Подполковник Батарыкин

 

 

 

В задумчивости пребывал подполковник, что обычно не было ему свойственно. Но тут поневоле задумаешься. Вот природа наделила его весьма редкостным и удивительным, но вместе с тем и довольно бесполезным даром. Никак подполковнику не приходило в голову, куда бы применить свои чудесные способности. Может быть, доложить командованию – пусть они думают. Но этого подполковник решил не делать. Мало ли что придёт в голову командованию. Ещё заставят жрать мозги иностранных шпионов. Или самого зашлют куда-нибудь с секретной миссией. Вот если бы уметь читать мысли на расстоянии – из этого можно было б извлечь немало пользы. Так вот посмотрел на человека – и сразу понял, о чём тот думает. Это дорога к большим приобретениям. А что толку от возможности забирать чужую память, если для этого непременно надо мозги съесть?! Копаться в воспоминаниях мелкого рогатого скота – в этом нет ни радости, ни смысла. С крупным рогатым скотом – то же самое. Вот получить воспоминания другого человека – это было бы занимательно. Но не станет же он, в самом деле, есть человеческие мозги! Да и где их возьмёшь?

 

Никакой светлой мысли ниоткуда не приходило Батарыкину В.В. Это всё равно, что научиться превращать алюминий в золото, но жить в местности, где нет совершенно никакого алюминия. И ещё шишка на лбу никак не уменьшалась. Подполковник слышал, что с возрастом переломленные кости срастаются хуже, но чтоб шишки не проходили – такого он не слышал. Батарыкин В.В. предполагал, что непроходящая шишка – результат поразившей его организм странной болезни. Это обстоятельство связывалось у него с появившейся в последнее время привычкой есть яблоки вместе с сердцевиной. Он даже хотел обратиться за консультацией к начмеду, но потом передумал. По большому счёту, шишка его не беспокоила – она не болела и прекрасно скрывалась под волосами. А доктора – люди ненадежные, опасные люди. К ним только обратись: начнут лечить – не остановятся. Ещё в отставку спишут по состоянию здоровья. В общем, подполковник старался поменьше попадаться на глаза начмеду, отчего прекратил свои будоражащие визиты в медпункт. Про обещанную путёвку он справлялся по телефону.

 

Также у подполковника вызывали тревогу те обстоятельства, при которых он получил своё волшебное умение. Демоны – это всё-таки не шутка. Батарыкин В.В. чувствовал, что ему придётся вновь встретиться с этой парочкой, и такая перспектива подполковника настораживала. Он стал пуглив и часто вздрагивал. Хуже всего было то, что он не располагал о демонах совершенно никакой информацией. В библиотеке сведений об этом предмете обнаружилось ещё меньше, чем о памяти. Если бы знать о демонах побольше, то от них можно было бы и защититься как-то. Может быть, молитвы какие-нибудь, кресты там, святая вода? Но у кого спросить, с кем посоветоваться?

 

Мысли такого рода терзали подполковника на протяжении всей недели, и не было ему ничего, что помогло бы их разрешить.

 

Однако же в субботу, в день выходной, на рынке во время приобретения продовольствия в сопровождении супруги было подполковнику вот что.

 

Шёл он по мясному ряду, существенно нагруженный сумками, в поисках недорогой и хорошей свинины. А продавали в основном всякую жилистую либо чрезмерно жирную дрянь. Подполковник не любил дряни, а потому продолжал движение меж прилавками, вдыхая солоноватый запах мёртвой плоти, разглядывая мясные куски, иногда вступая в диалоги с продавцами с целью пробудить в них совесть. Так шёл он, пока неожиданно не остановился.

 

На прилавке лежала массивная бычья голова и смотрела прямо перед собой остекленевшими глазами. Голова как голова. Одна в ней была странность – в месте отсечения от шеи имелись во множестве следы ярко-голубой краски.

 

Подполковник обратился к продавцу:

 

– Почём голова?

 

Крупный мужик в перемазанном кровью фартуке назвал цену. Совсем недорого.

 

– А свежая? – осведомился Батарыкин В.В.

 

– А как же! – уверил его торговец.

 

Подполковник подумал, что голова ему не нужна. Чего он там не видел?! Сплошная скука. Но, с другой стороны, для тренировки… Нести её, наверное, тяжело. Ещё и с рогами.

 

– Мозги отдельно не продашь? – поинтересовался подполковник.

 

– Нет. Отдельно не могу. Куда я остальное дену?

 

Подполковник задумался.

 

– Зачем тебе голова?! Мы за свининой пришли. Не надо тебе никакой головы! – завозмущалась жена.

