On the air

Джек вбежал в холл, коротко кивнул охраннику и пулей промчался к лифтам. В лифте он растолкал кого только можно и, не обращая внимания на возмущенные возгласы, втиснулся в толпу и нажал на кнопку 68 этажа.

"Опаздываю, опаздываю, опаздываю", – эта мысль молоточком стучала у него в висках, настойчиво напоминая о том, что: а) он действительно опаздывает, и б) надо было раньше уложить Джози спать, а не кувыркаться с ней до полного изнеможения. Он взглянул на часы – четверть двенадцатого. Прекрасно, он опоздал уже на пятнадцать минут. "Ллойд с меня шкуру спустит", – подумал он.

На 68 этаже он, как назло, забыл, где у него магнитка и минуты три шарил по всем карманам, пока не вспомнил, что засунул ее в рюкзак. Еще пять минут прошли на выкапывание карточки из груды барахла, которым был набит его потрепанный найковский бэг. Наконец пропуск был торжественно извлечен на свет божий, Джек полоснул им по щели в двери и влетел в студию, как метеор.

Эдвин, не оборачиваясь, показал ему средний палец на правой руке; обычно это значило, что Эдвин немного недоволен.

– ... Я прощаюсь с вами, и после рекламы вы услышите голос вашего любимого Джека Келли, который сегодня изволил опоздать всего на полчаса. Увидимся!

Эдвин отключил микрофон, снял наушники и передал их Келли, мимоходом заметив:

– Ллойд тебя сегодня проберет, так что готовься. Ты третий раз за неделю опоздал.

– Знаю, без тебя знаю, – огрызнулся Джек и нацепил наушники.

– Что-нибудь случилось? Или Джози опять из тебя соки высасывала? – Эдвин весело хрюкнул от удачного каламбура и пошел в соседнюю комнату переодеваться.

– Придурок, – беззлобно ответил Джек и включил микрофон.

– ...Привет всем, с вами все еще, как ни странно, радиостанция Кей-Вест Западного Бруклина. Для тех, кто только что подключился, а так же для тех, кто слушает нас уже давно, сообщаю, что я Джек Келли, буду с вами до пяти часов утра и буду вашим проводником по ночному городу. Сообщать о пробках не обещаю, потому что у меня есть и другие занятия, но хорошую музыку гарантирую. Ближайшие два часа у нас нон-стоп из самой разной музыки, в основном клубной, потому что я ее обожаю, а что будет потом, вы знаете сами; а те, кто не знают, тогда узнают, и это будет для них сюрпризом. Оставайтесь с нами! Кей-Вест!..

Джек врубил первую композицию микса, отключил микрофон, снял наушники и откинулся в кресле, чтобы наконец отдышаться. Гонка через полгорода была полезной для сердца, но не для мозгов, потому что у него они уже начинали плавиться от жары.

Он снял футболку и принялся ею обмахиваться. Затем достал пачку сигарет из рюкзака и, закрыв глаза, закурил.

С третьего раза ему это удалось. Через минуту он почувствовал, что за ним наблюдают. "Кранты, чувак, медовый месяц кончился", – почему-то подумал он и, открыв глаза, посмотрел на стоящего над ним шеф-редактора.

– Келли, – Ллойд был совершенно невозмутим, – вы в курсе, что вы опоздали сегодня на полчаса?

Если шеф называл его на "вы" – значит, он явно не в настроении.

– Приношу свои извинения, мистер Ллойд, я задержался в пробках...

– Келли, вы работаете здесь уже два года в одно и то же время! Неужели за эти несчастные два года вы не смогли разработать для себя оптимальный маршрут без пробок? Или в конце концов выходить пораньше?

Шеф-редактор обожал все планировать, обожал порядок, дисциплину и чтобы все было на своих местах. Вероятно, поэтому он не могу продвинуться дальше по должности – для дальнейшей карьеры Кевину Ллойду не хватало воображения.

– Что вы на это скажете?

– Я приношу свои извинения, мистер Ллойд.

– И это все?

– Да.

– Последний раз, – Ллойд ушел обратно в свой кабинет и хлопнул дверью.

В два часа ночи по расписанию должны были быть звонки от слушателей. Именно это было тем сюрпризом, который Келли обещал "тем, кто не знает".

– ... Итак, на часах у меня без двух минут два. Наверное, это очень символично – две минуты до двух часов, вам так не кажется? Кстати, через две минуты будет обещанный мной сюрприз, а именно – звонки от вас, дорогие слушатели. Вы будете звонить в студию и рассказывать нам всякие истории, смешные и не очень, а лучший из вас получит отличный приз от радиостанции Кей-Вест – ужин на двоих в одном из лучших ресторанов в Бруклине. Поэтому звоните... О, у нас первый звонок. Вы в эфире!..

-...Спасибо, Бобби! Оставь свои координаты у оператора, и в случае выигрыша мы с тобой свяжемся. А у нас следующий звонок. Алло!

– Джек, это ты? – раздался мягкий, вкрадчивый мужской голос.

– Он самый. Представьтесь, пожалуйста.

– Представиться? – обладатель голоса задумался, – ну давай так: можешь называть меня Чикагский Убийца.

