Царь

На чтение потребуется 23 минуты | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Не ошибусь, если скажу, что фильм «Царь», который на сегодняшний день посмотрели уже, наверное, все, стал едва ли не главным кинособытием уходящего года. При этом не меньшим по значимости событием он оказался в общественно-политической жизни страны. Вначале был устроен закрытый показ в зале Государственной думы, а основная его премьера, как известно, состоялась в знаковый день, четвёртого ноября, в новый российский праздник – День народного единства и согласия, – праздник, призванный пробудить патриотические чувства населения.

Но картина Лунгина^[1], как выяснилось, совсем не вписывается в привычное сегодняшнее понимание российского патриотического фильма. Согласитесь, что «Царь» явился полной противоположностью торжественно-вдохновенной картине Владимира Бортко^[2] «Тарас Бульба». Я уже не говорю про такие ленты, как «1612»^[3]. В этом плане «Царь» скорее напоминает гениальный фильм Тарковского «Андрей Рублёв».

В целом Россия в нём так же показана дикой, немытой и жестокой. Совсем не чувствуется в фильме модных сегодня восторгов по поводу великого русского народа и царской власти. В общем, если это и патриотическое кино, то очень критически настроенное. Первый русский православный государь показан здесь как пастырь-тиран, а его народ – как послушное затравленное стадо.

 

 

Кадры из фильма «Царь»:

 

– Чё по моему двору топчетесь?.. Как Иуда предал Господа нашего Иисуса Христа за тридцать сребреников, так и вы продали души свои за наслаждения мира сего! Предали православное христианство. Митрополита довели. От вас в монастырь-то он укрылся.

– Не гневайся, государь!

 

Представленная в фильме трактовка образа царя и тёмного запуганного народа вызвала просто какой-то дикий шквал критики, как со стороны радикально настроенной православной общественности и некоторых священников, так и части историков. Интернет просто пестрит заголовками типа: «Лунгин снял идеологическую диверсию», «Лунгин оклеветал царя». Известному народному артисту Николаю Бурляеву^[4] уже сам выбор Петра Мамонова^[5] на роль Ивана Грозного показался принципиально неверным. Нет, он признаёт гениальность его актёрской игры, но считает, что Мамонов в фильме «Царь» больше похож не на великого русского монарха, а на «беззубого бомжа».

Но не в гнилых зубах, конечно же, дело, а в том, что вся картина, по мнению тех, кто её не принял, является полным несоответствием исторической правде. Такой средневековый историк, как Вячеслав Манягин^[6], даже написал обращение на имя Президента с требованием изъять фильм из проката, считая, что он роняет престиж России в глазах всего мира.

Главная претензия тех, кто фильм возненавидел, в том, что Лунгин нанёс удар по самой идее монархии и самодержавия. Ведь Иван Грозный – это первый русский царь, первый помазанник божий, и он символизирует собой идею монархической власти. И то, что фильм имеет такое общее, обтекаемое название «Царь», также указывает, что речь в целом идёт об архетипе российской власти.

Ну и тут такой сниженный, отталкивающий образ перед нами: параноидальный типаж, типичный для всех диктаторов-монархов – мания преследования.

 

 

Кадры из фильма «Царь»:

 

– Да какой же грех на мне? Что, опередил вас? Казнил раньше, чем вы меня предали? Не боюсь вас. Не боюсь. Живых не боялся, и мёртвых не боюсь.

– Государь…

– Тьфу на вас! Тьфу! Вон пошли! Не боюсь я вас! Пошли вон! Сгинь! Не боюсь! Не боюсь! Нет… Не боюсь… Не боюсь!

 

Иван Грозный, виртуозно сыгранный Петром Мамоновым в фильме «Царь», действительно, не столько величественен и грозен, сколько жалок. И режиссёр, зная, как актуальна личность Грозного, не скрывает, что сознательно преследовал цель развеять миф, будто тиран-деспот – это и есть лучший вариант для русского народа, и что вообще в России прогресса можно достичь только посредством большой крови.

