Великолепная Немая

На чтение потребуется 20 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск
Обсудить (Новое обсуждение с 15.10.2014)

 

 

 

Случилось это в древние времена и минувшие годы, в стране, расположенной где-то на Востоке, Всевышний знает лучше нас про это. Та достославная история кочевала с караванами купцов и паломников, переходила от отца к сыну, перекатывалась, подобно волнам беспредельного моря от дворца Государя к бедным хижинам рыбаков, пока не достигла ушей наших. Автор соизволил тогда положить её на бумагу, да выложить в Интернет, поправляя кое-где неточности, известные ему, убавив для краткости самую малость, да прибавив ещё менее для связки слов и завершая выводом назидающим из всего услышанного им.

Итак, дошло до нас, что жил в одной стране, где-то меж Синдом и Китаем, купец, весьма уважаемый и достойный человек. Нажил он в своих походах и странствиях, торгуя всяким товаром, приличное состояние и имел прекрасный дом в тихом пригороде столицы, много рабов и челяди, да красавицу-жену и молодых наложниц. Одного был лишён досточтимый человек: наследника. И вот уже появились седые пряди в бороде его, что, говорят, есть первые предвестники смерти, и стал задумываться купец о своих годах и о богатстве, которое некому будет передать, и стал он молиться Всевышнему денно и нощно и, зная о благочестии мужа сего, внял Господь наш великий его молитвам и в ту же ночь любимая жена его понесла.

И прошли её положенные сроки, и родился у купца сын, подобный обрезку Луны. Три дня и три ночи веселился сей человек, оделяя всех бедняков квартала, и вскоре совершенно счастливый преставился, и, несомненно, попал в рай.

 

Что же касается его сына, то рос мальчик резвым, как молодой барс, красотой споря с Солнцем и Луной. И вот исполнилось ему годов шестнадцать, и появилось у него множество друзей, и, несмотря на увещевания своей мудрой матушки, стал этот юноша закатывать пиры один грандиознее другого. Все музыканты, все танцовщицы города, все певцы и поэты стекались на эти невиданные пиры. Лились потоком вина и истреблялись целые стада баранов, таяли незаметно и быстро деньги, и так прошло три года, пока не настал день, и юноша этот узнал, что не осталось у него ничего.

Ушли деньги, заложен дом, распроданы рабы. А как стало известно об этом, испарились и многочисленные друзья. Попробовал было юноша попросить кого-то что-то – нет, захлопывались перед самым носом его двери, все куда-то внезапно уезжали, либо поражались неведомой всем хворью, осталась рядом с ним лишь его сердобольная матушка, да старый верный слуга, в хижине которого и жил теперь сын некогда богатого и знатного купца.

 

Как-то раз пошёл юноша на базар поискать работу или случайно раздобыть немного денег, а там, на площади, необычайное столпотворение людей. Протолкнулся из любопытства, видит, перед ним караван, пришедший из далёких стран. И купцы его продают невиданные вещи.

Караван этот обошёл Миграб и Лидию, и Китай с его семью климатами. Видели путешественники чудеса невообразимые, не раз тонули в бурях их корабли, не раз подвергались они в пустынях набегам разбойников и джиннов, чудом уходили от козней гулей и мюридов, и теперь жадная до диковинных историй толпа внимала им с разинутыми ртами.

Вот пришли от Государя люди, прибыл сам Главный Визирь и стал среди зачарованной толпы под опахалами двух чёрных рабов. Явились богатые горожане, уважаемые всем миром люди – и начался великий торг.

Вынесли Ковёр Сулеймана, купленный где-то, не то в Дамаске, не то в Миграбе. Владелец чуда сего раскатал его, воздел руки в небо, сел на ковёр и полетел. Раздались восхищённые возгласы, изумление поднялось в народе. Пролетел, аки птица, владелец ковра над базаром, и далее – над садами великого града, над самим государевым дворцом. Ковёр этот волшебный купил за пять тысяч динаров Главный Визирь.