Джек нахмурился. Больше всего в своей работе он не любил звонки от всяких шутников и психов, которых приходилось срочно отрубать от эфира и нести потом какую-нибудь бессмысленную чушь, чтобы сгладить впечатление.

Но на этот раз его что-то остановило.

– А почему именно так?

– Ну потому что я из Чикаго, неужели непонятно? – голос в трубке стал чуть раздражительней.

– Нет, это я понял, но почему же все-таки именно "Чикагский Убийца"?

– Потому что я убиваю людей, – разъяснил голос.

– Ах, вот как. И об этом ты собираешься нам рассказать?

– Конечно, – голос стал чуть спокойней, – я же хочу поужинать в ресторане Бруклина со своей женой. А то на наши средства это нам немного не по карману...

– Тогда мы все, а также десятки тысяч радиослушателей внимательно тебя слушаем!

Шеф-редактор вышел из кабинета, и Келли быстро нацарапал на бумажке: "Может, позв. в полиц. или отруб. эт. психа?", и протянул ее Ллойду. Тот подумал и написал в ответ: "Не стоит. Кто-ниб. из них наверн. нас слуш. Для К-В это отл. рекл. в люб. случае".

– ...Эй, Джек, ты здесь?

– Да, да, мы тебя слушаем очень внимательно!

– Это хорошо, – благодушно сказал голос, – ну так вот. Дело это было одной темной и холодной ночью в Большом Яблоке.

Джек незаметно вздохнул и подумал: "Сейчас еще один псих начнет нести свой бред. А для шефа – "это отличная реклама". Не понимаю я политики этой станции".

– Я тогда возвращался домой с работы, – продолжал голос, – У меня работа суточная, и частенько приходится поздной ночью возвращаться домой через темные переулки. Сам понимаешь, без оружия ходить не слишком безопасно.

– Понимаю.

– Машины у меня нет, автобусы в такое время уже не ходят. Поэтому я всегда ношу с собой оружие.

– Какое оружие?

– Пистолет. Магнум тридцать восьмого калибра. Очень хорошая штучка. Если не убьешь им, то можно хоть рукояткой стукнуть как следует. Тяжелый. Тяжелый – это хорошо.

– Понятно.

– Ну вот, значит, возвращаюсь я домой, иду по очередной дерьмовой улице, и тут ко мне подходит какой-то обкурыш и начинает требовать денег.

– Что вы сделали?

– Я, естественно, отказал. Я честный служащий и не имею привычки раздавать свои честно заработанные деньги разным наркоманам. Поэтому я посоветовал ему убираться подальше и не мешать мне.

"Как скучно", – подумал Джек.

– После этого он достал нож и начал мне угрожать. Ну вы понимаете, я иду домой, я хочу спать, а тут всякие мерзавцы угрожают мне ножом. Ну я, естественно, немного разозлился.

– Так...

– Пистолет я всегда ношу ночью в кармане брюк, но мой пиджак отлично скрывает эту выпуклость. Поэтому он не мог видеть, что у меня пушка.

– Вы застрелили его?

– Подожди, Джек, не все сразу. Не перебивай меня. Так вот, этот гад пошел на меня с ножом. Я быстро выхватываю пушку, снимаю с предохранителя и направляю на него. А потом говорю: "Ни с места, ублюдок, а то пристрелю!".

– А он?

– Он ни черта не испугался! – голос стал возмущенным, – этот козел ни на йоту не испугался, а сделал рывок рукой с ножом в мою сторону. Счастье, что успел уклониться... и тогда я, не колеблясь, выстрелил.

– Вы его убили?

– Наповал. Я разнес ему башку в клочья. Так он там и лежал без головы. Потом я взял его нож и пошел домой.

– Просто вот так взяли нож и пошли?! – изумился Джек, и от удивления дремота мгновенно слетела с него.

– Ну да, – голос удивился, – а что тут такого? Ему ведь нож все равно не понадобился бы!

– Вы сообщили об этом в полицию?

– Я что, похож на идиота? – голос обиделся, – я не доверяю полиции, они бы просто пришили мне это убийство, и я бы сел в тюрьму на долгий срок. А я в тюрьму не хочу. У меня жена. И работа.

– А когда это было? – спросил Джек.

– Когда было? – задумался голос, – аккурат в прошлый сочельник. Да, точно. Я точно помню, что первое убийство я совершил перед прошлым Рождеством. Кстати, это было лучшее Рождество за всю мою жизнь. Давно я себя так хорошо не чувствовал.

– А были и другие убийства?

– Ну конечно, – ответил голос, – только мне не так давно надоело лишать жизни всяких отбросов общества, потому что меньше их от этого не становится. Появляются новые наркоманы, и новые, и новые... Что толку убивать тех, кто размножается, как кролики? Правильно?

– Правильно, – на автомате ответил Джек, мало что уже соображая.

– И поэтому я решил убивать наркоторговцев, – радостно сообщил голос.

– Простите?

– Я говорю, я решил убирать с улиц тех, кто торгует эти дерьмом, – терпеливо сказал голос, – не будет торговцев – не будет и дерьма, это понятно?

