Пятое Евангелие

Видимо, придется идти до Адама. Чтобы объяснить эти последовательности, нужно объяснить очень серьезные вещи. Надо, объяснить, как Адам мог отказаться от яблока Евы. Как это можно сделать, если он уже съел его? Не хотелось касаться Иуды в этом исследовании, но, похоже, не удастся. Ведь по сути дела, говоря по- современному, Иисуса должны были грохнуть еще на Тайной Вечере. Нельзя было дать ему дойти до креста.

И изменить написанное можно было только страшным поступком. Подставится должен Иуда. Это почти на сто процентов. Иуда и спрашивает, не я ли умру за тебя Господи. Я думаю, что это вообще однозначно. Иуда принял пулю, предназначавшуюся Христу. Эта пуля и есть предательство. После воскресения он должен бы быть героем, но пуля слишком тяжела. Иисус говорит ведь, что будет ему очень больно. Настолько больно, что лучше бы тому человеку не родиться. Это был первый, кто лег под пули киллера. Может оказаться, что к воскресению они все, все Апостолы лягут за Иисуса Христа. Может не все. Надо посмотреть. Я в принципе, говорю это просто так. Я в этом уверен, я это говорю. Я просто хочу пояснить, как вынуть яд из желудка Адама. Ведь историю не изменишь. Что было, то уже навсегда. А тем не менее, Иисус должен остановить этот процесс отравления. Кто-то должен подставить свой желудок. И это происходит в процессе воскресения.

Сложность этой ситуации поясняется у Пушкина в Пиковой Даме. Графиня проигралась в карты, и просит денег на отыгрыш у своего мужа. А муж этот род бабушкина дворецкого, то есть это привратник. Как он может ослушаться свою повелительницу? Вот Адам не смог противостоять напору Евы. А дедушка смог. Как? Как может ученик отказать учителю? Как может Петр отказать Иисусу? Трижды отрекшись от Него прежде, чем прокричит петух?

А если наоборот, то окажется, что человек считает себя барином , а Бога работником. Ну, смотрите, господин просит денег, а человек говорит, что у нас здесь нет своей деревни, денег взять негде. И другие аргументы. Господин настаивает, надо отыграться в карты. Тогда ученик говорит:

– Ну, как хочешь, поступай, как знаешь, ты господин, я свои рекомендации сказал.

Получается, ученик заставляет учителя делать всю работу. Ибо работа это взять на себя ответственность за достояние. В данном случае за жизнь. Человек должен сам принять решение. Не случайно в Евангелии написано, что Иуда говорит: не я ли Равви? Иисус говорит ему: ты сказал.

То есть ты пошел под эту тяжелую пулю, отравленную смертельным ядом добровольно. Ибо ты ученик уже обученный учителем, как надо побеждать.

Тут должен быть ответ и на второй вопрос. Первый, это ясно, что все хотят. Ученики один за другим говорят: не я ли? не я ли? Но как могут? Как мог дворецкий-дедушка отказать графине-бабушке?

Например, Адам сказал бы Еве:

– Не буду есть яблоко.

– Что значит, не буду? Меня бог послал.

Куда деваться? Он взял и съел. Тем более она сама проверила, яблоко очень вкусное и совершенно не отравлено.

Если яблоко съедено, значит, это закон, оно и должно быть съедено. Кто-то должен умереть. И бегут за этой смертью два ученика. Иоанн и Петр. Кто быстрее? Иоанн первый прибегает к гробу и смотрит сверху, а Петр первый входит внутрь. Кстати, почему Петр выделяется в двух Евангелиях? Нет, в трех. Во втором он упоминается, в третьем бежит к гробу один и в Евангелии от Иоанна бежит вместе с любимым учеником Иисуса. То с учеником, которого Иисус очень любил.

Петр второй Апостол, который подставил свою грудь под пули киллера. Когда? Вот как раз перед петухом. При расставании с Иисусом Петр клялся, что готов даже умереть вместе с Ним. Сразу после ареста Иисуса киллер, посланный с самого верха стреляет три раза, но три эти пули принимает на себя Петр. Он не зря только что сказал:

– Если и все соблазнятся, но не я. – А Иисус ему ответил, что сегодня же, в эту ночь такая возможность будет Петру предоставлена.

