Как стать богатым

 

 

 

– Она вас бросила?

– Да. Но дело не в ней. Наше расставание было только следствием. Разразился нефтяной кризис. Фирмы в Детройте лопались, как мыльные пузыри. Каждый день объявлялись новые банкротства, которые оставляли после себя опустевшие кварталы с заброшенными небоскрёбами и заводами. Наша фирма, как известно, пережила всё это... Но меня уволили. Как уволили тысячи других таких же преданных сотрудников. Нам даже не полагалось выходное пособие. Работу искать было негде. Вокруг царили хаос и упадок. В городе закрывались магазины, рестораны, клубы. Сбережений не хватило бы и на полгода. Моя девушка со всё более скучающим выражением на лице слушала мои оптимистические рассказы о нашем совместном будущем. Через месяц от её тёплой и самой нежной в мире любви остался лишь металлический голос в трубке телефона, который был преисполнен презрения к неудачнику и слабаку. Тот голос был глух к моим переживаниям. Это была не она. Поняв, что я никому больше не нужен в этом городе, я сел в свой «Бьюик» и покатил обратно, сюда...

Впрочем... это не важно. Не я один потерпел неудачу. Хотя, признаюсь, в первый раз возвращаться было очень стыдно. Это был проигрыш.

– Хм. А я вот всю жизнь хотел съездить сюда. И вот только сейчас получилось.

– Позлорадствовать? – вновь спросил парень.

– Да нет, Боже упаси! Когда мне исполнилось семнадцать, мои мечты о Нью-Йорке были похоронены вместе с отцом. – Пожилой вздохнул, посмотрел на успевшую потухнуть сигару и жестом попросил огонька. Поблагодарив, он затянулся глубоко, но уже не смакуя. Он втягивал дым так, как это делают работяги на перекуре, держа сигару, как папиросу, большим и указательным пальцем, и прикрывая её остальными от несуществующего ветра. От прежнего хозяина жизни остался только его костюм.

 

– Отца завалило в шахте. Как раз в то время мы вступили в войну, и старшего брата забрали на флот. Мне пришлось пойти добывать уголь, чтобы помогать матери кормить двух сестрёнок. Я пытался смириться с участью и впал в депрессию. Перспектива прожить всю жизнь в шахтёрском городке меня убивала. Но случилось чудо, и через год призвали и меня. Мне посчастливилось записаться в военно-морские воздушные силы на Тихоокеанский флот.

– Вы были военным лётчиком?

– Да. Летал на Груммане. Спасибо твоему «Дженерал Моторс», кстати. Принять участие в воздушном бою мне, к сожалению, так и не перепало... Хотя, может, и к лучшему. Через какое-то время мне сообщили, что эсминец, на котором плыл мой брат, подорвался на минах... А я был молодой лётчик. В основном, занимался патрулями и разведкой. И война уже подходила к завершению.

Война закончилась. Я полагал, что с лёгкостью смогу устроиться в частную компанию по авиаперевозкам. Но не тут-то было. Одновременно из армии демобилизовались тысячи пилотов. И мне с моим смешным налётом не светило даже удобрять поля в Калифорнии. Пришлось наняться моряком в Сан-Франциско. Я проплавал четыре года. Посылал деньги домой матери. Всё обещал приехать, но тут же отправлялся в следующий рейс. В письмах получал скудные известия о том, как подрастают сестрёнки. Посылал им сувениры из разных стран, где я только бывал. Каждую ночь я видел дом. Как наяву садился в поезд и ехал. Заходил в свой дом, ложился спать в своей комнате. А просыпался у себя в каюте. Несмотря на путешествия по морю, в моей жизни чего-то не хватало. У меня было в каждом порту по женщине. В банке скопился приличный счёт, потому что тратить деньги мне было некогда. Я был молод, здоров и не имел никаких обязательств, кроме служебных. Но... я был не реализован. Я чувствовал, что занимаюсь не тем. Что это не моё. Я по-прежнему любил небо. У меня не было болезненной страсти летать, но я обожал всё, что связано с небом... И с радио. Как-то раз в Нидерландах я увидел мальчишку, он держал в руках деревянный ящик, из которого торчала антенна. Мальчишка держал этот ящик и смотрел вверх, где, как большой шмель, жужжал радиоуправляемый самолётик. На лице его было неподдельное счастье. Было ощущение, что он летал вместе со своим самолётиком и был самым свободным из всех живых существ на земле. Я подошёл к нему, и мы разговорились. Оказалось, что модель самолета он сделал сам по чертежам из журнала. Это был мой «Грумман Ф-4-Ф». И в этот момент меня осенило. Я понял, чем я хочу, и чем я буду заниматься всю оставшуюся жизнь.

 

Вернувшись с очередного рейса, я подал рапорт об увольнении. На большую часть сбережений купил гараж в Саннивэйле и приобрёл нужное оборудование. Я скупал всю литературу по авиамоделированию, какую только можно было заказать по каталогу, и занялся строительством и разработкой рабочих моделей. Как раз только-только появились первые транзисторы. Гараж заменял мне и дом, и работу. Для заработка я чинил автомобили, наняв помощника. Но основное время, включая выходные дни, я занимался своим творчеством. В пятьдесят первом году ВВС устраивали в Саннивэйле соревнования по авиамоделизму. Приминали участие пилоты, инженеры, энтузиасты. Я был среди энтузиастов-любителей. Прославленным чокнутым чудаком. Но именно моя модель заняла первое место. Она не была лучше всех с точки зрения аэродинамики, скорости и маневренности. Но она очень заинтересовала военных. Мне удалось сильно снизить шум двигателя. По команде с земли можно было фотографировать местность. А гвоздём программы стало показательное бомбометание. В качестве бомбы я использовал взрывпакет с краской, поразив условную цель на земле...

Сегодня, в восьмидесятые, беспилотные аппараты моей корпорации находят применение почти во всех военных конфликтах с участием нашей страны. А дальше, я думаю, они придут на замену всем боевым самолетам. В этом я уверен и как бывший военный летчик, и как инженер.

– Вы... хотите сказать, что вы миллионер? – Парень недоверчиво усмехнулся.

– Да нет... Уже нет. Но когда-то я был им. – Пожилой выдохнул дым. – Теперь я миллиардер. И очень скоро собираюсь стать мультимиллиардером. – И пожилой улыбнулся, зажав в зубах свою дымящуюся сигару и сбросив с прежнего облика десять лет. – Но счастливым меня сделали не деньги.

– Не деньги? А что же?! – со злобой неудачника взорвался молодой.