– Понятно.

– И вот у меня юбилей, – сказал голос, – вчера я убрал десятого. Наркоманов вроде поубавилось. Вот я и хочу отметить это в ресторане со своей женой.

– Ваша жена в курсе, что вы занимаетесь такими делами?

"Что я несу!", – подумал Джек.

– Нет, конечно, – возмутился голос, – что бы она обо мне подумала! Она порядочная женщина, и ей не понравилось бы, что ее муж занимается таким грязным делом.

– А куда вы деваете трупы?

– Уничтожаю, естественно. Я делаю за полицию двойную работу – во-первых, избавляю их от лишних хлопот с торговцами, а во-вторых – убираю трупы. Так что все чисто.

Шеф высунулся из кабинета и знаками показал ему, что пора закругляться.

– Простите, мистер Убийца, – сказал Джек, – но, к сожалению, наше время в эфире не резиновое. У нас телефон разрывается от звонков. Оставьте ваши координаты оператору, и в случае выигрыша...

– Что я, по-вашему, совсем идиот? – обиделся голос, – я позвоню вам завтра, и, если я выиграл, о способе передачи проходок мы договоримся...

– Всего хорошего.

– Пока, – недовольно ответил голос и повесил трубку.

– А сейчас – реклама, – сообщил Джек в эфир и отключил микрофон.

– Что думаешь об этом? – спросил его Ллойд, выйдя из своего кабинета.

– Псих какой-то, – ответил Джек, – он даже меня испугал.

– Во всяком случае, – задумчиво сказал Ллойд, присев на краешек стола, – если то, что он нам рассказал – правда, завтра у нас будут копы и понаставят всяких радаров и следящих устройств. Кстати, почему ты его не отрубил от эфира?

– Не знаю, – хмуро ответил Джек, – что-то меня остановило.

– Ладно, – шеф вскинул голову, – на сегодня прием заявок прекратим, розыгрыш перенесем на завтра. Скажи, что технические проблемы или что-нибудь в этом роде.

– Как всегда, – пожал плечами Джек.

Следующим вечером Джека на работе ждал сюрприз.

– Я агент Морган Галлахер, это – специальный агент Сэмюэль Парсонс, – представился ему мужчина лет тридцати с незапоминающимся лицом в сером твидовом костюме.

Специальный агент Парсонс был явно моложе своего не столь, видимо, озабоченного карьерой напарника – на вид ему было лет двадцать пять, черный костюм от Армани сидел на нем как влитой, и вообще этот агент произвел на Джека впечатление большого пижона – все в Парсонсе было совершенно безупречно. Даже булавка с каким-то камнем в галстуке.

– Патруль вашего района сообщил нам о вчерашнем звонке некоего мистера, назвавшемся Чикагским Убийцей – продолжал Галлахер, – поскольку это дело касается ФБР, они позвонили нам.

Все сидели в кабинете шеф-редактора за столом, а Джек так и остался стоять в дверях с недоумевающим выражением на лице.

– Для начала, – Галлахер побарабанил пальцами по столу, – нам интересно, почему вы пустили его в эфир.

– Какое дело? – невпопад спросил Джек.

– Джек, присядь, эти господа тебе все подробно объяснят – устало сказал Ллойд, – дело гораздо серьезнее, чем мы предполагали.

Джек присел на краешек стула и смотрел поочередно то на Галлахера, то на Парсонса.

– Дело действительно очень серьезное, – Галлахер вперил в него свои темные глаза, – я работаю в отделе наркотиков, а мой коллега мистер Парсонс – из отдела убийств.

– Продолжайте.

– В течение последнего года в районе Большого Яблока произошло несколько странных вещей, – начал Галлахер, – во-первых, как нам стало известно – а мы стараемся держать под контролем ситуацию с наркотиками в этом районе в том числе – несколько человек бесследно исчезло.

– Причем это были совершенно простые граждане, – добавил Парсонс, – не торговцы. Вполне вероятно, что это были простые потребители травки, а может и чего покрепче.

– Вы следили за всеми исчезновениями? – удивленно спросил Келли.

– Нет, не за всеми, – ответил Парсонс, – есть люди, которые состоят на учете в полиции, и их регулярно проверяют. Вот они-то и исчезли.

– Сначала думали, что они просто уехали куда-то, не предупредив власти об этом, – сказал Галлахер, – но люди исчезли просто бесследно. Причем не взяв никаких вещей. Был человек – и нету.

– А потом начали исчезать торговцы, – продолжал он, – чтобы не возникало лишних вопросов – эти люди, как вы сами понимаете, только подозреваются в торговле дрянью. Но и они исчезли. Мы списывали это на внутренние разборки уличных банд, передел территории... на много чего списывали.

– Только ваш вчерашний ночной гость заставил нас призадуматься, – добавил Парсонс.

– Не понимаю, из-за чего весь сыр-бор, – заметил Джек, – это ведь может быть простой псих.

– Слишком много совпадений, – ответил Парсонс, – дело в том, что человека, которого он, по его словам, застрелил в первый раз, действительно тогда нашли. От головы мало что осталось. Но все это, как вы сами понимаете, списали на разборки между бандами...