Затем вынесли Волшебный Светильник. Невзрачный, старый и грязный был светильник, но едва потёр его купец, как раздался гром в чистом небе, закружился смерч и из него явился джинн огромного роста. Заревел могучий джинн, испугав честной народ:

– Приказывай, хозяин!

Приказали тогда джинну перенести дворец Визиря на сто шагов. И он взял приказанное – и свершил. Повелели ему повернуть вспять реку – он исполнил и это, едва не затопив прекрасный град.

Поставив всё на прежнее место, приказали ему убраться, что и было сделано безупречным джинном. Тоненькой струйкой дыма вошёл он в старую лампу – и затих.

Ушла Волшебная Лампа во дворец Государя за десять тысяч динаров.

Затем купцы-странники вывели Механического Человека, купленного в стране румов. Из железа и меди был сделан этот человек, выполнял любые команды, подаваемые громким голосом, и сам отвечал голосом громовым. Мало этого, бился сей человек превосходно на мечах, сам оставаясь, естественно, неуязвимым, скакал на лошади и, самое поразительное, играл в шахматы, обыграв всех желавших сразиться с его железной головой.

Купил Механического Человека Главный Евнух Главного Визиря за пятнадцать тысяч динаров.

После основных пошла распродажа вещей помельче, вроде сапогов-скороходов да скатерти-самобранки. Далее, выставлялись товары ещё менее в цене: статуи, посуда, заморские вина. Кончилось всё совсем рутинным: конями, рабами и зерном.

 

Завершились торги, распродались товары, стали расходиться покупатели и продавцы, как смотрит юноша, стоит одна рабыня. Совсем молодая, судя по осанке и не закрытым платком глазам, похожим на два чистых родничка.

Подошёл бедный юноша и спросил у старика-купца, что это за рабыня, и сколько бы он за неё взял.

– Я купил её в стране Инда, – отвечал купец, – но она с рождения немая, не умеет говорить. Она, правда, милашка, и как стряпуха не дурна, но это не дитя от Бога, и похоже, в вашей стране такой товар не в спрос, – вздохнул купец, – я бы отдал её даже за динар.

Вздохнул в свою очередь и юноша. Не было у него ни динара, ни дирхема, но что-то затронуло его в девушке, наверное, глаза. Пару раз они лучиками блеснули на него. Хотя, кроме глаз, он ничего более и не видал. Вдруг один из них моргнул ему едва заметно.

– Сколько же ей лет? – задумчиво спросил юноша.

– Ей пять и пять, а ещё три и два, – с удовольствием отвечал купец, – а лицом она посрамит полную Луну… но она была наложницей моей, – со вздохом заключил.

Юноша тем временем подошёл к девушке, чтобы получше рассмотреть её, но едва прикоснулся своей рукой к её, как почувствовал: что-то округлое перешло в его ладонь. Смотрит – а это золотой, сияющий маленьким солнышком, динар.

– О, так ты берёшь её! – увидав динар, воскликнул купец.

– Да, – ответил изумлённый юноша, – и, взяв девушку за руку, а купцу отдав динар, не мешкая, повёл её за собой.

 

Привёл юноша молодую рабыню к себе, и словно чары немой вмешались в его рок: взял юноша разум, когда-то покинувший его, и вложил в голову себе. Не пил он более вина, не звал друзей и танцовщиц, набрал в долг товара и отправился по странам торговать. Стали юноша с матерью, стариком-слугой и молодой рабыней жить с тех пор безбедно. Имя его опять стало почитаемо среди людей города, и так прошло три года, как однажды ночью он проснулся от чьих-то слов:

– Вставай, мой господин, вставай, нам надо срочно уходить!

Он был ещё во власти сна – а это, надо сказать, был жуткий, с наползающими демонами сон, – но его упорно кто-то тормошил:

– Вставай, поспешай, мой господин.

Юноша протёр глаза. Перед ним стояла и говорила его немая рабыня.

– Ты говоришь?! – юноша был крайне изумлён. – Вот это чудо – у тебя такой звонкий голосок!

– У нас нет времени, мы не успеем, истратив его на вереницу пустых слов, – встревожено говорила девушка.

– Но что случилось? – всё более удивлялся юноша.

