Андрей Звягинцев

На чтение потребуется 11 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Здравствуйте. Любой фильм всегда предоставляет нам два варианта: либо мы доверяем режиссёру и идём с ним до конца, либо нет, и говорим: «это не моё кино». Особенно это ощутимо в трудоёмких и сложных для зрителя картинах, требующих от него усилий в расшифровке смысла и как бы соавторства с самими режиссёром.

Создавая такой фильм, заранее не рассчитанный на массового зрителя, авторы, видимо, всегда втайне мечтают о наградах на различных кинофестивалях. Но когда призов удостаивается лента режиссёра не только никому не известного, но у которого нет даже специального кинематографического образования, и у которого этот фильм дебютный, о нём неизбежно начинают говорить как о феномене.

Мы имеем в виду Андрея Звягинцева и его картину «Возвращение», получившую сразу двух «Золотых львов» на Венецианском кинофестивале в 2003 году, а потом ещё 38 различных наград. Чтобы российский режиссёр имел такой оглушительный успех на этом кинофестивале, было лишь однажды, в шестьдесят втором году у Тарковского за его фильм «Иваново детство».

По стилистике картина Звягинцева напоминает не только фильмы Тарковского, но вообще ленты 60-70-х годов с их минимализмом, замедленным ритмом и скрытым смыслом. Из фильма Звягинцева, очевидно, что особенно ему близка эстетика западного кино. Сюжет фильма, на первый взгляд, предельно прост – это очередная вариация на модную сегодня, но и актуальную всегда тему «Отец и сын». Строгий, но справедливый отец неожиданно появляется в жизни двух подростков, которые не видели его двенадцать лет, тем самым нарушая их привычное существование. Но один из сыновей не торопится почитать его за отца.

 

Кадры из фильма «Возвращение» (разговор в машине):

 

– Иван.

– Что?

– «Что, папа?».

– Что?

– «Что, папа?» Почему ты не говоришь так?

– Что, папа.

– Вот уже лучше. Так почему? Стесняешься называть отцом своего отца?

– Нет.

– Не ври мне.

– Я не вру.

– Называй мня отцом, как положено сыну. Понял?

– Да, папа.

– Молодец, сынок.

Где был до сих пор отец и почему он вернулся, остаётся недосказанным в этом загадочном и таинственном фильме. Вообще, уровень социальной семейной драмы является лишь первым пластом в понимании картины. Постепенно выясняется, что эта, на первый взгляд, реалистическая история наполнена символами, и эта символичность с уровня семейной драмы неожиданно выводит сюжет на уровень философской притчи, где за образом отца проступают черты самого Бога. И кто-то тут может увидеть Бога Ветхозаветного, требующего к себе почитания и строго наказывающего за непослушание, а кто-то увидит и самого Христа, пришедшего в мир к людям.

И это не наше безумное предположение, а очевидное желание режиссёра говорить с нами языком притчи. В фильме есть на то множество дополнительных указаний. Например, мальчик находит фотографию отца в Библии, с иллюстрацией, где изображён Бог-отец, творящий Землю. В фильме есть эпизод, когда дети ловят рыбу в бурю с отцом в лодке. События в фильме происходят в течение семи дней, библейский подтекст подчёркивается и неясностью места действия, времени происходящего и множеством других намёков. То есть режиссёр намеревается через семейный конфликт говорить о конфликте отца и детей в метафизическом понимании, об отце как о Боге, которого люди не приняли.

 

Кадры из фильма «Возвращение» (сцена под дождём на дороге):

 

– Ну, как клёв?

– На, переоденься.

– Скажи, зачем ты приехал? Зачем? Зачем взял нас с собой? Мы тебе не нужны! Нам было хорошо без тебя! С мамой, с бабушкой. Зачем ты приехал? Зачем взял нас с собой? Зачем мы тебе нужны?! Отвечай! Ну!

– Мать просила меня побыть с вами.

– Мама просила, да? Мама. А ты, ты сам!

– Я тоже хочу побыть с вами.

– Зачем? Чтобы издеваться над нами?

– Переоденься.

 

Бунтующего сына, кстати, зовут Иван, а это, видимо, неслучайно. Звягинцев, очевидно, хочет провести параллели с Иваном Карамазовым из романа Достоевского. Он тоже бунтует против Бога и хочет избавиться от власти отца – земного и Небесного. Кульминацией в этом противостоянии станет сцена отчаяния Ивана, который, кажется, уже готов убить отца, видя в нём деспота, но, не сумев это сделать, он хочет убить себя. Забравшись на вышку, он захлопывает крышку люка, закрываясь от отца, и вдруг неожиданно для себя обнаруживает, что победил мучавший его страх высоты. Ему уже даже кажется, что он может всё. Но это преодоление страха высоты даётся слишком страшной ценой. Отец, пытаясь дотянуться до сына, что бы спасти его от рокового решения, срывается с вышки и погибает. И только смерть отца смогла пробудить в сердцах детей любовь к нему.