Джек вытер пот со лба.

– А чего вы от нас хотите?

– Говоря откровенно, мистер Келли, – слово взял Галлахер, – мы установили следящие системы на вашем входном коммутаторе. И когда он снова позвонит – мы отследим его звонок, возьмем и допросим. Все очень просто, так что вам не о чем беспокоиться. Это всего лишь для вашей информации. Кстати, вы так и не ответили на мой вопрос – почему вы пустили его в эфир?

– Не знаю, – ответил Джек, – что-то помешало мне.

Галлахер и Парсонс обменялись многозначительными взглядами.

– Как вы уже поняли, я думаю, – сказал наконец Парсонс, – мы надеемся, что это "что-то" помешает вам сделать это и во второй раз. А если вы его еще и разговорить попытаетесь – совсем хорошо.

– Понял, не дурак, – согласился Джек.

– В таком случае, у нас все, – Галлахер встал, остальные сделали то же самое, – на вашем этаже в одном их соседних офисов будут дежурить наши оперативники, и в случае очередного звонка они его вычислят. Так что не беспокойтесь.

– Я и не беспокоюсь, – вздохнул Джек.

Агенты пожали руки ему и шеф-редактору и вышли.

– Не нравится мне все это, – угрюмо заметил Ллойд, – не люблю связываться с федералами. Еще маньяка-убийцы нам не хватало.

– Будем надеяться, что все обойдется, – ответил Джек, – следующий розыгрыш сегодня?

– Сегодня, – подтвердил Ллойд, – ты думаешь, он позвонит?

– Надеюсь. Чем скорее мы покончим с этим делом, тем лучше.

-... Доброй ночи, дорогие радиослушатели, с вами по-прежнему Джек Келли, и наш розыгрыш, который не состоялся вчера, состоится прямо сейчас, поскольку время пришло – мои часы показывают ровно два часа. Я ставлю свой новый сет и прямо сейчас принимаю первый звонок... Алло!

– Доброй ночи, Джек!

Келли сразу же узнал этот голос, и у него на лбу появилась испарина.

"Черт, вот и он... Как по заказу, сволочь!", – подумал он.

– Доброй ночи.

– Узнал меня?

– Конечно, мистер Убийца, – преувеличенно вежливо ответил Джек.

– Это хорошо, – согласился Убийца, – приятно, когда тебя помнят. Послушай, Джек, а что вчера случилось? Я так надеялся вчера выиграть эти чертовы проходки, а ты вдруг объявляешь о каких-то технических неполадках... В чем проблема, Джек?

– Проблемы больше нет, и розыгрыш сегодня состоится.

– Обещаешь, Джек? Ты ведь меня не обманешь? А то я вчера очень расстроился... А я не люблю расстраиваться, от этого у меня начинает болеть сердце. Я не люблю, когда у меня болит сердце. Тебе бы это наверняка тоже не понравилось, а, Джек?

– Весьма вероятно... А вы расскажете сегодня какую-нибудь историю нашим радиослушателям? Уверен, они просто горят желанием послушать вас сегодня!

"Все, сейчас я и сам сойду с ума!, – со злостью подумал Джек, – Черт бы побрал этих федералов!"

– Историю, – задумался Убийца, – какую ж вам историю-то рассказать? О, вот как раз недавно была. Очень смешная история. Я ее еще никому не рассказывал, но сам смеялся до коликов... Как я обманул одного мерзавца. Торговца наркотой. Рассказать?

– Конечно, мы вас внимательно слушаем!

– Ладно, – Убийца как будто бы улыбнулся, – расскажу. Значит, выхожу я утром в субботу с работы. Поскольку я люблю совершать свои дела утром в субботу, все совпало как нельзя лучше.

– Вы искали очередную жертву?

– Джек, будь так добр, не перебивай меня, – раздраженно сказал Убийца, – я пытаюсь рассказать как можно интереснее, а ты меня перебиваешь! Доживи сначала до моих лет, а потом и перебивай старших. А сейчас будь так добр не мешать мне.

– Прошу прощения, сэр.

"Сволочь!", – с ненавистью подумал Джек.

– Ну так вот, на чем я остановился?... Да, выхожу я с работы. Ну и иду домой. Иду-иду, а по дороге внимательно смотрю по сторонам, надеясь найти какого-нибудь очередного кретина, торгующего дрянью. И нашел-таки!

– Нашли?

– Нашел. Этот тип стоял перед кирпичным забором, и у него на морде было написано "Продаю героин". Ну и прямо к нему и говорю: "Чувак, я хочу приторчать, есть косяк?". Так весело было, не представляешь! Я специально вел себя, как последний идиот, чтобы посмотреть на его глупую рожу.

– А он?

– Он и в самом деле посмотрел на меня, как на идиота, но затем его взгляд, так сказать, прояснился, и он, оглянувшись по сторонам, открывает свою сумку. А в ней чего только нет!

– Я, как это увидел, тут же разъярился... Не представляешь, в какую ярость это меня привело! Вот так просто любой может подойти к этому засранцу и купить героин! До чего наша страна докатилась, а, Джек?

