Наследник проклятого трона

 

Lənətlənmiş taxtın varisi

 

Heir of the cursed throne

 

 

 

 

Но не успел свадебный кортеж и ста шагов пройти, как раздался чей-то повелительный окрик, приказавший слугам остановиться. А через несколько мгновений дверцы паланкина распахнулись.

– Молодая госпожа, господин хочет, чтобы вы пересели в другой паланкин, – раздался голос раба, державшего в руке горящий факел.

Утруджа удивилась, но подчинилась приказу. Благодаря щедрому скоплению ярко пылавших факелов, она успела рассмотреть носилки, в которые ей предложили пересесть. Рядом с пышным свадебным паланкином эти носилки казались развалюхой. Но Утруджу, казалось, это совсем не расстроило. Она впорхнула туда без лишних слов и сама притворила дверцу.

Сквозь тонкие, парчовые стены носилок дочь Ашинаса услышала голос Абуль Саджа, приказывавшего рабам ее отца вместе с певичками и невольницами возвратиться обратно к своему хозяину. Остались только рабы понесшие носилки, и несколько слуг из числа людей Саджа. Минуту спустя эта более чем скромная процессия тронулась с места и продолжила свой путь.

Дворец Саджа был более скромен в размерах, по сравнению с дворцом главного хаджиба Ашинаса или сипахсалара Афшина. Скорее всего, это был довольно большой, удобный и богатый дом. Он был построен в обычном арабском стиле: высокие наружные стены и крытый вход приводил с улицы в прямоугольный двор с мраморным бассейном. Двор был окружен рядами жилых и хозяйственных построек, и насчитывал более ста комнат. Своей юной супруге Садж отвел самые лучшие покои, состоявшие из тридцати комнат и двух открытых террас, примыкавших к великолепнейшему висячему саду с уютными беседками, цветником и фонтанами.

Но никакого празднества и даже намека на свадебное торжество в доме Дивдада не ощущалось. Как только крытые носилки с дочерью Ашинаса достигли дверей дворца Саджа, как выбежавшие навстречу свадебной процессии евнухи с почетом препроводили молодую новобрачную на ту половину дома, где ей с этого дня предстояло жить.

«О, Аллах, неужели это не сон? И я скоро опять увижу его? И каждое утро и каждый день?» – думала Утруджа, и чувство неизмеримого счастья сладко кружило ей голову.

По ее новым покоям разливался аромат душистых роз. Несмотря на ночную пору, в саду заливался чудными трелями одинокий соловей.

Служанки помогли невесте снять с головы тяжелый свадебный убор, усадили на ложе и ушли, оставив ее в полном одиночестве. Долго сидела Утруджа на самом краешке постели, чутко прислушиваясь к любым звукам, иногда доносившимися до нее, и каждый раз вздрагивая и думая, что это Дивдад идет, но всякий раз напрасно. От усталости у нее уже слипались глаза, и, чтобы не уснуть, она принялась разглядывать комнату, в которой находилась на данный момент. И вдруг, деревянная резная дверь распахнулась, и на пороге показался Дивдад. Сердце Утруджи екнуло и мучительно сладко сжалось. Она сидела боком и не видела его лица. Садж остановился в нескольких шагах от Утруджи. В покоях новобрачных воцарилась странная и непонятная тишина.

– Мир тебе, благословение и милость Всевышнего, – услышала наконец Утруджа долгожданный голос Дивдада. – Добро пожаловать в мой скромный кров. Отныне он принадлежит и тебе.

– Благодарю, – прошептала тихо Утруджа.

Она ждала, что он продолжит разговор. Но юноша вновь замолчал и отошел к противоположной стороне ложа, и положил на середину постели свой меч.

– Каждую ночь, – сказал он, – этот меч будет разделять нас с тобой. Ибо в моих глазах ты всегда оставаться женой Гасана аль Афшини.

Произнося эти слова Дивдад упорно глядел куда-то в сторону, но только не на Утруджу. Девушка усмехнулась. Покачала головой. Ее терпения хватило лишь настолько. И она взорвалась.

– Тогда объясни ради всего, что тебе дорого, о бессердечный, зачем тогда ты пришел сюда?! Как же ты жесток! Ради прихоти порочного мальчишки ты стремишься перечеркнуть все, что было между нами! Ты говорил, что любишь меня. Обещал быть моим. Ты лгун и предатель! Но можешь гордиться собой и праздновать победу, – ведь ты угодил своему любимому другу, и в очередной раз заслужил похвалу небес своей честностью и преданностью!

Девушка сама не понимала, чего она желала добиться своими едкими словами. То ли заставить Дивдада ощутить ту же боль, что чувствовала она при виде его отчужденности, то ли вынудить юношу на откровенный разговор. Хотя, единственное что ей действительно было нужно, – это вернуть любовь Дивдада, его нежные объятия и поцелуи.

– Твоим возлюбленным был Ваджин, а не я! Ведь ему ты тоже дарила нежные слова и обещания! Каким же глупым слепцом я был, когда позволил взбалмошной девчонке втянуть себя в затеянную ею гнусную игру! Ты и сейчас играешь со мной, но я больше не поддамся ни одной твоей уловке, – безучастным тоном ответил ей Дивдад и, не снимая своих одежд, он улегся на приготовленное для них пышное брачное ложе.

Утруджа ахнула. Что ж, она знает, как вывести из себя этого гордеца!

– Передай сыну Афшина, что ваш план пошел насмарку. Как только у меня появится возможность, я пожалуюсь на тебя судье и обвиню во лжи. Нас разведут, и я не достанусь ни тебе, ни твоему Гасану!

Ее слова возымели эффект. Садж сел и повернулся к ней лицом.

– Вот как? – медленно протянул он тоном, не предвещавшим ничего хорошего. – Но еще вчера ты была согласна со всеми условиями. Итак, ты передумала. Делай, что хочешь, но знай, – твой отец не успокоится, пока не обустроит твою судьбу. И возможно, он заново выдаст тебя замуж! Что ж, на все воля Аллаха. Но по закону, ребенок после развода остается с отцом. А так как меня посчитают его родным отцом, то…

Утруджа сердито прищурила глаза:

– Можешь забрать его себе. Он мне не нужен. Но кто знает, возможно мне повезет с мужем в третий раз?!

Дивдад вспыхнул.

– Ах да, все ясно! Маски слетели, а вот это и есть твое настоящее лицо!

Утруджа раскрасневшись, как пион, с откровенным вызовом в синих глазах, звонко рассмеялась ему в ответ. А сама с ужасом подумала: «О, великий Аллах, убей меня сейчас и сию минуту! Но останови меня!»

Но, видимо, Всевышний ее не расслышал.

– Ты права в одном, мне больше нечего здесь делать! – и Садж, подобно яростному и холодному вихрю, схватил свой меч и ушел.

Но обладай Утруджа даром читать мысли, то она пришла бы в изумление, узнав о том, что Дивдад даже в самый пик их ссоры изнывал от желания заключить ее в свои обьятия и осыпать поцелуями.