В целом Лунгин сокрушается, что в народном сознании уже возникла чёткая установка: если правитель не похож на Грозного или Сталина (их имена всегда ставят радом), то это вроде как и не власть даже. То есть личность Грозного как бы опечатала собой менталитет страны на долгие годы. И лично Лунгину такое положение дел кажется болезненным и опасным. Ему лично не нравится, что население страны в желании порядка само ждёт тирана и просит: «Вы давайте с нами пожёстче и построже». В фильме всё это отражено.

 

 

Кадры из фильма «Царь»:

 

– Казни меня, государь. Нет мне пощады.

– Митя. А милости хочешь?

– Хочу, государь.

– Так слово мне дай, что после являться ко мне не будешь.

– Христом Богом клянусь.

– Ну что молчишь, игумен? Таких у меня сотни. Вроде смотришь на них – люди как люди, плачут, каются. А ведь что затеяли? Государя своего предать!

 

Вообще-то жестокость и масштаб Ивана Грозного в расправах с изменниками не были какими-то эксклюзивными. В принципе, авторы фильма с этим и не спорят, но у зрителя может возникнуть именно такое впечатление. На самом же деле Иван Грозный был достаточно обычным политиком той эпохи, когда на смену феодальному строю утвердилась система абсолютной монархии. Садизм и жестокость Грозного вполне соответствовали нравам того времени.

Скорее можно даже говорить, что в период правления Грозного российская политическая культура приблизилась к европейской по части насилия. За период царствования Грозного по одним данным было казнено от двух до пяти тысяч человек, по другим – двадцать пять тысяч человек. Но в странах Западной Европы в этот же шестнадцатый век было казнено не меньше трёхсот-четырёхсот тысяч человек, и с не меньшей жестокостью. Только за период правления английской королевы Елизаветы казнили девяносто тысяч человек. Лишь за бродяжничество в Англии в шестнадцатом веке было повешено семьдесят тысяч человек.

Другое дело, что в современной Европе об этих монархах никто не вспоминает как примерах политической власти. А в России Иван Грозный актуален до сих пор. И большинство российского населения его любит и ценит не за его религиозность, не за периодически возникающие на фоне приказов об уничтожении изменников периоды покаяния, а именно за твёрдую руку и бескомпромиссность в наказаниях.

 

 

Кадры из фильма «Царь»:

 

– Каюсь. Много грехов, Филипп. Каюсь. Каюсь. А их – без покаяния, на вечную муку.

– Кого?

– А всех, кто там был. И сотников, и воевод – всех на кол посажу. А коней их прикажу на куски изрубить. Никого не пощажу. Город сдан – даже мёртвые виноваты.

 

Те, кто фильм не приняли, обвиняют режиссёра в том, что в нём совсем не показана государственная деятельность царя, что всё внимание в нём лишь сосредоточено на том, как царь осуждает людей на пытки и смерть, а затем молится. А между тем, действительно, за время его правления тогда ещё не к Российской империи, а к Московскому царству было присоединено множество новых земель, в том числе Сибирь, которая сегодня нефтью кормит всю Россию. Во многом благодаря сибирской нефти Россия сегодня и имеет силу на международной арене. В общем, «Газпром» уж точно должен поставить царю памятник. Но, правда, присоединена Сибирь была не столько благодаря Грозному, сколько Ермаку, который без ведома царя, на свой страх и риск отправился покорять Сибирь. Но это уже, как говорится, детали.

Кроме того, при Иване Грозном была проведена масса реформ и прогрессивных нововведений: введён суд присяжных, проведена налоговая реформа, организовано книгопечатание, наконец, реорганизована, модернизирована армия – отсюда множество военных побед. В целом территория государства за сорок лет правления Ивана Грозного увеличилась вдвое. Появилось – вдумайтесь! – сто пятьдесят пять новых городов. А само население выросло больше чем на восемьдесят процентов.