– И не говорите.

– Ну так вот. Он меня так разозлил, что я тут же выхватываю пушку и целюсь ему в грудь. Ну и как всегда говорю "Ни с места!". Все на это по-разному реагируют, и иногда бывает очень сложно... Этот же себя вообще повел, как полный кретин – стал предлагать мне весь свой товар бесплатно, только чтоб я его не убивал! – голос Убийцы зазвенел от возмущения, – естественно, я выстрелил.

– В грудь?

– Сначала в грудь, потом в голову, чтобы наверняка. А потом... знаешь, Джек, что я сделал потом? Я обсыпал его всем этим героином, а траву запихал в его грязный рот! Пусть сам жрет свое дерьмо! – победно провозгласил голос.

– Что вы сделали с трупом?

– С трупом? Да как всегда, уничтожил...

– Простите за нескромный вопрос, а как вы их уничтожаете?

– Как-как, – ворчливо сказал Убийца, – много вы хотите знать, молодой человек... Ну если вам так интересно, так уж и быть, скажу.... По специальности я – химик. Я сделал такой состав, который сжигает человека за считанные минуты. Причем начисто, вместе с костями. Ноу-хау, так сказать... Воняет, правда, как дерьмо сотни собак... Но зато бесследно. Ну почти бесследно, на асфальте пятна остаются... иногда... да, – задумчиво закончил Убийца.

Джек молчал, подавленный услышанным. Это все слишком хорошо согласовалось друг с другом, чтобы быть ложью. А вдруг и правда этот псих их всех убил?

– Эй, Джек! Ты там что, уснул?

– Да нет, я вас внимательно слушаю.

– У тебя есть еще какие-нибудь вопросы? Не стесняйся, задавай!

"...А если вы его еще и разговорить попытаетесь – совсем хорошо..."

– Скажите, а зачем вы решили обо всем этом рассказать? Ведь вас вполне могут вычислить и...

– Вычислить, говоришь? Пусть даже и не надеются! – Убийца захихикал, – Меня невозможно вычислить... Зачем я решил рассказать, спрашиваешь? Ну, наверное, надоело носить такое в себе. Хочется ведь, чтобы мир узнал, что и в наше время есть герои, которые беззаветно отдают себя во имя благого дела... Ты считаешь мое дело правым, а, Джек?..

– Да-да, конечно!

– Врешь, Джек, безбожно врешь, – вздохнул Убийца, – ты считаешь меня сумасшедшим, не так ли? Позвонил какой-то псих и несет всякую чушь, верно?

– Если бы вы были психом, – серьезно сказал Келли, – вы бы не стали себя так называть.

"Неубедительно, но звучит красиво", – подумал он.

– Думаешь? – голос на том конце провода призадумался, – а может я и псих, а, Джек? Может я это все выдумал, чтобы выиграть билеты... Ты так не считаешь, правда, Джек?

– Не считаю, – согласился Келли.

– Вот и замечательно, – согласился Убийца, – эээ, Джек... А вот это уже нехорошо.

И отключился.

Несколько секунд Джек пребывал в недоумении, но потом в наушниках послышался голос оператора:

– Он отключился. Будете принимать следующий звонок?

– Да... буду. Привет, вы в эфире!

"Интересно, что там случилось?" – подумал он.

Следующим вечером Джек обедал с Джози в одном из ресторанов Манхэттена, когда зазвонил его мобильник.

Извинившись, он прервал разговор:

– Слушаю!

– Джек, Джек, Джек, – раздался крайне знакомый голос из трубки, – как нехорошо ты со мной поступил, Джек! А я ведь так надеялся... Я всего лишь хотел выиграть пару билетов в ресторан....

– Это... вы? Откуда у вас мой номер?! И какого черта вы мне вообще звоните?!!

– Хочешь спросить, почему я до сих пор не в тюрьме, а, Джек? Хочешь спросить, почему федерали не нацепили на меня браслеты и не отвели за решетку? Я же говорил тебе, Джек – меня невозможно вычислить...

– Что вы с ними сделали?

– Что _я_ с ними сделал? Что _ты_ с ними сделал! Зачем ты предал меня, Джек, а?

– Я вас не понимаю, – с раздражением бросил Келли.

– Зачем ты стал сотрудничать с федералами? Я ведь тебе доверял, Джек... Думал, ты поможешь мне выиграть эти чертовы билеты, а сейчас вместо меня в ресторане сидишь... Разве это справедливо, Джек?

Келли лихорадочно закрутил головой, пытаясь понять, где находится этот ненормальный.

– Где вы? Вы здесь?

– Ну здесь не здесь, а вижу я тебя отлично, Джек... Нехорошо ты все-таки поступил... Из-за тебя пострадали совершенно невинные люди. А вот отказал бы ты им – и все было бы прекрасно.

– Послушай, ты, псих чертов!! – заорал Келли, – ты меня уже достал! Какого хрена тебе от меня надо?! Что ты ко мне привязался?! Иди бей своих наркоманов, а меня оставь в покое!!

