вниз, в грудь. Кровь, хрипы, защитных действий нет, жертва недвижима. Нападающий ничего не видит, сознание помутилось, на лице звериный оскал, злоба, страх.

На ринге судья отсчитал до восьми. Пружинистый «красный» легко встал и рванулся вперёд. Поединок продолжился. «Синий», после нокдауна, пытается форсировать события и закончить бой досрочно. «Красный» виснет на канатах, делает пару защитных нырков, проводит резкий апперкот снизу по печени и быстро уходит приставными шагами в центр ринга. «Синий» хватается за правый бок и с искажённым от боли лицом падает на настил. Нокаут. Всё, бой закончен^[4].

Напряжение спало. Прикрываю глаза. Изотов на полу, лицом вниз. В комнате больше никого. Игорь не шевелится. Всё, конец. Бой окончен. Бой неравный, подлый. Бой преступника с жертвой.

 

Перед выходом чемпионских пар мы с Артемьевым сели перекусить в кафешке под трибунами. Обстановка была торжественная. Вокруг сновали боксеры и тренеры. Болельщики были улыбчивы и доброжелательны. Примятые носы и пружинистая походка выдавали принадлежность публики к боксу.

– Костя, что-то тишина на фронтах. Так активно начинали, вся Петровка на ушах стояла, а сейчас следователь от меня нос воротит. Похоже, у него слова кончились… Неужели висяк?

– Лёш, даже не знаю, что тебе сказать. Клиенты теребят?

– И клиенты теребят, и «за державу обидно». Рабочие же версии были. Есть что-нибудь, новенькое?

– Новостей много. Свидетеля нашли. Житель соседнего дома из театра возвращался в день убийства. Проходил по детской площадке напротив дома Изотовых. Выяснили всё в театре, провели эксперимент. Установили время прохода «театрала»: 23 часа плюс минус 5–7 минут. Он видел выходящего из подъезда мужика, немного сбоку. Достаточно внятно описал приметы. Выше среднего роста, широкие плечи, сутулится. Возраст за пятьдесят. Походка тяжёлая, шёл медленно, смотрел вниз, под ноги. Цвет волос неясен, была кепка либо шляпа. Увидев нашего свидетеля, развернулся спиной и ускорил шаг. Одет был в коричневый длинный плащ, тёмные брюки. Обувь в поле зрения не попала. Мы, Лёш, отработали весь подъезд. Опросили всех, даже командировочных и отдыхающих вне города жильцов. Такой мужик в подъезде не живёт. Возможно, это и есть наш искомый злодей. Но лица свидетель не видел. Опознание провести сложно. Сам понимаешь. Если только одежду найдём. Провели обыски у Юнисова в Иркутске и Омске, там его первая жена живёт. Похожего плаща и самородка не нашли. Зацепиться не за что. У Тамма обыск тоже ничего не дал. Юнисов ведёт себя совершенно спокойно, выдал нам чёткое алиби. В день убийства был в Омске у бывшей жены. Общался с сыном и внуками. Проверили, всё подтвердилось. Даже детей допросили с педагогом. Руслан довольно частый гость в Омске, так что алиби железное. Два месяца бригада угрозыска транспортной милиции проверяет все железнодорожные и авиабилеты в Москву и близлежащие города на имя Юнисова. Результат отрицательный. Проверяли все служебные билеты для лётчиков – ничего. Никакой зацепки. Даже в Москву его вызвать не можем, допрашиваем в Иркутске. По Валере Тамму работают две бригады из убойного отдела МУРа. Алиби. Интересующий нас вечер был с дочкой у матери в Шатуре. Играли в лото с соседями до часу ночи. Там же и заночевал. Десяток свидетелей. Из квартиры не выходил ни разу. По оперативным каналам отработали все «залётные» воровские бригады, работавшие в эти дни в Москве. Результат нулевой. Да и не похоже на воров. Взлома нет, подбора ключей тоже нет. Изотов дверь сам открыл. В доме было полно украшений, денег, валюты, дорогой техники – ничего не взято.

 

– Костя, а что с золотым самородком? Ведь Инга дома его не нашла.

– Самородок исчез. Возможно, он украден из квартиры убийцей. Перед отъездом Инги в Прибалтику самородок стоял на своём обычном месте в квартире – на рабочем столе Игоря Николаевича. Мы провели обыски у Изотова во всех адресах проживания и работы – самородка нет.

– А что говорит Юнисов про это золото?

– Заявил, что самородок не видел с тех пор, как подарил его Изотовым.

– А про диссертацию на допросах спрашивали?

– Да, я сам его допрашивал трижды. Полностью подтверждает слова Инги Изотовой.

– Убийство, конечно, отрицает?

– Лёш, ну об этом ты мог бы и не спрашивать. Говорит, что он старый опытный лётчик, ордена имеет. Всегда защищал и оберегал чужие жизни и руку поднять на человека не может. Обещал жаловаться на нас: преследуем, мол. Отрабатывали и другие второстепенные версии, не хочу тебя перегружать – пусто.

– Костя, какие планы?

– Продолжаем изучать видеозаписи с похорон и поминок, устанавливаем личности присутствующих. Проверяем каждого, алиби изучаем. Пока ничего интересного. Зацепиться не за что. Хотим с бригадой на полигон съездить в Светлов, где бывал Игорь Николаевич. С людьми поговорить, может, кто чего интересного расскажет. Там ведь и Юнисов появлялся. Хочешь с нами махнуть? Говорят, грибов море, никто не собирает, территория закрытая.

– А пустят меня? Допуск же нужен.

– Пустят, пустят, я узнавал. Мы же не в промзону едем, а в жилой посёлок. Там никаких секретов нет. Игоря наверняка все знали. Генеральный, всё же. Вот мы у костра под уху и поболтаем. Глядишь, и зацепимся за что-нибудь.

Кофе допили. Из зала стали слышны удары боксёрских перчаток и звуки гонга. Перебрались на трибуны. На ринге работали «тяжи». Нас увлекла интрига боя. О деле больше не говорили.