Из Сибири с любовью

 

 

 

Ландшафт в Западной Сибири преимущественно плоский, как шутка пошляка. И два миллионных города, Омск и Новосибирск, похожи на два больших чирья на этой плоской сибирской заднице, постепенно осклизающейся в такой же плоский, особенно в районе Обской губы, Ледовитый океан. Такова уж не только сибирская, но и российская природа: всё пытается расползтись, разойтись, разбежаться, рассыпаться, как горох по широкому блюду.

Первый император это понимал, закладывая самый плоский город России на болоте. Всё бы давно рассыпалось, утонуло и провалилось, если бы не организующая сила государства. Сваи, сваи нужно вбивать в эту почву, а на сваях строить соборы и дворцы, казармы и заводы, оживляя пейзаж искусственными вертикалями власти. Никуда от них не деться, и эти новые питерские, похоже, тоже начали российскую жизнь понимать.

Александр Поликарпович Тараканов, губернатор области N, был уверен в том, что жизнь понимается им очень хорошо. Не зная ни одного иностранного языка, он легко перенимал арго высшего российского общества, переходя от демократического централизма, пятилеток и трёх форм хозрасчёта к разделению властей, бюджетному планированию и вертикально-интегрированным компаниям. Неожиданная гибель мэра L Олега Моторина повергла его в некоторое меланхолическое настроение – ушёл из жизни надёжный, авторитетный человек, который тоже жизнь понимал правильно, на него всегда можно было опереться. А теперь начнутся выборы… торг, какие-то новые личности с претензиями, газетные псевдоразоблачения… Ужасно и подумать. Александр Поликарпович сосредоточился и прочёл из лежащей перед ним книжки: «Современный наблюдатель, вынужденный читать почти исключительно газеты, не может себе представить, какие опустошительные последствия имеет это господство парламентаризма. Разве что только самостоятельное мышление и наблюдения помогут ему понять суть происходящего. Прежде всего, парламентаризм является причиной того невероятного наплыва самых ничтожных фигур, которыми отличается современная политическая жизнь. Подлинный политический руководитель постарается отойти подальше от такой политической деятельности, которая в главной своей части состоит вовсе не из творческой работы, а из интриг и фальши, имеющих целью завоевать большинство. А нищих духом людей как раз именно это обстоятельство и будет привлекать».

Вот именно.

 

Настоящее понимание жизни приходит к человеку медленно, через заблуждения, переживания и опыт. Для того чтобы стоять вертикально, руководителю нужно иметь корневую систему, знать почву, на которой стоит в своей головокружительной высоте слоновая башня власти.

Нужно понимать, на кого опираешься, и тогда твои решения будут работать, а чужие – нет. Александр Поликарпович твёрдо знал, что если он скажет экономике области N «стой!», то она встанет, «налево!» – и она пойдёт налево, «направо!» – и пойдёт всё направо. И по-другому не бывает; а бывает еще так, что нет единоначалия, и одни кричат налево, а другие – направо, и бедный экономический организм, задёрганный командами, уж и не понимает, кого ему слушать. Поэтому лишь воля Александра Поликарповича, его талант, его страсть только и могут двигать население области к необходимому всем процветанию.

Ибо ежели не хватает в области N курей, то Тараканов как ответственное за всё лицо призовёт в свой кабинет человека, курирующего сельское хозяйство, вместе с Ивановым, Петровым и Сидоровым, и спросит с них, почему это они не производят нужное количество куриц. Объяснят они ему, что слишком много почему-то в последнее время занимались говядиной, и скажет Александр Поликарпович в ответ важно, что говядина области N необходима, и правильно, что ею занимались, надо продолжать заниматься, но курятина теперь тоже нужна, в таких-то и таких-то объёмах; и вот уже все знают, сколько в каком районе области N надо произвести куриц, и вот уже и программа готова, с индикативными показателями, и ответственные есть, и сроки обозначены, а областному совету – только проголосовать.

…А если кого-то там, начиная с Москвы, портит нерешённый жилищный вопрос, так это просто команды не было его решить: это ж такая страна. Будет вам и ипотека, и бюджетное жильё, и тёплые сортиры понастроим населению, пусть гадят теперь в канализацию, а то и впрямь ни в один парк зайти невозможно; так всё это потому, что задание по пиву было, а по туалетам – не было.

