Белый ангел

8 Марта. Женщинам-дорожникам

Разгребая набухшую вату,
Солнце пляшет. Всё небо в огне…
Отложите кайло и лопату –
Едет праздник на белом коне.
 
Распрямитесь над скудностью быта,
Поднимите глаза от земли,
Униженья забыв и обиды,
Ледяные ладони зимы.
 
Чтоб душе и смеялось и пелось,
Чтобы праздник в груди не погас,
Телогрейки казённую серость
Уберите подальше от глаз.
 
Бригадир будет в рельсу бабахать,
Изрыгая сивуху и мат…
Вам шелка бы на плечи да бархат
Да французских духов аромат.
 
Я хотел бы напомнить особо,
Этот праздник навечно продляя,
Вам к лицу чернобурка и соболь…
Только где они, те соболя?

Август

Дорога уже не пылила…
Вечерняя дума светла.
Последняя бабочка билась
В теснине двойного стекла.

Заметней вокруг перемены.
Вот лист закружился. И вот…
Милее становятся стены
И сцены семейных хлопот.

Пусть юность давно позабылась.
Мне редкая проседь к лицу…
А бабочка билась и билась,
Златую роняя пыльцу.

Бабье лето

След на болоте лосиный,
Неба высокая синь,
Солнечный трепет осины,
Бабьего лета теплынь.

Поздняя ласка и милость,
Радости чистый родник…
Как же такое случилось,
После дождей затяжных?

Светом объят и покоем
Думаю думы свои.
Видится сквозь золотое
Тёмная зелень хвои.

В душу до самого донца
Чёрная смотрит вода
Лето пройдёт и вернётся, –
Не возвратятся года.

Тихо на солнышке греюсь,
Счастлив случайной строкой,
Всё же на что-то надеясь,
Словно мальчишка какой.

Белый ангел

                     Памяти офтальмолога
                     С. Фёдорова

Я прошу Тебя, Господи Правый!
Пусть я пёс и грехами томим,
Чтоб алмазные крылья расправив,
Он взлетел над сиротством моим,
Белый ангел полдневного света.

В чёрной раме вечерняя дрёма…
Но я жажду и видеть и зреть:
И воздушную кипень черёмух,
И заката горячую медь
В ожиданье грядущего лета.

Прогуляется ливень по чащам,
И в сиянье обрящется гром…
Но в зрачках моих чаще и чаще
Чёрный ангел мигает крылом –
Чёрной бездны слепая примета.

О, возлюбленный свет мой! О, радость!
О, весёлого солнца стезя
На искристой на водной на глади!
Да сморгнуть чёрный пепел нельзя –
Чёрный ангел перо уронил…

Но над миром алмазы вскрылил
Белый ангел – предвестник рассвета,
В милосердной тиши лазарета,
Где врачуют уставшие вежды
Серафимы в небесных одеждах.

Боль

Заживёт не скоро рана.
Рот ладонями зажат.
Две звезды в оконной раме
Неприкаянно дрожат.

Ничего не вижу,
                   только
Небо низкое у лба.
Будет узел там, где тонко…
Продержись ещё, судьба!

Две звезды стоят мигучих –
Две слезы моих горючих,
Две текучих…

Будет снег валиться с веток

Не пахать уже, не сеять – день последний октября.
Не взойдёт тугое семя. Не согреется земля.
Не нальётся соком корень, – не поднимется росток.
Заметёт дорогу вскоре, снег пойдёт наискосок.
Снег пойдёт и почернеет родниковая вода,
Там, где верба коченеет у колодца, у пруда.

Поклонюсь России в пояс, свету утренней звезды.
Первым снегом я умоюсь перед зеркалом воды.
Будет снег валиться с веток, громыхать в ведёрке лёд…
Нынче осень напоследок листья палые метёт.

И на том простор яснее, и на этом берегу…
Нету ягоды краснее, чем рябина на снегу.

В лесу

Спят снегов отшумевшие ливни.
Хруст мороза и синь-высота.
Осыпается утренний иней,
Невесомый, как пар изо рта.

Пусть зима в это время сурова.
Только время кончаться зиме…
Притаились ручьи по сугробам
И живут, как птенцы в скорлупе.

На щеках твоих праздник румянца,
Лес от нашей устал воркотни.
И ныряют, как зябкие пальцы,
Ветки тонкие за воротник.

* * *

В летний полдень, до самых пределов,
Где встречается небо с землёй,
Тень от облака мчалась, летела
И накрыла меня с головой.

Тихий ропот прошёлся по ниве.
Загудели вдали провода.
На излуке, на самом извиве,
Стала тёмною-тёмной вода.

