Время животных (Про Ивана из Афгана)

 

Купить в журнале за февраль 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 2,5 часа | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Несколько лет Иван жил как-то незаметно для самого себя. Примерно так живут старослужащие после объявления приказа министра обороны о демобилизации. После каждого отбоя молодые бойцы хором поют им одну и ту же «колыбельную»: «Дембель стал на день короче: старикам – спокойной ночи…». Вот и Иван после своего возвращения из афганской преисподней каждый вечер смотрел на закат и бормотал с детства памятные благодарения то Святителю Иоанну, то Святой Богородице, которая смотрела на него из красного угла, а то и отцу своему, который пуще всего предостерегал от необдуманных действий. Маму он почти не помнил, лишь не забывал произносить её имя перед сном и ставил свечку на помин души, когда заходил в церковь. Несколько раз на его горизонте возникала бывшая жена Ирина, успевшая развестись за это время с ещё двумя мужьями, от которых имела по дочери, но прежних отношений меж ними уже не возникло, хоть она и намекала, что готова остаться на ночь и всё такое. Он из деликатности согласился, что, мол, оставайся, но, видимо, получилось у него это таким образом, что гордая Ирина стремительно исчезла и больше уже никогда не возникала. «Ну, хоть за это тебе, Лёва, спасибо!» – только и сказал про себя Иван, которому если и хотелось женского общества, то совсем иного. И однажды, как ни странно, оно пришло… в редакции газеты «Курьер», куда Иван принёс объявление о том, что хочет купить садовый участок с домиком неподалёку от Города. Когда он неторопливо заполнял предложенный сотрудниками бланк, кто-то осторожно тронул его за плечо. Он поднял голову и… пропал. То есть он понял это несколько позже, когда заметался по своему оставшемуся в наследство от отца жилищу в надежде понять, почему всё вокруг так резко изменилось? А в тот миг в «Курьере»... он просто увидел над собой как будто давно знакомые глаза и услышал столь же знакомый голос:

– Извините, пожалуйста, за неосторожность, но я случайно подсмотрела… точнее, увидела, что вы ищите скромную дачу на Вилюе, неподалёку от Города. А я как раз хочу продать мамину. Она недавно умерла, а я в огородных делах мало что смыслю, и одной мне, думаю, будет там скучно, и, наверное, не по силам всё это тянуть. Говорят, если постоянно не хлопотать, то участок очень быстро зарастает сорняком и дичает? Опытные знакомые посоветовали продать, пока он более-менее прилично выглядит, а то, дескать, залезут какие-нибудь воры, заведутся мыши, и пиши пропало!

Странно, но Иван как будто прочёл в этих «знакомых» серых глазах вполне доверчивый вопрос, а скорее даже несколько нескромное желание получить дружеский совет: так продавать мне вам дачу или уже не стоит? И он онемел совершенно! Впервые после того, как застал за воровством своего университетского товарища Клушина. И женщина тоже, сказав всё это, видимо, растерялась. Тогда Иван, привстав, пододвинул ей стул и спросил миролюбивым голосом:

– А что если я отвечу вам в шутливом тоне?

На это она лишь неопределённо пожала плечами.

– А можно я приобрету дачу вместе с вами? – сказал он, глядя ей прямо в глаза и демонстративно отодвигая заполненный бланк в сторону мусорной корзины. И неожиданно получил быстрый лаконичный ответ:

– Если в шутку, то нельзя! – Глаза женщины на миг потемнели, став почти чёрными, как у цыганки. Но тут же метнувшиеся к носогубной лучики улыбки вернули им прежний серо-зелёный отлив. И Ивану только и оставалось, что протянуть ей руку и признаться в том, что шутит он крайне редко, и на серьёзности его намерений это никогда не сказывается. Женщину звали Маша, и она работала ветеринарным врачом. Тут Иван сразу вспомнил родную лужайку под вётлами и облака, плывущие в безнадёжно далёкие края с диковинными животными.

