 |
Феликс Бабицкий
РоманНа чтение потребуется три с половиной часа | Опубликовано редактором: Андрей Ларин, 22.06.2013
Оглавление 11. Глава XI 12. Глава XII Глава XIIИ последняя, без которой можно было бы и обойтись, но…
Рассказывает Алиса Бецкая:
Главные радости в жизни человека – поесть и поспать как следует. По себе знаю: если не дать мне выспаться, да ещё не накормить всякими вкусностями, ничего путного в наступившем дне не будет. И наоборот. Наконец-то я выспалась от души! И коты зелёные не снились, и разные криминальные персонажи не доставали. Поэтому первая мысль была – а не приготовить ли на завтрак мой любимый омлет с креветками и сладким перцем? Дело несложное, а удовольствия масса.
Из неизданной книги кулинарных рецептов имени Алисы
После такого завтрака любые проблемы решаются с полпинка. По крайней мере, у меня. Слава богу, от котов я избавилась. И охота на меня явно стала не актуальной. Конечно, у Хомяка просто бы не хватило совести об этом не позаботиться. Поэтому о глобальных проблемах современности можно пока не думать. Можно подумать о себе. К примеру, сходить, наконец, в парикмахерскую, причёску новую изобрести, маникюр-педикюр сделать. Чем я и занялась. Когда уже процесс чистки пёрышек подходил к концу, позвонила Ленка. – Привет, Алиса, я в Москве. И с меня причитается. Жду тебя на Новом Арбате, там за телеграфом найдёшь ресторан «Гамарджоба»! Странно. Приглашать в ресторан за свой счёт вовсе не в Ленкиных обычаях. Наша великая болгарская колдунья предпочитает обратные ситуации. Чем это я успела ей угодить? – Лен, я не ослышалась? Ты жаждешь меня угостить? – Именно жажду, ты верно поняла. И вообще, долго не виделись, есть о чём поболтать. Например, о твоём рыжем. Ты ещё не собралась с ним мириться? – Ну-у-у… Как тебе сказать… – Да никак по телефону не говори. Приезжай. Жду.
Конечно, скатерть-самобранка меня не ждала. Кабачок оказался так себе. Зато по непонятному стечению обстоятельств на его втором этаже, кроме нас с Ленкой, не было ни души. Это притом, что на первом вообще свободных мест не просматривалось. Но вокруг Ленки вечно случались всякие странные обстоятельства – я уже привыкла. Более чем солидная фигура Ленки на этот раз была упакована в тёмно-красное льняное платье, на котором какая-то страдалица явно вручную вышила стразами дракона с разинутой пастью. Серьги с крупными бриллиантами отлично подчеркивали пронзительный взгляд чёрных очей. Картину дополняла добрая дюжина перстней и брелоков немалой стоимости. Сколько помню свою подругу, на неё всегда оглядываются. Она же такой результат комментирует просто: «Ясное дело, бабам завидно, а мужики балдеют – от меня женственностью так и прёт». Что тут можно добавить?! По традиции, мы троекратно обнялись и тяпнули по бокалу до всяких разговоров. Потом долго и обстоятельно выбирали, что будем есть. Потом Ленка сообщила это официанту, который помчался исполнять со всех ног. – Как ты на них воздействуешь, что они всякий раз вокруг тебя крутятся волчком? – Да ничего особенного. Этот Гоча меня уже обслуживал. Я ему в прошлый раз предсказала, что скоро в милицию заберут за отсутствие регистрации. Но отпустят. – Ну и? – А бог его знает, наверное, забрали и отпустили. Тебе не кажется, что для такой проницательности не нужно магию изучать? – Лена, я вообще не сторонник изучения магии. И в чудеса не верю. Вспомни, как я тебя просила снять мою головную боль. А ты дала таблетку анальгина. – Ну и правильно. Была охота магическую силу на такие пустяки растрачивать. – Да нет никакой магической силы! Каждый раз находится самое тривиальное объяснение. Вот ты, например, морочишь голову доверчивым гражданам ради собственного блага. И при этом выполняешь определённое психотерапевтическое воздействие. Надеюсь, сугубо положительное. Ленка явно рассердилась. Она-то к своей деятельности относится предельно серьёзно, лекции читает, семинары ведёт, юных магов воспитывает. И регулярно ругает меня за то, что я отказываюсь включиться в этот увлекательный процесс. По её словам, так у среднего мага в результатах – 99% жуткого труда и 1% чуда. Таким же, как я, от природы достались пропорции чуть ли не 50 на 50. Только нет у меня желания даже на 50% честно трудиться, изучая методики шаманства и зубря заклинания. Мне моя профессия нравится. Конечно, зря я Ленку поддеваю. Хотя, она тоже хороша. Сейчас начнёт доказывать, что видит на три метра под землёй. – И докажу с легкостью. Разве ты, Алиса, не хочешь услышать ответы на три вопроса, которые тебя сейчас больше всего волнуют? – Умираю от любопытства. Только давай я сначала позвоню подруге, которую давно хочу с тобой познакомить? Это Ника Кротова, я тебе о ней говорила. Если она сможет, то минут через двадцать будет здесь, ей от Старой Площади до Арбата недолго. – Она сможет. Звони.