Три пули, Петр отрекается три раза. Вместо Иисуса. Как говорится, записано, что кто-то должен это сделать. Или Иисус отречется под пытками. Ну или… И это делает Апостол Петр. Еще точнее, если по написанному сверху отречься должен Иисус, то Он это и делает. Но сделать Он это не может, иначе, кто дойдет до креста. И отрекается Иисус в образе Петра. Иисус в роли Петра принимает эти три пули. Но до воскресения нам кажется, что и Петр предал Иисуса. Возвращение Петру Апостольского служения и означает разъяснение этого момента. Картинка как бы сдвигается на полфазы после воскресения. И мы видим уже совсем другое. Совсем, совсем другое, но прошлое при этом остается неизменным. То есть, вы хотите, чтобы было так? Получите. Как хотите. То есть всегда для победы подставляется вторая щека.

Если Иуду тронули, придется теперь идти до конца. Я все думал, кого же они добавили в гроб? Я думал, что все-таки Иоанна. Но думаю на девяносто девять процентов, что это был Иуда. Он, а не Иоанн, ученик, которого любил Иисус. Почему и сказал Иоанн в конце, что слова Иисуса про любимого ученика были, что этот ученик пребудет. Пребудет, он же не сказал, что не умрет. А Иуда умер. Вроде бы это была слишком ядовитая пуля, чтобы можно было подняться раньше второго пришествия, но получается тогда, что в Евангелии от Иоанна Магдалина сообщает о камне и пропаже Тела Петру и Иуде. Да, это точнее. Но какой-то древний компьютер здесь точно не применялся. Даже семьдесят книжников Синедриона не смогли бы распределить все так логично. Просто тот, кто это писал, писал правду, то, что видел, не задумываясь о противоречиях, находясь в разных временах.

Когда Петр и ученик, которого любил Иисус бегут наперегонки к гробу, они, получается, спешат на помощь Адаму. Как бы не опоздать. Они спешат сыграть его роль. Когда Ева будет предлагать яблоко, они откажутся.

– То есть, как? – спросит Ева, – я от бога, а вы его ученики, вы его любили. Почему же вы отказываетесь купить у меня это яблоко. Я же отдам деньги богу, и он сможет отыграться.

– Нет, – ответит Петр, – я с ним не имею ничего общего.

– Точно?

– Точно.

– Нет, точно?

– Да, точно, точно, можете проверить, я отрекся от него еще ночью.

Ева даст Адаму пощечину, ляжет спать одна и история пойдет другим путем. Правда, только после конца света. Но не будем пока о веселом.

Иуда мог бы сказать, что вообще предал бога, поэтому имеет все основания не покупать у него никаких яблок. И вообще, он не Адам. Тоже получил бы пощечину. И так далее.

Неужели так далеко надо ходить, чтобы упорядочить эти последовательности? Далеко. Даже Иуду пришлось поднять. Ничего себе.

А вообще, конечно, они должны умереть вместо Адама. Гроб этот работает, как машина времени. Точнее, он становится машиной времени, после того, как Ангел отваливает от него камень.

Да… Иуда, конечно, поставил меня в тупик. Я думал, это Иоанн. Ну, так все думали. Что же получается? Ученики положили в гроб на второе место тело Иуды и оба она воскресли? Поднимать Адама, конечно, надо, но Петр здесь при чем? Он ведь живой, а не мертвый.

В общем, сложность ситуации здесь в том, как я сказал, что ученик оказывается больше учителя.

Иисус говорит:

– Все вы соблазнитесь обо Мне в эту ночь; ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы.

До воскресения это означает, что все Апостолы потеряют веру, что Иисус это Христос, мессия. То есть противник поражает пастыря и овцы, ученики теряют веру. После воскресения это фраза Иисуса уже понимается наоборот. Ведь пастырь не был поражен. А не поражен он был именно потому, что ученики Его приняли на себя все соблазны Его. Ну, а чему же иначе Он их учил?

И эти два понимания друг другу не противоречат. Второе происходит именно потому, что такое первое. Если существует закон о поражении пастыря, и тогда разбегаются все овцы, то чтобы этого не случилось, ученики, эти овцы должны принять на себя уже не одну и не три пули и всю пулеметную очередь. Сомнения Иисуса в вере взяли на себя Его ученики.