– Маша, а у вас какая-нибудь живность была… ну, в детстве там? – спросил он, просто чтобы нарушить надолго затянувшееся молчание.

– Почему – была? – ответила она, доставая из сумки сразу несколько ярких снимков. – Вот, прошу любить и жаловать. Кот Емельян, трёх лет, всем специальным кормам предпочитает рыбу и молоко. А как вас зовут?

– Иваном, – отвечал Иван. – И я тоже люблю рыбу больше мяса, а молоко – больше всяких там вод и даже пива. Редкий у Емельяна окрас, однако. – На Ивановом лбу слегка обозначились бороздки сомнения. – Сперва на фото кажется рыжим, а потом понимаешь, что лишь на фото, где всё зависит от фокуса и угла падения света. На самом деле, думаю, что он – карамелевого цвета.

– Удивительно! – в восхищении закивала Маша. – Мы его маленького так и звали – Карамелькой. А потом один наш еврейский друг окликнул его то ли Милькой, то ли Мелькой. Словом, получилось, что Емелькой. А мама, царствие ей небесное, вдруг вспомнила из своего учительского прошлого: «Да, будут прокляты во веки веков злые разбойники и злодеи Стенька Разин и Емелька Пугачёв!». Так появился в нашей семье Емельян.

– А вы не Пугачёва часом? – по-прежнему пытался шутить Иван.

– На час могу и Пугачёвой, а по жизни – Рауш, – почему-то погрустнев, отвечала Маша. – Папа был из поволжских немцев, родился в Казахстане, близ Павлодара. Его родителей туда в войну переселили. Он после горбачёвских визитов всё хотел уехать в Германию, но мы с мамой не пустили. Да, как видно, зря.

– Почему? – механически спросил Иван.

– У него был рак почки, а здесь всё ставили то радикулит, то крупный почечный камень, то кисту. А потом стало уже поздно: пошли метастазы, и делать операцию не решились.

– Досадно и горько! – с чувством констатировал Иван. – У нас даже на войне почку убирали без особых проблем. Это парный орган. Впрочем, без селезёнки тоже живут почти как без аппендикса. Но последнюю фразу Маша, по всей видимости, уже не слышала. Её выражение лица как будто застыло после слова «война».

– Афган? – одними губами спросила она.

– Извини, я не хотел, – почему-то стал извиняться Иван, – это впервые с тобой… то есть с вами вырвалось само собой.

И они сразу перешли на «ты». Потому что, как вдруг явственно показалось обоим, знали друг друга давным-давно. Дальше тут же выяснилось, что Машин брат тоже воевал, только в первую чеченскую, где был тяжело ранен при штурме президентского дворца и, благодаря помощи самого Гельмута Коля, уехал долечиваться в Германию в числе других побывавших на кавказской войне русских немцев.

– За себя и за своего папу? – вновь несколько невпопад пошутил Иван. Но Маша не обиделась, а словно предугадав что-то, спросила Ивана в свою очередь:

– А ты, видимо, тоже что-то успел сделать за своего отца?

– Вот повоевать успел, – демонстрируя обрубки трёх пальцев на правой руке, как-то устало признался Иван. – Мой отец видел войну только ребёнком, но этого оказалось для него вполне достаточным, чтобы после школы пойти в военное училище, а потом и в академию.

– А что у тебя с правым глазом, Иван? – виновато поджав губы, спросила Маша.

– У меня нет правого глаза, Мария! – впервые этим полюбившимся ещё в детстве именем назвал Машу Иван. – И черепа у меня сзади нет. Пластина там титановая стоит… Если я вдруг с кем-то невидимым разговаривать начну, или меня вдруг забьёт лихоманка, то ты не теряйся, а вот эту штуку – Иван достал из кармана пластиковый стержень – мне между зубов вставляй, чтобы я язык не откусил. Можешь даже «скорую» не вызывать, просто стой рядом и любопытных отгоняй. А то однажды мне вытрезвитель вызвали. Потом объясняться пришлось. И кошелёк, слава Богу, менты вернули. Один из наряда тоже, как твой братан, прости, успел у чеченцев кое-чему научиться. Кстати, он как там? Обратно не тянет?