 

Кадры из фильма «Возвращение» (сцена на вышке):

 

– Уходи! Уходи! Я ненавижу тебя!

– Сынок, открой! Пусти меня!

– Что тебе нужно от меня, уходи!

– Сынок, пожалуйста!

– Если ты не уйдёшь, я прыгну. Слышишь? Я прыгну, понял!

– Ваня. Ваня! Ничего не делай Ваня! Подожди!

– Ты меня понял? Я прыгну!.. (забирается выше, про себя) Я могу, гад. Я могу. Я могу. (отцу) Слышишь, я могу! Слышишь, я всё могу! Я могу! Слышишь, гад, я могу!

– Ваня, сынок… (падает.)

(Сын спустился на землю.)

– Андрей….

– Он умер.

 

Фильм удивил не только своей философской глубиной и драматизмом, но и изысканной холодной красотой кадра. У зрителя возникает какое-то мистическое восприятие северной природы. Он удивил своей стилистикой, минималистичностью в выразительных средствах и самой манерой съёмки. Ценители кино, затаив дыхание, ждали, каким будет второй фильм Звягинцева, некоторые его поклонники даже советовали режиссёру больше ничего не снимать, чтобы не испортить впечатление. Но в своей второй картине, которую он назвал «Изгнание» режиссёр доказал, что успех был неслучаен.

Во-первых, Звягинцев подтвердил репутацию мастера настроения и композиции. В своём фильме он выстроил особый мир, где условны место и время. Всё сдвинуто ближе к Европе, что вновь указало на тяготение Звягинцева к эстетике западного кино, но при этом во всём стёрты черты конкретности. Когда показывается город – это просто некий отстранённый город, напоминающий город сна. То есть, всё сделано так, чтобы сместить восприятие зрителей в другое измерение.

 

Кадры из фильма «Изгнание» (автомобиль, движущийся по промышленным пейзажам).

 

Объектом изучения снова стала семья, но взаимоотношения уже не отца и сыновей, а мужчины и женщины. Сюжет фильма при этом вновь предельно прост: жена признаётся мужу, что ждёт ребёнка, но не от него, и кажущаяся идиллия рушится в одну секунду. То есть, опять привычное существование взрывается неким событием, которое приводит к стихийным и неуправляемым чувствам. И Звягинцева интересует человек в момент выбора. В данном случае это, прежде всего, герой по имени Алекс, который должен принять решение, что делать с женой и ребёнком. При этом этот мучительный выбор мог бы происходить у Алекса и наедине с самим собой, но чтобы художественно усилить сцену, режиссёр вводит ещё оного героя, его брата, с которым он и советуется. Но, по сути, Алекс советуется как бы с тёмной стороной своей души. Его брат с увесистой убедительностью озвучивает холодную логику ума, освобождённую от всяких этических законов.

 

Кадры из фильма «Изгнание» (разговор в машине):

 

– Что случилось-то?

– Вера беременна, но не от меня. Вчера сказала. Вдруг.

– Что собираешься делать?

– Боюсь, что убью её.

– Сколько уже, какой срок?

– Не знаю. Месяца два, наверно. Господи. Что происходит, Марк, а? Что с нами такое?

– Что происходит, то и происходит. Игра. Игра ещё и не такой была.

– Я был уверен, она хочет избавиться от него, так же, как и я. Но она улыбается. Представляешь? Что мне делать, Марк?

– Что ты ни сделаешь, всё будет правильно. Хочешь убить – убей. Пистолет в комоде наверху. И это правильно. Хочешь простить – прости. И это правильно. Просто прими решение.

– Какое решение, Марк? Я не хочу потерять своих детей.

 

Картина вообще полна знаков и символов. Это вновь не столько семейная драма, сколько притча, отсылающая нас к библейскому сюжету. Неслучайно само название картина «Изгнание», а один из первых эпизодов фильма – это кажущаяся идиллия всей семьи в саду, как и Адам и Ева, ещё до изгнания из райского сада. Не умея простить жену, муж вынуждает её на аборт, а, между прочим, следует отметить, что само слово «аборт» буквально можно перевести как «изгнание». С этого момента краски в фильме сгущаются, отчуждение между мужчиной и женщиной нарастает, а атмосфера наполняется предчувствием катастрофы.

 

Кадры из фильма «Изгнание» (главный герой говорит по телефону в присутствии жены):

 

– Алё. Марк, это я. Если ты знаешь там кого-нибудь по этой части, найди его и приезжай с ним сегодня же. Мы это сделаем. Хорошо, жду.