 

«Вот только назло ей куплю!» – решил подполковник, купил себе голову и, как выяснилось, не прогадал.

 

Торговец поместил голову в капроновый мешок и обвязал бечёвкой, потом принял деньги и отсчитал сдачу немного окровавленными купюрами.

 

Удобно было подполковнику нести увесистую покупку, держась пальцами за бечёвку. Супруга возмущалась всю дорогу:

 

– Что есть-то в этой голове?! Вечно купишь какую-нибудь дрянь! Там и есть-то нечего!

 

– Мозги – есть. Язык – есть. Уши – есть. Из ушей можно отличную закуску приготовить. У тебя просто фантазии нет, – отвечал ей подполковник. – А будешь нервы мне трепать, я и глаза выковыряю, сварю и сожру!

 

Но жена не унималась, высказывала свою точку зрения, чем изрядно сердила подполковника. Положим, он и сам предполагал, что напрасно купил эту голову, но можно и помолчать некоторое время.

 

Во всяком случае, вернувшись домой, подполковник был сильно раздражён и потому взял голову, топор и направился во двор. Поздоровавшись с соседями, отшутившись по поводу топора в руке, подполковник зашёл за дом. Выбрав место, поросшее вокруг кустами сирени, он решил там и расположиться, потому что мимо проходила лишь узкая асфальтовая дорожка, которой мало кто пользовался. Подходящее место – любопытных нет.

 

Подполковник извлёк голову из мешка и ещё раз осмотрел её со всех сторон. Хорошая голова – большая. Только голубая краска. К чему бы это? Впрочем, какая разница?! Но как её разделывать? Никогда раньше ему не доводилось заниматься такими вещами. Нужно было продавца попросить, чтобы сразу и разделал. Батарыкин В.В. расстелил мешок на земле, положил поверх него голову.

 

Как разделывать? Топором, конечно! Бычьи глаза смотрели туманно и печально. Ну, чего ты смотришь? Чего? Насмотрелся уже – хватит!

 

Подполковник размахнулся и тюкнул топором по лбу. Голова отскочила и покатилась по земле. К ней прилипли палочки, травинки, комочки грязи. Батарыкин В.В. подобрал голову. Череп был всё такой же крепкий – никаких трещин не ощущалось. Только шкура на лбу лопнула, и правый глаз скосился куда-то вбок. Подполковник вновь разместил голову на мешке, размахнулся в полную силу и тюкнул топором. Глухой звук раздался. Голова отскочила на этот раз дальше, почти в кусты. Но череп ничуть не треснул. Да, оказывается, нелёгкое это дело.

 

За какие-нибудь три минуты подполковник исколошматил голову до неузнаваемости. Ух! – настойчиво бил он топором через равные промежутки времени, – ух, ух! Теперь в этом бесформенном кроваво-грязном куске бычью голову можно было угадать только по рогам. Подполковник и сам измазался. Но до содержимого черепа добраться не было никакой возможности. Упряма голова, но и Батарыкин В.В. упрям. Монотонный процесс даже как-то поглотил его.

 

Подполковник замахнулся в очередной раз.

 

– Что это вы, Виктор Васильевич, тут неистовствуете? – услышал он неожиданно.

 

Подполковник опустил топор и поднял глаза. Перед ним из зарослей сирени появился капитан Васильев. Да не один, а с Настей. Как странно на неё было смотреть вне белого халата. Лёгкое платье цвета желания искупаться говорило своими складками о спокойствии, созерцании и неге. И волосы она распустила длинные, как ветер в тени опадающих вишен. Ничто не стягивало её, ни пояс, ни мнения о чем бы то ни было. Этой иссиня-серой свободы, казалось, хватило бы на всех. Капитан тоже был нарядно одет на свой манер, смотрел хитро и пошловато. Подполковник в измазанных кровью тренировочных штанах и футболке мгновенно почувствовал себя старым и никому не нужным. Так захотелось ему закопаться куда-нибудь глубоко-глубоко, в самую середину, чтобы никто не мог его там увидеть.

 

– Это голова у вас? – заинтересованно подошёл ближе капитан Васильев. – Эк вы её измочалили! Супругу решили деликатесом п-побаловать?

 

– Да вот… – неопределённо ответил подполковник, опуская топор. Так неприятно вторглись в его приватность.

 

– Вы зря по лбу б-бьёте. Так черепушку не сломаете. Там кость толстая. Вы с об-братной стороны п-попробуйте, где шея.

