HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Сергей Жуковский

Чёрное озеро

Обсудить

Рассказ

На чтение потребуется 20 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск
Опубликовано редактором: Андрей Ларин, 17.02.2014
Иллюстрация. Название: «Омут». Автор: sonyG. Источник: http://www.photosight.ru/photos/5255231/

 

 

 

В апреле этого года – необычайно жарком, солнечном, душном, даже каком-то парном – в деревне Глубокое случилось три главных события: у Марьи Фёдоровны Наливайко, восьмидесятилетней глуховатой старушки, пропала курица; в Чёрном озере сгинула корова бывшего колхозного агронома Василия Кузьмича, а веснушчатая, весёлая, задорная, маленькая, как подросток, Наташка Лаптевская родила негритёнка…

Ах, да… Ещё – с шиферной крыши дома Антонины Ивановны Сыч молча, но с ужасным грохотом, свалился её хмельной зятёк Вовка… Немного полежал на развороченной поленнице дров… Тихо матюгнулся… И пошёл лечиться… Благо в сенях была умело припрятанная бутылочка мутного первача…

 

Курица, кстати, скажу вам по секрету, скоро нашлась. Через двадцать с гаком вёрст. Правда – уже запечённая в духовке местного почтальона Печкина. Бес, как говорится, попутал. Крутил тем утречком педали своего старого велика по Глубокским колдобинам, остановился у хаты Марьи Фёдоровны, сунул меж тёмно-зелёных штакетин кривого забора «Правду» и вдруг ни с того с сего схватил бедную птицу… Мигом свернул шею… Сунул в громадную чёрную сумку… И как ни в чём не бывало покатил дальше… А вечером потушил… С морковкой… Перчиком… Свёколкой… Лучком…

И сожрал.

Один.

Всю.

Сам…

 

Корова Василия Кузьмича – сама виновата. Нечего было даже подходить к этому проклятому Чёрному озеру. И кольев острых там было набито немерено. Чтобы скотина не лезла. И поперёк тропы мужики брёвен накидали. Хотели даже договориться с военной частью на катушек десять колючей проволоки. Чтоб эту заразу чёрную обнести по всему берегу «колючкой»… А то – что?.. За последние годков десять, почитай, душ пятнадцать деревенских там сгинуло. Свинок – с дюжину. Пять коз. И один писака городской… На лодке резиновой. Приехал, понимаешь, виды смотреть. Рыбачить… Натурой насыщаться… Говорили ему: не лезь, Александр Николаич. И близко даже не подходи. Так нет же… Попёр, бобёр. Только светать стало… А когда кинулись искать, только одну лодку и нашли. Посреди озера… Зелёная лодка. Из неё удочки торчат. И – всё. И больше – никого. Только чёрная недвижимая водная гладь. В которой округлым частоколом отражались чёрные прибрежные ели…

 

И Наташку Лаптевскую, кстати, тоже никто за подол не тянул… Ну, подумаешь: муженёк пьёт. А кто сейчас не пьёт?.. Кому не наливают, тот и не пьёт. А Борьке Лаптевскому грех было не налить. Он на своём синем, вечно забрызганном грязью «Беларусиче» и до райцентра подкинет, и огород пропашет за милую душу, и баллоны с газом развезёт по хатам, и такую просеку проложит зимой среди двухметровых сугробов, что – хоть в три ряда иди в обнимку. Не утопнешь в снегу. И не засыплет…

А тут ещё в прошлом году на Глубокое кинули десант: интернациональный студенческий стройотряд. Монголы, негры, кубинцы, русские и три ливанца… В трёх километрах от деревни два месяца строили птицефабрику: забивали сваи, клали кирпич, асфальтировали, бетонировали, копали… А ночевать всех в бывшую Глубокскую школу привозил громадный запылённый «Урал». Ночёвки проходили весело: у дверей школы выставлялись чудовищные стоваттные колонки, бобинный магнитофон «Орбита»; интернациональные студенты проглатывали по бутылочке креплёного «Вермута» по рубль восемьдесят, наспех умывались, и вся деревня вздрагивала от упоительного «Italiano vero»… После Челентано шли «Boney M», «Abba», Пугачёва, Антонов… С окрестных деревень на мопедах слеталась хмельная молодёжь… Из промышленного, на всю стену, тарахтящего школьного холодильника вынимались новые запотевшие бутылочки… «Абрикосовый водар». Тоже – креплёное. Восемнадцать оборотов. И тоже – рубль восемьдесят. Пили за дружбу между народами, за вечную любовь, за победу коммунизма во всём мире, проклинали апартеид, сионизм, капитализм, обнимались, целовались, иногда дрались… Но – без злобы… Так, из-за избытка чувств, молодости, здоровья…