Они же отвечали Ему, что не соблазнятся, не потеряют веру, а лучше умрут вместе с Ним. Они и не потеряли, и не соблазнились, потому что приняли на себя Его неверие, что он Мессия.

Ведь Иисус он все-таки Сын Человеческий. А в определении человека записаны некоторые недостатки. То, что преодолеть нельзя по определению. Никак не пойму, что же происходит? Всех, что ли, распинают? Двенадцать это в принципе три. Можно и по другому сказать. Это рассказ Иисуса, следовательно, все ученики в Нем, а значит, и распинаются вместе с Ним.

Все эти рассказы пишу, потому что никак не могу пройти передачу Магдалиной вести Петру и другому ученику.

Как Петр с ним связан, с этим другим учеником? Петра упоминают, он бежит, он бежит наперегонки с другим учеником. И тишина, никого нет. Все эти события существуют одно в другом. Это одно и то же событие.

Добавляется в гроб, скорее всего не тело Иуды, а Тело Иисуса. Его кладут на второе место в гроб, где уже лежит или похоронен Иуда. Ведь для фарисеев Иисус был предателем веры. Предателем Ветхого Завета. Они не понимали, что есть возможность отрицать старое, не отрицая его. Не верили в возможность перемещения событий.

Как тяжело вытащить из гроба Иуду. Как только начал о нем говорить, так блок. Не знаю, что было дальше. Но не могу же я писать неправду? Давай зайдем вообще в тупик. Вот, пожалуйста. Братья, точнее сыновья Заведеевы просят у Иисуса перед распятием сесть одному по правую руку, а другому по левую в славе Твоей.

Он им отвечает, что, мол, не знаете, чего просите.

– Можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь? – Иисус так их спрашивает.

И сыновья Заведеевы отвечали:

– Можем.

Тогда Иисус ответил:

– Чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься.

Это и сбылось. А никто не видел этого, потому, что Иисус предупредил:

– Не знаете, чего просите.

Вариант у Заведеевых был только один: участвовать в крещении вместе бандитов. Иисус был распят вместо разбойника Вараввы, а эти ученики вместо двух других разбойников. А чем они лучше своего учителя? Вот и вышло, как они просили. Выходит, что этих учеников тоже не было уже после смерти Иисуса. Хотите быть распяты? Пожалуйста. Но только не как борцы за веру, а как разбойники. И они, видимо, решили, что если Он так, то и они так. Троих не было точно, тогда как же Он являлся одиннадцати? Не удивительно, что эти последовательности никто не может расшифровать. Хотя, в общем-то, это интересный момент. Эти одиннадцать не были в одном времени. Конечно. Надо внимательно посмотреть, может быть, еще кого-то не было. Не зря Иисус является после воскресения то семи, то одиннадцати. Скорее всего их и оставалось только девять. Остаток в 144 тысячи, который должен потом участвовать в Армагеддоне.

Попробуем все-таки пройти дальше. Как происходит передача информации? Герой в книге, что-то там говорит, бегает, и все это записывается буквами, потом читатель воспроизводит эту беготню и разговоры. Машина для передачи информации – книга – меньше читателя, но больше героев, которые передают информацию читателю. Значит, Мария Магдалина выступает здесь в роли книги. Как это понимать?

Например, во втором Евангелии от Марка, Мария Магдалина видит юношу в гробе, в ужасе убегает, встречает Иисуса, идет к ученикам. Они не верят. Чему? Книга это рассказ, пьеса. Это одинаково. Только в рассказе роли исполняет сам автор или читатель. Он в роли всех своих героев. Здесь автор Марк, друг Петра. То есть это рассказ Петра. Магдалина видит в гробе одного человека, а ученики уже видят двух, ибо рассказ Марии это она и человек в гробе. Если бы художником была Магдалина, она бы изобразила одного человека в гробе и столько же купила бы красок для его изображения. Если художником был бы один из учеников, например, Марк, если он мог быть там, или Петр, то он бы должен был купить красок в два раза больше. Ведь ему надо изобразить то, что он видит: Марию и юношу в гробе. Потом Магдалина показывает еще одну сцену: она встречает Иисуса и он изгоняет из нее семь бесов. И опять она видит одного, а ученики видят двоих и говорят:

– Не верим. – Они, что, Станиславские? Не верят, и не верят. Чему? Или, почему?