После того, как я объяснила Нике, где мы её ждем, Ленка выдержала длинную паузу, сверля меня взглядом. Ну, это нам не страшно, не такое видали. – Знаю, что не страшно. Тем более что ничего плохого я тебе не сообщу. Во-первых, твой Хомяк в твоего поклонника не стрелял и вообще он здесь ни при чём. Вот срочно уехать ему помог, но это грех невеликий, так что простишь. Во-вторых, я тебе очень признательна. Четыре гонорара – не один. – А за что? И почему именно четыре? – Ты же догадываешься, зачем я в Москву пожаловала. Сначала поколдовала для конторы твоего возлюбленного. Потом получила с них и за то, что, когда проделаю тот же обряд ещё два раза, не скажу, что картинки поддельные. Разумеется, ещё по гонорару с каждой стороны. Итого четыре. Я довольна. И, знаешь, что самое интересное? Это, в-третьих. Те картинки, которые твой Хомяк сдал своему начальству – тоже фальшак. О чём, оцени, я опять же умолчала. Так что не сомневайся, ты всё сделала правильно. И тот, кому ты доверила картинки, тебя не подвёл. Настоящие уже сгорели. Что смотришь? Сжёг их твой Хомяк! И правильно сделал! Я это ещё до приезда почувствовала. Ну что, стало легче на душе? – Не то слово! Спасибо, дорогая! Беру обратно все свои сомнения! Да здравствует магия! Но ты-то что скажешь, в этих картинках действительно есть магическая сила? Только меня уж, пожалуйста, не обманывай! – Магическая сила есть везде. Вопрос в том, как ей распорядиться. Скажу тебе откровенно: от того, настоящие картинки использовались, или поддельные, ничего в этом случае не изменилось бы – люди не те. Потому я и промолчала. Путь теперь каждый из троих охотников за властью думает, что всех обошёл. Блажен, кто верует, тепло ему на свете. – Лен, а что, никто из них власть не получит? – ТУ, К КОТОРОЙ РВУТСЯ – НЕТ. А тебя это очень волнует? – Как-то не хочется, чтобы опять полный бардак случился. – Может, и не случится. Возможность его избежать – рядом с тобой. Только больше на эту тему ничего не спрашивай, всё равно сейчас не скажу. – Хорошо, эту тему закрыли. Слушай, а у Ванечки всё будет нормально? – Да ничего страшного. Только ты его, кажется, не дождёшься. Кстати, твой Хомяк оказался нормальным мужиком! – Это в каком же смысле? – Да в человеческом, успокойся! Он мне помог получить максимальную ставку. Так что я даже прониклась. Может, ты и права. Хочешь, я вас помирю? – Большое мерси, но в таких делах надо естеством, которого у нас предостаточно... – Ну, как знаешь. Вот и твоя Ника.
