HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Николай Пантелеев

Дух внесмертный

Обсудить

Роман

(классический роман)

На чтение потребуется 17 часов | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск            18+
Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 23.04.2014
Оглавление

14. Февраль. 2.
15. Февраль. 3.
16. Февраль. 4.

Февраль. 3.


 

 

 

Таким образом, все события последнего времени, все мысли итоговой поры гнали Эн на скалистый край жизни, толкали в пропасть небытия, но вдруг ему, словно в насмешку, приснился многообещающий сон, который совершенно непонятно, к чему было приложить. Грёза вышла похожей на зебру: хорошее и плохое чередовалось в ней с упрямой последовательностью, а конец и вовсе вышел загадочным, оставляющим некоторую надежду на возобновление борьбы за себя.

Вначале Эн оказался у подножия великолепного горного хребта, и ему до зарезу понадобилось его покорить. Это не было задачей или условием сна, просто наверху мерещилась перспектива, а голубые скалы, подбитые изумрудами альпийских лугов, точно магнитом, неотвратимо тянули к себе… Хотя и здесь, внизу, всё казалось Эн превосходным, умиротворяющим: сказочные поляны, кое-где украшенные крапинками коров, плавно текли против силы тяжести вверх к пихтам-богатырям, защищающим Землю от метеоритных осколков кольчугами веток, пиками живых отточенных копий. В глубоких расщелинах хребта тут и там качались голубые дирижабли тумана, по небу чертили пунктиры целые эскадрильи посвистывающих от счастья стрижей.

Кроме того, слух отовсюду атаковали тонкие сюиты горных рек и ручейков, звонкие трели кузнечиков, лягушек, цикад… А с немыслимой высоты за всем этим художественным безобразием по-отечески следило несколько парящих среди ослепительных облаков коршунов.

Чего ж ещё желать?! Тем более, человеку почти умершему, разумом убедившему себя не жить!.. Сядь на этот тёплый мшистый камень и наслаждайся ускользающими в небытие мгновениями, не двигайся до тех пор, пока от покоя не станет дурно. Сиди и смотри! Не ссорься ни с кем напоследок, не хлопай дверью, не ищи уж ничего возбуждающего, остынь, растворись во взгляде, покорись красоте, внемли ей… Но вот проклятый инстинкт исследователя, жадного до неведомых эстетических деликатесов, и ещё более проклятый вопрос «что там, где меня сейчас нет?!», иначе говоря, «любопытство жизни» всякого приговорённого к смерти, внезапно, буквально прикладом, толкнуло Эн в спину.

Иди и смотри! Ищи последние доказательства «незряшности» бытия. Если же ты скряга, то умри хоть сейчас! От этой красоты, от запаха свежих трав, аромата пуговиц навоза… Умри оттого, что серебро былого на твоём зеркале уже отвалилось и не отражает ничего… Ни хорошего, ни плохого… Если же ты человек щедрый, если ты человек честный, задолжавший миру проеденное за семьдесят лет его время, то будь добр, попробовать ещё раз – пусть сотый, тысячный! – узнать обо всём тебя окружающем что-то более прекрасное, более глубоко скрытое, чем всё остальное прочее, разбросанное снаружи для простаков.

Эн, со вздохом посмотрев на уютный бархатный камушек, пошёл вверх… Сначала набитая тропинка вела его по заросшим кустарником полянам, затем – шумящим лесом, среди высоких, в человеческий рост, папоротников. Дышалось на удивление легко, будто не было подъёма в гору, кислородного голодания, преодоления земного тяготения. Это же сон! – догадался Эн и прибавил шагу, чтобы поскорее избавится от очередной навязчивости. Хотя, он делал иногда на опушках привалы, поворачивался, деловито оглядывал красоту в прорехах ветвей, будто фотографируя её своими необыкновенно острыми глазами.