И что же? всё работает только по воле одного человека. Если Иванову, Петрову и Сидорову скажут, что Тараканова можно не слушать, а слушать кого-то ещё, то что ж это будет? сначала этих троих придётся достать, а потом и того, которого они решили послушать на свою голову… а всё потому, что в области N у населения в достатке должно быть курей.

Так и приходится крутиться во имя благосостояния народного и прочего там скомандованного сверху удвоения ВВП. Хоть бы объясняли ещё по-человечески: что удвоять-то? курей? жильё? тёплые туалеты? всё подряд прямо пропорционально? Ничего ведь не скажут в простоте, умники московские…

 

Тем временем подъехал в город L представитель кремлевской администрации некий Сусликов и изрядно улучшил Александру Поликарповичу настроение, поскольку, как оказалось, можно мэра теперь и не выбирать, а демократически назначить, и назначение это осуществит городской совет из предложенных общественностью кандидатур. Общественность формально разделялась на местную и региональную, но тут у Тараканова уже никаких сомнений не оставалось, кто должен куда и кого предлагать. Он только поморщился, когда Сусликов объяснял ему, что в Устав города L при этом должны быть внесены необходимые поправки, а ещё хорошо бы и региональный закон об организации местного самоуправления в N принять. «Чего уж там, примем всё как положено», – сделал радостно понимающее лицо Тараканов, думая про себя: «Куда тебе, молокосос, до великого брежневского серого кардинала, тот, эвона, сумел застой превратить в развитой социализм, а ты всего-то мне правила вашей вертикальной демократии объяснить толком не можешь». Но на всякий случай решил поинтересоваться у кремлёвского товарища, а как он себе представляет процесс «монетизации льгот», ведь денег-то у области N на это мероприятие категорически не хватает.

– Если денег на это нет, то вы и оставьте всё как есть, проводите в следующем году. Вам же Кудрин с Грефом на собрании всё объяснили.

– Ну да, ну да… а федеральным льготникам, что на территории N у нас живут, эту монетизацию будут делать в обязательном порядке?

– Обязательно. По всей Российской Федерации. Как и определено законом Государственной думы.

– Надо же… это заходят, значит, два пенсионера в автобус у нас в L, а кондуктор у них спрашивает – вы, ребята, извиняюсь, чьих будете? если федеральные, то давайте оплачивайте проезд, а региональные, значит, продолжайте льготами пользоваться?

– Конечно. И документ пусть ещё спросит, с подтверждением, что он – льготник федеральный или региональный. А что здесь сложного?

– Во как!… да, тогда понятно, – задумчиво сказал Тараканов. Всё-таки не без оснований он полагал о себе, что понимает жизнь в области N лучше, чем российские парламентарии в совокуплении с российским правительством. И даже жаль, что некому это объяснить, – население как всегда неправильно всё поймёт, а перед минфином и вообще лучше не фрондировать: так могут дать по голове, что останется только кивать, как китайскому болванчику, на любое их решение.

 

Столичный гость, приехавший в L без оповещения местной печати о своём визите, так же тихо и уехал, оставив Александра Поликарповича в превосходном настроении. Он опять сосредоточился на книжке и прочитал: «Наше молодое движение по самой сущности своей и по формам своей организации является антипарламентарным движением. Это значит, что во всей своей работе и, в частности, в формах своего внутреннего строения движение решительно отвергает принцип решения по большинству голосов, отвергает тот порядок, когда вождь является только выполнителем воли и мнений большинства. Такой деградации роли вождя мы не допускаем. В большом и малом наше движение представляет принцип безусловного авторитета вождя в сочетании с высшей формой его ответственности.

На практике этот принцип находит себе следующее приложение. Первый председатель нашей местной организации назначается вождем, стоящим одной ступенью выше в нашей организационной иерархии. Этот председатель является ответственным руководителем местной организации. Все местные комитеты подчиняются ему, а не наоборот. У нас нет и не может быть комитетов, занимающихся голосованиями, у нас существуют только комитеты для работы. Всю работу распределяет ответственный руководитель, то есть председатель местной организации. По тому же принципу строятся все остальные организационные звенья – район, округ, область. Вождь во всех этих звеньях назначается сверху – с неограниченными полномочиями и авторитетом. Только вождь всей партии согласно уставу выбирается на первичных собраниях членов партии. Он является единственным руководителем всего движения».

Спасибо, товарищ Гитлер. Научили.