Хроника глобального бреда

 

 

Летом Хорьков продолжил свои вояжи в другие княжества. До осени ему удалось развезти на автомашинах по восьми разным регионам четыре десятка лошадей, и это стало важным заделом, касающимся будущего экономического благополучия окраинных областей страны. В провинции не было своих Хорьковых, Галстянов и Харитоновых!..

Александр обдумывал осеннее наступление на Казань. Необходимость его никем не подвергалась критике, но именно сплоченность мнений соратников не давала князю покоя.

– Знаешь, Леша, – открывался он Хорькову, – я боюсь начинать войну. Наказать бандитов за разбой, гибель Павла и дружинников конечно нужно… но слишком малы еще наши силы! Если брать Казань штурмом, положим там все наше войско. Да, мы отомстим: перебьем противников, поймаем Мурза-агу, казним его – я не склонен ничего прощать! – а стоит ли такая мелкая овчинка выделки?.. Да и что потом? Дружественный нам хан не сможет долго удержаться без поддержки нашего же сильного гарнизона. А у нас всего две роты вооруженных бойцов... Легче было бы в прошлые времена России разоружить Америку, чем нам нынче обеспечить в Казани надежные стабильность и порядок.

– Ох, ты и сказанул!.. – удивился Хорьков. – Это как же можно было разоружить Америку?

– Да технически это сделать легко – мне Паша об одном «фокусе» говорил.

– Х-хы! А я не слышал. Ну-ка расскажи...

– Зачем? Это к нашему делу не относится.

– Не-не, все равно расскажи – интересно же.

– О, господи… вот любопытная Варвара! Ну, слушай... Паша же инженером был; он знал, что при ядерном взрыве вокруг его эпицентра наводится сильное электромагнитное поле. Это поле порождает в проводах и микросхемах любых радиотехнических приборов, находящихся поблизости от очага взрыва сильную ЭДС (попросту – электрический ток), которая выводит их из строя; по крайней мере ни проводная, ни эфирная радиосвязь невозможна несколько десятков секунд. Все запуски баллистических ракет производятся не более чем с двух-трех наземных командных пунктов, которые отдают приказ на ядерную атаку через орбитальные спутники. Если вблизи этих командных пунктов в течение десяти-пятнадцати минут производить серии атомных взрывов любой мощности, то передать сигнал на спутники будет невозможно – он просто не пройдет. Достаточно сбить за это время спутники ракетами, и противник лишится способности на ответную ядерную атаку: ни один командир ракетной установки не способен запустить свою ракету самостоятельно, без сигнала разблокировки ее пульта управления из командного центра. А именно этот сигнал не сможет преодолеть искусственно создаваемые помехи!.. Президентский «ядерный чемоданчик» тут совершенно бесполезен, поскольку тоже связан со спутниками. Нападающей стороне не нужно даже бить по пусковым установкам на земле, в море и воздухе; они станут мертвым балластом: после уничтожения спутников ракеты уже невозможно запустить. Важен – самый первый взрыв!.. Его нельзя произвести с помощью ракеты, запущенной с находящихся поблизости от вражеского командного пункта самолета или подводной лодки – их заметят и нанесут ответный удар. Но этот первый взрыв может с успехом инициировать агент-смертник с портативным ядерным зарядом, упакованным в обычный кейс. На минуту его бомба сделает глухим и немым нужный командный пункт, а этой минуты хватит, чтобы ракеты с самолетов и подводных лодок успели долететь до пункта и продолжить серию взрывов над ним столь долго, сколько нужно. Бомбы нескольких смертников могут быть взорваны одновременно одним сигналом; сбить следом орбитальные спутники – дело уже несложное. Результат диверсии: у одной стороны ядерное оружие есть, у другой его нет; а самая мощная армия в наше время не стоит ничего без ядерного преимущества: делай тогда со слабым противником что хочешь. Англия, Франция, и другие ядерные страны разоружились бы после этого добровольно, не смея перечить победителю; с Китаем можно было бы установить вечную дружбу. Конечно, такая операция очень рискованна, но технологически выполнима; о ней мне и рассказывал Павел. Интересно, да?..