Превращение одного в двоих немного понятно. Читатель будет видеть еще больше народу. Он, как художник должен изобразить юношу в робе, Марию и учеников, которые смотрят спектакль с участием юношу и Марии, и Марии и Иисуса. Никак не могу уловить противоречия, которое видят ученики. Ведь не верить во что-то можно только по тому, что есть. Сколько же тут времен?

Ошибка есть. Ситуация не художественна. Следовательно, она не точна. Третье Я не включено в действие. Читатель в этой ситуации всезнающий наблюдатель. А знать больше героев он никак не может.

Войти в гроб это все равно, что с режиссерской площадки попасть на войну. Не может Магдалина сходу туда пройти. Она должна переодеться в какого-то героя этого гроба. Гроб это рассказ, она должна написать рассказ о гробе со своим участием. Событие, которое сейчас совершится, это будущее, но рассказать его, значит рассказать о прошлом. Точно так же Лиза в Пиковой Даме Пушкина сидит у себя в каморке и начинает вспоминать, как началось ее знакомство с Германом. Но Герман УЖЕ доме, и Лиза сидит в прошлом, а воспоминания ее, то есть ее рассказ о знакомстве с Германом это еще большее прошлое. Это рассказ в ее рассказе. И мы видим, как естественный ход событий прошлое в будущем и будущее в прошлом. Пушкин везде так делает не только автоматически, потому что так мир устроен, но он делает это очевидно сознательно, можно сказать, что Пушкин об этом взаимопроникновении времен и рассказывает. Интересно получается в Гробовщике. Во сне к Адрияну Прохорову прибегают от купчихи Трюхиной, что она умерла. Он начинает все делать так, как если бы она умерла на самом деле. Объявляет, что гроб, свечи, покров и другие похоронные принадлежности тотчас будут доставлены во всей исправности. А потом оказывается, что это был только сон, чему Адриян очень обрадовался и попросил скорее чаю Вопрос:

– Не рано ли обрадовался Адриян?

Ведь может оказаться, что все было наоборот. То есть переезд Гробовщика с Басманной на Никитскую это не что иное, как переезд его в другой мир. Там находится его новый дом. И там, в гробу он уже занимается похоронами. И сон это реальность. Ведь реальное тело, в котором мы находимся это не высшая реальность. По отношению к реальной реальности тело это гроб.

Когда временной переход не обозначен прямо, что вот, мол:

– А в это время. – Или после события говорится о том, что было вчера, тогда, значит, этот переход обозначен противоречием, которое получится, если не расставить времена по порядку.

Скорее всего ученики не верят рассказу Магдалины потому, что она к ним и не приходила. Она говорит, что не только была в гробу, видела там юношу, потом встретила Иисуса, но ведь на картине мы видим, что она уже рассказала им об этом. Они ей не верят, поэтому говорят:

– Ну что вы, Магдалина, этот рассказ мы первый раз слышим.

Значит, она им рассказывает рассказ от Матфея. Правда я об этом уже начинал говорить. Ничего страшного, как в Евангелии, не с одного раза все происходит. В том ведь рассказе все так же. Как говорят, что некоторые даже говорят, что Матфей списал все у Марка, то есть в обоих Евангелиях это рассказ Петра. А разница именно в реакции учеников. У Матфея об этом просто ничего не сказано. А у Марка ученики не верят. Получается, что противоречие именно в этом, что они все это уже слышали.