– Узнаешь после, а сейчас надо срочно уходить.

Были утренние сумерки, когда все четверо выбежали из дома. На улицах не было никого. Дома скоро закончились и девушка, словно не раз ходила здесь, шла уверенно по какой-то тропе, взбирающейся по склону горы ввысь. Ни юноша, ни мать его, ни слуга их не понимали ничего, но уже доверились этой странной рабыне.

Когда их маленькая группа поднялась на высоту птичьего полёта, девушка остановилась и в отчаянии закричала:

– Кто-то вмешался в Великий Ход Светил, и даже боги бессильны перед ним!

И увидали беглецы, как одна из звёзд ярко вспыхнула и стала падать вниз. Звезда эта разгоралась всё ярче, летела всё быстрее, оставляя позади себя чёрный жирный след. Вдруг стало очевидно: звезда падает на город. До них донёсся страшный гром. Земля вздрогнула, горячей волной их сбило с ног. Город был истреблён низвергнутым огнём.

– Кто ты – джинния, ведунья либо смертная простая?! – восклицал перед спасительницей молодой купец. – Откуда ты пришла, как стала рабыней и почему дала себя купить?

– Я ничего не могу поведать о себе, – ответила девушка печально.

– Ты не знаешь, кто отец и мать твои, и где находится твоя страна?

– Я знаю только, вся причина в любви, в безумии любви. И оттого, что полюбила тебя, мои уста вдруг разомкнулись. Но я не знаю, ни кто я, ни откуда – на памяти моей печать. Чувствую, демоны снова витают надо мной. Снова влекут меня за Край!

И тут налетел дикий вихрь, и зазвучали с выси громовые голоса. Девушку подхватили невидимые силы и оторвали от земли.

– Любимый, иди за звездой – она покажет тебе путь. Только ты меня спасёшь! – прокричала последние слова девушка и исчезла в предрассветном небе.

Сидя на склоне горы, над пылающем городом, юноша плакал в отчаянии от постигшего его рока.

 

Но всему приходит срок. Ангелы чаще всего слетают к тем, кто любит чисто, беззаветно. Так и здесь: закончилась трагическая ночь, и наступило тихое и ясное утро. Послышались крики верблюдов, и показался караван, идущий в славный город Багдад. Юноша понял: кто-то могучий, невидимый, послал судьбу ему навстречу.

За хорошую плату он отдал под защиту начальнику каравана свою матушку и слугу. В Багдаде тот обещал купить им небольшой домик, где они будут ждать неугомонного сына и хозяина.

И только ушёл караван, как вспыхнула в белом небе одинокая звезда. Она звала юношу за собой, и он пошёл по склону горы ввысь, по едва заметной тропе.

Гора оказалась огромной, слишком крутыми были её склоны. Но его путеводная звезда не гасла даже в яркий день, и купец упрямо взбирался ввысь. Вскоре кончилась тропа; пропасти, одна глубиннее другой, раскрывались перед ним. Гора смеялась:

– О человек, как ничтожна твоя суть! Посмотри, кто ты, кто я. Что тебе нужно, неистовый, в моих мирных высях?

Юноша ей отвечал:

– Видишь, в небе неугасимая звезда. Это она ведёт искать мою любовь. Знаешь ли, что это слово есть магия и ураган?

Гора призадумалась.

– Слово-то мне подобное знакомо, но не пойму, в чём магия его? Это оно подняло тебя на такую высоту?

– Я хочу умереть за это слово, – ответствовал юноша Горе.

И Гора с уважением посмотрела на одинокого героя. Ибо дух звёздный горел в его смертном теле. И решила оберегать этого человека от происков джиннов, мюридов и стихий.

 

И вот наступила ночь. Гора послала влюблённому ровную площадку на крутизне да небольшой грот для ночлега.

И только свет обратился во тьму, как кто-то начал свою непонятную игру. Небо вдруг обернулось бездной – и звёзды упали в эту бездну. Никогда ещё человек не видал столько павших звёзд. Из этой звёздной бездны пришёл к юноше певучий женский глас:

– Вот Вселенная, вот Край её – дальше одно небытие.