Хорьков перевел дух от удивления услышанным, и выразил наконец свое восхищение шальной идеей:

– Да, Саня, здорово… вот бы, и правда, заделать Америке «пилюлю».

– Зачем? Ее давно уже нет, – усмехнулся Александр.

– А-а, точно! – я и забыл, – Лешка хлопнул себя по лбу.

– Забыл-забыл... – передразнил Орлов. – Прямо варвар кровожадный.

Леха плотоядно загоготал.

– Ну ладно, я не об этом, – продолжил Александр. – Не могу я, Леша, посылать людей на верную смерть. Ты же знаешь, что Мурза-ага захватил грузовик с боеприпасами, которые Павел вез Равилю Зарипову; там их не так уж много было, но все же!.. Будет большой бой, погибнет много наших.

– Да какой большой? Галстян им всего восемь автоматов дал.

– Еще нашли!.. Бойцы говорили, что в тот раз стволов из двадцати огонь вели.

– М-м, это уже немало.

– Вот то-то и оно. А отомстить надо бы!.. Тем более, что Мурза-ага спокойно не усидит, еще нападать будет. Нижегородские дружинники докладывали, что видели татарские разъезды на «Тойотах».

– И что же делать, Саня?

– Да если бы мне кто-то подсказал...

Друзья помолчали.

– Знаю, что делать! – внезапно встрепенулся Лешка и хлопнул себя ладонью по колену.

– Что еще? – спросил Орлов, опешив от неожиданности.

– Не зря ты мне про чудесное поле рассказывал!.. Вызови пультом своих «корешей», и договорись, чтобы они поставили для нас защитное электромагнитное поле.

– А где?

– Мои разведчики проберутся в город и узнают, в каком здании находится ставка Мурза-аги. Мы не будем штурмовать город наугад, а пробьемся прямо к его штабу, захватим там главаря и начнем переговоры о разоружении бандитов и назначении нового хана; если заартачатся, пригрозим, что инопланетяне уничтожат всех. Согласятся как миленькие!.. С новым ханом обо всем договоримся, и спокойно уйдем. Как уж он дальше себя поведет – это потом выясним; главное, что выполним свою задачу, причем без потерь.

– Ну, это хорошо… а где поле-то ставить?

– Пусть они его всю дорогу над нами держат! Я слыхал, через него ни одна пылинка не проскочит, не то, что пуля. Когда надо будет кого-то пропустить, ты «зеленым» через пульт «звякнешь», они его на минутку и отключат. Ну, как тебе?..

– Да ничего, вроде.

– Вот и договаривайся!

– Ладно. Только, Леш, знаешь… мне как-то стыдно: я ж тогда Сириама чуть не убил.

– Да по фигу!

– Ну как это?.. Неудобно.

– Неудобно – штаны через голову надевать!.. Не хочешь крови, договоришься; они ее и сами, небось, не хотят.

– Нет, они не хотят! Правда… черт их знает, с этой чумной рациональностью.

– Ниче-ниче, Саня, договаривайся!.. Попытка – не пытка, в рожу не плюнут.

– Ладно, попробую. Только это же не сейчас… к осени.

– Само собой!.. Ну все: ты дерзай, а я пошел, – подвел итог беседе Лешка.

– Ага, давай, – напутствовал его Орлов, и в дверях добавил: – А идея-то – хор-рошая!

– Еще бы… на букву «г» не держим-с, – добавил ему уверенности довольный собой Хорьков.

 

До осени было еще далеко и князь весь июнь занимался учреждением Технико-педагогического училища в Боголюбово. Ольга Васильевна Кузнецова посоветовала Александру назначить директором училища Татьяну Дмитриевну Носикову – опытного педагога-организатора, сама же осталась в должности директора школы.