Хорошо, что я не оказалась на перекрестье взглядов Ленки и Ники. А то могла бы сгореть. Кажется, этих двоих представлять друг другу не было необходимости. За столом сразу образовалось как бы два полюса – с одной стороны светловолосая синеглазая Ника, с другой – Ленка, с которой можно пиковую даму рисовать. И я между ними, как бедная родственница не при делах. Может, не стоило их знакомить? – Стоило, Алиса, стоило, – сказала Ника. – Я тоже так считаю, – подтвердила Ленка. – А вам не кажется, что читать чужие мысли нехорошо? – возмутилась я. – А ты сама-то давно перестала этим заниматься? До того, как с Хомяком связалась… – Лен, может, мы все-таки поедим? – И действительно, давайте. Здесь готовят отменно. Но я предлагаю перебраться на веранду. – Там же нет мест. – Сейчас будут. С правой стороны, – заявила Ника. – Нет, с левой, – в тон ей ответила Ленка, – Вот что, Гоча, неси-ка все это на веранду. Так вот, на веранде оказались свободными два столика – справа и слева. Бедный Гоча растерянно замер, ожидая, какой мы выберем. Как-то не хотелось портить вечер и мне пришлось вступить. – Гоча, ставьте все на средний столик, видите, там уходят. В это мгновение пожилая пара, как по команде, поднялась и направилась к выходу. – Браво, Алиса, моя школа! – воскликнула Ленка. Знаю я эту её способность – всегда оставлять за собой последнее слово. Конечно, продолжение последовало тут же. Только мы уселись и принялись за закуски, как Ника воскликнула: – Под такой стол надо тост соответствующий. Ну, за солнышко! В следующий момент облака стали расходиться, и веранду залило солнцем. Тогда Ленка, не спеша доев сациви, заявила – Что-то у меня другое настроение! Кажется, будет гроза. Громыхнуло так, что у меня уши заложило. Хорошо, что веранда под крышей, и Ленка не додумалась к грозе присовокупить ветер, а то промокли бы в миг. Ника снова заказала солнце. Ленка – опять ливень. У меня лихорадочно застучало в висках. Тут я взмолилась: – Девочки, дорогие, перестаньте! Вы же меня такими скачками погоды на больничную койку уложите! – Сами уложим, – жизнерадостно заявила Ленка, – сами вылечим!
Ну, уж дудки! Знаю я её лечение! Так, вспомним, чему она меня там учила ещё в наши студенческие годы. Медленно вообразила желаемую погоду кончиками пальцев рук, закрыла глаза, сжала кулаки и резко разжала. Колдуй, баба, колдуй, дед, колдуй, серенький медведь… Всё! Вакханалия закончилась. Облака вернулись на своё место, дождь и солнце предпочли убраться. Можно было спокойно поесть и выпить домашнего вина. И, пока я пила и ела, Ника с Ленкой уже болтали, как лучшие подруги, обменялись телефонами и договорились далее обмениваться опытом. Потом за Ленкой приехала машина, а мы с Никой отправились пешком к метро. – Ну, спасибо, Алиса, давно я так от души не веселилась. Теперь понимаю, зачем именно её сюда вызвали. Я оторопела: вот так всегда – в конце концов оказывается, что Ника в курсе всех событий. – Да ты не обижайся. Кстати, ты вообще знаешь, что твой Хомяк в больнице? – Как в больнице? – Уже несколько дней. Так и знала, что Елена тебе этого не скажет. А Стоянову он запретил тебе сообщать. Вообще-то ничего серьёзного, ранение средней тяжести. – Средней тяжести – ничего серьёзного?! Ты хоть понимаешь, что говоришь? А Ромке я ещё выдам! Где Денис лежит? – Да перестань ты дёргаться, он мужик здоровый, выкарабкается. Ну, словил пулю – для его профессии это нормально. И не советую тебе туда ездить. Я тебе гадала, что наревёшься? Вот и наревёшься! – Ника, немедленно говори, в какой он больнице! – Да в центральном госпитале собственной конторы. Алиса, а ведь скоро твой банкир возвращается. Выходи за него. Салатику поедим... Обсуждать идею с салатиком я не стала. Остановившееся по моему сигналу такси неслось к госпиталю быстрее скорой помощи. И вовсе я не плакала, просто вцепилась в сиденье до боли в пальцах.
Реветь пришлось потом. От самой дикой обиды. Выслушав мои имя-фамилию, до этого любезная, старшая медсестра уверенно заявила: – Вас пускать не велено! – К нему нельзя? Всё так плохо? – Нет, почему же, всё нормально, кризис миновал, посетители разрешены, но именно вас он сам просил не пускать ни под каким видом. Извините, ничем помочь не могу. Мы – режимное учреждение. Вот на лестнице этого режимного учреждения, сидя на подоконнике, я и плакала во весь голос. Впрочем, здесь это в порядке вещей. В наше-то время. Но как он мог?! Пусть даже мы в ссоре. Никогда не прощу! Никогда!!! Плача и разговаривая сама с собой, я не заметила вышедшего на лестницу Романа. – Хорошо, хорошо, Алиса! Никогда не простишь. Он не прав. Он потом пожалеет. Обязательно. А сейчас давай я тебя домой отвезу. Я почти машинально подчинилась. Только попросила Ромку не подниматься ко мне – не до церемоний. Две таблетки снотворного, и я провалилась в сладкую темноту, выбираться из которой не хотела совсем. Но пришлось.
