Возможность счастья

	Поделиться:

 

 

 

Купить в журнале за август 2022 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 9 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

(Вопрос счастья в русле восприятия героев Ф. М. Достоевского)

 

 

Всегда, когда речь заходит о том, что же такое счастье в разрезе общечеловеческих ценностей, традиционно раскрываемых художественной литературой, мы делаем акцент не на творческое самоопределение писателя, не на внешнюю канву его произведений, а на некий «внутренний штрих» любого литературного произведения – характеры героев, выписанную индивидуальность, особенности нравственного почерка. Это может быть названо портретной концепцией в подходе к рассмотрению данного вопроса.

Для литературоведа очень важно уметь тонко чувствовать, различать и вслед за этим последовательно передавать динамику любого произведения. Условно назовём это умение «чередой открытий». И действительно, постижение внутренней логики произведения, которая в большинстве случаев диктуется характерами персонажей, требует глубинного – не путать с односторонним – погружения, в то время как постижение событийной логики всегда связано с открытием нового действия, с разматыванием его пружин и сопряжено с движением мысли наравне с движением сюжета. А человеческое счастье, как известно, немыслимо без постоянного открытия нового: раз за разом делая открытия, ты привносишь в свою жизнь то, что меняет тебя, провоцируешь внутреннее движение, и именно это движение и является важным условием того самого заветного состояния безмятежности и полноты сердца, предчувствие которого так томит многих героев в русской литературе… И тогда все сложности моральных формул, несущих тяжесть «проклятых» вопросов – лишь призрак, и он победим.

За этими важными открытиями стоит, в первую очередь, тайна личных ощущений, личного соприкосновения с эстетической стороной любого произведения. Многое связано и с мотивами написания, и с уникальной галереей лиц. Это и есть тот ключ, при помощи которого и происходит открытие нового как тайны, зашифрованной где-то на уровне глубины души. Можно было бы назвать эти слова вычурными, если бы не было в них пронзительной верности, точности, безоглядной и смелой правды. Этот уровень вполне реален и достижим. Красивые контуры душевных жестов, отточенная ритмика диалогов, новые мысли, остроконечные тонкие фразы, непрозрачность портретного выражения при абсолютном, кристально тонком отражении внутреннего «я», одурманивающая искренность – всё, что работает на раскрытие образа героев, попутно продвигает нас и на пути личных открытий.

Для меня очень важны герои Ф. М. Достоевского. Моя задача, как учителя, не просто правильно и доступно раскрыть образ героя, а спровоцировать внутреннее движение – направить ученика по пути философского осмысления позиции великого писателя.

Ф. М. Достоевский, конечно же, уникален. Иногда сложно пробиться через дебри отдельных его мыслей, и бывают они до того прекрасно преподнесены, что почти недоступны. Особенно сложно бывает тем, чья собственная писательская подражательность так и не возросла до самостоятельного названия, а вот тут рядом, небрежно снятый с книжной полки и отважно перечитываемый уже в третий раз, но так до конца не понятый – кусок чего-то неподражаемого, того, что выстрадано и вытесано силой мысли и души. А на силу, как известно, – нужна сила.

Окружающая действительность в произведениях Фёдора Михайловича Достоевского – это всегда вызов. И, казалось бы, эта внешняя неустойчивость мира, так отчётливо подчёркиваемая писателем, должна тянуть за собой некий специфический ассоциативный ряд: страх, вязкость бытия, неудобство жизненных ситуаций, разлад, безудержность страдания… А на деле – всё по-иному. У Достоевского внутренний свет есть даже внутри самой острой коллизии. И он пробивается наружу. Этот неизбежный свет внутри темноты – самая таинственная, самая гениальная особенность его произведений. Его герой не погружается в то, что ему не свойственно и не становится как бы светлым облаком среди тьмы, он внутри своей тьмы содержит свет, который обязательно пробьётся… Так мы находим однажды героев Достоевского. Так остаёмся с ними навсегда. Вот перед нами прозрачная до бестелесности Сонечка Мармеладова. Она действительно наполовину мертва, но голос её страдания до того пронзителен, что вырывает из болота небытия и её саму, и ещё одну уже совсем мёртвую душу. Внутренний мир Сонечки содержит два начала – чёткую, прожигающую темноту и туманную добродетель. И это неудивительно. Практически каждый герой Достоевского – соперник самому себе. Никто так не опасен для них, как они сами – в каждом есть щемящий, испепеляющий всё живое разлад. Но в какой-то момент границы, разделяющие этих двух воображаемых соперников, рушатся, и на обломках появляется ослепительный свет. Тот самый – пробивающий тьму. Откровенно выписываемая Достоевским разница двух начал в человеке важна для того, чтобы показать специфику счастья, которое рождается в процессе нахождения внутреннего света, в процессе его осознания. Первым пунктом – прощение и примирение. Вторым – предполагаемое, возможное счастье. Вспомним Наташу и Ваню из романа «Униженные и оскорблённые». «Мы бы могли быть навеки счастливы вместе!» – именно это прочитал Ваня в глазах Наташи тогда, когда всё уже было потеряно. Это счастье может предполагаться, может ощущаться, а может и сбываться. Но оно не приходит первым, до него необходимо сделать шаг, который сложен, сопряжён с проживанием трагедии, с поломкой, с разделением. Но реальность без надрыва – не реальность Достоевского. Поэтому так показателен пример Сонечки Мармеладовой. С одной стороны она вписана в устрашающие рамки той жизни, которую вынуждена вести. Пусть она и не её сердцевина, но точно – полноценная часть. Угасший социальный облик свидетельствует о многом – о какой-то поломке в жизни, о преступлении норм, о совершении роковой ошибки. Но есть вторая и самая важная сторона восприятия Сони читателем: отречение от себя, подвиг жертвенности, высокие ценности, та самая «нищета духа», вожделенная и недостижимая для большинства умных, правильных, достойнейших людей… Этот второй план героини поломку, ошибку не опровергает, не исключает, но искупает. И пробивается свет. И он побеждает тьму. И именно в этот момент у героев Достоевского появляется лёгкая надежда на счастье. Этой надежной одаривает он и нас, читателей.