Вот, в одну из таких грохочущих ночек Наташка Лаптевская и оказалась в объятьях высокого шоколадного парня по имени Бо Томо. Из дружественного Советскому Союзу Сьерра-Леоне. По-русски Бо Томо знал несколько слов: вока (водка), шиншин (женщина), ход (холод), фана (война). Что, в общем-то, ни ему, ни Наташке Лаптевской ничуть не помешало под оглушительные децибелы Тото Кутуньо провести пару сладостных июльских часиков на чердаке школы. На полосатом, рваном с одного бока, матрасе. Через три недельки Наташка поняла, что залетела. А в начале августа стройотряд устроил вселенскую отвальную, перепоил всех местных и окрестных, последний раз отгремел итальянцами. И испарился… Так и не достроив птицефабрику. Не успели сделать крышу. А какая птица захочет жить без крыши? Но остались кирпичные стены. И – заасфальтированная дорога. Кирпичи мало-помалу растащили местные мужички… Асфальт как-то раз основательно помял гусеничный тягач с брёвнами…

А Наташка радостно объявила пьяненькому мужу, что он скоро станет папочкой… Борька вылупил осоловевшие зенки… И лишь когда у Наташки округлился животик, вдруг завязал пить, по деревне стал ходить важно, даже вальяжно, и однажды, под Новый год, устроил жене сюрприз: подарил новые зимние сапоги. Из натуральной кожи. С натуральным мехом внутри. Мало того – итальянские. Быть может, от самого Челентано с Кутуньо…

 

Рожать жёнку Борька повёз в райцентр. По пути, конечно, растряс. На своём тракторе. У Наташки отошли воды. Но успели. Подхватили. Уложили. Закатили. И захлопнули перед носом Борьки дверь. Борька посопел, попыхтел, покурил… Залез в трактор… С грохотом пронёсся по улицам города… Прихватил в гастрономе бутылочку белой… Снова прогрохотал к роддому… Но пить не стал. Стараясь не выпачкать отутюженные серые брюки, залез на крышу кабины трактора, закурил и, улыбаясь, уставился на освещённые окна больницы. Неожиданно двери роддома широко распахнулись. Толстая, в стёганом цветастом халате – поверх белого, санитарка медленно спустилась по ступенькам крыльца и опрокинула прямо под задние колёса Борькиного трактора ведро грязной пенной воды.

– Ты чего… – женщина задрала голову. – Чего как памятник стоишь, парень?..

– А Лаптевская… – Борька спрыгнул с крыши. – Мать… Лаптевская Наташка?.. Как?.. Родила?..

– Все родят… – санитарка посмотрела на счастливое лицо мужчины. – Ишь… Как лампочка сияешь… Все родят… Никто без дитя не уйдёт… На то мы здесь и поставлены…

– Мать… – снова заулыбался Борька.

– И нечего тут… – санитарка махнула пустым ведром в сторону трактора. – Нечего тут своим автомобилем реветь… И гадить на асфальт нечего… Ишь, целую лужу налил уже… А кому убирать?..

Борька нагнулся.

– Е-ё-ё-ё-ё… Моё… Опять подтекать стал, зараза… Мать, это – масло… Это… Я сейчас… Мигом…

– Сказано тебе!.. – рассердилась женщина. – Ехай отсюда! Здесь – больница! А не гараж! Ночь – на дворе! Родит – скажут! Понял?! Не мозоль глаза… Ехай!.. А то вызову… Заберут тебя… На пятнадцать суток…

Борька открыл и закрыл рот.

