Ощутить ноль

...привыкшей опираться на твёрдо установленные факты, если после упразднения объективной реальности слово «факт» звучит, как каламбур? Да собственно, как обычно: когда-то Земля была плоской, потом стала круглой – привыкли же как-то. Так и с реальностью: была объективной, стала – виртуальной. Суть различия понятна, а что касается подробностей, связанных с «технической реализацией», то они, собственно, и являются предметом рассмотрения в данной части. О том, зачем это нужно, мы поговорим позже, дав волю фантазии, здесь же я постараюсь напустить на себя как можно более сурьёзный и наукообразный вид. Хотя, аналогия с компьютерной игрушкой на первых порах может пригодиться. Например, тем, что поможет зафиксировать принципиальное различие между имитацией реальности и той реальностью, в которой мы находимся на «самом деле». Или, скажем, понять разницу между персонажами, с которыми мы привыкли отождествлять себя в этой игре, и теми (тем?), кто жмёт на «кнопки». Можно смоделировать на компьютере свой город и побегать по его улицам. Можно зайти в свой дом, сымитированный с точностью до мельчайших деталей. Но при этом нельзя подкрасться сзади и похлопать по плечу самого себя, сидящего за компьютером. Можно, конечно, сконструировать манипулятор, повесить его над плечом, по которому он будет хлопать при нажатии на соответствующую клавишу. Но этот пример не опровергает предшествующего ему утверждения, скорее наоборот – наглядно демонстрирует разницу между «понарошку» и «на самом деле».

Как нельзя «дотронуться» до самого себя в описанном примере, так нельзя «потрогать» место, содержащее в числе прочего «движок» того мира, который мы привыкли считать реальным. Действительно, как можно потрогать алгоритм? Не текст алгоритма, распечатанный на бумаге, который человечество сочиняет сколько себя помнит, а саму программу? Тем более что на «самом деле» это не программа, составленная из набора машинных слов-команд, а идея, допускающая, в общем-то, разные способы словесных интерпретаций. Просто в процессе познания (если это слово вообще применимо к имитации) – от «трёх китов» через «диалектический материализм» к «виртуальной реальности», с приобретением нового опыта появляются новые понятия, позволяющие заиметь наглядное представление о том, что ранее в лучшем случае было предметом отвлечённых философских разговоров. Будучи обусловленными субъективизмом исследователя, запечатлённые в этих понятиях явления в глазах учёных не достойны «высокой чести» быть причисленными к категории «твёрдо установленных фактов». Ведь проявляются они по обыкновению лишь в естественных условиях, что весьма затрудняет планирование экспериментов, дающих устойчивые результаты. Из-за чего обычно всё сводится к оценкам на уровне «верю – не верю», «нравится – не нравится».

Хотя, не обходится без исключений. Юнг, например, в своё время изучал эти явления, назвав их «синхронистичностями», но его исследования не были преданы широкой огласке. Что неудивительно: если один видит одно, а другой – другое, как в случае с чернильной кляксой, то о какой науке, собственно, может идти речь? Вот и получается, что тот, кто не верит, этого не видит, а тот, кто видит и об этом говорит, не приживается в среде учёных. Если же подобного рода вещи замечает человек, настроенный скептически, он старается это скрыть даже от самого себя. Не думать о «белой обезьяне» я ещё не научился, а потому остаюсь пока верен «научным» принципам. То есть вижу и не верю.

Зато теперь понятно, почему «подводная» часть «айсберга» до сих пор остаётся неизученной. Возможно, есть и другие на то причины. Например, эта тайна как-то связана с предназначением Земли – в том плане, что её раскрытие лишило бы смысла наше пребывание в этом мире. Также можно допустить, что в преддверии следующего «уровня» игры в «Жизнь», если таковой предусмотрен, подобная конфиденциальность уже не актуальна.