Номер «МЖ», вышедший неделю спустя, открывался большим и увлекательным повествованием о событиях, потрясших недавно Национальную галерею искусств. Впрочем, автор, то есть, Роман Стоянов, скромно опустил большую часть известных ему подробностей. Выдержанное в самых патетических тонах интервью с академиком Давидяном соседствовало с репортажем с выставки возвращённых ценностей.
СОКРОВИЩА ОБРЕТАЮТ ПОКОЙ
Конечно, мажорный пафос материала самим автором не разделался. Слишком уж дорого обошлась лично ему вся эта история. Лучший друг всё ещё лежал в больнице с огнестрельным ранением и душевной травмой. А на выставке Стоянову встретилась Алиса, осунувшаяся и резко похудевшая за последние дни. – Ты только посмотри, Ромка, на этот набор бегемотов и крокодилов, созданных где-то в районе Малой Арнаутской. Вот органы постарались! Они бы ещё сюда слоников с комода моей прабабушки припёрли. Им теперь самое место в Национальной галерее. – Прикажут – припрут. Здравствуй, Алиса, как жизнь? – Спасибо, лучше некуда. Как он там? Или и это говорить не велел? – Какая разница – велел, не велел. Всё равно же, скажу. Нормально. Скоро выпишут домой, долечиваться. Звёздочку ему новую привинтили. Премию выдали. – Ещё не пропил? – Ну, нельзя же быть такой злой! Какого чёрта ты воспринимаешь его выверты всерьёз? Между прочим, если бы он о твоей безопасности не радел, сейчас не лежал бы в больнице. – А потом меня видеть не захотел. – Ты что, не знала, что он ревнив до безумия? Зачем было так себя вести? – Ты понимаешь, с ним решительно невозможно договориться. Он же максималист. – А если он изменится, он тебе будет так же нравиться? – Вот в том-то и дело, что нет! Единство и борьба противоположностей. Большевики, подлецы, были правы… – Это не большевики, это Гегель… – Тоже подлец! – Да… Ты как-то решительно настроена. – Ладно, уж не тебе меня воспитывать! К тебе супруга вернулась? – И действительно – не будем о грустном. Хочешь шампанского? – Того, которое здесь подают, не хочу. – Тогда пошли, пообедаем. Посидим спокойно, поболтаем, выпьем шампанского, всё-таки вся эта история закончилась не самым худшим образом. – С какой стороны смотреть. Я себе не раз задавала оптимистический вопрос: нас извлекут из-под обломков? – Таки извлекли ведь! Ты, вообще, молодец! Просто пойми, каково сейчас Хомяку. У тебя явный роман с богатым мужиком, а он обязан тебе спасением карьеры. Думаешь, это его самолюбию по силам? – Думаю, что мне уже по силам сказать – хватит! Так что пойдём, действительно, пить шампанское! Только сначала по рюмке водки. Надо Додика помянуть. Я недавно была на кладбище.