Это происходит потому, что два рассказа накладываются один на другой. Картина, в которой ученики слушают рассказ Магдалины о том, как она ходила в гроб и видела там Ангела сидящего у гроба, находится в другой картине. То есть слушающие Магдалину ученики это не конечная реальность. И это очевидно, ведь Магдалина шла к гробу, как оказывается не просто так, а в рассказе. А так как в гробе тоже был рассказ, что этот уже будет третий. Для этого, третьего рассказа, предыдущая ситуация, следовательно. происходит в гробу. Никто ничего не поймет. Зато я все понял. Сейчас всем будет понятно. События после воскресения это рассказ Иисуса о воскресении. Значит, и рассказ Марии Магдалины о том, как она ходила к гробу, как встретила Иисуса, как рассказала об этом ученикам это рассказ. И не просто рассказ, а рассказ другим ученикам. Магдалина ошибается так же, как Адриян Прохоров. Он принимает рассказ за само событие. Это происходит потому, что человек не может заметить перехода из трехмерного пространства в двухмерное. В двухмерном-то он тоже видит себя трехмерным. Магдалина входит в гроб и думает, что дальше идет по гробу. Так оно и есть, но рассказ в гробе начинается с того, что Магдалина идет к гробу. Сдвиг на полфазы, который происходит в процессе воскресения, можно изобразить так. Магдалина идет к гробу, потом встречает Иисуса и рассказывает об этом событии ученикам это ее первый рассказ ученикам. Они потому ей и не верят, что в первый раз ее видят.

Почему ученики не верят в воскресение? Потому что у них нет этой веры. Ученики отдали ее ради того, что Иисус пробился к кресту. Отдали свою веру для того, чтобы Он мог ее сохранить. Можно сказать, отдали свою жизнь ради Него. Ведь если Иисус не воскреснет, им делать будет вообще нечего. Ведь они отдали все, что у них было: веру в то, Иисус это Христос. И процесс этот был очень тяжелый и глубокий. Именно поэтому ученики говорят после воскресения, что они не верят. Иисус им возвращает веру через Магдалину, а они отвечают:

– Нет, не вышло.

Иисус опять посылает Магдалину, и опять нет. Тогда Иисус посылает за Петром, но и этого мало. Тогда Магдалина сообщает о возврате веры, то есть о воскресении и Петру, и Иуде. И они бегут наперегонки на этот зов. Тогда ученики верят, что Иисус Воскрес. И их отречение от веры, и отречение Петра от Иисуса, и предательство Иуды после воскресения становится поступками ЗА ГОСПОДА. Они сделали это, ибо возлюбили Его всем сердцем, всем разумением своим. Да, вот это ученики.

Это примерное описание воскресения. Надо кое-что конкретизировать. Как Пушкин писал стихи? Сначала проходит всю строфу, а во многих стихах слов не хватает. Потом они появляются. Но общая картина понятна. Евангелия связаны так:

Первое Евангелие это не Евангелие от Матфея, а второе от Марка, а третье от Луки, а четвертое от Иоанна. А Евангелие от Матфея это рассказ о воскресении Матфея ученикам Марка. А Евангелие от Марка это рассказ о воскресении ученикам Луки. А Евангелие от Луки это рассказ о воскресении ученикам Иоанна. А Евангелие от Иоанна это рассказ о воскресении ученикам Матфея.

С одной стороны мы видим, как рвется занавесь в храме, как рвутся события, а с другой стороны видно, как события раньше существовавшие, как самостоятельные, соединяются. Гармония последовательностей достигается тем, что они становятся частями одного события: процесса возвращения веры, то есть возвращением Отца, то есть ВОСКРЕСЕНИЕМ.

Здесь нельзя сваливаться в прежнее понимание. Новый день, который возникает вместо старого, устроен совсем другому. Например, Евангелие от Луки, это не рассказ о Евангелии Марка, а рассказ о двух Евангелиях, и Матфея, и Марка. То есть вчерашнее не находится в сегодняшнем не полностью, а только половиной накладывается на него. Это значит, что не просто возник новый день, а существуют и все остальные дни, вплоть до Адама. И можно из сегодня туда войти и изменить ход событий. Ничего не меняя в прошлом. Вот этот момент, он очень не обычный, но это и есть воскресение. Изменение невидимо, как не видит Адриян, что отдает распоряжения о похоронах, сам находясь на том свете. А потом просыпается. Но это еще неизвестно, где он проснулся. Надо смотреть по указателям, то есть по противоречиям. Скорее всего, он и проснулся там же, где был.