Залез в кабину, ещё раз глянул на освещённые окна роддома и тронул трактор. Прогрохотал по вечернему городу до маленького сквера. Заглушил машину. Покосился на бутылку водки. Сунул её под сиденье. Закурил. Сделал несколько глубоких затяжек. Приоткрыл дверцу. Стрельнул окурком в темноту. Откинулся на спинку кресла. Улыбаясь, прикрыл глаза…

 

И во всего размаху въехал вихрастой макушкой в металлический потолок кабины…

– Мать!.. Твою… Чё-ё-ё-ё-ёрт…

 

По трактору весело тарабанил утренний свежий весенний дождичек. На аллею сквера вышел пожилой бородатый дворник. С метлой. Закурил. Поправил кожаную кепку. И, опёршись на ручку метлы, уставился на чёрный от дождя памятник Ленину.

 

Борька потёр макушку.

– Чёрт… Приснится же… Такая хрень… Сказать кому – не поверят… Скажут – брешешь… Скажут – белочка пришла… На тракторе – под водой… Плыву… Как этот… Как его?.. Кусто, блин… Надо ж такому присниться… А я уж сколько не пью?.. Да полгода почти… Как стёклышко… И не тянет… Дитё, что ли, так засело?.. Так, видать, потому и не рожала Натаха, что я не просыхал… А тут…

 

Мимо трактора медленно прошла женщина с детской коляской.

 

– Во… – Борька улыбнулся. – Живут же люди… Нормально… По-человечески… Деток рожают… Работают… Нет… Надо тоже… Хватит… Наколымился… Отпился… К чёрту… Что я – в городе работы не найду?.. Да с руками-ногами оторвут… Хоть на чём… Хоть – на ЗИЛе… Хоть – на ГАЗоне… А надо будет и – на Урале… Ну, пусть сперва – не свой дом… Пусть пока дадут… Квартиру какую… Зато дитё среди кур со свинками бегать не будет… По грязюке… По асфальту ходить станет… В ботиночках чистеньких… И к озеру этому поганому не подойдёт… Никогда… Чтоб оно провалилось… И получать буду не сивухой… А – рубликами… Чтоб Натаха с дитём всегда сыты, одеты, обуты были… Только за дитё выпью… Стопку-другую… Последний раз… И – шабаш… Никакого пойла… Хватит… Мы ж ещё молодые с Натахой… Мне тридцать шесть… Натахе – двадцать пятый… Родит вот… Отдохнёт… С годок… А потом мы ещё забабахаем… Пацана… Или дочуху… А может, – и обоих… Что одному дитю в семье куковать?.. Без братьев-сестрёнок… Грустно ж… А заработать – я заработаю… Хоть где… А надо будет больше – на Север какой рвану… Там оклады – дай боже… Глядишь, и на свою хату наколочу… И легковуху купим… «Волгу»!.. Белую!.. Чтоб Натаха с дитями свои ножки не била…

 

Где-то рядом, в трёхэтажном, сером от дождя доме, вдруг задорно заиграла музыка. Утихла. И далёкий бодрый голос объявил: «Доброе утро, товарищи! Московское время – семь часов! Начинаем утреннюю гимнастику!..»

Борька судорожно глянул на часы.

Врубил зажигание.

И рванул трактор с места.

 

– Как фамилия? – сонная медсестра зевнула и несколько раз похлопала длинными, густо затушёванными ресницами. – Лещинская?..

– Лаптевская! – Борька сунул большую голову в маленькое окошко. – Лаптевская Наташка… Ой… Наталья Александровна, то есть... Лаптевская Наталья Александровна! Я её вчера привёз! Из Глубокого! Сказали: вот-вот родит! Вот-вот!.. Что – не родила?!

– Мужчина!.. – девушка поморщилась. – Не кричите так… У меня от вас буквы прыгают… Та-а-ак… Луценко… Липатова… Лаптевская…

– Да?! – крикнул Борька. – Есть?!! Да, Лаптевская!!! Родила?!!

– Ну, мужчина… – снова скривилась девушка. – У меня щас перепонки через вас лопнут… Не орите… Родила… Все у нас рожают… Лаптевская…

Медсестра снова уставилась в журнал.

– Наталья Александровна… Родила… В пять сорок семь… Сегодня…

– Кого?!!

– Мальчика родила… – девушка вдруг подняла выщипанные бровки и с любопытством посмотрела на Борьку. – Мальчика… Четыре кило сто грамм… А вы… Вы – кто им будете?..

– Как – кто?!! – изумился Борька. – Как это – кто буду?!! Отец!!! А кто, по-твоему?!! Дед, что ли?!! Отец я!!!

Медсестра чуть улыбнулась.

– Ну, так вот, папаша… Послезавтра выпишут… Твоих… Беги пелёнки покупай… Кроватку… Ползунки… И – прочее… Первый ребёнок?..

– Ага!!! – во весь рот заулыбался Борька. – Первенец!.. Назову… Назовём…

Борька поднял глаза к потолку.

– И чтобы трезвый был… – снова улыбнулась девушка. – А то никакого дитя не получишь… Выгоним сразу… Хоть запашок махонький будет… Понял?.. Приходят тут иногда… Папашки… Как из бочки, разит…

– Ни-ни-ни!.. – замотал головой Борька. – Ни-ни-ни! Я вообще не пью! Ни капельки! А скажите…

– И бульдозер свой гремучий от больницы убери!.. – медсестра пристально смотрела на Борьку. – Ты ещё на танке за дитём приедь!.. Головой надо ж думать!.. На машине нормальной надо!.. Такси возьми!.. Цветов побольше!.. Конфет!.. Э-эх!.. Папаши!.. Всему вас учить надо!.. Фотографа, если есть!.. Чтоб память осталась…

– Ага!!! – вновь засмеялся Борька. – Есть!.. У нас Василий Кузьмич фотографирует!.. У него вся хата в фотографиях!.. Даже в журнале одном он…

 

На столе медсестры резко зазвонил телефон.

 

– Роддом… – девушка продолжала смотреть на Борьку. – Что?! Вас плохо слышно!.. Говорите громче!.. Алло?! Кто?! Кого?! А куда вы зво… Женщина, куда вы звоните?! Вы что, с ума сошли?! Какое общежитие?! Какой завод?! Вам же сказали: это – больница! Родильное отделение!..

 

Борька медленно оттёр ладонью влажное лицо.

– Девушка… Девушка…

– Ну прямо какая-то сумасшедшая!.. – медсестра грохнула трубкой о рычажки. – Ей говорят одно, а она тебе – другое!.. Петя ей срочно нужен!.. Из тридцать второй комнаты!.. И орёт ещё!.. Вот выложи ей Петю!.. На блюдечке!..

– Девушка… – Борька снова сунул голову в окошко. – А увидеть можно?.. Посмотреть на дитя…

– Ну тебе же сказали… – медсестра снова скривилась. – Послезавтра… Приедешь как человек… И увидишь… Насмотришься ещё… Папаша…

Девушка опять чуть улыбнулась.

– Жену-то любишь, парень?.. Или как?.. А она тебя?..

Борька опешил.

– Как – не люблю?! Конечно, люблю! И Натаха меня… А что?.. Тебе-то какое дело?! А?! Что тебе-то знать – кто кого любит?! Ты для чего здесь сидишь?! Отвечать?! Или – про любовь чужую болтать?!

Медсестра вдруг рассмеялась.

– Чего ты взъерепенился-то, парень?.. Любишь – и ладно… Я что, против?.. Беги давай… Покупай… Всё, что надо… И не пей, смотри… А то мы тебя быстро устраним… Понял?..

 

Когда Борька выскочил на улицу, хлипкий дождичек сменился бурлящим ливнем. С оглушительным треском полыхнула фиолетово-чёрная туча, и Борька в одно мгновение промок до нитки. Прикрывая ладонью глаза, посмотрел на заплаканные, мутные окна роддома. И вдруг закричал:

– На-та-ха!!! На-та-ха!!! Я!!! Тебя!!! Люблю!!!

Новый – с вкрадчивого пиано до полного торжествующего форте – раскат грома потряс небо. За блестящими окнами корпуса мелькнули водянистые тени. И Борька опять заорал:

– Ты слышишь, Натаха?!! Я!!! Тебя!!! Люблю!!!

 

Следующие двое суток Борька метался без сна и еды. Только глотнул чая с булочкой. Пока соседка, Антонина Ивановна, надев очки, по пунктам записывала Борьке, что надо купить.

Василий Кузьмич снарядил фотоаппарат цветной импортной плёнкой: запечатлевать.

А сынок Марьи Фёдоровны клятвенно пообещал подогнать из областного центра свой новенький красный жигуль.

Ранним утром, в день перед выпиской жены с сыном, Борька рассовал по карманам пиджака червонцы да четвертные, пришплинтовал к трактору прицеп и покатил в город. За покупками. Вернулся за полночь. Счастливый. Всё было куплено. К пяти часам утра покупки были разложены и расставлены. А сам дом убран, вычищен, вылизан. Борька ещё раз посмотрел на маленькую деревянную кроватку. На разноцветные воздушные шарики. Улыбнулся. Вышел на крыльцо. Закурил. И уставился на пламенеющий апрельский рассвет…

 

У въезда в райцентр Борька остановил трактор. Спрыгнул на влажный асфальт. Утёр носовым платком чуть запыленные носки новеньких чёрных туфель, достал из кабины три громадных букета роз, две увесистые коробки шоколадных конфет, быстро переложил подарки в поджидавшие его красные жигули. Вернулся к трактору. Запер машину. И нырнул на переднее сиденье легковушки.

Всю дорогу молчал.

– Волнуешься?.. – Антон, сын Марьи Фёдоровны, чуть покосился на бледный, недвижимый профиль мужчины. – Не тушуйся… Всё будет путём… Главное – родила… Теперь жить будете… Как все нормальные люди… Моя дважды рожала… Ничего… Нормально… Сперва, конечно, тяжко будет… По ночам… И так далее… А потом в колею войдёшь… И удивляться ещё будешь: как это без детей можно было жить… Без детей, брат, – никак… Они – наша жизнь… Наше продолжение…

– А что мне волноваться?.. – Борька с трудом проглотил сухую слюну. – Не в космос же лечу… Не на Луну…

– Ну и молодцом… Вот и отмякни… Галстук чуть отпусти… А то сидишь… Как будто кол проглотил… Э-эх, погодка… Шепчет… Весна-а-а-а… Весенний у тебя парень родился, Борис… Значит, весёлый будет… На баб охочий…

– Чёрт!.. – вдруг замер Борька. – А Кузьмич?! Кузьмича ж забыли!.. Я ж ему сказал… Чтоб он… А я… А мы…

Антон рассмеялся.

– Да вон он стоит!.. Кузьмич твой… Видишь?.. «Явы» своей – возле… Ну, честное слово… Как – заполошный… Борис!..

 

Неподалёку от здания больницы и вправду стоял старенький мотоцикл с коляской, а пожилой сухопарый мужчина что-то увлечённо искал в громадном чёрном кожаном кофре.

– Так… – засуетился Борька, когда жигуль притормозил у здания роддома. – Так… Цветы… Конфеты… Галстук… Я – как?.. Выгляжу?..

– Выглядишь!.. – снова хохотнул Антон. – На все сто!.. Ты погоди-ка… Слышь, Борис?.. Давай я с тобой пойду… А то ты сейчас все свои букеты с коробками… Борис?.. Цветы же всё помнёшь!.. Чудила!.. Зачем всё в охапку-то заграбастал?..

– Ну?.. – к автомобилю медленно подошёл Кузьмич. – Как, отец-молодец?.. Что такой белый?.. И костюм помял…

– Где?! – судорожно обернулся Борька. – Где помял?! Штаны, да?..

– Да вот… – Антон, улыбаясь, вылез из машины. – Как девица на выданье!.. Всю дорогу трясся… Что лист осиновый…

– Тю-ю-ю… – скрутил трубочкой губы Кузьмич. – Отчего?.. От дитя, что баба родила?.. А хочешь – глотни малость?.. У меня там есть… Своего… Как слеза… Враз легче станет…

– Ни-ни-ни!.. – замотал головой Борька. – Ты что, сдурел?! Хочешь, чтоб попёрли меня?! Девка эта больничная грозилась… Если, говорит, учую…

– Ну и правильно… – Антон перехватил из трясущихся рук Борька коробки с конфетами. – Нечего… Вот встретишь… Доставим… Стол накроем… Тогда уж… Чтоб по-человечески… По-людски… А дитя надо на трезвую голову обнять…

 

Из белых двухстворчатых дверей выписной комнатки больницы долго никто не выходил.