Долина, из которой он отправился на приступ, казалась ему сверху безлюдной, необитаемой. Эн даже подумал, что в таком вот заповедном месте он мог бы жить – долго, и счастливо! – однако не сейчас, на это следовало отважиться раньше, ещё до принятия рокового решения. Но больше всех прелестей высокогорья, больше красот и додуманных к ним поэтических сравнений, здесь неуместных, в волшебной картине мира, живущего по законам гармонии, Эн понравилось то, что рядом не было никого, кроме животных, растений, неба, земли… Человек, равно как и следы его пребывания, здесь странно, но приятно отсутствовали.

Эн даже подумал, что не жизнь ему надоела, а обречённость жить среди людей, среди их проблем, криков, скученности, среди плевков собой в нервные обстоятельства амбициозных, то есть, навязанных извне, задач. Наверное, поэтому – не жизни бежит его душа, а необходимости преодолевать отвращение к толпе, к её органичности среди, созданного множеством, шумного, суетливого общества. Сразу бы увидеть мир таким, сразу бы глотнуть этого волшебного воздуха, а не давиться скопом, пропущенной через биофильтры, дыхательной смесью нового поколения! Жить здесь, бродить босиком по траве, писать пейзажи… Только вот «зачем?!», если рядом с творцом не подразумевается зритель, которому тот, в итоге, и возвращает красоту, по-хи-щен-ную, между прочим, у природы, что допустимо назвать его миссией.

Но вопрос «зачем?» сейчас казался Эн слишком сложным, поэтому он его бежал – сквозь весёлый буковый лес, минуя мрачные пихтарники, осторожно пересекая осыпи, буреломы, прыгая через мелкие ручейки и всё ближе подбираясь к оголённому скальному гребню. Отсюда, совсем уж из заоблачной высоты, Эн стало казаться, что человека на Земле нет как такового, что он вымер или до сих пор не появлялся на ней!

«А вдруг человек вообще – это фикция, моя выдумка, блеф, – думал Эн, – вдруг это неосуществлённый замысел несуществующего бога? Вдруг я никогда больше не встречу людей, и это можно будет понять как желанную гражданскую казнь…» От этих мыслей ему сделалось намного лучше! Пейзажи стали роднее, ближе, понятнее.

Выбрав в качестве цели игрушечного размера водопад неподалёку, Эн направился к нему. По узкому каменному жёлобу стекала струя чистой небесной воды, берущая начало из спрятавшегося выше ледника. Виды вокруг, после того как даже лес остался далеко внизу, открывались удивительные: наслоения скал, травяные гобелены, расшитые цветами, голубые заплаты озёр, низкорослые кусты рододендрона, сбившиеся в компактные кучки сверкающие росой.

Эн, присев неподалёку от места падения воды, стал её жадно, как в последний раз, пить… Ещё, и ещё, но вода вдруг сделалась голубой, Эн не испугался перемены и выпил ещё. Потом вода снова изменила цвет – стала жёлтой, он выпил воды и жёлтой. Однако вода не унялась – стала чёрной. Эн и тому почти не удивился – захватил чёрную воду ладонью, попробовал. Вода была по-прежнему вкусной, хотя интуиция подсказала: вода эта Мёртвая… «Вот, то, что нужно!» – обрадовался Эн и вновь стал утолять свою жажду умереть здесь, в раю. Пил он долго, бездонно, пил жадно, истово, пил как в последний раз.

Но смерти не последовало, а вода не унялась и опять сменила цвет, и так меняла его несколько раз, пока не стала, наконец, ослепительно красной. Эн принял эту воду за Живую, видел даже в ней метафору крови, и пить её побрезговал, однако не крови в ней он испугался, а просто к тому времени воды всякой довольно напился. Воды Сильной, воды Нервной, воды Хмельной, воды Сонной, Весёлой и так далее… А пресыщенному человеку даже любопытство не указ.