И, в общем-то, все эти достижения авторы фильма и не отрицают, но как бы умалчивают. Ведь нам показаны сознательно только последние два года царствования Грозного, когда действительно всё становилось хуже как внутри страны, так и во внешней политике. Такая важнейшая война, как Ливонская, Иваном Грозным была вчистую проиграна, и для него это явилось сильнейшим ударом. Царь начал метаться между зверскими пытками над изменниками и молитвами к Богу.

 

 

Кадры из фильма «Царь»:

 

– Ангел, Боже, Господу, Господу помолись, попроси Боженьку. Да подаст он воинству Христову победы и одоления над латинами и басурманами. Господи! Яви знаменьем твоим победы над врагами моими! Что любишь Ты меня. Что защитник Ты мой. Что не оставил Ты меня, Господи!

 

С тем, что Иван Грозный был исключительно религиозным и образованнейшим в вопросах богословия человеком – с этим не спорит никто. Известно, что он сам писал богословские тексты, и многие утверждают, что ему принадлежит авторство канона Архангелу Михаилу и канона Никите Столпнику. Подобные и другие факты его биографии заставляют некоторых верующих всерьёз рассматривать вопрос канонизации царя, то есть причисления его к лику святых. Но, как выразился бывший патриарх Алексий Второй, если канонизировать Ивана Грозного, нужно сразу же деканонизировать святого Филиппа, умученного им. Но, тем не менее, некоторые верующие продолжают считать Ивана Грозного не только гениальным полководцем и политиком, но и истинным христианином.

И Лунгин, конечно, проявил большую смелость, сняв фильм о такой спорной исторической фигуре. Вообще ведь в самой исторической науке существуют две диаметрально противоположных концепции образа царя. Причём, и ту и другую линию представляют авторитетные, маститые историки. И если очернение, демонизация образа Ивана Грозного в исторической науке началась с Карамзина, который, по утверждению некоторых учёных, являлся членом масонских лож, что уже перекос в другую крайность, вплоть до желания канонизации царя как святого, начался относительно недавно.

Такая нездоровая ситуация напоминает споры в науке вокруг фигуры Сталина. И, причём, показательно, что его всегда ставят рядом с Грозным: в одном случае, чтобы подчеркнуть демонический образ тирана, в другом – идеальный образ мудрого праведного монарха. То есть для одних они оба иконы, для других – антииконы. Но фигура Ивана Грозного, в отличие от Сталина, оказалась куда более замифологизированной. Каким он был на самом деле, нам сегодня уже очень трудно понять.

Научный консультант фильма «Царь» Александр Дворкин^[7], виднейший православный специалист сектоведения, автор монографии «Иван Грозный как еретический тип», не отрицает сильнейшую набожность Ивана Грозного, но считает её специфической. По его мнению, православие Ивана Грозного можно без преувеличения называть еретическим, замешанном на язычестве и апокалиптическом сознании. Причём, апокалипсис Грозный сам ускорял, по-своему к нему готовился.

 

 

Кадры из фильма «Царь»:

 

– О, дворец. Ни одного окна! А почему?

– Почему?

– А потому что мир-то кончится! Смотреть будет не на что.

– И всё помрёт, дедушка?

– Нет, не всё. Дворец останется. А там спасённые. Да… Только никому не говори!

– Только не пугай, дедушка.

– Ну… Смотри. Крыши не надо. Потому что ни снега не будет, ни дождя. Только солнце будет сиять. Вечно. Вот он, спасённый град. Иерусалим. Это моя тайна.

 

Как считает научный консультант фильма, Александр Дворкин, автор монографии «Иван Грозный как еретический тип» (он же преподаёт в Свято-Тихоновском университете), особое православие Ивана Грозного проявилось и в знаменитой опричнине. Существует убеждение, что её придумал Грозный. Но вот, по мнению Дворкина, царь перенял её у западных коллег-монархов. Опричнину Грозный создал по образцу доминиканского монашеского ордена. То есть, по сути, он создал свой монашеский орден, а игуменом этого ордена стал сам.

Причём, он перенял даже символику. На гербе у доминиканцев была собачья голова и пучок оливковых веток. Символом же репрессивных отрядов опричников стала тоже собачья голова и метла. Да и одеты они были так же в чёрные балахоны. И, главное, если доминиканцы заведовали инквизицией, то и опричнина стала карательной религиозной структурой. А ведь православие, в отличие от римокатоличества, не знает особо выделенных монашеских организаций, ещё и репрессивного характера, независимых от епархиальных структур.

Но опричнина стала именно таким образованием, стала монашеским орденом. Правда, опричники не давали обета безбрачия. Это, как считает Дворкин, Грозный подсмотрел и перенял у Лютеранского ордена в Прибалтике, с которым он сталкивался в Ливонской войне. Но обет отказа от всех, кто не входит в опричнину – такой обет давали. То есть, они были абсолютно послушны главе ордена – Ивану Грозному.

 

 

Кадры из фильма «Царь».

 

По мнению авторов фильма – в данном случае нас интересует не только режиссёр, но и научный консультант Александр Дворкин, ответственный за историческую правду в картине, – Иван Грозный является своеобразным образцом лжесвятости. Будучи венчанным царём, то есть помазанником Божьим, он создал как бы некую полуязыческую секту, где главным пунктом был по-своему понятый Страшный суд, то есть апокалипсис, описанный в Откровении от Иоанна Богослова. Ну вот опричники и должны были ускорить этот Страшный суд.

Горячая, искренняя вера у царя, конечно же, была, он хотел быть с Богом, понимал, что без него он ничто, но, повторимся, что, как считают авторы фильма, православие его было своеобразным, болезненным. Помимо митрополита Филиппа, он окружил себя дикими личностями, наподобие той, которую сыграл Иван Охлобыстин^[8].

 

 

Кадры из фильма «Царь»:

 

– Мы всю свою любовь государю отдадим! И он от этого сам чудотворцем станет! На что ему тогда нужны будут бояре, купцы и митрополиты?

– Не слушай его, он искушает тебя!

– Что тебе Страшный суд, государь? Не бойся Страшного суда! Ты сам нас всех спасёшь!

– Не надо, государь, не соблазняйся! Он еретик.

– Ты сможешь. Вот! Прикажи – молнии прямо сюда хряснут!

– И что, хряснет?

– Молния – плеть в руке твоей, государь!

– Не надо, государь! Прости, Господи…

 

Здесь видно, как спокойная, твёрдая и непоколебимая вера митрополита Филиппа противопоставляется больной, искалеченной и исступлённой вере Ивана Грозного.

Вообще, по большому счёту, Лунгин в фильме «Царь», как и в «Острове», поднимает вопрос веры, искушения, греха и покаяния. Если в «Острове» Лунгина интересовала духовная жизнь, прежде всего, в рамках судьбы одного человека, отца Анатолия, то в «Царе» эта тема представлена в более масштабном виде и, скажем так, на высокопоставленном уровне.

И режиссёр здесь очень чётко развил тему двух исторически знаковых персонажей. То есть образ отца Анатолия из «Острова» как бы резко раздвоился. Одна его, светлая половина, отошла митрополиту Филиппу, а тёмная, деспотичная и, что важно, с двойной моралью, оказалась Иваном Грозным.

 

 

Кадры из фильма «Царь»:

 

– А благослови меня на подвиг мой.

– Яви раскаяние в делах твоих. Останови кровь.

– Не любишь ты меня. Не любишь. А тебе какой царь-то нужен? Тот, кто правую подставит, когда по левой бьют? А кто злодеев-то в узде держать будет? Кто – царством править? Да, может, я и грешник. По делам-то своим, как человек-то, я грешник. Но как царь-то я – праведен!

– Уходи, государь. Нет тебе моего благословения.

 

Вся основа фильма «Царь» – это напряжённейший диалог. Неслучайно, что по первоначальному замыслу картина должна была называться «Иван Грозный и митрополит Филипп». Духовный поединок двух героев, собственно, и составляет сюжет-интригу фильма, он же определяет и весь образный строй картины.

Скажем, на фоне преимущественно тёмного, бурого, иногда почти чёрно-белого видеоряда, где мы видим мрачные царские палаты, тёмные пыточные камеры, дважды в фильме очень выпукло выступают сцены в цветущем яблоневом саду, как символе чистоты, новой жизни, райской радости. И ведь весенний белый сад – обитель Филиппа, это его пространство.

Так режиссёр с помощью этих сцен как бы предвосхищает, что вскоре митрополит Филипп достигнет святости и, приняв мученическую смерть, окажется в раю.

 

 

Кадры из фильма «Царь»:

 

– Сам, государь, убрал всех своих близких. Подумай о душе. Сказано: «Прощайте, и вам прощено будет».

– И сказал пророк: «Горе мужу тому, которым управляет жена. И горе городу тому, которым управляют многие». Всех прощать – так и погибли великие города и царства.

 

По-своему очень даже убедительная антидемократическая позиция первого русского царя в фильме Лунгина ставится под сомнение – режиссёр разделает демократические ценности. И вот потому-то русские почвенники и консерваторы восприняли картину как пасквиль на духовные основы русской жизни и русской власти, как пасквиль в угоду Западу.

Примечательно и то, что сам образ святителя Филиппа был воспринят частью общественности не столько как образ великого русского святого, но как первого инакомыслящего русского и правозащитника.

По мнению некоторых священников, митрополит в фильме совсем ничего не говорит о такой важной проблеме: так как же быть государю, который, с одной стороны, хочет быть православным христианином, а с другой – понимает, что в его ситуации для сохранения державы просто нельзя быть не жестоким. Ну, в общем, многие увидели в митрополите чуть ли не диссидента, противопоставляющего себя государству как чему-то бесконечно плохому.

Но лично нам не кажется, что авторы фильма ушли в какую-то особую интеллигентскую интерпретацию русского святого. Известно, то даже каждый съёмочный день начинался с молебна святителю Филиппу. Сам покойный Олег Иванович Янковский отнёсся очень серьёзно к роли. Перед началом съёмочного процесса он взял благословение у тоже ныне покойного патриарха Алексия Второго. Они очень долго беседовали. Во время съёмок Янковский молился святителю Филиппу. И в результате сумел создать образ, в котором, конечно, если захотеть, можно разглядеть и правозащитника, но, прежде всего, величественный образ русского святого, для которого превыше всего христианская любовь.

 

 

Кадры из фильма «Царь»:

 

– Государь, не прогневайся. Яви любовь. Без любви вера наша тщетна.

– А я верую в Страшный суд. Что Господь судить меня будет за грехи мои, и за грехи народа моего. Нет большего греха, чем царской воли ослушаться. Ибо написано: «Всякая власть от Бога».

 

Противопоставив в фильме две веры, две философии, в целом, два типа религиозного сознания, Лунгин считает, что, как он выражается, тёмное средневековое сознание Ивана Грозного задавило в лице митрополита Филиппа идеалы эпохи Возрождения. Но вот с такой формулировкой можно, конечно, и поспорить. Митрополит Филипп как православный монах не мог разделять духовные идеалы эпохи европейского Возрождения.

Другое дело, что он усвоил научные достижения этого времени и в целом был образованнейшим и одарённейшим человеком. Многогранность его талантов действительно поражает. Он был блестящим инженером, механиком, архитектором, занимался металлургией, сумел на Соловках привить виноград, который давал огромные урожаи. Да и весь Соловецкий монастырь был построен по его проекту. Как и соляной завод, автоматические пекарни и автоматы по разливу кваса. В общем, для Лунгина митрополит – это русский Леонардо да Винчи. И, образно выражаясь, режиссёр считает, что в шестнадцатом веке Россия была беременна Возрождением. И именно Грозный это русское Возрождение задавил.

В этом плане примечательны сцены, когда митрополит учит придворного немца строить мельницу по чертежу Леонардо. А потом кровавый режим Ивана Грозного приспособил эти орудия труда в орудия убийства, и вместо мельничных колёс мы увидели колёса для пыток, вместо хлеба – зрелища, кровавые аттракционы смерти.

И всей этой языческо-тиранической махине противостоит в фильме только митрополит Филипп. Но не как человек эпохи Возрождения, духовные идеалы которого, повторимся, он не мог разделять, но как образованнейший русский святой, обличающий язычество.

 

 

Кадры из фильма «Царь»:

 

– Прекрати казнь языческую.

– Не мешай. Вершится воля Божья.

– Не воля Божья. Свою творишь.

(Смех приближённых).

– Цыц! Сказал Господь: «Мне отмщение, и аз воздам».

– А ему больно?

– Конечно, больно. Но они не люди. Они хуже зверей.

– Христом Богом прошу, останови.

 

[…]

И пока Лунгин не нашёл образ святителя Филиппа, он говорит, что не мог двигаться дальше, потому что в его планы не входило делать «чёрный» фильм.

Вообще, главная заслуга картины том, что в ней говорится о русской святости, показан духовный рост святителя Филиппа. Вначале он колеблется, не знает, как поступать. Как человек своего времени, он верит в божественное устроение монархии, но постепенно всё-таки решает не молчать – и отсюда мученическая смерть.

Многие фильм почему-то обвиняют, что герои в нём статичны, не меняются. Но как раз и царь, и святитель Филипп показаны в развитии, но тонком и внутренне сложном. Но, тем не менее, к концу фильма даже лицо у Ивана Грозного становится чёрным, а иконописный лик Филиппа, наоборот, излучает свет. Мы видим его постепенное восхождение на всё более высокие ступени святости. По сути, весь путь Филиппа из Соловков в Москву по вызову царя стал для него путём на голгофу.

 

 

Кадры из фильма «Царь»:

 

– Господи! Не прогневайся на нас в беззакониях наших. Отыми от нас чашу гнева Твоего. Смягчи сердце царю. Паства моя, которую ты дал мне, гибнет в кровавых муках. Если требуется ещё кровь, возьми мою жизнь, Господи.

 

Одна из главных целей новой мистически-религиозной работы Лунгина – показать, что чем страшнее время, тем более светлые и святые фигуры противодействия оно рождает, что Россия всегда стояла на грани абсолютной власти с её неизбежной тиранией и христианского человеческого подвига, который эту жестокую власть уравновешивает. И в этом смысле поступок святителя Филиппа, знавшего о том, к чему приведёт мужественное обличение им царя, является настоящим исповедничеством веры. За это православная церковь и чтит его как святого.

Нетленные мощи святителя Филиппа находятся в Успенском соборе Кремля, где, собственно и снималась одна из сильнейших и ключевых сцен всего фильма.

 

 

Кадры из фильма «Царь»:

 

– Бог простит.

– Благослови, владыка.

– Бог благословит.

– Государь перед тобой, владыка.

– Бог благословит.

– Не туда смотришь.

– Не вижу я государя. Не могу узнать его. И в одеждах этих, и в делах его.

– Опомнись, митрополит.

– Все мы смертны, государь. Помнить надо о Суде Божием.

– Не то время ты выбрал, чтобы напоминать…

– Оглянись. Чего ты с державой творишь? Божьего закона над собой знать не хочешь? Своих людей без вины казнишь, государь.

– Не тебе, чернецу, в наше царское дело лезть.

– Если я замолчу, камни этого храма возопят.

– Не прекословь державе нашей. Не то постигнет тебя гнев мой.

– От твоего окаянства миру погибель придёт. Ты всему свету показал, что ад мы несём в себе.

– Филипп! Не противься воле моей!

– Я пришелец на земле и переселенец. Христос с нами. Кого убоимся?

– Нет у меня больше митрополита. Нет. Нет, нет митрополита, нет! Нет митрополита!

– Ну-ка дай-ка мне!

– Дай я, дай я, дай я!

– Истинно, истинно говорю вам, страшный суд близится! Ибо сказано в Священном писании!..

– Расступись!

– Истинно, истинно говорю вам, страшный суд близится!..

 

Фильм «Царь» – кино хоть и очень тяжёлое, но не вписывается в определение «мрачное кино» именно благодаря его духовной составляющей. В нём показано как зло, несмотря на то, что за ним стоит сила и власть, бессильно против добра и правды, даже если они выглядят растоптанными и поруганными. Ведь сам Христос своей крестной смертью и последующим воскресением доказал, что Свет сильнее Тьмы.

[…]

То есть получается, на земле зло совершилось, но на небе правда-то всё равно победила. Таким образом, если в прошлом фильме Лунгин говорил о святости через, прежде всего, подвиг покаяния, подвиг юродства, то на этот раз – о величайшем подвиге мученичества.

 

 

Кадры из фильма «Царь»:

 

– Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Не убоишися ни страха нощнаго, ни стрелы летящия во дни. Ни вещи, во тме преходящия, ни сряща, ни беса полуденнаго!

– Преставься, владыка. Прекрати муки его.

– Не вор!

– Держи, Филиппка, подарок тебе от государя.

– Целую уста, которые не солгали.

 

Последующее вскоре за этой сильнейшей и страшной сценой убийство уже митрополита Филиппа является своего рода обезглавливанием самой православной церкви. И в фильме Лунгина это художественно реализовано через падение пылающего купола храма, когда опричники сжигают деревянную церковь вместе с монашеской братией, укрывшей от царя тело убитого святого.

Правда, следует сказать, что это сцена сожжения – художественный вымысел, подчинённый, прежде всего, символике картины, где мотив обезглавливания уже отчётливо звучит с самого начала. Помните, опричники рубят саблями птиц, и их окровавленные горячие тела и головы падают в снег? Ну а вот в конце фильма в снег падает пылающая раскалённая глава храма, как символ умученного митрополита, главы православной церкви.

Но если цена сожжения, как я сказал, художественный вымысел, то в целом, что касается фигуры святителя Филиппа, авторы фильма не погрешили против правды. Они добросовестно опирались на житие святого, в котором описано, что он был задушен Малютой Скуратовым по приказу Грозного, и что незадолго до гибели стяжал особую благодать – достиг прозорливости и дара чудотворения.

 

 

Кадры из фильма «Царь»:

 

– Владычица моя, Пресвятая Богородица Дева, спаси мя, грешного. Владычица моя, Пресвятая Богородица Дева, спаси мя, грешного. Владычица моя, Пресвятая Богородица Дева, спаси мя, грешного. Владычица моя, Пресвятая Богородица Дева, спаси мя, грешного. Владычица моя, Пресвятая Богородица Дева, спаси мя, грешного.

 

Подтверждением того, что образ святого митрополита Филиппа, сыгранный Олегом Ивановичем Янковским без всякого нажима, но настолько сильно, является даже более важным в фильме, чем образ самого Ивана Грозного, признаёт и Пётр Мамонов. Он и название картины расшифровывает очень неожиданно, по-особому: царь – это Христос как настоящий царь мира.

То есть, по сути, своей новой работой Лунгин, помимо того, что хотел изучить сам феномен российской власти на примере Ивана Грозного и митрополита Филиппа, продолжил изучение темы русской святости, начатой ещё с фильма «Остров», продолжил мистически-религиозный подход в своём творчестве на подлинно высоком художественном уровне.

 

 

 

12 декабря 2009

 

 

 

Источник записи видео: сайт одесского телеканала «АТВ» (atv.odessa.ua, прекратил свою работу в октябре 2014 г.).