Дух внесмертный

(классический роман)

На чтение потребуется 17 часов | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск            18+

 

 

 

Творец не должен ждать от человека невозможного: расти над собой, двигаться, внимать прекрасному и так далее, он обязан от него это настойчиво требовать… Такое право ему даёт ежедневная проверка «на себе» подобного рода благотворных требований, поэтому он ждёт того же от общества. Ну, а конечной целью здесь подразумевается создание всемирного разума, творящего мир, где комфортно жить всякому, где нет крайностей, где каждой твари и цветку находится место под Солнцем. Но между «как есть» и «как должно быть» стоит проклятое «как сделать из того, что есть, то самое, как должно быть!»

Последние дни Эн много размышлял над этим, так отвлекаясь от решающего броска на две последние стихии – Снег и Мороз. Он хорошо понимал, что художник, по факту, не приходит в мир для того, чтобы, вооружившись отбойным молотком, красноречием или сводом законов, долбить общество моралью. Художник призван дарить человеку мечту о прекрасном и, неустанной её пропагандой в веках, уводить его из, пока ещё животного, состояния. А там – и до всеобщего счастья в гармонии недалеко… Есть в этой работе, понятно, что-то провокационное и даже безответственное, ибо заглянуть в будущее «от А до Я» невозможно, но это, как говорится, издержки профессии мечтателя.

Врач знает, как вылечить болезнь, хотя не знает – что делать со слабыми мозгами, приведшими пациента к болезни…

Размышления по обозначенной теме, признаемся, к нашему герою пришли неслучайно. Художники внезапно поняли, что будущей выставке не хватает сильного или хотя бы убедительного названия… Стали ходить вокруг да около: «Музыкальные фрески», «Палитра мелодий», «Звучащие портреты», «Поющие краски», а далее всё какие-то бесконечные «мосты», «эстафеты», «диалоги» на прозрачном безрыбье идей.

Предложения Эн, вроде «Дух внесмертный» или «Сияющий мир», – вяло отвергались коллегами как слишком обязывающие при скромности количества работ, даже без учёта их силы. Эти темы надо брать ордой, тысячами метров выставочной площади, то есть, размахом. Остановились, в итоге, на хитром названии «Эскизы мечты», подразумевающим некую облегчённость конечного – да и конечного ли! – результата.

Работа у Эс вроде спорилась, Эш занимался учёбой, техническими вопросами организации выставки, Эва перерабатывала опусы друга. Все свои идеи они сразу выкладывали в Портал, так что наш поэт и его муза могли в любое время посмотреть – как дела у коллег? Коллажи Эс день ото дня набирали силу, обрастали новыми деталями, красками, несмотря на свою сдержанную одноцветную графику. Музыка друга, в руках Эвы, приобретала торжественную законченность, лиризм.

Открытие выставки было намечено на шестнадцать часов двадцать восьмого ноября. Кстати или нет, в этот же день, но часом ранее в «Парнасе» открывалась другая выставка – традиционная рождественская, на которую наш герой, как мы помним, брёл в начале. Нет, прошедший год добавил Эн силы, душевного здоровья, поэтому в своём мире, и за его пределами, он теперь летал, с любой работой справлялся играючи, снимался с якоря легко, хохмил, снова видел эротические сны, то есть, чувствовал жизнь, практически, как молодой.

Мысль объединить зрителей обоих выставок принадлежала Эшу, он же уломал руководство «Парнаса» столкнуть, пусть и не лбами, разные направления художественной мысли. Время, мол, покажет – кто прав?

Хлебая целебные чаи между заходами в парную, под всхлипы бури рядом с хутором, наши герои, завёрнутые в простыни, устало щурились, смотрели куда-то вдаль, сквозь пасмурную свистопляску за окном.

– Беда с названием выставки выходит… – вздохнул Эн.

– А разве это так важно? – спросила Эл.

– Конечно. Говорит же народная мудрость: как корабль назовёшь… Такое порой случается, если вместе выставляются три мастера со столь разными работами… Да ещё музыка повсюду. Как всё это объединить лаконичным ярлыком, приглашающим к знакомству?

– По-моему, «Эскизы мечты» тоже звучит неплохо, привлекательно.