Эн отсюда, из видения, усмехнулся причудливости своей фантазии и отправился на решающий штурм, полагая, что по замыслу души Мёртвая вода убьёт его в самой высшей точке хребта. В момент, так сказать, поражения наивысшей красотой буквально, в момент прозрения весьма очевидными истинами о святой бесценности бытия… Последние шаги его тайной жизни были твёрдыми, сомнения остались далеко внизу – в долине «слишком человеческого».

Зачем красота, если она не может войти в тебя, стать твоей частью, если красота эта, вот так просто, находится рядом, лежит сейчас перед тобой, но не тревожит, не интересует, не вдохновляет! Однако природа не даёт ответа, как та Русь в известном литературном памятнике Гоголю. Она молчит, лишь горные речушки шепчут что-то неясное.

Поднявшись на самый верх, пройдя символический перевал между жизнью и смертью, Эн однако не умер, не был поражён истинами или красотой освещённых солнцем гор, он был сражён – почти наповал! – совсем иной, совершенно неожиданной картиной…

По другую сторону хребта, чуть ниже скал, в удобной нарядной ложбине распростёрся целый туристский городище: десятки импозантных гостиниц, наплывы коттеджей, канатные дороги, собственный транспорт, магазины, кафе, рестораны, казино, бары. И главное – тучи народа, яро штурмующего бастионы бездумного досуга. Был ли это Содом, Гоморра или Эдем, неважно, но «это» шевелилось пред взором Эн как гигантская мусорная свалка цивилизации, как её цель, как её законный итог.

Впрочем… Нельзя не признать, что именно сегодня, в две тысячи сотом году новой, допустим, эры, человек научился всё же придавать хаосу черты благоденствия, умело встраивать свои причуды и нужды в природные ландшафты. Потому курорт в ложбине нельзя было назвать уродливым, он сиял будто новенький золотой зуб среди остатков былой роскоши природы. Более того, зуб этот, казалось, «подходил» даже к пожелтевшим от старости своим собратьям во рту.

Единственно, что по-прежнему раздражало – так это орды и тучи обывателей, мечущихся в прострелах между ускользающими делениями времени. Люди отовсюду лезли на глаза, они атаковали скалы, пили пиво, участвовали в конкурсах по метанию словесных бубликов и млели на солнце. Люди тянули на себя одеяла, катались на лыжах по пластиковым желобам, гроздьями торчали на балконах отелей, носились на лошадях и квадроциклах, парили на дельтапланах. Люди пели, смеялись, ели, они были преисполнены решимости взять у жизни всё, что сами выдумали, изобрели, произвели, под себя слепили. И на природу, как таковую, им глубоко наплевать! Просто занятно оттянуться, иногда, ещё и вот так, с выдумкой, среди альпийских лугов, среди дурманов высокогорья, которые с приходом человека обычно становятся ещё более дурманными.

Одним словом, от всей этой бесовской эстетики у Эн кругом пошла голова, но поскольку он пока ещё не умер, то, словно под гипнозом, отправился вновь испытывать на прочность судьбу.

Ноги почему-то привели его в самый крупный отель, стоявший, как король, в окружении свиты прочих вельмож, что были ниже господина на целую голову. Пройдя вестибюль, Эн оказался на балконе парадного зала, наполненного высшим светом и брызгами шампанского. Наверху, по периметру обрезающего углы балкона, располагались столы с винами, закусками, внизу – намечалось некое подобие шикарного бала. Площадь для танцев обозначалась частыми белыми колоннами, стоящими по кругу. За оградой из колонн играли в карты, вели светские беседы, соответствующие прилагательному, львы и львицы.