– Тянет, – отвечала, радуясь чему-то, Марья. – Только он папин сын, а я – мамина дочь. А мама была русской. Ну, не только по паспорту, а… – И она обречённо возвела руки к небу.

– Знаешь, а у меня тоже друган на войне немцем был, и фамилия подходящая – Гесс! – в тон Марье воскликнул Иван. – Только он самым заводным в части считался и анекдоты про Чапаева коллекционировал. Он сам с реки Урал, а Чапай в аккурат там утонул. Хотя врут, по-моему. Не иначе, особисты его в расход пустили!

– Чекисты, Вань! – пыталась поправить Ивана уже доверчиво прижимавшаяся к его плечу Маша.

– Вот-вот, – не спорил Иван, – они, сердешные! Лермонтов называл их «голубыми мундирами», а Белый… так просто «голубыми». Думаю, не случайно нынче – это просто мужики нетрадиционной ориентации. Вот они и к Жорке Гессу нетрадиционно принюхивались, к анекдотам его. Все только смеялись, а этим мерещилось, что его Чапай на всю систему замахивается! И знаешь, я, несмотря ни на что, был тогда искренне рад, что Чапай эту систему победил!

– Странно, что немец такие анекдоты рассказывал! – определённо засомневалась Мария. – Логичнее было бы про Гитлера с Черчиллем или хотя бы про Штирлица…

– Знаешь, Маша, был бы немцем, – убеждённо проговорил Иван, – на такую авантюру всех нас не подбил бы и сам бы не погиб. Думаю, что он просто обрусел или, как это по-научному, утратил национальную идентичность! А на войне это со многими происходит. Я недавно «Они сражались за Родину» Бондарчука пересматривал. Там старшина – Лапиков его ещё играет – Александром Македонским всем нам, воякам, на века нацию оформил: «А у него, Македонского, – сказал он бойцам, когда те, малообразованные, национальностью этого грека поинтересовались, – своя нация была!».

– Как у животных! – весело согласилась Мария. – У них у всех «своя нация» без разбора: кошка – собака, курица – утка, черепаха – змея… Я только, пожалуй, с рыбами дела не имела да с ракообразными, а остальных приносили кого с чем: попугая – с бельмом, лягушку агу – со сломанной лапкой, корову – с ушибленным выменем, лошадь – с десятком пчелиных укусов. И все одинаково ждали помощи и потом были одинаково благодарны. И никто не искал преимущества друг перед другом. Ты знаешь, Ваня, почему я в ветеринарный стала поступать?

– Видимо, зверей любила и вообще – всё живое? – без особого убеждения предположил Иван.

– Любила, конечно. А кто не любит? – больше самоё себя спросила Мария. – Нет, всё решилось после любопытной повести одного американца. В ней животные Земли, измученные людской жестокостью и вообще повальной глупостью, решили захватить власть на планете, тем самым предотвратив её неминуемую гибель. Была кровопролитная война с переменным успехом, но животные, благодаря гораздо большему опыту и терпению, победили. А, победив, так перенаправили вектор развития цивилизации, что на Земле вновь зазеленели леса, посвежели реки и озёра, возродились многие, казалось бы, навсегда утраченные виды, в том числе и самих людей, и даже изменился состав воздуха. Надышавшись им, люди уничтожили всё, какое только было на Земле, оружие, и все свои силы и средства бросили на развитие науки и искусства. И очень скоро они достигли звёзд и влились во вселенскую конфедерацию всего живого. Фантастика, конечно, но очень жизненная, потому что нынешний человек разумный обречён на самоуничтожение. А вместе с собой любимым он уничтожит и всё живущее на планете Земля. А, может, и не только на ней. Поэтому я решила помогать сохранению этой жизни, которую, в сущности, мы совсем ещё не знаем…

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за февраль 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению февраля 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.