– Тс-с-с-с, Джек, зачем же так громко, посетители волнуются, – заметил Убийца, – видишь, они уже на тебя оглядываться начали. Будешь продолжать в том же духе – тебя отсюда выведут в последний раз...

Джек в бешенстве ткнул кнопку отключения вызова, схватил за руку Джози и помчался к выходу из ресторана.

– Запишите на мой счет! – бросил он метрдотелю.

На улице Джози вырвала свою руку из его и потребовала объяснений.

– Объяснений?! – закричал Келли, – какой-то псих звонил сначала на радио, а потом как-то узнал номер моего сотового и сейчас звонил мне! Вот тебе объяснения!

– А что в этом страшного? – совершенно спокойно спросила его подруга.

Джек опешил.

– То есть как? Ты что, не понимаешь, что он опасен? Он сейчас где-то рядом, он знает, что мы в ресторане! Он следит за нами, неужели тебе не страшно?

– Ни капельки.

– Почему? – удивление Джека пересилило страх.

– Потому что он убивает только наркоманов и наркоторговцев, – объяснила Джози, – а ведь мы к ним не относимся, правда?

– А травка не в счет?

– О, Боже, – вздохнула Джози, – подумаешь, раз в месяц на вечеринках кайф ловим, это серьезное преступление, что ли?

– Для него – да. Да и вообще, какой резон полагаться на слово психа? Может, он не только наркоманов мочит!

– Прекрати паниковать, – твердо сказала Джози, – раз уж ты убежал из ресторана, тогда иди домой, а я пойду спать к себе.

– Я не отпущу тебя одну!

– Я вполне способна сама за себя постоять, ты же знаешь. Всего хорошего.

Джек проводил взглядом удаляющуюся стройную фигуру Джози и подумал:

"Не понять мне этих женщин"...

В два ночи Джеку снился замечательный сон. Ему снилось, что Джози готовила на кухне, причем так хорошо, что ароматные запахи летали по всей квартире, вызывая в животе у сидящего перед телевизором Джека недовольные урчания. Наконец, Джек не вытерпел и пошел на кухню.

Он открыл холодильник, достал пакет с куриным паштетом и решил сделать пару сэндвичей. Плохо для желудка на ночь, подумал он, но есть-то хочется. Джек старательно намазал два куска хлеба, как вдруг услышал в коридоре за дверью звон стекла.

Джек вздрогнул, выронил нож и замер. По всей вероятности, кто-то разбил стекло коридора, выходящее на задний двор, потому что больше стекол там не было.

"Мне это все не нравится", промелькнула мысль в его голове, "Надо бы взять пушку и пойти разведать".

Его "Смит и Вессон" лежал в комоде спальни под грудой грязного белья. Джек несколько секунд смотрел на него, потом взял в руку, попробовал на вес, проверил количество патронов в магазине...

– Эх, Джек, – раздался вдруг голос в коридоре, – зачем же ты меня подвел?..

Келли заорал от испуга, вскинул пушку и принялся палить по хлипкой деревянной двери. Выстрел, другой, третий... На восьмой пуле он сумел унять дрожащую, как у эпилептика, руку, разжал пальцы, и пистолет глухо стукнулся об пол. Джек прислонился к комоду, отирая рукой пот со лба, и тщетно пытался унять лихорадочное дыхание. В голове носились беспорядочные мысли наподобие "Какого черта ему здесь надо?", но не было ни одной здравой.

"Кажется, я слишком нервничаю" – Джек несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул и поднял пистолет. А затем осторожно подошел к развороченной им же двери и попытался сквозь отверстия от пуль рассмотреть коридор. Там стояла кромешная тьма – вероятно, ночной гость Джека предусмотрительно вывернул лампочки. "Черт!" – с ненавистью подумал он -"Кажется, я опять начинаю нервничать. Спокойно, приятель, спокойно...". Он осторожно приоткрыл дверь и посмотрел, сжимая в руках холодный кусок металла. Во всем здании висела странная пугающая тишина, как будто Убийца просто ушел.

Внезапно Джек увидел промелькнувшую за углом тень и, не целясь, нажал на курок. Выстрел прогремел так оглушительно, что у него зазвенело в голове.

Вспышка.

Звук падающего тела.

Я бегу с зажатым в руке пистолетом по коридору и внезапно спотыкаюсь об тело, которое почему-то лежит гораздо ближе, чем я думал. Я нащупываю на стене выключатель и резко поворачиваю его.

– О, господи!... – прохрипел я.

Пистолет сам собой выпадывает у меня из руки, я обхватываю голову руками и медленно сползаю по стене на пол.

Это Джози. На ней желтая блузка и черная юбочка, что придает ей какое-то детское очарование. Но я этого не вижу – все мое внимание приковано к медленно расплывающемуся кровавому пятну у нее в паху.

С несколько секунд я расширившимися от ужаса глазами я смотрю на то, что натворил, затем в моем мозгу внезапно как будто что-то щелкает, я подползаю к ней и пытаюсь нащупать пульс.

Слава Богу, она еще жива. Джози, Джози, почему ты тут?!

Трясущимимся руками я пытаюсь достать телефон. Руки меня не слушаются, по лицу течет пот, наконец я, оцарапавшись об замок кармана, достаю ее и набираю 911.