Он увидел, как прямая линия обрывала звёзды. Ниже её было беззвездье, пустота.

– Подойди, подойди же к Краю, – не говорил, а пел из бездны женский глас. И юноша увидал, что Край этот совсем близко, достаточно сделать всего шаг.

Шагнув, он услыхал голос безмерного, пустого. Пропадал любой звук, в него ушедший, меркло время и прекращалась жизнь.

– Видишь, за бездной – бездна. Помни, бездна нас стережёт со всех сторон.

– Но если любовь моя безмерна, смогу ли я бездну одолеть? – воскликнул юноша.

– Твои слова играющи, – в женском гласе оттенялись неведомые ему нотки, – а демоны любят таиться меж игривых слов. Сможешь ли полюбить на миллионы лет вперёд? Искать – и не найти, идти – и не дойти. Вот что такое Бездну одолеть.

– О, если бы тело моё всё смогло: её найти и вечность перейти! – воскликнул юноша.

– Если сможешь себя не позабыть. Если вокруг себя не обойдёшь.

И с этим уснул юноша, совершенно спокойный, ибо понял, где он свою возлюбленную найдёт. Он принимал отныне всю Вселенную – до каждой звёздочки, от края и до края, готов был выслушивать богов.

 

Настало утро, и снова сей путешественник вслед за звездой поднимался к белоснежной вершине. И становился всё легче, невесомей. А Гора, пленившись влюблённым, оберегала его от знойных лучей, студёных ветров и злобных джиннов.

А когда купец достиг, наконец, своей вершины, то обнаружил, что это белый замок. Очевидно, не люди возвели столь грандиозные башни, очевидно, для нелюдей столь неприступная обитель была возведена.

И наступила ночь третья в этой истории любви, и снова упали звёзды. Много их было, и одна любопытнее другой. Но человек к себе никого не подпускал, ни с кем не говорил. Звёзды же расселись вокруг, чего-то выжидая.

Вдруг распахнулись высокие врата и, взмахивая тяжёлыми крыльями и разевая огненную пасть, вылетел из Замка Дракон – и тут же затерялся между звёзд. Видел пришелец далее предивную картину: Дракон устремился ввысь, а звёзды млечной струёй истекали вслед за ним.

И только улетел сей дракон, как из раскрытых ворот навстречу юноше выбежала стайка обворожительнейших дев. Они окружили его, затанцевали и запели. Пришла невидимая музыка, из глубины небес пролился мягкий свет. Множество гибких рук пленило его – и понесло.

Купец очутился в зале, расписанном золотом и лазуритом. Вокруг – и на полу и на стенах – были цветы, море живых цветов. В арыках журчала чистейшая до голубизны вода. Невиданные им плоды падали прямо в протянутые им руки. А девушки, одна пленительней другой, шептали ему, одурманивая его слух:

– Мы – драконовы дочки, он вечно нас стережёт. Люби нас и наслаждайся вместе с нами, пока отец наш пасёт звёзды в небесах. Мы миг растянем на вечность. Вечность блаженства и любви. Живи же и ты с нами вечно. Ты раньше не жил – жизнь истекала из тебя.

– Я отдам свою жизнь за жизнь другую, – им юноша отвечал.

– Нет, та жизнь иная, не твоя! – восклицали красавицы-девы. – Зачем человеку жизнь иная, не своя?

– Нет, только Смерть соединит навечно нас, – упорствовал юноша в ответ.

 

И едва он произнёс это слово ключевое, как сцена лопнула, распалась – вещи стали вещами, а мир стал прежним, каким когда-то был. Девы обернулись тенями, упорхнувшими вслед за отцом, цветы обратились в серую пыль, замок предстал в нагромождении ничего не значащих камней.

Только кончилось это действие, как началось другое: увидел юноша возлюбленную свою. Сходила она со звёзд, по тропке между них. И она увидела его. И побежала, засмеялась, и руки протянула к нему, видно было, она по-прежнему его любит, его ждёт. И вдруг стремительно обернулась вокруг – прямо на глазах преображаясь в старуху седую, с морщинистым лицом. Старуха та бежала к нему с мерзким хихикающим визгом.