– То-то и оно, что всего лишь неплохо, а должно звучать отлично! Города будущего, Богиня, да и портреты стихий, заслуживают названия более чёткого, рельефного. А тут какие-то эскизы, хотя и мечты…

– Ну, будущего в работах Эс немного. Там, скорее, химера, призыв идти в некотором, понятном одному творцу, направлении. Его города никогда, увы, не будут построены. Да и нужны ли они в чистом виде обществу, что за жизнь возникнет в этих бумажных поселениях?

– Это большой, неразрешимый вопрос, ответа на него нет. Мечта должна быть отчасти непрактичной, иначе крылья ей опутают вериги насущного. Но художник и не зовёт в придуманные им безжизненные миры… Он хочет одного – чтобы каждый стал творцом, сам создавал свои миры, он хочет, чтобы менялась природа человека, неизменная в веках, из-за того, что объём знаний, необходимых обывателю для жизни растёт пока ещё крайне медленно. Художник призывает человека стать равным себе, ведь человек, по внутренней организации, – очень сложное существо с примитивной внешней жизнью. Глотать, потреблять для него, как и тысячи лет назад, важнее, чем создавать, делиться своим талантом со всяким на пути, с обществом. Это надо менять, так как свободного времени у людей становится всё больше, а желания работать над собой – всё меньше. Обыватель часто восхищается творениями гениев прошлого и настоящего, но сам он себя с творческим гением не отождествляет. Это, мол, они, богом осенённые, а мы, люди маленькие, будем жить и бегать «по-маленькому». Мечта, пример которой явил нам Эс, об этом. В ней призыв ко всем: боритесь, стройте города для себя, для детей и внуков, для потомков… Пусть они будут воздушными, музыкальными, плывущими по небесам или изнемогающими от чувства нежности к жизни… Пусть эти города будут, в конце концов! Будут разными для любой категории лиц: для мечтателей, практиков, физиков и лириков, атеистов и мистиков. А мы – не атеисты и далеко не мистики! – будем путешествовать по вашим городам, нести свежую кровь и средства для возвышенных чудачеств. Вот почему на этапе, когда человек ещё сер, так важна мечта, ведь главное мерило эволюции человека – его способность внимать прекрасному. И художник, допустим, двигает общество к нему. Без особых результатов, которыми можно было бы гордиться, но всё же двигает! Сила духовной культуры в том, что она благородным обманом заставляет нас поверить в себя, в свои возможности улучшить мир. Есть подозрение, что истинный смысл жизни любого человека выявляется лишь творческими проявлениями. Значит, на них надо дерзать, а иначе как стать лучшим по профессии, незаменимым в семье?

– Туманно это всё у тебя формулируется.

– Потому и эскизы… До законченной картины, где жизнь показана в деталях, окончательно, без перекосов, нам ещё далеко. Но это полотно обязательно будет написано всеми нами, надо только, чтобы волшебная влага жизни каждого члена общества – каждого из многих миллиардов! – не уходила в песок времени, в его многокилометровые сухие слои, а ложилась бы точно на корни будущего, как цели, и настоящего, как пути к этой цели… Причём, пройденного без подвигов и сверхусилий! Пути истинно красивого, с цветами на обочине, с небом в алмазах, с мыслями о любимом человеке, о прекрасной музыке, с жаждой завтра встать всесторонне чистым, подразумевающим привитое себе умение лечь чистым.Усталым, но всесторонне чистым! Совестью, телом, духом. Вот это мечта! Разве она не стоит картин, выставок, эскизов мечты?

– Видно, что ты, несмотря на туман общих фраз, хорошо готов к разговору о мечте, о будущем и о тех, кто ищет туда пути.

– Возможно… Без программы нет творца, без чётко обозначенной позиции, добытой годами труда, нет произведения. Ты пишешь – как думаешь, ничего не думаешь – будешь шлёпать на папирус абстрактные пятна, упиваться занятным процессом, похожим, извини, на онанизм. Но, если ты попытаешься искать, через эстетику, выход на этику, мысль, то, возможно, получишь достойный повод для умеренного самоуважения. Годам к семидесяти, я думаю, программу духа можно уже и обрести.

– Но морализаторство скучно, а на другом полюсе некой борьбы за человека, за нравственную мечту, – бесконечные страшилки в Портале, где безумно талантливые люди бродят по щиколотку в крови.