– Огнестрельное ранение! – ору я – срочно скорую!.. Да вы с ума сошли, она же умрет! Пятая стрит 15, второй этаж!.. Умоляю, скорее!.. Девушка, возраст двадцать пять!..

Там успокаивают, обещают машину, но я их не слушаю, я отшвыриваю трубку и пытаюсь руками зажать рану, чтобы остановить кровь.

"О, господи, господи, – лихорадочно вспоминаю я, – как же остановить кровь?! Боже, только бы она выжила! Не умирай, умоляю тебя!"

– Не умирай, слышишь! – в отчаянии кричу я и истерически всхлипываю, – Не умирай!..

Внизу слышен вой сирен, топот чьих-то ног, голоса, кто-то возмущается, кто-то кого-то успокаивает.

"911"! Наконец-то!

Прошло не больше трех минут, но мне кажется, что прошел по меньшей мере час.

Коридор наполняется людьми в белых халатах и синих мундирах. Меня мягко отстраняют, девушку обступают врачи, быстрыми профессиональными движеними кладут ее на носилки, подключают капельницу, останавливают кровь.

– Сэр!

Я не слышу, мое внимание приковано к носилкам. Внезапно я рывком поднимаюсь и, оттолкнув полицеского, бегу вслед за носилками.

– Сэр!

Наконец я обращаю на него внимание.

– Что? Кто вы?

– Это вы стреляли?

Каждое слово тяжелым молотом ударяет в мой мозг и звучит как приговор.

– Да! Я! – ору я – Я! Арестуйте меня, убейте меня!! Я убийца!.. Убийца! – силы снова покидают меня. Я сползаю по стене на пол и дрожа всем телом, плачу.

– У него шок, – тихо говорит оставшийся врач полицейскому и с сочувствием смотрит на меня, – не трогайте его, он вам сейчас и в убийстве президента готов признаться. Ему нужен психиатр.

– Но пистолет... – возражает коп и показывает мою пушку в пластиковом пакете.

Внезапно я поднимаю голову, вижу пистолет и выхватываю его. Врач и полицейский испуганно отступают, последний осторожно пытается дотянуться до своей кобуры.

– Спокойно, приятель! Не делай глупостей!..

– Вы не понимаете! – шепчу я и пытаюсь приставить пистолет к своеу виску, но до меня не доходит, что пуль там уже нет, – Я же убил ее! Я ее убил!..

Я нажимаю на курок, но пистолет молчит. Я все еще не понимаю, что он не может выстрелить. Опускаю руку, не выпуская из нее пистолета и утыкаюсь головой в колени.

Врач и коп обмениваются понимающими взглядами, затем подходят ко мне, мягко поднимают под руки и осторожно ведут вниз по лестнице.

– Я же вам сказал, у него тяжелый шок! – шипит доктор, – Вы как хотите, я забираю его с собой. Никуда он от вас не денется.

– Ладно, – угрюмо соглашается коп, – Завтра утром я его заберу и поговорим.

Он разжимает мою руку и забирает пистолет. Я смотрю на него бессмысленным взглядом.

Меня сводят по лестницу и усаживают в машину "скорой".

– Выпейте это, – говорит доктор и протягивает мне какую-то таблетку и стакан.

Я вяло подчиняюсь, проглатываю таблетку и запиваю ее водой.

По всему телу разливается какое-то приятное чувство спокойствия и мой взгляд обретает осмысленность. Я оглядываюсь.

– Где я? И куда мы едем?

– В больницу.

– А где Джози? – внезапно я все вспоминаю и поворачиваюсь к доктору, – Что с этой девушкой? Она умерла?

– Она потеряла много крови, но жить будет, – успокаивает меня доктор.

– Не надо меня успокаивать! – я снова начинаю нервничать и мелко дрожать всем телом, – Что с ней? Скажите мне правду! Правду! – заорал я и, схватив доктора за горло, начал трясти, – Она умерла? Да?

– Ателизин! – задыхаясь, прохрипел доктор, бестолково маша руками и я почувствовал острую боль в правой руке. Я повернул голову – санитар.

Затем все стало куда-то проваливаться в темноту.

Во всей этой суматохе я совершенно забыл про Убийцу. Что с ним сталось?..

Я очнулся в больничной палате. В голове гудело, как будто по ней проехала сотня грузовиков. В окна лил яркий солнечный свет – значит уже день. Но где я? Приподнявшись, я огляделся и заметил вторую койку, на которой лежала Джози.

В мгновение ока я сбросил одеяло, спрыгнул с кровати и подбежал к ней.

Она казалась спящей. Ее грудь слегка вздымалась и опускалась, экран монитора над кроватью выдавал равномерные ядовито-зеленые всполохи кардиограммы, рядом тихо гудел аппарат для искусственного дыхания.

Интересно, как я сюда попал? Последнее, что я помню – доктор... которого я пытался задушить...

Дверь приоткрылась и показалась голова в фуражке.

– Очнулся уже? – довольно неприветливо спросила голова, – Рысью обратно в кровать и лежи тихо, пока федералы не придут!

