Повесть о Сухотинском монастыре

На чтение потребуется два с половиной часа | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Первым делом Дорофея ещё неопытных в духовной жизни послушниц и вновь поступающих распределила под начало тех монахинь, которые прибыли с ней из Нижнего. Размещала их по две, по три в келью. По собственному опыту знала, что жить одной в келье трудно и даже опасно. Жить по двое на первых порах просто необходимо. Уныние ли посетило одну из них, заболела ли – другая поддержит, отвлечёт от уныния, поухаживает за болящей. И радость, и горе – всё поделят пополам. И сама молитва составит радость и утешение.

Всем сёстрам назначила послушания, соответствующие силам и способностям, и строго наблюдала за исполнением их. Особо строгие порядки завела по церковному послушанию. Внутри храма был полумрак. Перед иконами мерцали лампады. Инокини, как тени, в молитвенной тишине и безмолвии, медленно, тихо передвигались по храму. Казалось, что можно было слышать самые потаённые вздохи.

Женское сердце есть женское сердце, и путь к нему через усладу от пения. Это хорошо понимала мать Дорофея. Вспоминала, как пением мать Матрёна приблизила их к себе, сколько доброго взрастила в их сердцах. А теперь Дорофее представлялась возможность употребить своё умение, свои познания в пении и применить их в церковном хоре. Проверив голоса послушниц, отобрала нужные ей и определила одно послушание – петь на клиросе. Сама обучала церковному уставу и нотному пению. И вскоре достигла того, что певчие запели твёрдо, тихо, стройно, приятно, без всяких претензий на эффекты и без всякой вычурности. Посещающие храм духовные лица из губернии и из отдалённых губерний поражались искусству пения послушниц на клиросе. Стройные женские голоса, казалось, возносили душу в горние выси, к самому Господу Богу. И редко кто мог удержаться от благодарных и особо тёплых слез.

 

До весны Дорофея исследовала имущество монастыря, определяла на будущее, что надо будет приобретать. А с первыми весенними днями стала выходить за монастырскую ограду, изучать поведение реки. Помня слова отца Серафима, приглядывалась к берегу, к тому, как подмывают его полые воды. И поняла: берег надо укреплять, надо оттеснять воду от ограды. Не сделай она этого, как через год или другой вода подмоет каменную ограду и подступит к самому храму.

Дорофея уходила далеко от монастыря, оглядывая местность и как на этой местности расположен монастырь. Ей нравилось, как выбрано место для храма, для построек. Строения кучно занимали холм над долиной, по которой протекала речка Нару-Тамбов, белые одноэтажные и двухэтажные постройки напоминали небольшой городок. И над всем этим возвышался храм. Он господствовал над всем долинным и холмовым пространством, завершал собой приятную картину обители.

 

Варвара Александровна будто только и дожидалась начальницу монастыря. Освободившись от многих забот, она стала прибаливать. Родственники взяли её в Тамбов в надежде на то, что опытные врачи ей помогут. Но, видно, годы и большие расстройства по устроению монастыря, бесконечные судебные тяжбы так подорвали её здоровье, что её посетил мозговой удар, от которого она уже не оправилась и приказала долго жить.

Весть о кончине Варвары Александровны в тот же день дошла до монастыря. С утра была проведена заупокойная литургия и панихида. Дорофея с сёстрами усердно молились об упокоении усопшей в сонме праведных.

Душеприказчик Варвары Александровны начальник губернии господин Булгаков прислал гонца известить о том, что тело Варвары Александровны будет перенесено в монастырь для захоронения.

 

В это время были окончательно завершены работы по трапезной церкви во имя иконы Казанской Божией Матери. Строили её в стенах главного корпуса.

Отдав последний долг Варваре Александровне, Дорофея помышляла об освящении трапезной церкви. Но казна монастырская к этому времени была пуста, не было никаких средств на приобретение самых необходимых предметов для освящения. Господин Булгаков предложил тут же, по захоронении тела Варвары Александровны, освятить церковь. К тому же нужны были средства, чтобы принять всех, кто прибудет из Тамбова с телом покойной. Дорофея уже стала впадать в уныние оттого, что не может исполнить желание господина Булгакова. Скорбела она и грустила, не находя выхода, раздумывая, у кого можно занять необходимую для такого дела сумму денег. И вот на её радость заехали в монастырь проездом из города Борисоглебска два государственных крестьянина, назвавшихся Климентом и Михаилом. Встретившись с начальницей, они повинились от Борисоглебского духовенства, которое из-за дальности расстояния и по причинам нездоровья не могло принять участие в освящении храма и самого монастыря.

– И вот нам велено нижайше кланяться вам и передать пожертвование от Борисоглебского прихода.

Климент и Михаил поклонились Дорофее и передали пакет с деньгами и икону, сказав:

– В пакете шестьдесят рублей серебром. А это вот икона Тамбовской Божией Матери. Будете в наших краях – милости просим погостить у нас.

 

Этих, как с неба свалившихся, денег хватало на всё и даже частично на монастырские нужды. Дорофея тут же распорядилась, чтобы готовились к освящению храма.

На тыльной стороне Тамбовской Божьей Матери Дорофея прочитала тропарь:

«Днесь светло красуется град Тамбов, и святитель Христов Питирим радуется. Сияет бо ныне чудесы икона Твоя, Владычице, юже из первопрестольнаго града Москвы святитель принесе, и дивное людем являет Твое заступление, подающи исцеление всем, с верою к Тебе притекающим. Темже умильно вопием Ти: спасай нас иконою Твоею, ДевоВсепетая».

Рано утром тело Варвары Александровны было внесено в храм и тут же храм был освящён, и сделано это было как бы в присутствии создательницы его. По окончании литургии и панихиды тело Варвары Александровны было перенесено и положено в склеп рядом со склепом супруга под приделом каменной церкви во имя святой великомученицы Варвары.

 

Теперь все заботы о материальном и духовном состоянии монастыря пали на Дорофею. Надежда на милосердие Божие и покровительство Царицы Небесной поднимали Дорофее дух и уверенность в преодолении всех нужд и трудностей.

Труды Дорофеи по приведению монастыря в благоустроенный порядок не остались незамеченными. Епархиальный преосвященный Николай отмечал, что новоначальница неутомимо и ревностно хлопотала, заботилась о процветании монастыря, с небывалыми кротостью и смирением приучала сестёр к жизни монашеской и вводила между ними добрые порядки, вела личную открытую примерную жизнь. Всё это послужило тому, что преосвященный произвёл Дорофею в сан игуменьи.