Mistikos, или Маленькое чудо для читателя (№18)

Что такое литературная мистика – жанр, направление, стиль, содержание? Или что-то менее осязаемое – эмоция, атмосфера, состояние? Я склоняюсь ко второму варианту. Ведь часто бывает так: усаживаешься в кресло, принимаешься за чтение «мистики по определению», но вместо поводов для игр воображения и дозы адреналина получаешь повод для грусти, или скуки, или безразличия. Ведь мистика – это не леденящие кровь образы, не рассказы о чудесах и волшебстве; по крайней мере, не только это. Для меня мистика – это греческое «mistikos», тайна, скрытое. То, что совсем не обязательно раскрывать, объяснять; то, что живет на грани – обыденного и необычного, здешнего и потустороннего. В этом смысле литературная мистика может присутствовать в самом реалистичном повествовании, и, наоборот, самая мистическая литература может ни слова не сказать о мистике. Примером mistikos от литературы стал для меня рассказ «Мусорщик» Олеси Брютовой.

Язык ровный, без явных отличительных черт. Впрочем, язык ровный, без огрехов и нестройности. Экспозиция (что-то вроде дани жанровым первоосновам) – и сразу же смена сюжетной линии. Уже известное, но все же не слишком клишированное сравнение произведений искусства с маленькими детьми и несколько удачных эпитетов, вроде «свежевыстиранного неба». Цепочка небольших бытовых сцен, написанных всё также ровно, без особенной яркости, но с радующим чувством меры. И неожиданно – пик повествования, неожиданно – интрига, которая, вот уж действительно, длится до последней строки, до последнего слова. Развязка лаконична, практически мгновенна – чувство меры снова не подводит автора, от этого и сохраняется накал. Неожиданность и мера – пожалуй, два основных достоинства рассказа; особенно, кстати, в жанре мистики. Такова форма работы.

А что до содержания, то… Есть на свете, а точнее в одной из многочисленных городских многоэтажек выживший из ума старик, который целыми днями занят сбором разного мелкого мусора. В этой же многоэтажке живет молодая художница, которая после очередного необоснованного отказа выставлять ее работы в сердцах бросает проклятие в адрес своего таланта, как бросает на обочину и скомканную оберточную бумагу от картины. Ненужный комок подбирает вечно что-то бормочущий Мусорщик. А из жизни художницы вдруг уходит что-то важное: необходимость писать, а вместе с ней и смысл – не только творчества, но и всей жизни. Тот самый, брошенный ею и подобранный Мусорщиком Талант. В отчаянной попытке вернуть его девушка идет на сделку «вслепую»: Мусорщик заберет у нее то, чего хочет больше всего, но что ни один человек не отдаст по доброй воле. Талант возвращается к героине, а Мусорщик получает долгожданное сокровище – Покой.

Несмотря на очевидную нереалистичность, я бы не стала называть этот рассказ мистическим, ведь «Мусорщик» – скорее аллегория. Однако в нем живет тайна, скрытое, я бы даже сказала сокровенное. Идея рассказа, такая простая, такая доступная, вдруг становится великим откровением: выброшенное, заброшенное, по неразумению, в поспешности, под давлением быта отвергнутое чувство, ощущение, потребность, способ восприятия – талант ли, любовь или что-то иное; и вот он, великий ужас – жизнь по инерции, жизнь «идет как идет». Это ли покой? Нет, как не может быть покоем отсутствие смысла. Поэтому, примеряя на себя выбор героини, я тоже мысленно ударяю по рукам со стариком. Я меняю «блаженный, мудрый, великий Покой», который, наверное, каждый читатель поймет по-своему, на скомканную бумажку, на простой мусор, без которого, однако, не вижу своего существования.

А мистика это, наверное, и маленькое чудо для читателя, которое случается всякий раз, когда текст продолжает жить и после прочтения.