– Спокойно, Борис, спокойно … – Антон тронул Борьку за локоть. – Не дёргайся… Спокойно… Сейчас выйдут… Собираются, видать… Ты же в курсах, как бабы собираются?.. Скажет: пять минут, а ждёшь час… А тут ещё – дитя… Может, обкакалось… Пеленают заново… А, может, Наташка твоя марафет наводит… Чтобы перед мужем выглядеть… А, может, бумаги какие дооформляют… Чтоб по сто раз потом не ездить… Главное – спокойствие… Сейчас выйдут…

– Я – спо… – Борька, весь красный, мокрый, улыбнулся. – Чёрт… Покурить бы…

Внезапно створки двери широко распахнулись, и через помещение широким шагом прошёл высокий бородатый врач.

– Доктор!.. – крикнул вдогонку Борька. – Товарищ!.. До…

– Терпи, Борис, терпи… – Антон, тоже – весь вспотевший, багровый, поправил банты на коробках с конфетами. – Жёнка твоя терпела… Когда рожала… И ты потерпи… Сейчас выйдут… Никуда не денутся… Терпи…

– А вы кого встречаете-то?.. – с улицы медленно вошла большая полная женщина. – Свиридову?.. Так мы же по телефону вам сказали, что – осложнения… Что ещё дня три-четыре у нас побудет… Что за люди?.. Русским же языком объяснили…

– Не, не, не… – Борька тыльной стороной запястья утёр лоб. – Лаптевских!.. Жену мою!..

– Лаптевскую… – кивнул Антон. – Наталью Александровну. Третьего дня родила. Парня. Что-то долго больно. Уже час, поди, здесь паримся… Может, случилось что?.. А нам молчат…

 

Внутренние двери комнаты вновь распахнулись.

 

– Елизавета Викторовна… – девушка в белом халате посмотрела на Борьку с Антоном. – Вы к нам не подниметесь?.. Отказная у нас… Опять… Соплячка эта… Из Нижней Слободы…

– Где моя жена?!! – вдруг крикнул Борька. – Жена – где моя?!! Где сын?!! Что ж вы, падлы, томите?!! Суки белые!!!

– Какая тебе нужна жена?!! – девушка в белом халате тоже стремительно покраснела. – Что ты здесь орёшь, идиот?!! Милицию вызвать?!! Фамилия жены как?!!

– Лапте… – начал было Антон.

– Забрали их уже… – неожиданно спокойно сказала полная женщина. – Вчера… Приехал отец и забрал…

– Как забрали?.. – улыбнулся Борька. – Куда забрали?.. Какой отец?.. Чей отец?..

– Галя… – Елизавета Викторовна поморщила большой белый лоб. – Как его?.. Этого… О, господи… Надо посмотреть в журнале регистраций… Папуаса этого… Не помнишь, Галь?..

Девушка вдруг рассмеялась.

– Ну, что вы, Елизавета Викторовна!.. Какой такой папуас?.. Он же учится!.. В этом… В Патрисе Лулумбе!.. Ой, я тоже забыла, как его зовут… То… То ли Тонго… Нет, не Тонго… Гонго… Банго… Нет, забыла… Надо в журнале посмотреть… Между прочим, прынц!.. Наследный!.. В своих джунглях этих… На какой машине подкатил!.. Я сроду таких не видала!.. Громадная, как грузовик!.. А, вроде, – легковушка!.. Видать, ихняя какая… Африканская… Я слыхала: у них там мужики по сто жён имеют… Будет вот наша дурочка – сто первой… А мальчик красивенький получился, правда?.. Весь такой шоколадненький… Вкусненький… А личико, вроде, – наше… Русское… И волосики – светлые… Хотя потом потемнеют… Наверно, потемнеют… Ну вот, мужчина… Зачем же вы такие цветы роняете?.. Такие деньги… Не жалко?.. Мужчина?!