Зашумели деревья угрюмо.
Птица вскрикнула резко и зло.
Невесёлая, горькая дума
Омрачила природы чело.

Только тень пролетела и скрылась,
Птицу, спрятав, притихла листва,
И вода на реке заискрилась,
И у ног распрямилась трава.

Луч на землю упал с небосвода,
Распахнулась небесная высь,
И опять улыбнулась природа,
Отогнав невесёлую мысль.

В Бондарях

Скупа природа в Бондарях, –
Бугор да яма.
Пустырь за школой и овраг
В огне бурьяна.

Открытый четырём ветрам,
Дождям гремучим,
С охранной грамотою храм
Под самой тучей.

Огромный купол в звёздах весь…
Приятель шутит:
Мол, храм спускается с небес
На парашюте.

От детства нашего светла,
От краснотала,
Река струилась и текла,
Да вот пропала.

Не докричишься. Не зови –
Не хватит прыти…
Малец, пуская пузыри,
Визжит в корыте.

Отец весёлый крут в плечах,
Ладонь – что надо!
Подбросил кверху, хохоча,
Родное чадо.

Нерасторжима в жизни связь
Отца и сына…
Она отсюда началась,
Моя Россия.

В гостях

Всё дело в щах, салате и гарнире…
И я в гостях. Ни сват тебе, ни брат.
Лохматый пёс. Зубастый пёс-громила
Сидит в углу на страже серебра.

Снаружи дождь. Снаружи ветер зябкий.
Здесь – благодать! И мне не устоять.
И стол хорош. И молода хозяйка.
И на губах морозец хрусталя.

Диск радиолы бесконечно вертится.
В цветах ковёр персидский на стене.
Не говори о ревности и верности.
Уж очень здесь слова не по цене.

Трубит бесёнок в золотые трубы,
Что, мол, пришёл ты не беседы для…
Да только пёс оскаливает зубы
И, не мигая, смотрит на меня.

* * *

В исходе дня не угадаешь ночи,
Но резче тени и слабее зной…
И мы не так уж молоды с тобой,
Но знать о том душа ещё не хочет.

Ещё душа не хочет примириться,
Что смолкнут птицы в голосе твоём,
И нашей жизни светлый окоём
Лучом прощальным тихо озарится.

Осенний вечер выстудит жильё,
И свет задует в маленьком оконце…
Пляши и смейся. Празднуй бытиё.
Ещё не ночь. Ещё не село солнце.

В избе

Здесь тишина закладывает уши.
Листом последним осень отцвела.
Провалом окон смотрит прямо в душу
Опустошённость русского села.

Стою в избе над памятью и болью.
Надежды где? Где молодость? Где мать?
Небритый кактус на окне ладонью
Прощальный луч пытается поймать.

В огне заката неизбежность ночи,
И что ещё грядущее таит?..
Отец, отец, твои глаза пророчат,
Что нам с тобой разлука предстоит.

Ложится в землю медленное солнце.
Ещё мгновенье, и уйдёт навек…
Что смотришь так в померкшее оконце?
О чём молчишь, приезжий человек?

В Москве

Будет всё, как ты сказала,
Только справки наведу…
С Павелецкого вокзала
По Москве пешком пройду.

По мосту сверну налево,
Парапет гранитный где,
Где заря полощет невод
В стылой сумрачной воде.

Пролетит на крыльях лодка.
Пронесётся – и назад…
Будет лёгкая походка,
Ненасытные глаза.

В сердце радость затаится.
Утро. Звонкая пора.
В зябком воздухе столицы
Заиграют купола.

Будет всё, как ты сказала,
Лист осенний опадать…
С Павелецкого вокзала
До Кремля рукой подать,
До стены его зубчатой
И до площади брусчатой.

Там, где башня при часах,
Бродит призрак при усах.

Был вечер, сиреневый дым…

Ну, разве ты всё позабыла?..
Был вечер. Сиреневый дым.
По улицам стая бродила
Весёлых и молодых.

Не шло ещё время на убыль.
Любовь, как и совесть, чиста.
Хмельные и крепкие губы
Твои целовали уста.

С тобою нет, женщина, сладу!
Ладони слезой не пои.
Прислушайся: в зарослях сада
Всё так же поют соловьи.

* * *

В красных губах заката
Вечер зажёг звезду.
Там, где я жил когда-то.
Ветер дудит в дуду.

Вот он летит со склона.
Он мне, как брату рад,
Что я вернулся в лоно,
Что я пришёл назад.

Жестью покрылся ржавой
Лист на пустой меже…
Там, где лежал я в травах.
Осень лежит уже.

Пусто на белом свете.
Пусто в моей душе.
Сказками о лете
Не обмануть уже.