Что такое пелены, в которые был завернут Иисус? И которые первый видит Петр? На первый, а точнее, уже на двадцать первый взгляд это кожа, на которой написано Евангелие. Петр видит информацию, но умеет ли он читать. Или умеет ли он читать на том языке? Но то, что бежит Петр это не все событие, а только оторванная половинка. На самом деле Петр бежит наперегонки с учеником, которого любил Иисус. Если это Иоанн, автор четвертого Евангелия, то понятно, почему он уверовал. Он читать умел, и смог прочесть, что Иисус воскрес. Но это мог быть и Иуда, первым пошедший на амбразуру. Сверху он увидел пелены, а когда вошел внутрь гроба, увидел, что они разделены на две части. Пергамент разорван. Значит, воскресение произошло. События перекрещены. И он уверовал. А Петр сомневался, сомневался, что этот ученик, и есть воскресший Иуда. Как бы верю, но не до такой же степени. А степень эта очень высока. Ибо даже если черным по белому написать, что Иуда воскрес – не поверят.

Их бег можно изобразить так. Петр бежит, а Иуда смотрит телевизор, как Петр бежит. Или случает об этом рассказ. Это все равно. А точнее сказать, Иуда побежал вместе с Петром. Только Петр бежит в кино, а Иуда по сцене рядом с экраном. И бегут они к одному и тому же месту: к гробу. Петр в кино смотрит в свой гроб и видит пелены. А Иуда смотрит тоже сверху и видит совсем другое. Он видит плат с головы Иисуса. Потом тоже входит в гроб. Что значит, войти в гроб? Это значит, что появляется третий зритель. Тот, кто смотрит кино, где бегут двое. Для этого третьего Иуда находится уже в двухмерном пространстве, то есть в гробу. И видит вместе то, что было в разных измерениях. Ведь плат раньше лежал перед телевизором, а пелены были в телевизоре вместе Петром. То есть вчерашний день, предыдущий момент, не исчез, а наложился на сегодняшний.

Надо было этот предыдущий абзац зачеркнуть. Это ошибка. Я его оставил, чтобы было понятно, как легко запутаться, кто из них в чьей роли. Петр в роли ученика, которого любил Иисус, или наоборот любимый ученик в роли Петра. Плат и пелены увидел Петр, а не любимый ученик. Они в ролях один другого это есть бег наперегонки. Петр бежит, потом понимает, что бежит он в роли любимого ученика. Или по-другому, Петр бежит, потом становится ясно, что это бежит любимый ученик в роли Петра. И роль любимого ученика в роли Петра исполняет сам Петр. Исполнять чью-то роль, значит, рассказать об этом человеке, чью роль исполняешь. То же самое означает и вера. Если кто-то исполняет роль Иисуса Христа, значит, он в него поверил. Или если в вашей роли Иисус. Думаю, что это одно и то же Увидеть Иисуса это все равно, что поверить в воскресение. Значит ученик, которого любил Иисус, поверил, когда вошел в гроб потому, что увидел Иисуса.

А в гробе был Петр. Значит, в роли Петра был Иисус. Дело в том, что если есть роли, если люди поняли, что весь аир театр, то Иисус всегда будет там, где будут двое. Как у Пушкина в произведении "Когда бы я был царь". Иначе просто некому будет устраивать эти переходы. Всегда должен быть наблюдатель, то есть Третий. Как у Пушкина в роли автора выступает Белкин, так и здесь в роли Иисуса может быть Магдалина. Она и появляется, но Иисуса не видит. Почему?

Потому что он в ней. Скорее всего, именно поэтому. Как Гюго пользовался рестораном в Эйфелевой башне, чтобы ее не видеть.

Надо попытаться объяснить, что такое плат, которым была повязана голова Иисуса, наверное, еще перед распятием. Все-таки это не просто часть Евангелия, часть пергамента. В Евангелии от Луки Петр увидел только пелены. От Иоанна он видит пелены и отдельно плат. Можно считать, что он увидел отделение души от тела. А лучше, Петр увидел отдельно бумагу, а отдельно буквы. Что вообще говоря, будет просто означать появление букв на коже.

На чистом холсте рождается Черный Квадрат. Это текст Евангелия. Можно так же считать, что плат это текст "От Издателя."

