Великий контакт

Корабль, затормозив, вышел на орбиту небольшой, голубой, покрытой редкими облаками, планеты. Планета кружилась около типичной желтой звезды на окраине типичной галактики и была третей по счету, если считать от звезды. Последнее обстоятельство было так же типично для планет с примитивными формами жизни. Именно из-за ординарности и была выбрана эта планета для исследования.

Заглянув в журнал заданий, командир совершил последний маневр – зафиксировал положение телозвезда за большим, и единственным, спутником планеты. С той его стороны, которую не видно жителям – аборигенам, если таковые имеются, спрятав тем самым свой корабль от любопытных. Тайну присутствия подразумевали условия экспедиции.

Пора было будить пассажиров. Командир усилием воли возбудил телепатическую шишку на голове, задав команду на активизацию всего живого на корабле. Первыми, как всегда, забегали тараканоклопы, а один, особо шустрый и голодный кровосос, успел запустить свой хобот-сосун за ухо звездоводителя, где и был прихлопнут точным ударом его ладони. Насекомое было неуклюже, видимо со сна, и сработал защитный рефлекс... Сей факт на минуту расстроил командира. В Звездном Скоплении любили и уважали этих опрятных насекомых (хотя и питались они кровью, но делали это незаметно и весьма деликатно, никому не причиняя вреда). Ни одно значительное событие не обходилось без тараноклопов. Некоторые считали их священными и приписывали им чудесные и лечебные свойства. Да и впрямь, как – то, без них, все получалось хуже. Римидалв, стряхнул трупик насекомого, подтолкнул его ногой в щель под стойку кондиционера, поднялся из кресла и сладко потянулся, разминая свои многочисленные гибкие члены. В коридорах стали слышны покашливания и шаги проснувшихся пассажиров. Из камбуза запахло терпким запахом утреннего напитка. Раздался деликатный стук в дверь рубки управления кораблем. Вошел первый помощник, заступать на смену, и миловидная, со слегка опухшими от сна губами, стюардесса. На руках она держала поднос с дымящейся, ароматной, темно-коричневой жидкостью в маленькой чашечке на блюдце. Поблагодарив девушку, капитан с наслаждением выпил горячий ефок (так называют этот напиток на его родине), провел стандартный, при передаче смены, диалог с помощником, отдал необходимые команды. Затем, связавшись по телепосвязи с начальником экспедиции, передал ему бразды правления. И только тогда, довольный успешным окончанием перелета, пошел отдыхать – теперь он может долго не вмешиваться в дела команды и пассажиров – до следующей активизации двигателей.

Начальник экспедиции, великий Янеж Ни-кь-лаф, читал отчет группы внешнего наблюдения за планетой Ялмез. Имя ей дал повар экспедиции в честь своего лучшего салата – по гамме цветов они удивительно совпадали, сине-зеленые с белыми завитками соусов-облачков. Повар был тайным поэтом.

Прочитав отчет, Янеж задумался. Великая экспедиция должна была увенчаться великими открытиями. Иначе, зачем было все затевать? Честолюбие испытателя и руководителя такой экспедиции, требовало дальнейших исследований. И он решился на высадку десанта на Ялмез. Мимо пробежал тараканоклоп, как бы подсказав ему, что он принимает правильное решение – увидеть тараканоклопа считалось к удаче…

…Нет, ты послушай? Иваныч! – обратился к Иванычу Петрович. – Ведь что происходит! Мир перевернулся! Вот, скажем, зубная паста, или там какой – ни будь бабий крем или пудра. Ведь что? В детстве они были в круглых картонных коробочках и стояли на донышках. Потом, что? – легли на бок, в тюбиках. А сейчас, что? Посмотри – стоят на крышечках – на голове! И ты говоришь, мир не перевернулся! А?…– Иваныч молча кивал головой и жевал кусок воблы. Разговор “философов” происходил за стоячим круглым столиком в пивной, что была на углу двух тихих тенистых улочек, возле кудрявого зеленью высоких тополей, парка Российской Армии. Иваныч соглашался со всем, что говорил Петрович – последний платил за выпивку, и не гоже было спорить с ним. Пусть себе говорит, что угодно, лишь бы подливал. А был месяц май, и вся страна отмечала дату великой победы над супостатом, пожелавшим много лет назад покорить ее обширные территории. Было это более полувека тому назад. Не имея других великих человеческих свершений, народ этой огромной страны искренне радовался тому, что сделали едва-едва живущие в описываемое время старики – победители в той далекой войне, тогда еще молодые и красивые. Прогремели первые залпы салюта в честь победы. Вот еще раз и еще… Залпы ритмично сотрясали стекла окон кафе и в такт им брякали пивные кружки, ударяясь о бутылки горячительных напитков, которые, вообще говоря, как гласил листок на стенке, приносить сюда, и распивать, здесь было запрещено.