Обломки жизней, униженные высокие чувства, расхристанные тела, расторгнутые узы правды, искажённые душевные порывы – вот отправная точка на пути к счастью в романах Достоевского. И самые лучшие, внимательные читатели принимают возможность счастья, предложенную Фёдором Михайловичем.

Про многих героев Ф. М. Достоевского можно с уверенностью сказать: «Им благодать в рот кладут, а они отворачиваются». Удивительно, но никто даже в самой отдаленной формулировке не обращался к ним с подобными словами! Удивительно и непостижимо. Почему их обошёл стороной Фёдор Михайлович? Неужели умышленно не вставил ни в ход мыслей, ни в обороты речи, чтобы не было зацепки, указывающей на разгадку тех вопросов, которые до поры должны оставаться в таинственном, зачаточном состоянии?

И простым читателям, и исследователям приходится наблюдать, как герои Достоевского вновь и вновь отворачиваются от чего-то важного, порой безусловно великого, преподносимого как дар – просто возьми и попытайся понять – и раз за разом задаются одним и тем же вопросом: «Да что же делается не так? Где поломка в очередной благородной схеме?». Кто знает, почему так? Может быть, и счастье, выстраданное и понятое, дороже мимолётной радости, и, по словам В. Г. Распутина, «из семени тайны и тлена созревает семя жизни и понимания»?

Если задуматься о том, почему герои произведений Достоевского так влияют на читателей, участвуют в формировании их личности, то неизбежно опять придётся остановиться на формуле счастья, выведенной писателем. Неистребимое желание Фёдора Михайловича показать путь раскаяния, путь осветления тёмного пути говорит о том, что безмерно дорог ему и сам читатель. Проводя читателя на протяжении всего произведения через сложности восприятия, отчаянную жалость к героям, безысходность тоски, погружающей на время в свою вязкую печаль, писатель как бы сообщает ему уверенность в том, что вдумчивость, настроенность на объективное и одновременно проникновенное прочтение помогут пройти этот путь достойно.

Поэтому и важны те страницы романов Достоевского, которые доносят до нас этот самый голос тихого чистого счастья. В этом плане, конечно, бесценен роман «Братья Карамазовы». Вспомним состояние Алёши Карамазова в тот момент, когда появились явные указания на то, что почитаемый им, недавно почивший старец Зосима мог быть не святым. Запах от тела старца разочаровал Алёшу именно потому, что это не вписывалось в рамки чуда. Но елейная благодать – это не по Достоевскому. Фёдору Михайловичу просто необходимо заключить своего героя в рамки сомнений, возжечь в душе его колкий огонь противоречий, разрешить которые он должен сам. Вышеупомянутый сюжет опять даёт нам отсылку к мотиву счастья, которое никогда не даётся в чистом виде.

Счастье, заключённое в чём-то великом и славном, ценно лишь тогда, когда это великое и славное мы смогли рассмотреть в чём-то низменном. Свет сильнее тьмы. Но это явственно и ощутимо лишь в тот момент, когда он сквозь неё пробивается, её побеждает. А вот видеть счастье в малом – доступно всем без исключения, но пользуются этим правом – опять же по Достоевскому – только люди духовные, нацеленные на вечность. Ни одна из самых великих теорий переустройства мира, ни одна тайна поджога старого мира, ни одна покорённая вершина на пути к устройству мира нового и прекрасного – ничто не сравнится с молитвенным деланием инока, с восторженным биением вновь уверовавшей души и с той маленькой, убогой для мира высоких дел и подвигов просьбой брата старца Зосимы из романа «Братья Карамазовы»: «Простите меня, птички небесные…». За что просить прощения у птиц? Всё очень просто. Человек понимал, что возможность его личного счастья неотделима от прощения. «Пройдите мимо нас и простите нам наше счастье» – у этой фразы из романа «Идиот» немного трактовок. Её смысл для любителей умных мыслей и вдохновляющих цитат предельно прост: не... [👉 продолжение читайте в номере журнала...]

 

 

 

[Конец ознакомительного фрагмента]

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в августе 2022 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: