Сергей Багров
Повесть
Коллективизация, спасая от голода города и Красную армию, подрубила под корень становой хребет Советского государства, отняв у него истинных земледельцев, большинство которых было сослано в холодные земли русского Севера. Именно о таких выселенцах и идёт в повести речь. Не только тех, кого под дулом нагана отправляли в суровый путь, но и тех, кто добровольно рвался в необжитые места, где хозяином был больше волк, нежели человек. Почему добровольно? На этот вопрос и отвечает повесть.
Оглавление 9. Часть 9 10. Часть 10 11. Часть 11 Часть 10
К концу недели подул сиверок, обрывая с деревьев пожухлые листья. И снежинки уже замелькали, суляُ близкие холода. Оставив отца валандаться с лесом, Галактион собрался в дорогу. – Найду какое-нибудь селенье, – сказал поутру, перед тем как ступить на неведомую дорогу, – а там, быть может, и магазин. Шел он вдоль берега к югу, без тропы, без дороги, где редколесьем, где ивняком, где кочковатым болотцем. Слева темнела Двина, поглощая в себя летевшие с берега желтые листья. Раздольные воды реки играли вспышками пены и рябью. Пасмурно, зябко и одиноко. Природа жила ожиданием худшего времени года, когда, как недобрые братья, сходятся вместе дождик, снег и мороз. Оживляя понурую местность, как веселый разбойник, свистел пароход, за которым тащились ершистые плети плотов и баржи. На деревню Галактион так и так бы должен когда-нибудь выйти. Поэтому он нисколько не удивился, услышав еще из бору, которым шел, звон коровьего бубенца, а вскоре увидел и стадо коз и коров с пожилым пастухом в зимней шапке, ватнике и лаптях. Галактион поздоровался с ним и спросил: – Где тут поблизости магазин? – Магазин у нас в Моржегоُрах, – ответил пастух, – дотуُдова девять вёрст. Сам-от чей будешь? Не выселенец? – А что? – Да так. Ничего. Через нас они и идут. Не ты первый, не ты и последний. – Беглые, что ли? – спросил Борзенин. – Ну да. Бегляки. Не вздумай, к кому-нибудь заходить. Не пустят. – Я – не беглый, – сказал Борзенин. – Еды наберу там у вас в Моржегорах – и сразу назад. Кстати, картошки нельзя ли у вас тут купить? Не тащить же ее мне из Моржегор. Я б на обратном пути и зашел. В глазах пастуха чуть взыграло. Он про себя что-то быстро отметил. И сразу покладисто улыбнулся: – Картошки? А что! Наросло ее ноне с лихвой. Это можно. Изба моя вона. В сельцо как зайдешь, вторая налево. Там колодец еще с журавлем. Тебе сколько её? Ведро унесешь? – Унесу. Галактион помахал пастуху рукой и пошел, теперь уже по проселку. Сельцо стояло в две улицы. Десять изб. Столько же пятистенков. Пара колодцев с высокими журавлями. Там, за деревней, шла накатанная дорога. Идти по ней – всё равно, что гулять по лужку.
В Моржегоры пришел он в час дня. В магазине народу почти никого. Продавщица, худенькая, в очках, в телогрейке, застегнутой на крючочки, оглядела Борзенина так, как если бы был он чем-то опасен, и полагалось спросить с него документ. Но она не спросила. Борзенин купил, кроме хлеба и сала, отрез полотна, овсяной крупы, поллитру спиртного, соли, спичек и леденцов. Котомка увесистой оказалась. Килограммов под тридцать, а то и больше. И проселок, каким добирался Галактион до сельца, показался ему слишком длинным. Дом пастуха был открыт. Хозяин его в холстиной рубахе, перетянутой ремешком, уже не в лаптях, а ступняُх, обутых на вязаные носки, с лицом коричневым от загара, уже готов был к встрече с Борзениным, и едва тот ступил за порог, переставил с места на место ведро с картошкой. Борзенин отметил, что здесь задерживаться не надо. Такое хозяину не впонраُв. Поэтому сразу полез в карман за деньгами. – Сколько тебе за это добро? – Сколько не жаль. Борзенин подал ему десятку. Хозяин такого не ожидал. Полагал, что возьмет с покупателя рубль, ну – два. А тут – целых десять! Он сразу засуетился, весело заморгал и, показав на кухонный стол, неожиданно предложил: – Может, маляُ отдохнешь. Самовар, вон, еще не остыл. Выпьешь чашечку на дорогу. Галактион согласился. Снял с себя тяжелый мешок. А когда достал оттуда светлую поллитровку, поставив ее на стол к горевшему медью пузатому самовару, хозяин чуть ли не взликовал. – Стадо-то где у тебя? – спросил Борзенин, сковыривая бутылочную головку. – Без присмотра, что ли, оставил? – Без присмотра нельзя, – хозяин достал из шкафа два граненых стакана, – волки иноё шалят. Живо зарежут. Сережка там у меня. Сын. 13 годков. Был всё маленьким. А тут в одно лето вымахал, стал мужиком. Парень лихой. И лодырь, но дело знает. Выпили. На закуску хозяин достал из печи сковородку топленых сморчков и кринку картофельной каши. И домашнего хлеба еще принес. Нарезал его увесистыми ломтями. Галактион не стеснялся, ел за обе щеки. Пить он больше не стал. Впереди – дорога. Но хозяину подливал. И тот, выпивая водку, с каждым глотком становился все задушевнее и добрее. И вопросы пошли у него один за другом: – Ты, я гляжу, из далеких земель? – Нет, из близких я, с Вологодчины, – отвечал Борзенин ему. – А вертаться туда, на свою Вологодчину, будешь? – И хотел бы, да нет. Там мне жить не дадут. Ни мне, ни семейке моей. – А семья велика ли? – Семь человек. То и гнетёт, что трое ребят. Самой старшенькой восемь годков. Зима на носу. А обуُтку… – Слушай, парень! – Хозяин сорвался, сбегал куда-то за печь, поднялся к полатям. Обратно вернулся с детскими валенками в руках. – Это Сережкины! А оне ему стали малы. Забирай! Галактион отказываться не стал. Валенки были так кстати. – Я за них заплачу, – сказал и сделал движение за деньгами. – Не! Не! – Хозяин затряс протестующе головой. – Ты и так дал мне боле, чем надо. Я тебе еще вон, наберуху принесу! – И он, выскочив в сени, возвратился оттуда с корзиной. – А то в чем картоху-то понесешь? Борзенин поставил корзину на пол, высыпая в нее ядреные белые клубни. Сверху валенки положил. И поднял котомку. – Постой! – Доброта у хозяина продолжалась. – Ты, я гляжу, и одет-то не по погоде. На-ко тебе! – И он сорвал со штыря на стене старенькую фуфайку – Одевай! У меня их три! Лишние-то зачем? И опять Борзенин отказываться не стал. Взмахнув рукавами фуфайки, начал было натягивать на себя. Да та не налезла. И он, сложив ее пополам, опустил на валеночки в корзину. – Жене подарю, – сказал. Хозяин вдруг спохватился: – Не спросил у тебя: по специальности-то ты кто? – Ветеринар, – ответил Галактион. Хозяину стало дивно. – Сам Бог послал тебя, видно, ко мне! Коза у меня вон в стаде, вчера ходила на всех четверых, а сегодня на трех. Четвертую ногу как бережет. С одного поднимает под брюхо. Боится и приступить. – Может, вывих, а то и слом? – сказал, предполагая, Борзенин. – Взглянем. Только надо на это дело пару толстых лучин и бинт или вместо бинта чего-то такое, чем бы можно перевязать. Хозяин винтом прошелся по дому. В одну минуту нашел и то, и другое. Оделся и вышел вслед за Борзениным из избы. Белая с жидкой бородкой коза была чуть рассеянной и щипала траву неохотно, словно думала постоянно, как бы ей нечаянно не ступить на хворую ногу. Подошел Сережка, румянолицый, проворного вида мальчик в коротеньком пиджаке, из которого вылезал поворотливыми руками. На месте Сережка стоять не умел, вертел шеей, как ястреб на огороُже, одновременно следя за пришедшим вместе с отцом незнакомым ветеринаром, за стадом и тем, что делается в деревне. – Я вам нужен? – спросил Сережка, как только отец его задержался возле трехногой козы, хватая ее за рога. – Помогай! – приказал отец. Но помощь была излишней. Галактион прошелся рукой по козьей лодыжке и понял, что кость у козы цела, даже смещения нет, но есть растяжение сухожилий. Сняв котомку, быстро, за пару минут наложил две лучины, забинтовав это место дырявым женским чулком. – Всё! – сказал он, вскидывая котомку. – Пойду, покуда не отемнало. – Как звать-то тебя, не спросил? – спохватился хозяин козы. – Галаша! – А меня Семен! – Голос, каким назвался Семен, был покладисто-мягкий и энергичный, предлагавший Галактиону свое участие и поддержку. – В лавку-то снова пойдешь? – Буду ходить теперь целую зиму! – Слышь, Галаша! – крикнул Семен Борзенину с расположением и приветом, как настоящему мужику, которого он уважает. – Наш домик не обходи! Галактион обернулся: – Надоем еще! Будьте здоровы!
Снова он шел не путем, не дорогой, прокладывая среди кустов и редких деревьев собственную тропу. Справа темнела река, которую редко-редко, но прошивали неяркие электрические огни уходивших вниз по течению пароходов. Пароходы, река, да и сам он, Борзенин, все в этом мире спешило к намеченной цели: кто – в объятия моря, кто – в спокойный затон, кто – домой. Странно было Галактиону чувствовать дом свой не возле знакомых полей и лугов, овинов, мельницы ветровой, накренившегося сарая, а в гуще лесного сузеُмья, там, где ходит хозяином волк. А квартирантом у волка похоже они, такие же, как Борзенин, переселенцы..
Оглавление 9. Часть 9 10. Часть 10 11. Часть 11 |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске 08.03.2024 С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив. Евгений Петрович Парамонов
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
Все подробности Склиз для окон у нас. |