Я счел, что разумнее будет подчиниться, тем более, что он наверняка вооружен и предупрежден насчет моих припадков.

Поэтому я мышкой юркнул обратно в койку и затих.

Примерно через пятнадцать минут дверь открылась, и на пороге показался агент Парсонс, как всегда, безупречно выглядящий. Джек поглядел на него мутным взглядом и вроде бы узнал.

– А, Парсонс, – невесело сказал он, – ну давайте, режьте меня, можно даже на сорок частей.

– Никто вас резать не собирается, мистер Келли, – невозмутимо ответил Парсонс, взял стул у стены и присел на него возле кровати, – Мы уже успели допросить мисс Джози Шелби, и она нам все рассказала. Правда, она так и не поняла, зачем вы в нее стреляли. Может, вы мне объясните?

Джек пытался сообразить, о чем говорит этот федерал. Допросили? Стрелял?.. Он перевел взгляд на подругу – она крепко спала.

– Ей вкололи снотворное, она очень устала после допроса, – угадал его немой вопрос Парсонс, – а для вас ателизин оказался слишком силен, вы очень долго спали... Так зачем вы в нее стреляли, можете сказать?

– Нет, не могу, – ответил Джек, – потому что я стрелял не в нее. А в этого Убийцу.

– Как он попал к вам?

– Откуда я знаю! Этот сукин сын знает мои номера телефонов, знает, где я живу, знает про меня все! Когда вы его поймаете?

Парсонс побарабанил пальцами по коленям и наконец сказал:

– Мы нашли в общей сложности тринадцать пуль в вашей квартире и коридоре. Может, мы что-то упустили... Девять пуль выпущены из вашего оружия, остальные четыре – из "Магнума", калибр 38.

Джек вздрогнул.

– Он говорил, что у него именно такая пушка.

– Вы можете в деталях восстановить, что произошло? – Парсонс полез в карман и достал диктофон с блокнотом.

– Попробую, но на многое не рассчитывайте, – Джек потер рукой лоб, – Я пошел на кухню, потому что мне захотелось поесть.

– Посреди ночи?

– Да.

– Так, дальше.

– Внезапно я услышал звон разбитого стекла, – продолжал Джек, – Я пошел в спальню за пушкой, потому что мои нервы последние пару дней совершенно на пределе... А потом...

– Потом?

– Потом я вдруг услышал его голос из-за двери. Тогда нервы у меня сдали совсем, я быстро схватил свою пушку и начал палить по двери.

– Сколько выстрелов вы сделали?

– Не помню, семь или восемь... Потом я побежал туда, но там никого не было...

– А соседи ничего не слышали?

– Соседей нет. Дом готовится к перепланировке под бизнес-центр, все уже давно переехали, а мы с Джози там жили последними. Но лифт и домофон работали...

– Все правильно, – Парсонс сделал какие-то пометки. – Что было дальше?

– Тогда я подождал немного, но было тихо... а потом я увидел у лестницы тень и выстрелил опять...

– Можете не продолжать, остальное мы знаем, – прервал его Парсонс и захлопнул блокнот, – Что ж, вы подтвердили наши предположения.

– Но Убийца сбежал...

– Никуда он не сбежал, – усмехнулся Парсонс, – вы его ранили. Причем смертельно. Он заполз под лестницу и там умер. Мы обнаружили его сегодня утром.

Умер?!

В голове у Джека все смешалось диким коктейлем из воспоминаний, событий, впечатлений, крови, выстрелов... Джози. И еще Джози. Убийца мертв?..

– Ч-ч-то вы сказали? – с усилием произнес Джек.

– Он умер, – терпеливо объяснил Парсонс, засовывая в карман диктофон и блокнот, – вам больше нечего бояться. Вас вечером выпишут и завтра возвращайтесь на работу. Сходите в ресторан, в клуб, развейтесь. И забудьте про все это.

Умер!

Джек не сразу осознал, что это значит. А потом он понял, что это значит окончание пятидневного кошмара и возврат к нормальной жизни.

– То есть... Уже все?

– Все, все, – Парсонс успокаивающе похлопал его по ноге и встал, – желаю вам удачи и счастья. Особенно ей, – он кивнул на соседнюю кровать и вышел.

Джек остался наедине со своими мыслями, так до конца ничего и не поняв. Он застрелил Убийцу?! Но как? Неужели случайно попал?..

Парсонс вышел из больницы и удовлетворенно улыбнулся, как кот, съевший мышь. Он пощупал девятимиллиметровый "Смит и Вессон" подмышкой – штатное оружие любого федерала. Потом – "Магнум" 38 калибра. В кармане пальто. Еще раз улыбнулся и сел в машину.

– Ну как? – спросил Галлахер, сидевший за рулем.

– Все в порядке, – ответил Парсонс, пристегивая ремень, – я его убедил, что он его убил.

– Поверил?

– А куда он денется, – усмехнулся агент, – только не звони больше на радио, пошутили и хватит.

– Само собой, – ответил напарник и завел машину.

"Добрый всем вечер, с вами радиостанция Кей-Вест! Сегодня в нашем эфире..."