В кафе им принесли по пятьдесят грамм, которыми друзья не стали чокаться. – А как ты на кладбище попала? – Помнишь старика Власова – бывшего председателем Объединенной Партии Трудящихся? – Да уж, его трудно забыть. Если ты помнишь, он у меня барышню увёз. – Придётся тебе его простить. Барышня твоя там тоже была. Помер Власов. – Вот это номер! А казалось – такой крепыш, до ста лет доживёт. – Не дожил, как видишь. И представляешь, оказалось, что похоронили Власова почти рядом с Додиком. Додик там давно место купил. Говорили ему, что не надо заранее – плохая примета. Не послушался. Посчитал, что выгодный бизнес. Вот и лежит теперь на одном из самых престижных кладбищ Москвы. Ну, Додика помянули, теперь можно шампанского. За то, что мы все живы остались. – Алиса, давно хотел спросить – у тебя действительно серьёзный роман с банкиром или ты Хомяка пыталась воспитать? – Видишь ли, Ромка, как такового этого романа и не было. Ну… практически не было. И вообще он улетел на неопределённое время. – Но, как Карлсон, обещал вернуться. – Вернуться обещал. Но пока даже не звонит. – Расстраиваешься? – Конечно. Но не из-за того, что не звонит. Понимаешь, Ванечка – хороший человек. А неприятности ему, кажется, Денис устроил. И мне от этого скверно. – Наверное, и Денису тоже от этого скверно. Может, в другой ситуации он бы такого не делал. Но тут слишком многое на него навалилось. – Знаю, лучшего защитника, чем ты, ему не найти. – А я до сих пор думал, что ты – его лучший защитник. И, кстати, не разочаровался в этой мысли. Только скажи, почему ты сразу ему котов не отдала? – Потому, что надо было принять решение. Как смогла – сразу отдала. – А почему пряталась от Дениса? – Ненавижу, когда мне руки выкручивают, даже с самыми благими намерениями. – Я тебя понимаю. Подожди, пройдёт некоторое время, и всё встанет на свои места. – Считай, что уже встало. Я больше не желаю его видеть. – Ты ещё сто раз передумаешь. Даю слово. – Побереги слова. Ладно, мне пора. – Тебя проводить? – Нет, не стоит. Пока! Увидимся. Стоянов смотрел, как Алиса уходила из кафе, и впервые заметил, что она слегка сутулится. Утешала Романа в этот момент лишь уверенность, что, пока все живы, нет ничего окончательного и бесповоротного.
Безнадёжно пытаясь устроиться поудобнее на больничной койке, Денис Хомяков тоскливо думал о том, что строгий персонал изъял заботливо принесённую сослуживцами бутылку коньяка. И о том, что, скорее всего, сегодня его не выпишут. Опять начнутся разговоры о переутомлении, режиме, ответственности перед службой и самим собой. Всё-таки, его лечащий врач, хоть и мировой хирург, но приличный зануда. Все доставленные в больничную палату детективы он уже прочитал, испытывая отвращение к тому, насколько нереально эти писатели представляют себе жизнь за пределами кабинетов. Просто у Хомякова было мерзкое настроение, которое не могли улучшить ни приказ о повышении, ни понимание того, что в целом и на сей раз всё закончилось благополучно – могло быть хуже. Денис горько усмехнулся. Премия в три оклада – если сравнить размер оклада и ту сумму, которую он сдал руководству Фонда, то даже плеваться противно. Что ж, Родина никогда не была к нему особенно щедра. Даже сравнительно приличной пенсии за отца, не вернувшегося из очередной опасной командировки, им с матерью в те годы еле-еле хватало на жизнь. Когда-то отец, незадолго до гибели, говорил Денису: «Держись, мальчик! Конечно, я редко бываю дома. Конечно, тебе трудно без меня. И не всё ладно в нашей державе. Но, понимаешь, всегда были и будут временщики, дураки, льстецы. Но всегда была и будет Россия. А мы ей служили и служим». И Хомяков служил. Лез под пули, прыгал к чёрту на рога, не спал ночами, учился думать так, чтобы опередить противника хотя бы на шаг. Решение сжечь акварели, а не отдать их начальству, Денис принял не без внутреннего сопротивления, привычка выполнять приказы, какими бы дурацкими они ни казались, въелась намертво. Но если всё это – глупость и блажь, то нет никакой разницы, что отдавать. А если – не глупость? Что может натворить человек, неспособный управлять, но получивший в своё распоряжение неведомую силу? Вот за это он и не хотел брать на себя ответственности. Хватит! Не колдовством надо, а естеством! А естества в России ещё хватит!
В палату вошла старшая медсестра – делать уколы. Вот уж чего Хомяков с детства не выносил! Но в этом случае сопротивление бессмысленно. Бывают ситуации, когда приказы отдаёшь не ты, даже будучи старшим по званию. – Ну, вот и славненько, Денис Анатольевич, вот и умница! Скоро поправитесь, дорогуша, в санаторий поедете! – Антонина Ивановна всех подопечных, без различия званий, называла «умницами» и «дорогушами». В её мягком лице без возраста всегда было столько искреннего участия и внимания, что никому не приходило в голову сделать ей замечание. Не решился и Денис, охая от уколов. – Да, я ещё несколько дней назад хотела вам сказать, да извините, закрутилась. Привезли двух тяжёлых, сами понимаете. Приходила та дама, которую вы просили не пускать. Ну, я и не пустила. На самом деле Антонина Ивановна тянула с этим сообщением до последнего совершенно сознательно – пусть пациент хоть немного окрепнет. За много лет она навидалась всякого – лучше не торопиться, ещё неизвестно, как оно повернется. Дело тонкое, а у человека сил пока мало. – Не пустили? – Ну… Вы же сами просили. Она ещё долго плакала на лестнице. Ее ваш друг успокоил, а потом увёз – этот, журналист бородатый. – Хорошо, идите. Спасибо. Антонина Ивановна осторожно закрыла за собой дверь, про себя отметив, что Хомяков явно не обрадовался тому, как неукоснительно было исполнено его распоряжение. Но её дело – исполнять.
…Значит, Алиса приезжала. Теперь она ему этого не забудет. Денис и сам уже забыл, что сразу, как пришел в сознание, потребовал записать, кого не допускать к нему. Вот и не допустили. И правильно! Правильно? Кто их знает, эти правила? Почему-то все мысли, которые он запрещал себе, навалились разом. Разве стоила вся эта кутерьма разрыва с Алисой? Да ничего она не стоила! Идиотская возня вокруг трёх котов – хожденье по цепи кругом! Лучше бы он ушёл в отставку да кроликами занялся. А что? Кролики – не коты. После знакомства с этими нефритовыми тварями Денис ещё долго будет коситься на всех кошачьих – даже на тигра в зоопарке. Как они смотрели на него опаловыми глазами, когда он подносил свечку к акварелям на металлическом подносе! Как будто предупреждали, что просто так ему это – уничтожение ИХ тайны – с рук не сойдёт… Вот и всё. Никакими силами теперь не открутить время назад, не отменить данного в запале распоряжения. При Алисином самолюбии пережить такое унижение! А она его самолюбие пощадила? И вообще, он тут мучается, а она, может быть, запросто сидит где-нибудь со своим банкиром и пьёт шампанское! И смеётся над ним, старым дураком, невесть что себе вообразившим! Эх, жаль, что заслать того типа за бугор надолго, погон не хватило! Так, устроили ему небольшие неприятности. Поди, уже и разобрался. Денис не любил всех «новых русских». Кого-то – по конкретным причинам, прочих – до кучи. А теперь… Не картинки надо было сжечь. Давно надо сжечь всю эту нечисть. Житья от неё нет. Вот уж где нечистая сила! И что она в нём нашла? Недели одна не просидела! Денис вспомнил, что говорил один его приятель – неисправимый бабник и вечный холостяк: «Женщину, у которой было больше одного мужчины, остановит только пуля!». – Стоп! Отставить такие мысли! – скомандовал сам себе генерал.
Рассказывает Алиса Бецкая:
Вот и осень. Надо срочно покупать новую машину. Моя старушка честно заработала отдых. И деньги есть, да желания нет. Потому хожу пешком до метро и от метро. А в переходе какой-то живописный персонаж в драном пиджаке стоит с протянутой рукой и вещает: – Граждане, лучше убедительно просить, чем грабить и убивать! Да… С такой логикой надо идти работать в правительство, а не в переходе стоять. Можно карьеру сделать. Хотя неизвестно, что лучше для самого персонажа. Дала ему десятку. Действительно, родной, грабить и убивать не нужно. Странно устроена жизнь. Кажется, что всё уже состоялось, утряслось, а потом вдруг несколько недель так всё заново перетряхнут, что радуешься хотя бы тому, что вообще живёшь. Как бы ни злилась я на Дениса, но уже замечательно, что он жив и скоро будет здоров. Так что не стоит грустить. Семь лет счастливой жизни – это очень много. Не каждому столько достаётся. Плохо лишь, что я не умею жить без него. Что ж, буду учиться. Может, поехать на природу – на ёлке шишки посмотреть? Я ведь ещё до Сан Саныча не добралась – поблагодарить за помощь и поддержку. Сколько же я его знаю? Получается, не меньше четверти века прошло с того времени, когда сопливая девчонка влюбилась в человека на десять лет себя старше. Потом была неудачная беременность, потом все рассыпалось. Странно, что он до сих пор чувствует себя виноватым… Вот дождусь отпуска, отправлюсь к Ленке в Болгарию. Ленка, легка на помине, тут и позвонила. – Алиса, привет! У меня Ника в гостях. Хулиганим вовсю. Бросай всё и приезжай! – Не могу, отпуск только через месяц. – Так попроси сейчас – тебе-то не откажут. Или помочь? У нас бархатный сезон – красотища! А ты там всё равно дурью маешься. – Лен, честно говоря, у меня нет сейчас настроения. – Хочешь, мы тебе наколдуем такое настроение, что мигом всё пройдет? – Нет, дорогая, есть ситуации, которые надо перестрадать самостоятельно. – Ну, как знаешь. Передумаешь – звони. Привет от Ники! – Спасибо вам!
Может, отключить телефон? Хотя бы до завтра? Я уже приняла это решение, когда он снова зазвонил. Номер был какой-то совсем непонятный. – Да? – Алиса, это я. – Ванечка? – Ты меня ещё узнаешь? Это обнадёживает. – Как твои дела? – Скоро возвращаюсь. И… у меня есть цитата из любимого тобой Маяковского. – Какая? – «Хотите – стану предельно нежным? Не мужчина, а облако в штанах!». – Ванечка, не с твоей комплекцией изображать облако. – Я оч-чень постараюсь! Перейду на жирное и мучное. Не возражаешь? – Почему я должна возражать? – Тогда жди! Завтра скажу, когда меня встречать. Приедешь? – Конечно! – Ура! Нас встречают! – Почему нас? – А Мулечка тоже соскучилась. – Ты же без неё улетал. – Мне её привезли, а то она есть отказывалась. Бывают, всё-таки, верные женщины. Надеюсь… Надеюсь, что мне повезёт не только с ней… – Ну, надежда – дело хорошее. – Всё, звоню завтра. Не буду целовать тебя по телефону – лучше лично. – Хорошо, жду. Вот так – что-то опять придётся решать. Конечно, Ванечка мне определённо нравится. Но понять, насколько это серьёзно, я не в состоянии. Слишком тяжело далось расставание с Денисом, если уж быть честной. Пока продолжалась ситуация с котами, я на адреналине этого полностью как-то не осознавала. Хорошо, что у Ивана все утряслось, но лучше бы он вернулся попозже. Например, через месяц, или через два. Или ещё позже. Со стены зелёный «Котёнок, у которого случилось видение», смотрел на меня с сочувственным испугом. Не бойся малыш, будем жить дальше! Может, всё-таки, отключить телефон?
И тут раздался звонок и высветился номер, который очень давно не появлялся на маленьком экранчике. – Ты собираешься дверь открывать? Или у тебя звонок не работает? Звонок, как оказалось, действительно не работал. А за дверью стоял Денис. Похудевший до того, что костюм висел на нём мешком. Напряжённый, как натянутая струна. И с самым дурацким букетом цветов, какой только можно себе вообразить.
Оглавление 11. Глава XI 12. Глава XII |
 Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсы Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:
Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 27.12.2024 Мне дорого знакомство и общение с Вами. Высоко ценю возможность публикаций в журнале «Новая Литература», которому желаю становиться всё более заметным и ярким явлением нашей культурной жизни. Получил одиннадцатый номер журнала, просмотрел, наметил к прочтению ряд материалов. Спасибо. Геннадий Литвинцев 17.12.2024 Поздравляю вас, ваш коллектив и читателей вашего издания с наступающим Новым годом и Рождеством! Желаю вам крепкого здоровья, и чтобы в самые трудные моменты жизни вас подхватывала бы волна предновогоднего волшебства, смывала бы все невзгоды и выносила к свершению добрых и неизбежных перемен! Юрий Генч 03.12.2024 Игорь, Вы в своё время осилили такой неподъёмный груз (создание журнала), что я просто "снимаю шляпу". Это – не лесть и не моё запоздалое "расшаркивание" (в качестве благодарности). Просто я сам был когда-то редактором двух десятков книг (стихи и проза) плюс нескольких выпусков альманаха в 300 страниц (на бумаге). Поэтому представляю, насколько тяжела эта работа. Евгений Разумов 
 |
||
| © 2001—2025 журнал «Новая Литература», Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021, 18+ 📧 newlit@newlit.ru. ☎, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 Согласие на обработку персональных данных |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|