 

Звягинцева обвиняют некоторые в том, что в своей картине он ушёл слишком далеко от реальности, где уже нет людей и эмоций, а одни метафоры. Но для режиссёра персонажи важны, прежде всего, не как характеры или социальные типы, а как носители определённых идей. Даже не индивидуальность, а как некая функция, воплощённая в теле актёра или актрисы. Звягинцев говорит, что красота мира воплощается, прежде всего, не через бесславные сражения в мире людей, живущих эмоциями и страстями, а она выражается через битву в мире идей. И чтобы показать эту борьбу добра и зла, эти контрасты бытия, Звягинцев опирается на библейскую символику. В тот самый момент, когда героине делают аборт, дети собирают мозаику, изображающую сцену, когда ангелы возвещают Деве Марии о том, что ей предстоит стать Богоматерью.

 

Кадры из фильма «Изгнание» (дети собирают мозаику).

 

Тем не менее, кое-кто фильмы Звягинцева обвиняет в том, что форма в них во сто крат мощнее содержания и что вместо истинного психологизма и глубины нам предлагают глянцевые картинки с библейскими сюжетами. Так это или нет, каждый зритель пусть для себя решает сам. Кто знает, возможно, Звягинцев иногда и слишком нарочито пользуется христианскими мотивами. Но не ошибается тот, кто не пробует. А, тем не менее, режиссёр делает очень много, чтобы, оставаясь, прежде всего, художником, затрагивать и этическую сторону жизни, и при этом не впадать в морализаторство, даже если в фильме звучат цитаты из Библии. Девочка в ту самою ночь, когда совершается аборт, читает строки из Священного писания, которые даже неверующий человек интуитивно чувствует.

 

Кадры из фильма «Изгнание» (девочка читает Библию):

 

– Любовь долго терпит, милосердствует. Любовь не завидует. Любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде. А радуется истине, всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит.

 

Преступив эти законы любви, человек должен быть готов к ужасным последствиям, которые случаются в жизни главного героя. Принятое им решение об аборте оказывается роковым, и жена погибает при операции. Едва узнав об этом, Алекс с ненавистью в отчаянии бросается с кулаками на брата, видя в нём причину несчастий. А ведь вина его лишь в том, что он озвучил идею о свободной воле человека.

 

Кадры из фильма «Изгнание»

 

– Алекс…

– Я убью тебя!

– Тихо отпусти! Тихо, тихо, тихо…

(Алекс плачет).

 

Константин Лавроненко, исполнивший главную роль в фильме, на Каннском кинофестивале получил приз за лучшую мужскую роль. Следует, вообще, особо остановиться на необычной игре актёров, которая, за исключением таких вот экспрессивных сцен, сведена к минимуму. Вспомним сцену с Балуевым, когда его герой говорит Алексу: «Хочешь убить – убей, и это правильно». Перед нами полное отсутствие внешней эмоциональной выразительности, связанное, как мы уже сказали, с тем, что Звягинцев в своих героях видит не столько характеры, сколько некие идеи. Но хотя Балуев просто сидит на стуле и нечего не делает, от него исходит мощь. Сила, если не проявлена, она тем и загадочней, тем больше мы её рисуем в своём воображении.

 Вообще, особый талант актёров в фильме – это умение молчать. А ещё всех, даже тех, кто не принимает фильм целиком, покоряет изобразительная культура фильма. Тем, как движется камера, тем, как продумана цветовая гамма. Эстетика кадра, как сейчас выражаются, такая «вкусная», что напоминает фотографии из журнала «Vogue». За это некоторые обвиняют Звягинцева в изысканном формализме.

 

Кадры из фильма «Изгнание». Обход камеры вокруг машины, за рулём которой сидит главный герой. Колышущаяся на ветру листва. Родник среди камней.

 

Но вся эта красота плавного медленного кадра подчинена художественному раскрытию идеи. Мы увидели не просто подбор эстетически безупречных кадров. В этой сцене Алекс, заснув в машине, видит сон. В его саду оживают ручей, тот самый, который высох ещё с детских лет героя. И этот ручей становится символом и предвестием возрождения души. Но тут есть и другие претензии к Звягинцеву. Его обвиняют в откровенной цитатности элитных европейских режиссёров, но особенно Тарковского. Ведь он часто пользуется теми же знаками и символами. Но сам Звягинцев говорит, что быть русским режиссёром и не чувствовать на себе влияние Тарковского вообще невозможно. Да и стоит ли эту цитатность ставить Звягинцеву в вину, ведь снять сегодня фильм, сопоставимый с фильмами Тарковского – это уже явление. И пусть он использует съёмку текущий воды, один из излюбленных художественных приёмов Тарковского, раскрывающей идею вечной текучести жизни. Но ведь посмотрите, как делает это он. А мы с вами на сегодня прощаемся.

 

Кадры из фильма «Изгнание». Дождь и вода, снятые движущейся назад камерой.

 

 

11 декабря 2008 г.

 

 

 

Источник записи видео: сайт одесского телеканала «АТВ» (atv.odessa.ua, прекратил свою работу в октябре 2014 г.).