 

Вот ведь сука! Всё знает! Заика чёртов! И прогуливается тут с Настей! В кустах… Чего это они в кусты пошли? И средь бела дня? И она-то хороша! Стоит тут, смотрит глазами своими… большими. А куда смотрит? Нашла себе паскудника и довольна! А подполковник ходил в медпункт, весь в мыслях, в ожиданиях несбыточного. А он раз – и в таз! И чего они липнут к нему так?! Как мухи на говно! У него вон родинка у носа – и ничего, не смущается. Заикается и не смущается. Топчет и топчет. Везде наследил. «Супругу п-побаловать хотите…» Подполковник много чего хотел, но из-за таких вот подонков ничего у него не получалось.

 

– Спасибо, товарищ капитан. Я попробую там, где шея.

 

Васильев улыбнулся браво. Настя взглянула на странно обезображенную голову цвета спелого граната, на окровавленные руки подполковника. И они зашагали дальше, другое место искать. И казалось, что им было по восемнадцать лет, и вокруг них играла музыка. А подполковник остался в кустах сирени со своей головой.

 

– Я попробую там, где шея! Обязательно попробую! – проблеял он вполголоса.

 

Батарыкин В.В. расположил голову на мешке шеей вверх, с яростью ухнул топором и мгновенно разрубил её надвое. Черепная коробка звучно треснула, и его взору открылся липкий мозг, расплывшийся в осколках кости. Батарыкин В.В. собрал в мешок разрубленную голову и с тяжёлым чувством пошёл домой. По дороге из мешка капало и сочилось.

 

Вернувшись домой, Батарыкин В.В. положил мешок с разрубленной головой и топор в ванну. Жена его размещалась в зале и смотрела телевизор. Подполковник остановился и некоторое время наблюдал за ней. Да, чёрт возьми! Она мало изменилась за эти годы. Конечно, постарела, но изменилась мало. Иные располнеют, обрюзгнут. А она в форме. И её грудь почти сохранила свой первозданный вид. Не большая, но и не маленькая – как раз по его вкусу. Это потому, наверное, что она никогда не кормила грудью.

 

Сколько они пережили вместе. Тот случай с беременностью, переезды, безденежье. Всё было. Жаловалась ли она? Никогда не жаловалась. Упрекала ли его? Нет. А могла бы найти и другого, получше кого-нибудь.

 

Нежность проснулась в подполковнике. Он прошёл в зал, сел перед женой на корточки и положил ей руки на колени.

 

– Света, – произнёс подполковник, пытаясь заглянуть жене в глаза.

 

Она оторвалась от телевизора.

 

– Ты с ума сошёл! Смотри – весь в крови! Иди, мойся! – воскликнула она, отталкивая его руки.

 

Подполковник вздохнул и вышел. Очень его расстроила брезгливая интонация в голосе жены. Он стар и никому не нужен. Ей-то уж точно. Он пошёл в ванную комнату, отмыл топор, голову, после чего сам полез под душ.

 

Когда тёплая вода лилась на него сверху, упершись головой в кафельную стену, он подумал, что жена в последнее время ведёт себя странно. Впрочем, даже не в последнее время. Она давно ведёт себя странно. Вечерами её часто не бывает дома. А где она бывает вечерами? С ним разговаривает… Да почти и не разговаривает. Впрочем, и он с ней не особо-то разговаривает. О чём с ней говорить? А когда они были близки в последний раз? Хороший вопрос.

 

Скорее всего, у неё есть любовник. Это наверняка. Она ведь совсем не старая. Как же иначе? Если у неё нет любовника, то зачем же она тогда ногти красит? Кто, интересно? Спросить у неё? Нет, не скажет. Как бы узнать? Подполковник посмотрел на топор, лежавший на полу. Как же тут узнаешь?

 

Мысли эти ввели Батарыкина В.В. в страшное уныние. От тоски он несколько раз с силой боднул лбом кафель. Каждый удар болью отдавался в шишке, и это ощущение почему-то было приятным. Вымывшись, подполковник пошёл приготовлять мозги испробованным уже способом.

 

После обеда Батарыкин В.В. принялся вырезать язык из разрубленной говяжьей головы. Давалось это ему непросто. Всё было скользким, липким. От запаха крови на сытый желудок немного мутило. Существовала опасность пораниться об острые осколки кости. Однако он справился. Сложив язык в морозильник, подполковник собрал в мешок всё, что осталось от головы, и направился на улицу к мусорному баку.

 

По дороге его стали настигать бычьи воспоминания. Опять всё грустно: трава, сено, силос и коровы, коровы, коровы… Вот всё живое только и делает, что совокупляется. Без передышки и перерывов, в результате чего и образуется заполненность жизни. Его жизнь в этом аспекте была довольно пустой, что вызывало тоску.

 

Подполковник бросил мешок в мусорный бак, испугав рывшуюся там дворнягу, потом развернулся через левое плечо и направился обратно. Бычьи воспоминания уныло, механически прокручивались перед его мысленным взором. Вот и в бесконечных соитиях нет никакой радости. Всё суета, серость и однообразие. Но дальше попался довольно странный фрагмент.

 

Вот он стоит среди пастбища в стаде и пережёвывает то, что съел некоторое время назад. Коровы пасутся на небольшом отдалении, и он думает, следует ли идти к коровам или же продолжить есть. Но тут навстречу ему по траве идёт некий жилистый господин в фуфайке и с косматыми бровями. Целенаправленно идёт. Он этого не любил, и из людей признавал лишь пастуха, у которого был кнут. Этот же господин пастухом не являлся и кнута не имел. Господин его раздражал. Он копнул копытом землю, выдохнул и наклонил голову, ощущая в себе достаточно мышечной массы, чтобы без труда расправиться с господином. Но чем ближе тот подходил, тем явственнее ощущал он могучую силу, многократно превосходящую его собственную. Однако он ниже наклонил голову и пошёл вперёд рогами, осознавая при этом, что всё равно будет побеждён. Господин ухватился за рог одной рукой, надавил вниз, моментально сковав всё его тело. Много силы было в этой руке. И господин повёл его за собой, и ему оставалось лишь подчиниться.

 

Вышли они на дорогу и направились вдоль неё. Странный запах исходил от господина, сладковатый, удушливый. Прошли мимо таблички с надписью «Маранино». Только теперь он понимал, что на ней написано, а тогда чёрные знаки, которые он видел тысячу раз, не имели для него никакого смысла. Его вели за рога мимо домов, и он даже не думал упираться, осознавая бесполезность этого.

 

Сошли с дороги и двигались некоторое время по узкой тропинке среди заборов, пока не приблизились к одиноко стоящему сараю. Господин со скрипом отворил дверь и провёл его внутрь. Пахло здесь отвратительно. Запах, исходивший от господина, здесь усиливался, перемешивался с другим, более резким. Остановившись посреди сарая, господин достал откуда-то верёвку и привязал его за рога к столбу, подпиравшему крышу. При этом голова оказалась неудобно задранной вверх. Затем господин взял жестяную банку, стоявшую в углу, кисточку и принялся обмазывать его от загривка до копыт зловонной вязкой массой. Сейчас он догадался, что это голубая краска, хотя и видел всё в чёрно-белом цвете. Господин тщательно выкрасил его, оставив нетронутой лишь голову, после чего взял палку и принялся чертить на рыхлой земле вокруг него какие-то знаки, бормоча что-то себе под нос. Смысла начертанного на земле он и сейчас разобрать не мог.

 

Так продолжалось довольно долго. Господин достал из кармана фуфайки нож, но не обычный, а каменный, с зазубренным краем. Ножом этим господин надрезал ему шкуру на загривке, рукой собрал выступившую кровь. Кровью мазнул по земле с четырёх сторон. Потом господин отошёл в дальний угол сарая, начал что-то напевать. Становилось темнее. Вдруг дверь сарая отворилась, и вошли двое, ранее уже знакомые подполковнику. Это были в точности такие демоны, с какими он встретился на аллее. Только плащи у них были светлее, и под мышкой у одного демона вместо клетчатой доски была клюшка для гольфа.

 

Демоны осмотрелись и направились было к господину. Тот вздрогнул, съёжился, не переставая напевать, плотнее запахнулся в фуфайку. Демоны остановились и махнули руками на господина, после чего направились к подполковнику. Ужас охватил его, и он пробовал оборвать привязь, бежать, однако не имел никакой возможности шевелиться. Он пробовал хотя бы зареветь, но и это у него не выходило. Демоны же обошли вокруг него, брезгливо осматривая, и остановились позади так, что он не мог их видеть. На этом всё оборвалось.

 

Подполковник замотал головой. Что всё это значит? Для того чтобы сделать хоть какие-то выводы, ему потребовалось запереться в туалете на двадцать минут.

 

По истечении двадцати минут ясно было одно: в селе Маранино, которое расположено совсем неподалёку, проживает некий господин в фуфайке, имеющий опыт встреч с демонами, и, судя по всему, опыт гораздо более богатый, нежели у подполковника. Демоны не тронули господина в фуфайке, хотя и имели к тому желание. Почему? Что помешало им? Есть только один человек, который мог бы прояснить этот вопрос. С ним-то подполковник и решил встретиться.