Первый раз Петр не видел букв потому, что буквы и бумага находятся в разных временах, в разных Евангелиях. Ведь разрыв мира после воскресения происходит именно по целому, по неделимому. Человек делится пополам. Голова Иисуса и ноги его находятся в разных измерениях Ноги еще в гробу, а голова в трехмерном мире. Или голова уже в четвертом измерении, а ноги еще здесь, на Земле. Ноги Иисуса Христа на земле и означает, что Он в роли земного человека. Каждый человек делиться на два, а где два, там будет и третий.

Кто-то может сказать, что это просто интерпретация. Символизм какой-то. Но дело в том, что сами последовательности событий это символы. Мы и рассматриваем символы. И символы это реальность. Ибо Жизнь это и есть Символ Мира.

Вот Фома говорит, что поверит, если вложит руки в раны Его. Он хочет проверить, как это будет существовать крест без трех дополнительных линий пятиконечной звезды. Ведь эти раны на Теле Христа означают разрывы реальности. Может ли быть живо Тело, не имеющее жесткой конструкции пятиконечной звезды. Ведь если зажигалку разрезать на четыре зажигалки, разве она будет работать? Совершенно непонятно было, как это из одной зажигалки возникает четыре, имеющие вид целой. Фома, по сути дела, видит сразу все четыре Евангелия и понимает, что это одно Евангелие. Мир остался жив, получив три, или даже четыре ранения. Здесь не говорится про ноги. Четвертый разрыв между четырьмя Евангелиями возникает, если их расположить в круг.

Говорят, что Петр был сомневающимся даже еще у Тивериадского озера. Там, где они рыбу ловили. Но это событие происходит в гробу еще, когда в Евангелии от Иоанна уверовал в воскресение ученик, которого любил Иисус. Именно тогда ученик и увидел Иисуса, тогда когда Иисус спрашивал три раза Петра, любит ли он Его. Не знаю в чьих еще ролях был Петр, но Иисус спрашивает его три раза, чтобы добраться до самого Петра. И ученик этот идет рядом, когда они беседуют с Иисусом. Он рядом, но чтобы увидеть его, надо обернуться. То есть посмотреть в зал. Ибо ученик этот в роли автора в данный момент. И как сказал Иоанн, записал все это и истинно свидетельство его. Почему? Потому что истину о воскресении может знать только покойник, который сам все записал прямо в гробу. Как и Повести Белкина это повести Покойного Ивана Петровича Белкина. И хотя на обложке стоит Пушкин, как на этой обложке стоит Иоанн. Но и не Иоанн автор.

Ученики не верили в воскресение, пока Петр не пошел поднимать Иуду и не поднял его. Петр пошел за ним и вернулся в роли Иуды. То есть вернулся с Иисусом. Почему? Потому что, где двое там будет третий. Вместо Иуды в гробе, Петр увидел только пелены лежащие, и пошел назад, дивясь сам в себе происшедшему. Скорее всего получается, что Петр пошел к гробу в роли Иуды, а назад пошел Иудой в роли Петра. Получается, что у Луки был только Петр, а у Иоанна появляется еще и ученик, которого любил Иисус. Откуда он взялся? А Петр его из могилы вытащил. А другой любимы ученик Иоанн об этом свидетельствует.

Нужно пояснить про переход из одного времени в другое. Ноги были в одном времени, а голова в другом. Здесь имеют значение только две фигуры. Квадрат и куб. Ноги в одном времени, а голова в другом. Значит, ноги в телевизоре, а голова перед ним, пьет чай и смотрит этот телевизор. Но и голова, и ноги имеют вид целого, а не части. По части легко понять, что это часть. Важно определить это по тому, что имеет вид целого. До воскресения мир имел вид целого. В представлении можно было увидеть все. Вот картина и на ней все. Но это только кажется, что все. Человек не замечал, что в той картине нет Я. Нет самого человека. Именно по этой причине Моисей забраковал Золотого Тельца, которого сделали люди, пока ждали Моисея с новыми заповедями. Та же ошибка совершается, когда стараются найти одну, общую для всех четырех Евангелий последовательность событий после воскресения.

ПОСЛЕДОВАЕТЛЬНОСТИ ЭТО ТОЛЬКО ПЕЛЕНЫ. Не само событие.