Таким образом, под конец жизни Эн впервые попал в компанию аристократов… Все мужчины были одеты во фраки, женщины, поверх шелков, осыпаны бриллиантами. Впрочем, оригинальных лиц у них как будто не различалось. Кругом умничали, весьма похожие на манекены, во фраках – сплошь вариации на лицо Кларка Гейбла, а в алмазах – бесконечные клоны куклы Барби. И все такие воспитанные, что прям не чихни! И все такие образованные, что не перепутай падежи!.. Впрочем, по обрывкам фраз, летающих окрест, Эн сразу понял – знать несла, уж которое столетие одну и ту же, в течение веков, аристократическую порожнюю ахинею… Гольф, караты, лошади, меха, бега, ордена, титулы, закладные, охота, рогатые мужья, брошенные жёны.

И тут, признаемся, нашего героя от непривычной светской духоты потянуло стошнить, тысячу извинений за прямоту в столь выспреннем месте!.. И он бросился искать отвечающее этой цели помещение, и он нашёл его, и сделал своё нехорошее дело – выбросил из себя какие-то тёмные сгустки биологической ткани, последствия жадности у водопада, но попутно обнаружил в мраморном с позолотой туалете, где-то в углу, странный для этого помещения предмет – большущий сачок, которым обычно ловят бабочек энтомологи. Однако, согласно классику, ружьё покуда висело на сцене без выстрела… Законы жанра.

Вернувшись облегчённым в залу, Эн с прежней настойчивостью стал искать определённости, он бродил среди зеркал, среди людей – зеркал, среди мужчин и женщин, среди павлиньих перьев и павлиньих же… комплиментов. Он силился услышать в гвалте вокруг хоть что-то новое, незнакомое, но слышал уже обозначенную выше многозначительную болтовню. Не имеющую, признаться, никакого реального отношения к жизни, кроме цели убийства времени тонкой прослойкой сытых снобов, награждённых за обязанность жить, кто – замком, кто – титулом, кто – яхтами, кто – миллионами бережливых, до скупости, родителей.

И Эн снова бродил, как неприкаянный, и снова ему делалось дурно от пронзительной мысли, что выпитая прежде чёрная вода не оказалась Мёртвой, в возмездие за гордыню презрения к жизни…

Здесь Эн, отчасти себе хозяин, решил уж было проснуться, но вдруг где-то сбоку, за частоколом живых манекенов и мраморных колонн, он уловил звонкий женский смех, похожий на эхо. Ха-ха-ха-ха-а-а-а… Потом совсем в другой стороне зала, потом уже наверху, потом под лестницей, ещё и ещё… Что это?! Ха-ха-ха-ха-а-а-а… Западня!..

Эн принялся сначала метаться между фраками, между атласом, колье, горжетками и боа в надежде спрятаться от смеха, но поскольку тот не прекращался, то он, незаметно для себя, начал разыскивать сам источник ранящего его сознание звука. Смех, тем временем, продолжал нелогично перемещаться по залу, смех – то усиливался, то словно бы попадал в лабиринт и возвращался эхом, как из трубы, то перемешивался со звоном, едва угадываемых, серебряных колокольчиков. Ха-ха-ха-ха-а-а… Теперь Эн, уже рдея ушами, почти толкая расфуфыренных галдящих аристократов, метался за переливчатым манком, находя в погоне за ним – или от себя! – повод для очередной навязчивости.

И тут он увидел это лицо, источник смеха, причину беспокойства: неопределённого возраста женщина озорно подмигнула кажется именно ему откуда-то из-за штакетника Гейблов и Барби. Ха-ха-ха-а-а-а… Исчезла! Растворилась, как соль в торопливом ручейке…

Одета женщина – загадка была просто и явно не для этого бала. Иные на неё внимания не обращали, значит – дразнила и манила она лишь Эн. Женщина не походила на плод его многолетних раздумий об идеале, внешними данными – явно уступала здешним нарядным куклам, но именно этим – возможностью счастья не с совершенной формой, лишённой даже намёков на содержание, а шансом найти родную душу, опору, друга, собеседника, единомышленника – манила и манила Эн к себе. И он искал её, и он даже теперь хотел её, решил добиваться её благосклонности, мечтал быть ей интересным, нужным, жаждал общения, наслаждения ею… Но женщина только дразнила его, она расторопно скользила среди посторонних предметов, она хохотала так, что слышал её лишь Эн, и он один сходил от неё с ума. Ха-ха-а-а-а-а…