Залпы салюта резко повысили воинственный дух детей и внуков победителей и возлияния увеличились в частоте и объемах. Неожиданно ритмичность выстрелов была нарушена близким взрывом, и запахло паленым, отличным от пороха. Ни кто, в общем шуме, не обратил на это внимание. Но у столика наших собеседников появился новый – третий, весьма странного вида, человек. В этом заведении привыкли ко многому. Жили под девизом: – " Лишь бы человек был хорошим". И потому пришелец (а это был именно пришелец, но кому до этого сейчас было дело!) был благосклонно принят в классическую компанию "на троих". Постепенно его бесформенное, сине-зеленое лицо розовело и приобретало довольно ясные черты свойственные аборигенам. Руки, более похожие вначале на щупальци, приобретали нормальный вид и обрастали рыжеватой волосней и ногтями с въевшейся под ними грязью – привычной для посетителей заведения. Все эти метаморфозы изумленно наблюдали Иваныч с Петровичем. Оба одновременно заглянули в свои кружки с пивом, затем внимательно осмотрели бутылку дагестанской водки с игривым названием "Отдохни" и пришли к выводу о пользе потребляемых ими напитков. Тем более что третий (в дальнейшем и будем его именовать, Трет) высыпал на стол горсть каких – то кругляков, которые постепенно приняли вид монет, в количестве достаточном для продолжения банкета. И продолжили банкет... И было ликование и пение на всех языках мироздания. И мелодии, иногда, были диковинными… И продолжалось шумство до закрытия заведения. Так произошел великий контакт двух миров!

Тот, кто следит за этой правдивой повестью с самого начала, должен догадаться, что Трет был одним из десантников, прилетевшей к нашей планете экспедиции на телозвезде из "Великого скопления звезд". Решение о высадке десанта было принято на совете умнейших членов экспедиции и под большим давлением авторитета Ни-кь-лафа. Некоторые, осторожные, были против. Но молодые и честолюбивые встали на сторону операции. И вот посадочный плот полетел вниз. Плотом это сооружение именовали по той причине, что каждый десантник летел на своем, отдельном ботике, в связке с другими, и в последний момент отделялся для самостоятельного маневра, заботясь о безопасности остальных. Ботики, как правило, садились плотной группой. В нашем же случае, ботик Трета был сбит залпом салюта в самый уязвимый момент, когда выходили опорные стойки и внутренность ботика, на миг, открылась. Ботик взорвался, а Трет был отброшен взрывной волной довольно далеко от товарищей. И оказавшись без средств защиты, не находя другого выхода, он пошел на сверх рискованный контакт с жителями планеты, спрятавшись в их постройке и принявши их облик. И контакт произошел! И какой контакт!!!

Утром Трет проснулся в квартире Петровича с прекрасным чувством хорошо сделанной работы. Его, тренированный на местные условия, организм с честь выдержал все, и электромагнитные излучения, и смертельный резонанс звуковых волн, он даже пытался сам издавать звуки, у аборигенов это называлось петь песни. Правда сейчас слегка болела голова и во рту было противно. Но это мало его огорчало. Новые друзья, разбудив, справились о самочувствии Трета и ушли, испросив денег, за новой порцией вчерашней жидкости, сказав, что это поправит голову. Трет почесался и увидел на себе кругленькое, бордового цвета насекомое с характерным запахом. Он с удивлением узнал в нем головную часть тараканоклопа. Взглянув на стену, увидел удлиненную, золотистого цвета, быстро бегущую, вторую часть этого священного для жителей "Звездного скопления" насекомого. Он осторожно снял с себя первую часть и положил ее поближе ко второй. Потосковав о Родине, Трет попытался телепатически связаться с экспедицией. И связался…