 

Когда Борька, наконец, добежал до трактора, небо снова подёрнулось фиолетовым свинцом. Над ближней чёрно-зелёной кромкой леса негромко проворчали глухие раскаты.

У трактора вдруг резко затормозили красные жигули.

– Борис! – крикнул Антон. – Не дури, парень!.. Слышишь?!! Садись в машину!.. Борис?!! Что ж теперь?!! Борька?!! Не сходи с ума!!! Найдём твоих!!! Слышишь?!!

 

Трактор взревел и рванул.

 

За два километра до Глубокого красные жигули крутанулись по глинистой разъезженной колее. Выплеснули несколько фонтанов каменистой грязи. И намертво встали.

И тут оглушительной блестящей стеной хлынул ливень.

 

Едва Борька остановился у своего дома, к трактору метнулась мутная чёрная тень. Мужчина приоткрыл дверцу.

– Уф-ф-ф… – мокрая с ног до головы Антонина Ивановна откинула капюшон. – Ну как, Боренька?! Забрали?! Или не выпустили ещё?! Не волнуйся!.. Полежит и отпустят!.. Что творится!.. Прямо потоп!.. А у меня Дашка пропала!.. Чёрт меня дёрнул отвязать!.. Вышла бельё снять, смотрю – нет моей козочки!.. Боренька!.. Как бы она к озеру не побежала, дурочка!.. Оно, проклятое, всех к себе тянет!.. Хоть бы засыпал кто его!.. Боренька, милый!..

– Да, мать! – крикнул Борька. – Хорошо! Найду! Не волнуйся!

 

У въезда на лесную просеку трактор остановился.

Борька, не в силах сдержать рыдания, вытянул из-под сиденья бутылку водки, залпом осушил, закурил и со всей силы забычковал сигарету о приборную панель.

Вылез из мокрого пиджака.

И, медленно набирая скорость, запрыгал по заросшим крапивой колдобинам.

С треском снёс набитые в землю колья.

Разворотил груду набросанных толстых брёвен.

И, увидев сквозь дождливую грязную муть чёрное пузырящееся пятно озера, поддал газу.

Трактор тяжело взлетел с низкого глинистого берега и, слегка задрав увесистый задок с кабиной, рухнул в воду.

– Натаха… – улыбнулся Борька. – Вот ты где… А мне сказали… Мне соврали, что ты…

 

Девушку с чёрным егозливым младенцем на руках тихо пронесло мимо разбитой кабины трактора…

На мгновение остановило…

Мальчик улыбнулся Борьке…

Махнул маленькой ручкой с розовой ладошкой…

И тут же из холодной темноты показалась коза…

Несколько коров, одна за другой, неторопливо проплыли в мерцающем чёрном сиянии воды…

На пару секунд проявился писатель… С гусиным пером в руке…

Лапами кверху весело кувыркнулись свинки…

А когда появились люди, креповую беззвучную темноту озарил яркий, нестерпимо жгучий солнечный свет…

Такой ослепительный, что Борька на несколько мгновений зажмурился…

 

А Натаха в Африку не поехала.

 

Шоколадный парень по имени Бо Томо на летние каникулы укатил к родному дяде. Во Флориду. Да так и не вернулся. И правильно. Что ему делать в сырой, слякотной Москве? А во Флориде – солнце, океан, пальмы, много красивых девушек и кокосы…

 

Если встать ранним утром, эдак часиков в пять, можно увидеть упоительнейшее зрелище – океанский рассвет: тёмную колышущуюся бесконечность чуть-чуть трогает золотисто-алыми языками; чёрная кривая горизонта начинает сочиться кровавыми трещинками; йодистое благоуханье становится терпким, густым, почти приторным; и, наконец, пурпурным румянцем зажигая прохладную плоть океана, из чрева вод вырастает красно-оранжевый край Солнца…

 

 

 

Курт Воннегут. Бойня номер пять, или Крестовый поход детей (роман). Купить или скачать аудиокнигу бесплатно   Владимир Войнович. Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина (роман-трилогия). Купить или скачать аудиокнигу бесплатно   Поль Верлен. Избранное (сборник стихотворений). Купить или скачать аудиокнигу бесплатно

 

 

 

507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!