В первый же учебный год в здании бывшей налоговой инспекции решили открыть четыре самостоятельных отделения: учителей начальных классов, технико-механическое, строительное и сельскохозяйственное; специалистов-выпускников планировалось направлять в другие регионы для развития их инфраструктуры. Преподавателей нашли с большим трудом; лишь немногие были педагогами раньше, но руководство верно рассудило, что опыт – дело наживное. Важно было с чего-то начать; со временем это училище должно было стать базой подготовки кадров и для нового университета.

Галстян до своей гибели успел подключить компьютеры в кабинетах нескольких учебных кафедр, но не везде установил прикладные и обучающие программы. Орлов сам порылся в куче дисков, оставшихся в квартире Павла, и с грехом пополам закончил эту работу; он же потом научил преподавателей азам работы с компьютером и программами.

На первый курс приняли двадцать человек – по пять на каждое отделение. Учащиеся почти все были весьма зрелого возраста, но это качество только усилило серьезность отношения к учебе. Князь платил им стипендию в пять рублей ежемесячно, чего вполне хватало для достойной жизни; педагоги получали по двадцать рублей, директор – тридцать.

Шаблонные формы канцелярских и учебных документов придумывали на ходу. Хотя и предполагалось основную массу их вести в электронном виде, но обычной бумаги катастрофически не хватало. Хорьков проявил себя: привез откуда-то два огромных рулона серой оберточной бумаги, и тем надолго решил проблему дефицита; преподаватели и учащиеся сами резали ее и сшивали в тетрадки. В библиотеках владимирских вузов нашли большое количество учебной литературы.

Сердце Александра буквально заходилось от радости: жива наука! – не утеряно зерно знаний... И неважно было, что программы и методы обучения еще далеки от совершенства: время все расставит на свои места; главное – начала учения продолжатся в столетиях.

Ночью князь думал:

– Открою университет – и можно помирать!.. Лешка и без меня державу объединит. В самом деле: двужильный я, что ли? В сентябре шестьдесят три уже будет. Сколько пережитого за плечами!.. Ходить по земле все труднее и труднее, болит каждая жилочка, как у любого старика; в глубокой древности не то, что князья – вообще редко кто до таких лет доживал. Как хорошо, что Валюша рядом! Всегда легче, когда верная жена с тобой.

Еще думал:

– Кто ж я такой?.. Строитель, воин, страстотерпец… ревнитель знания и гонитель религии. В Библии написано, что после Конца Света придет Антихрист, и его царство будет недолгим: за ним придет Христос и установит свое тысяче летнее царство.

Да, мне скоро умирать. Неужели после всего, что я сделал и еще успею сделать, люди вновь окунутся в дрянную ложь о всесильном и милосердном боженьке?

Не знаю… Любые народы легко забывают свое героическое прошлое, погрязнув в трясине сытой безмятежной жизни. Им уже не хочется перемен: легче ходить на привычную службу, вкусно есть, сладко спать… шлепать по попке балбесов-отпрысков, и ни о чем не думать. Зачем думать? Добрый Господь обо всех позаботится – надо только вовремя помолиться и поставить свечечку в церкви. Все лучшее произойдет автоматически, само собой!

С царем Петром так было: он поднял на дыбы державу, что по словам Высоцкого «раскисла, опухла от сна», но после смерти великого государя большинство его трудов пошло насмарку. Екатерина Вторая еще неплохо держалась благодаря петровскому наследию, а ее потомки уже еле шевелились от спячки, несмотря на обилие громких и глупых военных побед, вполне равное количеству поражений, – постепенно отдавали и отдавали страну во власть проходимцев. Без ума плодили кудрявых шустриков и молились боженьке – защитит, выручит… Не защитил: евреи оказались хитрее и сильнее. Сильнее самого Бога!..

Да благо, что случилась великая очистительная катастрофа! Трижды – благо. Прежний русский народ достоин был черной и позорной гибели, раз сам посадил на шею паразитов. Черт с ним, и никакой памяти в веках!

Мы же теперь – сами будем творить свою судьбу. Пусть меня сто раз назовут Антихристом… пока жив, буду править власть для счастья моих людей.

Пусть я умру Антихристом! Но встану из гроба и силой Ада прокляну тех, кто посмеет еще допустить в Россию попов и евреев.