– К шоку, как методу достучаться, художник прибегает вынужденно, от невозможности сделать это иначе. Он большой, смелый… трус наш художник, он болеет всеми, болеет за всех, и о мерзости, и о насилии – говорит от страха, что с ним самим может такая же беда случиться. Но часто страшилки штампуют, так сказать, ловкие трусы, зарабатывающие на страхе и шоке обывателя свои тридцать сребреников. Говорить о них мы не будем, с ними всё ясно. Они рабочие на фабриках лжи.

– А кто работает на фабриках правды?

– Все, у кого есть совесть, у кого она болит, кто болеет человеком. Их много. Да, порой, они служат дьяволу, потом богу, потом, увы, снова меняются идолами на кураже, но в итоге выбирают сияющие чертоги служения гуманизму и добру. Это отчаянные одиночки, составляющие громадную армию. Ибо создание нравственной мечты, её продвижение в жизнь не может быть делом одного человека. Это задача бесконечных поколений творцов, ведущих свой народ по чёрной пустыне животных инстинктов к вмещающему всех оазису светлого разума.

– Но высокая нравственная мечта уже создана человеком, эта мечта зовётся Христос, она выдержала испытания временем, местами победив прочие божественные догматы, вроде Яхве, Будды или Аллаха.

– Мечта о Христе, спасителе устарела, мы должны искать упокоение не в покаянии, а в новом нравственном законе, противостоящем греху, и, следовательно, покаянию. Значит, нравственная мечта должна в нужное время изменяться. И понятие всеобъемлющей красоты общества, жизни в гармонии со всем окружающим нас миром, добавляют сил старой мечте о жизни без греха, о творчески активном человеке, понимающим весь мир, как часть себя, а себя – как часть высокой идеи. Каждый из нас дожжен стать спасителем, но не евангелическим занудой без чувства юмора, а щедрым на добрые дела, весёлым творцом завтрашнего дня, создателем практических идей, хранителем лучшего из прошлого.

Эл отхлебнула чайку, взглянула в окно, за которым происходила очередная смена декораций: снег сбежал куда-то, оставив от бури лишь порывистый ветер и бледные голубые разрывы в рыхлом небе. На этот спектакль можно смотреть бесконечно, если внутри у тебя покой, но пока муза не угомонилась и ещё дёргала поэта за нерв:

– Слушай, а именно для тебя – что такое нравственная мечта?

– Мечта о хороших людях, среди которых мне комфортно жить. Эти люди живут сегодняшним днём, живут уже разумно, творчески, в своём настоящем, но создают Сияющий мир во всём его многообразии.

– Ты многого хочешь. Дураки-то не дремлют…

– Совсем избавиться от них вряд ли удастся, но они должны занять в обществе подобающее им место, не решать судьбы народов и не портить жизнь нормальным гражданам. Дураки, как люди, совершающие немотивированные разумом поступки, произносящие сумасшедшие речи и двигающие в жизнь дикие идеи, должны стать рядовыми членами общества, лишёнными генеральских погон. Пусть живут себе на окраинах цивилизации, где ценится умение думать руками. Но ты имей в виду, что сегодняшний дурак лет сто назад казался бы умным, они сейчас чуть присмирели. Прогресс налицо. А ближайшие наши задачи – сокращение территорий глупости, раздолий обжорства – материального и духовного.

– Ладно, но, кроме людей искусства, неужели никто не занимается человеком, тем, чтобы он стал умнее, гуманнее?

– Почему, – наука, образование, сфера досуга, политика, если под ней понимать обобщение всего лучшего, что необходимо деликатному управлению общественными процессами. Например, науке ещё предстоит решать задачу выживания огромной массы людей на нашей крохотной планете, а потом и расселения цивилизации в космосе… Образованию нужно быть шире, давать ученикам всё более убедительные знания о присутствии во всяком творца, об удивительном единстве и разнообразии форм существования материи. Сфере досуга пора переключать человека на новые активные методы использования свободного времени, когда хорошо всем, а не кому-то одному. Политика может регулировать нормы производства и потребления, учитывая, что общественная собственность обязана постепенно вытеснять частную, закрепощающую личность. Ведь здоровый досуг, да и вообще нормальную, жизнь, можно организовать только там, где всё принадлежит всем. Так я думаю… В стороне от внедрения в умы творческого подхода к жизни не останется никто, не беспокойся. А когда Сияющий мир станет воплощённой реальностью, то лавры победителя художник не присвоит, он поделится со всеми, оставив для себя только монополию над новой мечтой, которая будет нужна следующим поколениям, дышащим нам в спину.