Не испугался юноша и не отвернулся. Спокойно ждал, пока не приблизится сей оборотный образ.

– Ты из одних миров, я из других, – вслух произнёс. – Иди и обними меня. – Юноша уже эту загадку разгадал.

Протянула губы и руки к нему потусторонняя старуха – и прошла сквозь него, не обдав даже лёгким ветерком. Исчезло видение, раздался только злой смешок, и юноша понял, что ворожила ему чародейка-гуль.

И снова пришло искушение к нему: ожили, забегали вокруг него камни и собрались сами собой в роскошные царские палаты. И что же увидел бедный купец: средь изумруда, золота и серебра восседает его Великолепная Немая. Сама вся в парче и бархате, прекрасней всех, надменней всех. А рядом с ней сидит её царственный супруг, челом не менее лучезарный, чем она. Оба они с обожанием смотрят друг на друга и любуются друг другом всерьёз, не напоказ. А он, пришелец, пред этой великолепной парой был совершенно убог и безнадёжно мал. И взглянула с выси царица – и не узнала своего купца.

И взмолился юноша тогда:

– О Всевышний, сделай меня ещё ничтожней и мельче перед ней. Разве посмею я посягнуть на такое величие и красоту!

И услышали его плач на небесах, и сделался он, как песчинка, ничего не значащая, затерянная в бесчисленных мирах. И увидел уже не возлюбленную с царственным супругом, а две блистающие вершины, вознесённые в ледяные небеса. И вершины эти были в снегах, застыли навсегда, а он, как и прежде, пребывал в обличье человечьем.

 

Сменилась картина и пришли иные лица. Появилось озеро, к озеру прилагался жаркий день, и только тень от пальм спасала его от убийственных лучей. Вдруг в небе раздался шум и увидел купец, как белая птица-лебедь прилетела на озеро, ударила крылом по воде и превратилась в девицу прекрасней всех на свете. И опять это была возлюбленная его!

Знал уже юноша про коварство гулей и мирид, и потому затаился под пальмами в тени, среди прибрежных тростников. И когда вышла девушка обнажённой из воды, не выдержал и покинул убежище своё.

Вскрикнула девушка, снова возлюбленного не узнав, и побежала по воде от него прочь, на ходу превращаясь в лебедицу, а юноша с плачем и криком бросился за ней.

И налетел чёрный смерч, день мгновенно сменился мраком, и увидел купец, что белая птица уходит во мрак, а он всё равно бежал за ней. И вот он уже оторвался от земли – и всё равно летел за ней. Звёзды обступили его со всех сторон, и не знал он, летит ещё, или застыл среди тех звёзд. Образы, один прекраснее другого, и все похожие на неё, являлись перед ним – а он всех их отвергал. Так и не узнал, то ли она ворожила, то ли кто-то ими ворожил.

 

«Вот ты и дошёл до Края всего, – возвестил знакомый женский глас. – Оглянись, вокруг такая чистота! Это Любовь – её царствие, её приют. Кто-то нечистый ворвался однажды во Вселенную. И была это мысль, а мысль та от человека изошла: низвергнуть богов, поставить разумных, человечных. И случилось великое смятение во Вселенной, пошли по ней всеразрушающие волны и рухнули извечные столпы. Дошли эти волны до Земли, вернулись к людям – и ангелы-охранители покинули людей. Некому, как и некого было на этой планете полюбить. Со всех сторон человека окружали бесцелье, пустота, и только зло извергал он из себя. И осталась на всей планете одна душа, пребывавшая в любви. Ибо ничто не видела она, не слышала она. Ибо умирала её девочка, её дитя, трёх лет. Ибо упорхнули прочь ангелы того дитя. В одночасье схватила девочку горячка, и она металась без памяти в жару. Мать же молилась неистово за неё.

Сначала мать воззвала к Всевышнему, затем ко всем богам и ангелам – но девочке становилось всё хуже: она почти не могла дышать. И молилась мать далее: воинствам, как светлому, так и тёмному, пребывавшим в небесах Солнцу, звёздам и Луне – и никто не откликнулся на крик. Девочка хрипела, у неё не было сил стонать. А демоны уже витали над её маленькой кроваткой.

И тогда я, одинокая бродячая звезда, помчалась к этой девочке, к планете, затерянной где-то на окраине звёздного массива. Ибо я знала, что такое быть одинокой на миллиарды лет, и что такое взывать без ответа в пустоту.

Когда я примчалась, женщина в отчаянии молилась, и не знала, что дочка её уже мертва.

В образе человечьем я предстала пред матерью, сказала:

– Пора. Пришло время действия, не плача. Дочка твоя уже ушла за Край. Но я верну её, только без памяти, немой. Таково условие демонов: заклятие на безумную любовь. Ты же иди в её замен.

Разум, однако, у матери улетел, она поняла только, что её дочка спасена. И завыла она, заплясала и запела – уже не ведая, что делает с собой.

Я всё сделала, как задумала: девочке я вернула жизнь, но без памяти, без речи. С матерью же (я ведь и ей хотела оставить жизнь!) получилось всё иначе. Разум её я нашла среди звёзд погасших, отрешённых. Увы, он был слишком печален, сам в себе, и ни за что не хотел возвращаться в мир живой. Тогда я сделала из этой вечно плачущей стати дух любящий, витающий вокруг робких, недотрог. То облекался он в радугу, ласкающую глаз, то обвевал молочно-тёплым ветерком, то проливался плачущим дождём.

Однако я не оставила немую. Я повела девочку за собой. По рождению она была рабыня. Но я берегла её и от демонов, и от людей. Я и тебя-то вывела на неё. Я ждала, я надеялась на безумную любовь.

И ушёл из Вселенной человек: зло истребило зло, восстали боги, и зазвучала гармония меж звёзд. И воссияла Любовь, ведь Любовь и создала когда-то эти звёзды.

Но прошло много лет – и пришёл к людям кто-то из глубин. А я не знала, то ли падший ангел это, то ли планета, забытая богами. Я воззвала к богам – те ответили: «Это пришёл к человеку человек». Снова был брошен вызов в небеса. Снова чья-то праведная мысль. А эта мысль обошла всю Вселенную вокруг – и принесла в себе огонь. И пал человек и истребил, аки зверь, себе подобных. А вам показалось, упала звезда на беззащитный град. Ко многим во сне я явилась в эту ночь – и никто не поверил мне, звезде. Люди давно не верят ни звёздам, ни богам. Из града всего поверила одна немая».

– О, ты прекрасная, ты волшебная звезда! – воскликнул юноша, – но разве звёзды могут нами повелевать, нас охранять? Ведь звёзды – суть светлячки в далёких небесах.

– А что вы, люди, знаете о звёздах? – спросила волшебная звезда. – Что ведаете о магии, о естестве? Вы только играете, воображаете себе. Вечно творите идолов и кумиров для себя. Вечно придумываете себе тайны – а боги давно всё выставили напоказ.

 

И вот заговорила Великолепная Немая, ибо пришёл к ней в любви безумствующий – и разомкнул её уста. Теперь она сама вольна была сказать слово, сама вольна была выбрать для себя. И уже пошла по Вселенной невиданная весть.

Ведь Вселенная – это Великая Гармония. И всё в ней звучит в унисон – как от тебя, так и тебе в ответ.

Она пришла: тот же день, та же тропа, та же девушка-рабыня. Снова она была облечена в простую накидку, снова стояла перед ним среди пустынных гор. Он искал её ровно вечность, только теперь нашёл уж навсегда.

Влюблённые обнялись и оросили друг друга счастливыми слезами. Они не произносили ни слов радости, ни слов скорби – они страшились любых слов.

Демоны устали охотиться за ними и ушли своей тропой.

Увидели возлюбленные, что их дорога пришла в дом, и очевидно это был конец пути.

Обрёл купец покой долгожданный, имея небесную любовь. И жили влюблённые долго и счастливо, пока не пришла к ним разрушительница наслаждений, разлучительница собраний, то, что их соединило навечно – Смерть.