Евгения Бильченко
Пьеса
(трагифарс в трех действиях)
...не те слова – все не то – (я, но – не Вам, – поняли?)... М. Цветаева
Действующие лица:
Поэт
Муза
Не-Муза
Во время первого действия на заднем плане – очень тихо, едва слышно – звучит музыка Моцарта. Во время второго – чуть громче – любая FM-волна, включая новости, комментарии ди-джеев и рекламные ролики – чем естественнее, тем лучше. Во время третьего – полная тишина и только с последней картины – сначала тихо, потом все отчетливее – литургические мотивы. Оглавление 2. Действие второе 3. Действие третье Действие третье
Картина первая
Ночь. Комната в нарочито готическом стиле, на фоне которого в углу, как бельмо на глазу, фосфорится монитор компьютера. В полосе отбрасываемого им света появляется Поэт – в черной рабочей одежде, похожей на робу. Если бы не копна волос, золотым нимбом обволакивающая голову, он бы совсем сливался с комнатой и ночью.
Поэт: Ночь, как нож, верлибром режется. Может, ну ее к чертям, Неразумную, небрежную И святую, как дитя?!..
Бог! Пошли хоть горстку соли мне: Между рук – одна вода... Ночью мы обычно ссоримся С Ним... Ведь Он – мой ближний, да?
Запрокидывает голову, будто прислушивается.
Да? Ответа нет... и некуда Выплакать глазное дно... Ночь проклятая! «Онегины» Все написаны давно.
Садится на стул перед монитором и, принимая «каноническую» позу, в отчаянии обхватывает голову руками.
Картина вторая
В комнату, тихо ступая, входит Не-Муза. Она тоже – в темной мужской робе и брюках, с таким же апельсиновым шаром вокруг головы. Внешне очень похожа на самого поэта: высокая, подростково-худощавая, предсказуемо-нескладная.
Не-Муза (подражая интонациям Поэта):
Все написаны, разметаны, А, казалось, все могу; А хотелось – просто меду мне Да ромашек на лугу.
А хотелось просто Музою Быть, и чтоб любил Поэт...
Поэт: Кто ты? С Голосом, как музыка...
Не-Муза: Я – твое второе «Нет».
Поэт: Это, видно, с перепоя мне «Чертики»... Весь день трясло... Завтра я уеду поездом – Через Бытие – в Село.
Чесслово... Я же сдохну здесь, В адском городе камней. Вон, явилась мне недобрая, Что прикажешь делать с ней?
Может, кофе?
Не-Муза: Нет.
Поэт: Топорщится! Эка невидаль! Так сгинь! Мне молитвы плохо помнятся...
Морщит лоб, силясь вспомнить детские первообразы.
«Отче наш, иже...»
Не-Муза (отрезая): Аминь.
Не гневи Господних сумерек: «Падший ангел» – старый штамп. Я – не ведьма. Я до судорог Ангелов познала Там.
Знаю: ждал иную, вешнюю, Краснощекую змею, За которую не вешают, Даже если засмеют.
Ту, восставшую из мусора Рафаэлевую страсть –
Музу...
Поэт (в ярости, словно прозрев):
Музу, Музу, Музу мне! Музу, чтобы я украсть
Мог у Вечности Мгновение: Бездна. Гете. На краю Я, развеянный и ветреный, Словно девочка, стою.
Музу!
Не-Муза (с неожиданной неуверенностью, очень по-детски):
Волосы...
На расстоянии, робея, протягивает руку к голове Поэта и округляет в воздухе поглаживающий жест.
А я тебе?.. Разве в Музы не гожусь?
(в забвении саморекламы)
Я умею плакать ямбами И равняться по ножу!
Поэт: Ты? Служить? С такими жестами? Гений Слова!
(с усилием)
Младший брат Мой по вере! Ты – не женщина (Оттого тебе и рад).
Ты – мое сплошное зрение: Гений Крови и Зрачка. Стихо-белое-творение, Белый свет издалека...