– Но, что такое Сияющий мир, что в нём, кроме красивой фразы?

– Раньше я думал, что это некая общественная среда, формирующая человека как безусловного гуманиста. Теперь, однако, пожив на природе, я понял, что Сияющий мир – это синтез человека со средой обитания, создающий повсюду на Земле домашнюю обстановку. В Сияющем мире нет зон жадности, насилия, злобы, в нём всё подчинено вихрю Духа внесмертного, как носителя времени в конкретном пространстве. Для нас сегодня – это Земля, а завтра, возможно, другие миры, куда переселятся наши потомки. Переселятся, в качестве пионеров, тружеников, братьев, а не оккупантов или захватчиков созданных кем-то жизненных благ.

– Ты и так работаешь в «Сияющем мире», зачем тебе ещё один? – Эл с лукавой усмешкой почесала раскрасневшийся нос.

– Работаю, да, а хотелось бы в нём жить. И не только одному мне, хотелось бы, чтобы он стал принадлежностью всех, иначе можно завыть от скуки в своём гордом одиночестве. Это ещё одна моя нравственная мечта… Человек становится лучше прямо на глазах каждого следующего поколения, но творцу этого мало! Он понимает, что прогресс, говоря фигурально, выражается только в том, что кровь и энергия теперь не пьются прямо на месте забоя материала нашего хамского во многом ещё поглощения, а хитрым способом попадает на стол игровых извращений, кулинарного туризма, торговых мышеловок, либо духовного чревоугодия. Потребительский крен в человеке пока очевиден, ибо даже варианты подвижного досуга сегодня оставляют впечатление бега на месте, без существенного движения вперёд, к Сияющему миру. Так что дел у нас ещё невпроворот! Будем заражать человека мечтой, будем искать тех, кто эту мечту поможет претворить в жизнь, учителей, толковых учёных, единомышленников, пропагандистов нравственного здоровья и фанатов отличной физической формы. Будем через улыбки делиться с человеком добром, будем верить даже в дураков, ведь они же, черти, состоят из одной с нами биологической материи! Они не потерянные, нет, однако что-то там о себе, по слабости ума, вдруг возомнившие. Сияющий мир примет и их, поскольку состоит из света, превращающего серое, и даже тёмное, в отражающие добро зеркала. Будем ждать обнуления, тот самый понедельник, с которого мы, после торжественной клятвы, начнём новую жизнь, рождённую по факту жизнью старой. И за предков мы краснеть не станем, они были такими, какими были… Их нравственная мечта – прости, Христос! – позволяла им быть жестокими и алчными. Разве не так? Следующая мечта позволить себе этого не может.

На этой патетической фразе Эн вдруг заметил, что Эл передёрнула плечами, замёрзнув в прохладном предбаннике, и, под сочные цитаты из Зощенко, – погнал её веником в парную… За полчаса управившись с помывкой, они в одних пледах на голое тело потопали к дому.

Смеркалось… Горы покрылись волшебным глянцем. Буря без следа исчезла где-то на юге. Небо, потеряв пугающую глубину, превратилось в синюю, до черноты, плёнку с дырочками для звёзд… В эти отверстия проник их свет, длинными нитями достиг Земли и начал, растекаясь, таять на её заснеженной поверхности, оставляя по периметру изгороди вокруг хутора лишь драгоценные капельки слёз.

Эн на секунду остановил Эл перед крыльцом и, махнув рукой вверх, произнёс: «А ты говоришь, будущее… Вон оно, там, во Вселенной!» – «Может быть, для человечества, и не скоро, а наше будущее – то, что будет через полчаса». – «Я с нетерпением жду это прекрасное будущее – красивый праздничный ужин, во время которого, за всё сказанное, мы выпьем!» – «Конечно же, выпьем!..» – Эл, без стеснения чихнув в кулак, потащила хохочущего творца навстречу будущему – сквозь мимолётное настоящее, едва проклюнувшееся из влажной скорлупки прошлого…