Последние (№8)

О смерти Николая Толмачева я узнала через два дня после случившегося, когда получила личное письмо от друзей Николая. Признаюсь, я была удивлена тем, что эти не знакомые мне люди решили разделить свою скорбь со мной. Не так давно, еще при жизни автора, я писала рецензию на эссе Николая «Поздний дождь», после чего мы обменялись парой писем с автором. В них, как, впрочем, и в своей литературной работе, Николай предстал человеком с верой в сердце и мудростью, извлеченной из жизненного опыта. Я была признательна ему за внимание, за простые, искренние слова, за простые, добрые советы – за все то, чего теперь так редко ждешь от постороннего человека, чего я не ждала.

И вот уже после смерти Николая наш диалог опять же неожиданным для меня образом продолжился. Вот и моя очередная реплика в нем.

Роман «Солнца не надо, или Материалы для ненаписанного романа» – роман, так сказать, одной сцены, роман-атмосфера, роман-состояние. Сцена – наркологическое отделение психиатрической больницы. Атмосфера – алкогольный цинизм. Состояние – принудительная трезвость. Написано по мотивам исключительно востребованной темы современного искусства – человек с психическими отклонениями. Частный случай – алкоголизм – тем более актуален для России. Подходящее историческое время – закат Советского Союза. Подходящее время года – зима и необычно холодная весна. Подходящее имя главного героя – Шрамов.

В этом романе мне хочется выделить одну особенность, а именно его смысловой акцент. Не трагедия человеческого падения: интеллигентный молодой человек с высшим образованием, бывший учитель, был женат, имеет сына… Не измененное сознание и измененный мир «хронического алкоголика»: ужасы белой горячки, «легкость бытия», обретаемая с помощью водки, физические страдания больных… Не попытки выявить причину этого традиционного русского порока, даже не социальный конфликт, отверженные люди. Роман вовсе не об этом, хотя все это, несомненно, в нем присутствует. Это роман о том, как человек пишет свой роман. О деле всей его жизни – без начала и без конца. О том, что жизнь сама и есть роман, который ты однажды начинаешь, складываешь из отдельных героев и сцен, и все не знаешь, как же в нем всё уместить. И гадаешь, сможешь ли дописать его, хватит ли сил; и сомневаешься, есть ли смысл в твоей писанине? Думаю, автор знал ответ на этот вопрос, потому и писал.