Занятно, что женщины, как таковые, уже давно его не интересовали, поскольку и он «по делу» их не интересовал, ведь индифферентного мужчину женщины, видя за версту, за ту же версту стороной обходят… В этой круговой обречённости Эн находился давно, причём – строго добровольно, но вот теперь клюнул на пустой крючок, на блесну. Здесь во сне он неожиданно подумал, что сам этот сон – род наказания за его прямой и вызывающий вопрос умершей жене в памятном декабрьском сне… Значит, необходимо идти в откровенности с собой дальше – до ясности, поймать-таки – ап, ап!.. опять ушла! – эту бестию.

Поймать и допросить с пррристрастием!.. Но – как?! Ловка, гибка, непостижима со всей своей чёртовой – или женской! – логикой… А ещё эти… манекены мешают! Ах, мешают… Значит, надо их убрать, собрать, нейтрализовать!.. Эн метнулся за сачком – то есть, за чеховским ружьём! – и принялся накрывать снобов по одному огромным колпаком для борьбы с навязчивыми состояниями. Причём, мужчины под действием буянящей фантазии художника тут же, мгновенно, превращались в бабочек – адмиралов, согласно врождённой породистости, а женщины – в бабочек – капустниц, согласно тяге к поеданию финансовых активов.

Таким образом, теперь мишени Эн с каждой секундой становилось всё труднее прятаться, но она продолжала дразнить его, укрываясь за остатками публики и тяжёлыми колоннами. Ха-ха-ха-а-а…

Бабочки же, пока суд да дело, ловкими движениями суммировались Эн под сачком, составляя уже приличное разноцветное облако. Вот и последний удивлённый манекен с сигарой превратился в насекомое, но женщина – цель продолжала прятаться от него в самых неожиданных уголках зала. Или на балконе!.. Или под лестницей! Или за колонной! У туалетных комнат… Где?! Да вон же она!.. Нет, там… Или там?.. Или сзади… Не разберёшь! Ха-ха-ха-ха-а-а… И снова, и снова…

Внезапно Эн, во вдохновении погони за своим хвостом, растянулся на вощёном паркете, сачок вырвался из рук, раскрылся, и легкокрылый вихрь знатных насекомых взмыл под высокий потолок зала, который на глазах растворился, превращаясь в небо. О, как!.. Хрустальная люстра некоторое время сама по себе ещё висела в воздухе, но спустя секунду – улетела далеко вверх, опережая бабочек, чтобы вскоре застыть почти в зените весёлым беззаботным солнцем… Ещё и так! Паркет под руками Эн, раскрывшего от удивления рот, стал травой, а колонны по кругу незаметно разбрелись и обратились густой берёзовой рощей.

Женщина, тем не менее, продолжала дразнить его, она пряталась теперь за мощными стволами деревьев, сверкала огненными волосами в контражуре солнца, продолжая смеяться. Ха-ха-ха-а-а… И эта бесовская улыбка ангельского, загадочного существа!.. Эн вскочил, побежав за ней с вытянутыми вперёд руками, как бегут обычно наивные до глупости детишки за чем-то, что сильнее их, что желаннее в эти неповторимые мгновения осуществления мечты и самой жизни…

Кто же ты!.. Кто?! Постой… И невероятным рывком он настиг её, и схватил за локоть – кто ты!.. А она ловким движением вырвала руку, растворяясь, словно навсегда, в белом тумане летящих прочь невесомых, с чёрными ранами на теле, берёз – я любовь твоя… Любовь твоя!

 

 

 


Оглавление

14. Февраль. 2.
15. Февраль. 3.
16. Февраль. 4.
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!