Продолжает, увлекшись собственной речью и не замечая, что Не-Муза ушла.
Страшен стихотворный промысел: Сканнер сердца. Факс висков. Я б тебя увешал розами, Поэтесса! Из какой
Ты страны?
Оглядывается, мгновенно теряется.
Ушла... Обиделась... Тоже мне, фанфан-тюльпан! Мы всего с минутку виделись: Не хватало, чтоб запал
На мальчишку в юбке... Ангела, Жившего назад лет сто...
Подходит к монитору, задумчиво водит «мышью».
Ремесло сойдет за алиби: Написать ей, или что?
Садится за компьютер, открывает e-mail и обнаруживает в нем письмо.
(Радостно)
Написала! Что же, что же там? Прочитаем (читает):
«Завтра свет Змием заползет под кожу нам, Да, и, кстати, я – Поэт,
А не поэтесса...» Смайлики... Детский сад! Ей сколько лет?! Это мне пристало маяться, Потому что я – Поэт,
А не ей. За пальму первенства Умирали не шутя. Девочка моя напевная! Наглое мое дитя!
Не отвечу ей. Не следует. Унижает нагота. Душ родство – слепое, левое, Словно снятое с креста
Встает и начинает маятником ходить по комнате.
Душ! Не тел. Сократ, Иешуа, Галилей... Священный бред В Иерусалим приехавший На ослиной на заре.
Это ли Любовь? Меж пропадом И погостом? Между мной И моею ровней робкою, Одинокой и родной,
Потому что мы сравнялись с ней... Надобно признать, что так. Зря, выходит, с ямбом нянчился, Продавался за пятак...
Зря. Она же все предвидела, Словно линиями рта, Зачеркнула: ведьм, идолов, Вас, земная красота
Музы – ласковой возлюбленной Ночи ядовитый стон... Нет! Всему виною – лютики: Я в Джульетту не влюблен.
Напишу, что не Ромео я...
Стремительно, как бы боясь передумать, прыгает к экрану и начинает стучать по клавиатуре.
«Вы прекрасны, спору нет, Вас Другой попросит: «Merry me» – Он, конечно, не Поэт.
Так удобнее, так правильней: У меня – семья, профком, Двое дочек... Вам понравилось Их вязание крючком?»
Вот и все. Адью. И спать давно Очень хочется...
Подходит к окну, задергивает шторы, сквозь которые просачивается тощая белизна раннего утра.
Рассвет...
Валится на кровать, продолжая, сквозь полудрему, бормотать:
... Падали с Тобою, падали В Новый, Господи, Завет...
Картина третья
В комнате становится совсем светло. Погасший монитор пялится черной дырой. Из-под задернутых штор бликами струится заря, окрашивая интерьер оранжевой светозарностью, словно превращая его в осенний сад. Вдали – едва слышный колокольный трезвон. На сцене появляется одетая в женское Не-Муза. Она вся в белом. Волосы ее сияют огнем. Теперь она похожа на ангела Благовещения.
Не-Муза (подхватывает с ритуальной ритмичностью, как на богослужении):
Падали с тобою, пропасти Испивая на ходу; Радовались детской робости Старых яблонек в саду;
Бегали с тобою тропками От Эдема и назад; Стали, как деревья, робкими, Стали детскими, как сад.
Я тебя любила: раньше всех; Так долбить в малинник брешь: Не протянешь – не поранишься, Не поранишься – не съешь.
Сад мой! Брат мой! Брут мой! Броде мой! «Брод» и «бред» – читай, одно; Ты – моя вторая Родина, У которой все равно
Не испросишь доброй памяти: Слишком тесно на пути. Падали с тобою, падали...
Поэт (громко, во сне): Мама! Мамочка!
Не-Муза: Прости.
Подходит к окну, двумя руками – соколиным жестом – разрывает шторы. В комнату полной грудью вливается поток спелого, густого солнца. Занавес.
Оглавление 2. Действие второе 3. Действие третье |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске 08.03.2024 С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив. Евгений Петрович Парамонов
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|